6
К прибытию гостей из Москвы все было готово. Их выгрузили из самолета и пересадили в специально подогнанные на взлетное поле джипы. Затем пять часов везли по ночной тайге.
Вскоре показались несколько избушек. Бо была так называемая генеральская дача. Она состояла из двухэтажной гостиницы, баньки с прудом, сарая с дровами, склада охотничьего инвентаря, небольшой электростанции и свинарника. Круглосуточно за охотничьим угодьем присматривали трое солдат, один из которых и был свинарем.
В расположении войсковой части был свой знаменитый свинарник. Начальник подсобного хозяйства был по совместительству и начальником солдатской столовой. И если повар начинал готовить вкусную еду, то свинки стремительно худели. Вскоре судьба кашевара решалась. За последние полгода прапорщик Ховенко нарадоваться не мог на выпускника липецкого кулинарного техникума. Двоечник готовил настолько несъедобную еду, что чушки радостно набирали вес, впрочем, и повар, и прапорщик, и его жена от них не отставали.
А здесь, на заимке, специально для такого случая Жора выращивал диких кабанчиков. Бо была гениальная идея, с помощью которой он надеялся под конец службы перевестись в столицу. Он и раньше предпринимал попытки устроить суперохоту. Но генералам так нравился его организаторский талант, что они предпочитали иметь такого умельца именно здесь. Тогда Булатов пришел к выводу, что главное – место, а не человек, и постарался в достаточно обедневшей за последнее время тайге устроить подобие рая для охотников.
Жора приучивал кабанчиков не бояться звука выстрелов, кроме того, они с малолетства знали одну свою дорогу: от фермы к кормушкам. Бого было им вполне достаточно. Обратно кабанчиков загоняли по специальному коридору собаками. Посреди знакомой зверям тропы, на высоте человеческого роста, оборудовались засады для стрелков.
Когда высокий гость начинал мирно засыпать в своем гнезде, Жора давал отмашку на открытие загона. Первое, что слышал охотник, громкий хруст и треск ломающихся веток. Затем – шумное сопение, пыхтение и повизгивание. И вот он видел стадо диких зверей, несшихся по лесу. Охотник начинал благодарить судьбу, что не напоролся на них, гуляя по тайге, и что находится в надежном убежище. Шок иногда оказывался настолько сильным, что некоторые даже забывали выстрелить.
Жора подошел к солдату и, стараясь сохранить равновесие, спросил:
– Все в порядке?
– Так точно!
– Кабанчики на месте?
– Да. Я их сегодня нарочно не кормил.
– Молодец! И завтра не корми. Пусть позлее будут.
Не выдержав тягот дальнего перелета, смены часовых поясов и выпитой водки Пима, например, убаюканный гонкой по бездорожью, и не смог проснуться. Храпел так, что остальные уши затыкали.
– Бо – акклиматизация, – объяснил Жора, оборачиваясь к солдатам. – Затащить его на второй этаж и уложить отдыхать. Самим – готовность номер один!
Перенеся закуску и выпивку на стол во дворе, высокая комиссия расселась снова. После шума перелета и езды на автомобиле по непролазному лесу ночная таежная тишина завораживала. Чистейший воздух пьянил не хуже водки. Хотя и она свое дело делала. Резко встав, Робинзон заявил:
– Внимание! Тишина! Я только что выпил две смертельные дозы и теперь вынужден оставить компанию, ставшую родной.
Охотник удалился в глубь леса и вскоре огласил пространство утробными звуками.
– Ему водки больше не наливать! – распорядился Лесков.
– Правильно, – поддержал Гоша. – Нечего продукт переводить!
Солдаты, стоявшие наготове, подхватили и поволокли на второй этаж брыкающегося Робинзона. Впрочем, едва упав на белоснежную простыню, он тут же забылся сном ребенка. Остальные прекращать начатое не пожелали.
– Прошу за мной! – уверенно произнес Жора, увлекая гостей в сторону бани.
Распахнув дверь в предбанник, Жора повел рукой и сам остолбенел. Длинный струганый стол и тут ломился от закусок: красная икра, маринованный папоротник, грибочки и множество закусок, позаимствованных у азиатских соседей. Но главное – водка. Китайская рисовая водка, неплохого качества, точнее, самая лучшая из известных занимала все пространство стола, не занятое едой. Жора, не считая, понял, что получается не меньше двух бутылок на брата.
– Ну, гости дорогие, прошу теперь к нашему дальневосточному столу! – торжественно произнес он. – Между прочим, закусывая икоркой, водки можно выпить немерено, все равно не захмелеешь!
