Ирина вспомнила, как они играли в "большого начальника и невозмутимую женщину-шофера".
- Найди мне водителя. Я не люблю сидеть за рулем. Хочется расслабиться, подумать, а не следить постоянно за дорогой, - сказал Дублинский однажды. - А еще перед младшими коллегами неудобно. У них-то у всех шоферня, бывшие контрактники, морда шире плеч.
Ирина поискала среди своих знакомых бывших контрактников с мордой шире плеч, но так никого и не нашла. Зато вдоволь было худосочных программистов и аспирантов-алкоголиков. Но Дублинскому они вряд ли подходили.
В один прекрасный понедельник Сергей вызвал ее в кабинет.
- Ну так что у нас там с водителем?
На работе Дублинский был для Ирины прежде всего начальником. Она привыкла выполнять все его поручения оперативно и четко. И тут - такой прокол.
- А знаешь, я лучше придумала. Я сама буду твоим шофером, - неожиданно сказала она.
Так они и ездили. Ирина в кожаном пиджаке и кепке, с ярко-алыми губами - за рулем. И Дублинский - в деловом костюме, благоухающий, светящийся гордостью - на заднем сиденье. Младшие коллеги извелись от зависти и попытались подыскать замену своим широкомордым шоферам, но это ведь контрактников было много, а Ирина-то одна.
Ирина остановилась в подворотне, закурила. Она часто так делала, пока Сергей отдавал последние указания подчиненным. Вот бы вернулось все!
Рассматривая знакомые автомобили коллег, Ирина заметила джип, непонятно как затесавшийся среди скромных автомобилей научных работников. Неожиданно из дальней подворотни вырулил знакомый красный скутер. Оглядевшись, парень, тот самый, что забрал контейнер с осмием, слез с него, оставил своего модного коня у глухой стены, открыл дверцу джипа и скрылся внутри.
Ирина замерла. Она видела его, а он ее - нет…
Ей представилась возможность выследить человека как-то связанного с исчезновением Сергея…
Ирина размышляла всего секунду. И затем решилась.
Только не спешить. Главное, чтобы он ее не заметил!
Джип тронулся с места и плавно вырулил в ту же подворотню, из которой незадолго до этого выехал красный скутер.
Ирина кинулась к своему автомобилю. Была у нее новенькая серебристая "десятка", которой она очень гордилась. Плавно завелся мотор, бесшумно заскользили по асфальту колеса.
Джип застрял возле светофора. Ирина пристроилась в ту же линию, что и автомобиль курьера.
Милиционер, помахивая жезлом, разгонял поток машин. Вот бы остановиться, подойти к нему и тихо сказать: "Задержите вон тот джип. В нем - человек, причастный к похищению Сергея Дублинского, ученого с мировым именем".
Ирина даже дернулась открыть окно, чтобы крикнуть. Помахать стражу порядка рукой?
Ну и что? Предположим, задерживают этого самого, который сперва был на скутере, а теперь на джипе. Что дальше? Ирину - в тюрьму, за похищение осмия, в одну камеру с Оксаной Дублинской. Вот потешатся уголовницы, вот покуражатся… А этот? Скажет, что знать ничего не знает, ведать не ведает.
Хотя, может быть, Сергея найдут, спасут, и он будет носить ей передачки… Неплохая перспектива!
Глупость какая! Ради Сергея можно и рискнуть, конечно. Но кто знает, не убьют ли его похитители в отместку за ее предательство?
Ирина решила преследовать курьера самостоятельно. О том, что этот парень - просто исполнитель поручения, не знающий о местонахождении похищенного профессора, Ирина подумала не сразу.
Наконец светофор соизволил мигнуть зеленым глазом. Джип свернул в переулок и стал медленно двигаться в сторону центра. Из окна орала музыка. Со стороны и не подумаешь, что курьер везет похищенный осмий. Так, богатый папенькин сынок выехал прокатиться по городу.
Джип свернул на Обводный канал. Понеслись мимо склады, заводы, здания непонятного назначения.
