"В таком виде? Мать, тебя тут же заберут, как бомжиху последнюю, и доказывай потом, что сумочку с документами ты не сперла у кого-нибудь другого".
Кремовая мини-юбка и золотистые чулки превратились в лохмотья. Жакет пострадал чуть меньше - он был от другого, более темного и плотного костюма. Майка под жакетом сохранилась в первозданной желтизне. А вот замшевые туфли следовало бы как следует почистить, или хотя бы чем-нибудь оттереть пятна крови.
Ирина порадовалась собственной запасливости: она всегда брала с собой зубную щетку и интернет-карту. Мало ли где ночь застанет? Надо всегда быть во всеоружии. Карта в такой ситуации вряд ли поможет, к черту карту. Зубная щетка - хорошая, новая, сгодится для приведения в порядок обуви. А вчера она купила новую пижаму. Шаровары в комплекте с желтой майкой сойдут за летний модный молодежный прикид.
Только модная молодежь на костылях не шкандыбает. Раненая нога постоянно напоминала о себе. Хорошо, что пижамные брюки были настолько свободными, что не соприкасались с раной.
Выбиралась из оврага Ирина долго. Рассчитывала каждый шаг, проверяла на прочность каждый камешек и каждый корень. Сейчас скатиться в овраг или хотя бы съехать на несколько шагов вниз она себе позволить не могла. Медленные и осторожные движения. Может быть, ребро не сломано, но… Шаг за шагом, медленно, но верно. "Будь очень осторожна, Ирина!" - мысленно твердила она себе. Но сказать что-либо в полный голос или даже в полшепота не решалась, вдруг действительно что-нибудь случилось с ребрами, и любое напряжение для легких может оказаться роковым. Она дышать старалась неглубоко, но ровно, через одинаковые промежутки - вдох-выдох, вдох-выдох! "Вот только об этом и думай, как правильно дышать и быть предельно осторожной!" - приказала она себе.
Ирина не заметила, как выбралась на дорогу, как побрела куда-то по обочине. Сколько она так шла, переставляя костыль, опираясь на него всем телом, переставляя здоровую ногу и подволакивая больную, не представляла даже.
Солнце жарило вовсю. Ирина продолжала продвигаться в сторону, противоположную той, откуда она приехала. Ей было уже как-то все равно. Она не думала, куда именно направляется. Главное - двигаться очень осторожно. И когда милый юноша предложил подвезти хромающую даму, например до больницы, она согласилась.
- Эко тебя! - сказал водитель, помогая забраться Ирине на сиденье, и проявил чудеса догадливости: - С мужем поссорилась?
- Я не замужем, - автоматически ответила Ирина.
- А что случилось-то?
- Авария автомобильная.
- Все умерли, осталась Таня одна? - хохотнул водитель, но Ирина его веселья не поддержала.
Ехали какими-то проселочными дорогами, миновали бесконечное количество поворотов, доехали до леса.
- Снимай сережки, часы, сумку давай, - шофер повернулся к Ирине, превращаясь из улыбчивого юноши в обыкновенного бандита. - Быстро, я спешу!
Ирина тупо сняла серьги, отдала ему. Сняла часы, отодвинула сумочку в сторону.
- Сумку сюда давай! Быстро!
Покопавшись в сумочке, водитель достал деньги, повертел в пальцах интернет-карту:
- Кредитка, что ли? Какой PIN-код, быстро!
- Это интернет-карта.
- Понятно. Забирай свою кошелку. Там двадцать рублей осталось - до больницы пойдешь через лес, там будет поле, рядом дорога, спросишь, куда тебе повернуть. К вечеру будешь!
Ирина осторожно, чтобы не повредить еще больше ногу, выбралась из автомобиля.
- Кошелку забери! - высунулся из окна грабитель и швырнул сумочку на землю.
Ирина побоялась наклоняться, опасаясь, что осколок ребра только этого и ждет и сейчас же вопьется в легкое, а она тут, в лесу, совсем одна. как не хочется погибать, когда Сергея вот-вот освободят. Словно назло!
Подцепив сумочку костылем (запоздало Ирина сообразила, что спокойно могла оглушить водителя этой трубой, выкинуть его из автомобиля и добраться до ближайшего райцентра), она поковыляла вперед.
Очень хотелось пить и есть. Йогурт и апельсиновый сок, которые она буквально впихнула в себя перед походом в центр ("Ограбление века", - ухмыльнулась она про себя), давно перестали питать тело энергией.
Ирина вышла из леса как зомби, опирающийся на осиновый кол, и побрела вдоль поля. Здесь ее подобрал мужик, ездивший на телеге к колонке за водой.