Плохо соображающие гости радостно набросились на угощение. После того как несколько пустых бутылок заняли свое место на полу, вдоль стеночки, Лесков встал и, подойдя к двери, толкнул ее. Затем скрылся в зарослях. Назад вернулся радостным и принялся раздеваться.
– Да у тебя тут и банька натоплена?
– Парилка здесь топится круглосуточно! – заявил Жора.
– А может, не стоит? – робко спросил Звонарь. – Все-таки нагрузка на сердце.
– А сердобольных я с собой не приглашаю, – ответил Лесков, скрываясь в клубах пара.
Звонарь тут же вскочил и начал раздеваться. Его примеру последовали остальные. Вскоре, однако, они начали покидать жаркое место, и остался там один генерал.
Распарившиеся охотники слегка протрезвели и пожелали прогуляться по лесу в натуральном виде. Жора повел их по тропинке к источнику, где можно было охладиться. Про Лескова, потеющего на верхней полке, все как-то забыли.
Впрочем, не все. Немного задержавшись, Вахмурка вернулся и, накинув на руку полотенце, взял навесной замок, лежавший на подоконнике, и вдел его дужку в петли.
Однако едва он успел отойти, как в предбанник скользнула еще одна тень. Звонарь так же аккуратно вынул замок из петель и положил его на место.
7
Покинув парилку, генерал обнаружил, что компании нет. Он накинул простыню и решил прогуляться по заимке. И первым делом направился к воротам. Подсвечивая себе фонариком, он неторопливо добрел до дерева, помеченного двумя красными полосками. Его Лесков приметил, еще когда въезжали в расположение генеральской дачи. Держась за ствол, он ощупал кору. Рука обнаружила узкое дупло. Он запустил ее поглубже и вынул телефонную трубку с круглым диском набора. Витой провод тащился к стволу.
Генерал Лесков привык всегда держать руку на пульсе. Он еще летел на охоту, а специальное подразделение прибыло проверить охотничье угодье на предмет безопасности. Они же и оборудовали переносную радиорелейную станцию дальней закрытой связи.
С трудом попадая пальцем, набрал номер. Однако, едва длинные гудки прервал голос, генерал мгновенно протрезвел.
– Здравствуй, Андрей Аркадьевич, – произнес он. – Как поживаешь, Андрюша?
– Рад вас слышать, Игорь Стальевич, – ответил бывший полковник Макаров, а ныне начальник службы безопасности Медиа-банка. – Злые языки утверждали, что вы в каком-то медвежьем углу?
– Ты же знаешь, не важно, где я, но главное, что для интересующего меня лица я всегда рядом.
– Я это помню.
– А я твое отношение к себе ценю. – И Лесков перешел к делу: – Ты, поди, слышал уже, что с нашими бывшими ребятами приключилось?
– Вы про Копчика с Воронцовым, Игорь Стальевич? – осторожно спросил Макаров.
– Про них, – сокрушенно ответил Лесков. – Выходит, только мы с тобой вдвоем и остались. Ну ладно, помянем при случае. Я чего звоню-то, Андрюша? Тут, пока я в далекой, так сказать, стороне, надо бы присмотреть, понимаешь, за одним другом из органов дознания. И хотел бы тебя попросить, по старой дружбе, поучаствовать. Ребяток своих наладить. А то этот Турецкий у меня уже как кость в горле.
– Слышал я о нем, Игорь Стальевич. Если срочно надо, соберу досье…
– Срочно, Андрюша. Есть у него один удобный грешок – слаб по бабьей части. А это самое для тебя дело, Андрюша! Ты у нас тоже приличный ходок был. Или не так? – засмеялся Лесков. – Слушай, устрой за ним наблюдение, – распорядился он. – Конечно, жаль, что в наше время шантаж вечными семейными ценностями не проходит. Разбаловался народ. Вот раньше? Разок изменил бабе – и все, наш навеки! Короче, прозондируй почву. Войди в контакт. Бабу подбрось! Можешь через нее и подобраться к нему поближе. Опять же послушай, чего говорят. Словом, не мне тебя учить. Кстати, знаешь, Андрюша? – ухмыльнулся в трубку Лесков. – Ты хочешь знать, кто следующий после Копчика и Воронцова? Молчишь? Забыл, кто тебя из дерьма вытаскивал? Так вот, если не желаешь стать следующим, считай, что получил партийное поручение. Надо переплюнуть Турецкого. Хочешь, его бабу отымей, но так, чтобы потом дополнительной вербовки не понадобилось. Я в тебя верю. Пока. До связи.
Закончив разговор, Лесков внезапно опьянел и, шатаясь, пошел разыскивать собутыльников. Бу привычку мгновенно трезветь и вновь расслабляться он вырабатывал много лет путем тщательных тренировок.