Словно запутывая след, курьер несколько раз менял направление движения. Ирина порядком удивилась, когда через два часа кружения по городу они оказались на Пороховых. Этот район Ирина знала слабо. Теперь, чтобы выбраться в центр, ей придется останавливаться и спрашивать дорогу. Но до этого еще далеко.
Около магазина, торгующего аквариумами, птичьими клетками и мелкой ползучей и плавучей домашней живностью, джип остановился. Ирина проехала чуть дальше, к остановке трамвая, и вышла, словно за сигаретами. Курьер вошел в магазин. На нем была сетчатая футболка и обтягивающие синие джинсы. Никаких пакетов, "дипломатов", даже поясной сумки он с собой не взял. Хотя, был ли при нем контейнер, она, ясное дело, знать не могла.
Через некоторое время из магазина вышел мужчина, явно кавказец, почесал поясницу, открыл дверцу джипа, быстро забрался внутрь, резко газанул, и круто повернул в сторону Ржевки. Ирина только и успела взять пачку, о сдаче думать было некогда, тут бы успеть. Она вскочила в машину, тоже повернула.
- Лихачка, чтоб ты врезалась в столб! - вслед ей крикнула сморщенная старушка, несмотря на жару укутанная в пальто и платок. Ирина не задела старушку, вообще проехала мимо нее. Просто у старушки был скверный характер.
На какой-то момент Галковская потеряла джип из виду.
К счастью, кавказская внешность водителя привлекла постового, торчавшего на посту неподалеку от Мечниковской больницы. Постовой прятал в карман пачку денег, видимо, солидную пачку, потому что когда Ирина заметила джип, постовой приветливо козырнул водителю и даже как будто бы слегка ему поклонился. Вот так надо жить в чужом городе, если прописки нет, а деньги есть.
Автомобиль набирал скорость. Ирина не отставала. Она уже вообразила себя заправской преследовательницей, которая сейчас как выследит похитителей Сергея, как наведет на их след милицию! И Дублинский будет спасен. Приедут омоновцы, журналисты и кинооператоры. Бледного, измученного, но не покорившегося Сергея выведут под руки из темного подвала (в своих фантазиях Ирина, кстати, была недалека от истины). Он даст интервью, кивнет Кротову, приехавшему поприветствовать освобожденного профессора, а потом подойдет к Ирине, обнимет ее за талию, и они умчатся на серебристом "ниссане" туда, где им никто не помешает слиться в экстазе.
К сожалению, реальность оказалась не столь радужной, как грезы разгоряченной погоней влюбленной женщины. Проезжая мимо "Цветка Жизни", Ирина заметила, что за ее "десяткой" едет еще один джип. Первый джип неожиданно свернул на грунтовую дорогу, ведущую к тихим дачным домикам. Ирина поехала следом. За ней свернул и второй джип.
Похититель осмия, убедившись в том, что Ирина преследует именно его, снова выехал из поселка на шоссе и прибавил ходу. Второй джип синхронно повторил его действия…
Ирине стало страшно. Она неожиданно поняла, что оказалась одна, на незнакомом пригородном шоссе, в компании, мягко говоря, не совсем подходящей для утренних прогулок.
Когда первый джип свернул на очередную проселочную дорогу, такую раскуроченную и неухоженную, что "десятка" просто забуксовала бы на ней и тогда… Ох, не хотелось думать, что будет тогда, Ирина решила оставить попытки угнаться за предполагаемым похитителем Сергея. Теперь ей самой надо было как-то выбираться из сложившейся ситуации.
Она продолжала ехать по полупустому шоссе. Джип преследователя не отставал, он тоже набирал скорость. Ирина решила, что ей надо во что бы то ни стало добраться до ближайшего населенного пункта, желательно крупного, с магазинами и городским транспортом. Сесть там в автобус - не будет же преследователь гнаться за автобусом? А если и будет, то что толку. Ирина затеряется среди людей. Автомобиль с надежной сигнализацией, потом она заберет его или попросит кого-нибудь помочь, того же Эльзенгера, он давно за ней пытается ухаживать, надо дать человеку такую возможность.
Какой там дальше будет населенный пункт? Всеволожск? Ирина пожалела, что в свое время отказалась кататься автостопом с одним своим сумасшедшим поклонником. Сейчас бы она, конечно, представляла, где находится.