Глава четырнадцатая
ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ
1
Турецкий, придя домой, застал Светлану развалившейся на диване. Смятая простыня на день не убиралась. Она так завороженно смотрела бразильский сериал, что даже не отреагировала на появление хозяина дома. Опытный глаз сыщика сразу определил среди слегка запыленных предметов на прикроватном столике свежевымытую пепельницу.
Турецкий вошел на кухню и обнаружил гору грязной посуды. Зато никаких съестных припасов не нашлось. Он повернулся и тихо вышел. Купив сосиску в тесте, отправился погулять по набережной. Теперь он сомневался, что поступил правильно, отправив Жору. Но ведь он не мог предвидеть, что сумасшедшую женушку тот оставит на его попечение.
Когда Турецкий вернулся, Светлана спала, театрально высунув покрытую целлюлитными отложениями ногу из-под одеяла. Никаких эмоций эта женщина у него не вызвала. Правда, почему-то захотелось холодца. Передернув плечами, Александр прошел к себе в кабинет, разделся и лег спать на диване.
Проснулся Турецкий от внезапно наступившей тесноты и едва не закричал. Света, занимая две трети дивана, лежала рядом. Он вскочил как ошпаренный и, встав у окна, произнес:
– Светлана, ты – жена моего друга. А это святое, и через свой долг я не переступлю.
– Переступишь, – томно произнесла женщина. – И не такие переступали. Не было еще мужика, способного отказаться от меня.
– Понимаешь? – попытался объяснить Турецкий на понятном для нее языке. – Я, может, и гульнул бы, но моя должность предполагает соблюдение высоких моральных принципов. И чтобы удержаться на ней, я вытерплю любые муки!
– Так никто ж не узнает, – обрадовалась она. – Я что, дура?
– Я сам напьюсь и начну хвастать.
– Да-а, – понимающе протянула Светлана, бесстыдно поправляя ночную рубашку, из которой вовсю выпирало дебелое тело. – А мне что теперь делать?
– Перво-наперво перемыть грязную посуду. Затем убрать свою кровать и вынести мусор…
– Не, я о другом. Не привыкла я без мужика долго обходиться. Там, Жорику на замену, очередь стоит. Может, подыщешь кого? Помоложе.
– Нет, – махнув рукой, произнес Турецкий. – Никого у меня на примете нет. Бандиты, насильники, маньяки. Знаешь, со всяким сбродом приходится дело иметь.
– Так они ж не кусаются! – снова как бы обрадовалась женщина.
– Не скажи, – возразил Турецкий. – Один раз допрашивал серийного убийцу, а он возьми и цапни меня за руку зубами. Прокусил до крови и скалится. "Ты что? – говорю. – С ума сошел?" А он отвечает: "Теперь, гражданин следователь, сам таким, как я, станешь!"
– И что? – спросила заинтригованная Светлана.
– Три дня в бреду валялся. Температура – за сорок. А самому так и хочется нож взять и побежать искать бабу. Потом прошло. Почти.
– Ладно, я пошла, лучше помою посуду, – пообещала она.
– Три часа ночи, – взмолился Александр. – Давай посуду до завтра оставим!
– Хорошо. Я все поняла.
– И давай договоримся так, – произнес Турецкий. – Делай что хочешь, гуляй с кем хочешь, только ко мне не приставай.
– А сюда водить можно? – остановившись в дверях, спросила Светлана, чем повергла Александра в настоящий шок.
– Светочка, это хорошо, что ты спросила. Конечно, нельзя. Тут же повсюду камеры слежения стоят!
Светлана вздохнула и поплелась в отведенную ей детскую комнату…
2
Ненависть отвергнутой женщины – чувство настолько сильное и всепоглощающее, что состояние обманутой по сравнению с ним ничто. Каждая готовит себя к тому, что когда-нибудь появится молодая, которая покрутит хвостом, и слабый мужик перед ней просто не устоит. Но женщина никогда не смирится с мыслью, что она, которую все конечно же хотят и жаждут, способная задурить голову любому, красивая и неприступная, вдруг получит отказ. Такого не прощают.
Светлана шла по Фрунзенской набережной и едва сдерживалась, чтобы не зареветь. Она не испытывала других эмоций и чувств, кроме острого желания досадить этому Турецкому. Но проблема была в том, что не знала как. В условиях маленького военного городка под рукой был целый арсенал всевозможных средств. А здесь, в этих каменных джунглях, когда соседи не знают друг друга, даже сплетню пустить невозможно.
Потом она села на скамейку и стала есть мороженое.