Два автомобиля неслись по шоссе на сумасшедшей скорости. "Десятка" показывала чудеса, но и джип не отставал. Засмотревшись в зеркало заднего вида, Ирина не заметила, как съехала на встречную полосу. Мгновение - и из-за поворота вылетела огромная фура. Вывернув руль, Ирина съехала на обочину и на полной скорости полетела под гору, в овраг, поросший крапивой и чертополохом…
Джип преследователя остановился на обочине. Из джипа вылез Джабраил. Довольно ухмыльнулся, поглядел вниз. Что-то пробормотал на своем языке, видимо, призывая Аллаха в свидетели тому, что все случилось само собой, значит, такова была воля провидения. Задумчиво достав из кармана револьвер, Джабраил взвесил его на ладони. Нет, не надо стрелять. Небеса сами расправились с наглой женщиной.
…Второй курьер ждал Джабраила в условленном месте - около заросшего тиной пруда, в лесочке, больше напоминающем помойку. Тут валялись кругом старые покрышки, пластиковые бутылки, гнилые доски с торчащими из них ржавыми гвоздями - словом, отходы жизнедеятельности ближайшего поселка и остатки от дружеских пикников выезжающих на уик-энды горожан.
- Вот, брат. Передай Гучериеву. Скажи, что мои отец и братья всегда готовы помочь ему, после того как он выручил нашу семью. Кто был в той машине?
- Женщина, - презрительно сплюнул Джабраил, - глупая женщина. Извини, что пришлось ехать так далеко. Ты правильно поступил. Поступай так всегда. Никогда не останавливай машину, когда за тобой кто-то едет. Я сейчас поеду к нашим. Передай это Алексею, - Джабраил достал из кармана несколько пачек долларов, перевязанных бумажными лентами.
Со своим братом-чеченцем он не стал расплачиваться: тот содействовал Гучериеву бескорыстно, в благодарность за помощь его семье. Дать ему сейчас денег значило бы смертельно оскорбить горца. Они распрощались, и каждый поехал в свою сторону.
По дороге Джабраил напевал что-то себе под нос, гордый тем, что задание выполнено как положено. Про Ирину он решил ничего не говорить - с ней было покончено.
Гучериев сидел в плетеном кресле в саду. Глаза его были чуть прикрыты, но он не спал. Как только шаги Джабраила зашуршали по гравиевой дорожке, чеченский командир немедленно открыл глаза и хищно посмотрел на своего верного помощника.
- Принес?
- Конечно, Ахмет! Как заказывали!
Джабраил достал из-за пазухи цилиндр с осмием. Гучериев тут же схватил его, повертел в руках, понюхал, посмотрел на свет, словно пытаясь проникнуть взглядом внутрь. Джабраил расправил плечи и ждал похвалы. Гучериев не торопился благодарить его. Подчиненный сделал то, что ему было приказано. Зачем же хвалить?
- Хорошо… - наконец вымолвил Ахмет.
Солнце блеснуло на драгоценном предмете. Глаза Гучериева вспыхнули странным светом.
- Здесь будет заложен фундамент счастья и свободы всего нашего народа, - протяжно, словно читая молитву, произнес Гучериев. - В этом маленьком куске металла - драгоценное зерно, которое приведет к победе чеченцев над захватчиками. Сначала мы отвоюем у них то, что они обманом и предательством отобрали у наших дедов и прадедов. Но мы не остановимся на этом. Когда захватчики униженно станут просить пощады, мы скажем им: а что же наши отцы, которых вы убивали? Наши деды, которые гнили в лагерях? Наши матери, выплакавшие все глаза, когда вы убивали и мучили нас, топтали сапогами нашу землю? Когда бомба покажет себя, мы сможем ставить условия. Наш народ расправит плечи и пойдет туда, куда поведет его Аллах. Мы затмим всех воителей прошлого. Великая Ичкерия, простертая от Черного до Каспийского моря, будет внушать уважение и любовь всем свободным народам, враги же должны быть уничтожены.