Мысли приходили достаточно дурацкие и невыполнимые. Поступить, например, как тот крестьянин, что повесился на воротах усадьбы, чтобы досадить барину? Конечно, если ее найдут раскачивающейся в квартире Турецкого на люстре, то Сашу, конечно, потаскают. И Жора набьет ему морду. Только она сама этого больше не увидит. А может, и к лучшему, ибо какую веселую жизнь устроит на следующий после похорон день ее муженек, она догадывалась. Нет, не годится. Надо так, чтобы страдал. И самой упиваться этими страданиями. Хорошо бы подсунуть ему потаскушку и заразить гонореей. Но где это все взять в чужом городе? Опять же, мораль!
К сидящей на скамейке женщине приблизился молодой, с иголочки одетый красавчик. Он присел рядом и раскрыл газету на английском языке. Немного почитал и, откинувшись назад, спросил:
– Девушка, а как вас зовут?
Светлана смерила его презрительным взглядом и грубо ответила:
– Никак!
– Ну, может?..
– Не может! – отрезала Светлана.
Красавчик встал и, презрительно смерив ее взглядом, ушел. Она, конечно, пожалела в тот же миг. У них на Дальнем Востоке принято было гораздо дольше пробивать оборону. Но настроение все же поднялось. Если так начинается день, то, возможно, он и закончится неплохо?
– Ничего не получится, шеф! – доложил молодой человек, только что пристававший к Светлане. – Какая-то мегера! Просто мужененавистница.
– Уволю! – пригрозил Макаров. – Ничего сами не могут сделать! Пойми, бабу надо брать на романтику! Тогда она и на крокодила бросится. А вы: "Ах, какие мы неотразимые! Девушка, вы вечером что делаете?" Сплошной примитив для вокзальных блядей. Смотри и учись! Вариант знакомства номер двести пятьдесят четыре. Кодовое название операции: "Титаник". Короче, спасение с тонущего судна!
3
К причалу подкатывал речной трамвайчик. Светлана в этот момент спускалась на пристань, к кассе, и, взяв билет, ступила на борт. Судно постояло еще несколько минут, подобрав пару пассажиров, и отправилось дальше по реке.
Последним вскочил на него импозантно одетый, широкоплечий мужчина в шляпе. Несмотря на солидный вид, он сбегал по ступенькам так, словно боялся опоздать. Светлана, рассматривая его сросшиеся на переносице брови, невольно улыбнулась.
Через некоторое время ей захотелось пройтись по палубе. Она вышла и, перегнувшись через перила, стала рассматривать бурлящую воду за бортом. Винты замедлили вращение и остановились. Судно замерло, а затем начало медленно дрейфовать назад.
Неожиданно раздалась двойная сирена, и из громкоговорителя послышался голос:
– Внимание, говорит капитан корабля. Всем пассажирам срочно собраться на верхней палубе! Повторяю: всем пассажирам срочно собраться на верхней палубе!
Встревоженные люди поднялись и стали дожидаться разъяснений. Речной трамвайчик тем временем медленно разворачивало по течению.
Наконец вышел капитан. Он был в парадной форме. Белоснежный накрахмаленный воротник рубашки контрастировал с черным кителем и галстуком, пугая людей.
На палубе собралось полтора десятка пассажиров, и все они ждали объяснений.
– От лица Московского речного пароходства приношу глубочайшие извинения за причиненные неудобства. На судне вышла из строя силовая установка, и теперь мы дрейфуем по течению. Не волнуйтесь, ситуация, однако, под контролем. Рулевое управление в норме. К сожалению, пристать пока не можем. Слишком велика скорость течения. Если накинуть шканцы на ходу, то можно просто разорвать борт. Руководство речным портом о нашем положении оповещено, и, как только мы покинем акваторию города, к нам пришвартуется судно, которое вас эвакуирует. Все будут доставлены, куда пожелают. Вопросы есть?
– В буфете спиртное имеется? – спросил здоровый невозмутимый мужчина, вызвав смех и разрядив обстановку.
– Есть такой морской обычай, – задумчиво произнес капитан. – Всем по сто граммов коньяку бесплатно!
– Ура капитану! – прокричал молодой человек и ринулся в буфет.
– Прошу всех оставаться на верхней палубе! – решительно остановил его капитан. – Сейчас вас обслужат. Хотя опасности нет, но правила судоходства предписывают в нештатных ситуациях именно такое поведение.
Пассажиры принялись рассаживаться за столики. На верхней палубе давешний здоровяк подсел к Светлане. Появилась буфетчица, которая разносила коньяк, а детям колу и каждому по порции закуски.