Он помолчал. Джабраил внимательно слушал командира. Гучериев продолжал:
- Ты, Джабраил, я, наши братья и сестры, собравшиеся здесь и ждущие своего часа на родине, - мы все стоим у истоков великой реки, кровавой реки, которая сметет на своем пути жалкие плотины, построенные нашими врагами. Их кровью будут умываться наши дети, а тем, кто примет нашу сторону, мы подарим жизнь и свое покровительство. Ты, Джабраил, будешь владеть городом, да что городом, целым десятком городов! Никто не сможет остановить тебя на улице, связать, избить, отобрать деньги и кинуть в застенок. Уже ты будешь вершить справедливый суд по воле Аллаха.
Глаза Гучериева снова затуманились. Джабраил стоял перед ним навытяжку, и грызла его мысль, что командиру надо говорить всю правду, а значит, про Ирину придется сказать. Но так прекрасен в своем праведном, мистическом гневе был командир, что чеченец просто не решался прервать его воинственного экстаза. Наконец Гучериев покинул мир грез и вернулся к реальной жизни:
- Ты передал деньги Алексею?
- Да. Ильшат ждал его в условленном месте, все прошло как задумано.
- Что женщина? Все сделала, как положено?
- Да…
- Ты задержался в пути, - как бы между прочим заметил Ахмет.
"Ничего от него не скроешь… Шайтан…" - подумал Джабраил, глядя в острые, как буравчики, глаза Гучериева.
- Да, командир, она принесла осмий и передала Алексею. Но потом она, видимо, передумала… И пустилась за ним в погоню.
- Что-о? - командир грозно сдвинул брови. - В погоню? Зачем?
- Этого я не знаю.
- Не смей произносить этого слова - "не знаю"! - закричал Гучериев. - А кто знает? Ты должен знать!
Охранники, неподвижно стоявшие в десятке шагов от кресла предводителя, встрепенулись. Если надо будет, они уберут Джабраила одним выстрелом. Но пока Гучериев не скомандовал, они будут только стоять и молчать.
- "Не знаю" - это не оправдание, слышишь? Ты можешь сказать, я не знаю, что было на уме у врага только тогда, когда ты уверен в том, что он мертв, ты видел его труп и кинул на него горсть земли!
- Я не знаю, потому что когда Ильшат подъезжал к месту встречи, он позвонил мне и просил посмотреть, что за машина едет за ним следом. Мы гнались по шоссе, Ильшат свернул, а женщина упала в овраг вместе со своей машиной.
- Свалилась в овраг?
- Да.
- Она мертва?
- Да, командир…
Лицо Гучериева просветлело.
- Ты хороший солдат. Ее труп надежно спрятан?
- Но я не видел ее трупа, - холодея от дурного предчувствия, пробормотал Джабраил. Врать командиру - даже ради спасения жизни - он не посмел.
- Ты? Не видел? Трупа? - медленно, с расстановкой повторил Гучериев. - И после этого ты являешься ко мне, будто с победой, ты, которому я так доверял?
- Но овраг достаточно глубок. Я ничего не делал, она сама не справилась с управлением и упала вниз. На то была воля Аллаха.
Гучериев задумался. С волей Аллаха не поспоришь.
- Я не посмел усомниться в божественном провидении, - произнес Джабраил, видя, что морщины на лбу Гучериева разглаживаются.
- Ты поступил правильно. Но - не совсем мудро, - наконец сказал Гучериев. - Здесь, на этой земле, их боги так же сильны, как и Единый Аллах.
Джабраил опустил голову, ожидая справедливой кары. Но Гучериев был мудрым полководцем. Раскаяние Джабраила было столь искренним, что его необходимо, совершенно необходимо было простить, чтобы верность его теперь не знала границ.
- Ты выполнил мое поручение. Драгоценный осмий теперь принадлежит нам, - Гучериев снова посмотрел на цилиндр, словно желая пронзить его взглядом. - Ты доказал свое право быть воином ислама. Но из тебя еще не получится настоящий командир. Рано я пообещал тебе город. Настоящий командир не только выполняет приказы, он сам, в зависимости от обстоятельств, меняет свою тактику. Но ты хорошо потрудился. Теперь тебе надо уничтожить всех посторонних людей, участвовавших в этой операции. Начнем с Алексея. Но прежде, чем ты им займешься, я хочу сам убедиться в том, что эта женщина мертва. Мы поедем туда вместе - ты и я. Я должен увидеть место, где свершилась воля Аллаха.
Гучериев с Джабраилом в неказистом "запорожце", специально припасенном для поездок, требующих не скорости, а скрытности, двигались по шоссе. Вот они проехали подлесок, где ждал Джабраила второй курьер. Добрались до оврага. Ни "скорой", ни милиции на месте происшествия не оказалось.
- Тут обрыв, машины проносятся быстро, никто не смотрит вниз, - пояснил на всякий случай Джабраил.
"Запорожец" припарковали в сотне метров от оврага. Спустились, поддерживая друг друга, хватаясь за стебли крапивы и чертыхаясь.
Автомобиль Ирины, новенькая "десятка", лежал на боку, неподалеку от веселого ручейка, прыгающего по камням на дне оврага.
В автомобиле никого не было. На сиденье и траве рядом с местом катастрофы виднелись пятна крови. Но Ирина исчезла.
Гучериев поднял глаза на Джабраила. Глаза метали молнии. Джабраилу захотелось в этот момент самому стать трупом исчезнувшей женщины, чтобы только командир не смотрел на него так.
- Где она? - медленно произнес Ахмет.
- Может быть, тело увезли в морг? - предположил Джабраил.
- А автомобиль бросили?
- Может быть, за ним приедут потом? Ее увезли в морг… - начал фантазировать Джабраил и осекся под взглядом командира.
- Тебя самого увезут в морг, - не предвещающим ничего хорошего голосом сказал Гучериев. - Если завтра у меня не будет твердой уверенности в том, что она мертва.
- Я все исполню, командир, - пролепетал Джабраил.
Гучериев рассматривал свою ладонь, покрывшуюся свежими волдырями от укусов матерой придорожной крапивы. Неожиданно ладонь сама собой сжалась в кулак - и Джабраил, сбитый с ног мощным ударом в челюсть, полетел на камни, по которым так весело журчал ручеек.
- Пока ты не уничтожишь ее, для меня тебя не существует. Ты будешь для меня хуже, чем собака. И я убью тебя, как собаку, если эта женщина останется в живых. Алексея убьешь позже. Сейчас ты отправишься в морг, в другой морг, в третий, пока не убедишься в том, что она мертва.
- Да, командир, - поднимаясь с камней, ответил Джабраил. Из носа его текла кровь. Он наклонился к ручью, чтобы умыться.
- Можешь взять свой джип, - смилостивился Гучериев. - Свобода и счастье нашего народа сейчас зависят только от тебя.
Сколько времени прошло с момента падения в овраг, Ирина не помнила. Сначала ей казалось, что она продолжает катиться под откос вместе с несчастным, искореженным автомобилем, и конца этому падению не будет. Мимо пролетают банки с вареньем, кролики в перчатках, алмазы в небесах и небеса в алмазах. "Сотрясение мозга" - определила Ирина. Головой она приложилась порядочно, но больше ничего не болело.
Ирина постаралась оценить свое состояние. Тупая боль в затылке, правое бедро онемело. Отделаться раной на бедре и сотрясением мозга после такого падения невозможно. Ирина знала, что переломы ребер очень опасны: человек может совершенно не чувствовать боли, а осколок кости в один прекрасный момент протыкает легкие. И человек задыхается.
Ирина почти задохнулась от страха и подступившей к горлу тошноты. Очень хотелось пить. На самом дне оврага журчал ручеек. Кое-как выкарабкавшись через окно из разбитой "десятки", Ирина добралась до него и начала жадно загребать воду горстями. Потревоженная нога отозвалась пульсирующей болью. "Надо отсюда выбираться", - подумала Ирина. Дорога через крапиву и чертополох наверх, в горку, представлялась сейчас совершенно немыслимой. Но чуть левее от разбитой машины валялся обломок какой-то трубы, чуть изгибающийся с одной стороны. Благословив людей, швыряющих мусор куда попало, Ирина добралась до трубы - она вполне могла сойти за импровизированный костыль. А загнутым концом можно цепляться за корни и таким образом выбраться на дорогу.