- Тебе в больницу в другую сторону! Эх ты! - сокрушенно покачал головой он. - Ну-ка садись, довезу.
Оказавшись в телеге, Ирина, у которой больше нечего было красть, прислонилась к холодной канистре с водой и впала в забытье.
Медицинский персонал в Бобруевской поселковой больнице долго спорил, откуда она такая тут взялась и что с ней стало. В округе в таких штанах девки отродясь не ходили. И труба какая-то еще. Небось радиоактивная!
При слове "радиоактивная" Ирина как будто бы начала приходить в себя.
- О, глаза открыла! - прокомментировала сиделка. - Давай-ка ей водички.
Сельский медперсонал был темный, но добродушный. В городе бы прежде всего поинтересовались платежеспособностью неожиданной пациентки, а тут - приняли и уложили ее, как будто она отродясь в Бобруевке жила.
- Ожила? Как же ты так, а? Избили тебя? Ограбили? Гопников-то на дорогах много, тож выдумала - в такой майке по дорогам ходить! - пробормотала жалостливая сиделка.
- Следователь Елена Бирюкова… Позвоните ей в уголовный розыск… Срочно… - прошептала Ирина.
- Чего? Какой следователь? Следователя тебе? Сначала мы тебе успокоительного вколем!
Но Ирина продолжала гнуть свое. Сиделка встревожилась. Если пациент с сотрясением мозга повторяет одну и ту же фразу, значит ли это, что он уже чокнулся?
- Эй, Надежда! - позвала сиделка молодую медсестру, заочно учившуюся в городе. - Тут эта, в маечке, чеканулась, поди.
- Следователя хочет? - задумчиво протянула Надежда. - Нет, не похоже, чтобы тронулась. Она просто в бреду, в жару. Ты температуру ей мерила?
- А то как же? Только привез ее Прохор - мы ей сразу градусник!
- Давно он привез ее?
- Ну часа три. А то пять. Было еще совсем светло, солнышко проглядывало.
- Поставь ей градусник еще раз. Я схожу за Павлом Владимировичем, - сказала медсестра.
Павел Владимирович Осмоловский был врачом. Одним из трех в поселковой больничке на двадцать коек. Павел Владимирович решил, что утром надо бы больную в Петербург отправить, а то, во-первых, она городская, а во-вторых, ей все хуже и хуже. Сотрясение мозга, сломанное ребро и рваная рана на ноге - что-то не похоже это на следы от стычки с хулиганами.
- Похоже на то, что она в автомобиле ехала и врезалась во что-нибудь, потом автомобиль перевернулся. Вы бы отошли, я девушку еще раз осмотрю.
И врач осмотрел Ирину еще раз.
- Так и есть, - констатировал он.
- Срочно… Позвоните следователю Елене Бирюковой… Петербург… Уголовный розыск, - повторила Ирина.
- Навязчивая идея? - деловито спросила у Павла Владимировича медсестра.
- Надо с Предводителем посоветоваться.
Предводителем врачи между собой звали главврача - Зигмунда Федоровича Хухеева, маленького сморщенного старикашку, умного необычайно.
- Давайте позвоним следователю! - бодро сказал Зигмунд Федорович. - В уголовный розыск? Елене Бирюковой? В двенадцать часов ночи? С легкостью! Как зовут нашу пострадавшую?
- Ирина Галковская.
- Замечательно. Ирочка. Паспортные данные записали для отчетности?
- Да, Зигмунд Федорович!
- Чудесно. Алло! Это уголовный розыск? Мне бы Леночку Бирюкову. Ничуть не поздно. Самое время для таких разговоров.
Павел Владимирович тихонько вышел из кабинета Предводителя и плотно закрыл за собой дверь.
- Наш решил следовательшу склеить, - сообщил он медсестре Наде, курившей на заднем дворе около бачков с мусором.
- Бог ему в помощь, - кивнула Надя и затушила окурок о стену.
Глава 22
Спать в эту ночь Гордееву и Лене не пришлось.
Стоило только им погрузиться в прекрасный мир сновидений, как на тумбочке возле телевизора, у которого по взаимной договоренности в первый же день был отключен звук, оставлено только изображение, забренчал телефон.
- Ты во сколько просил нас разбудить? - недовольно потянулась Лена. Она чувствовала себя совершенно разбитой, словно не спала.
- Кто здесь? - пробормотал во сне Гордеев.
- Вставай, подъем, телефон! - крикнула ему Лена.
Гордеев очухался. Телефон продолжал трезвонить.
- Возьми трубку, погибель моя! - сказала ему Лена.
- А сама?
- А в глаз?
- Понял.
Гордеев стремительно выскочил из-под пледа, потом нахально стянул одеяло с взвизгнувшей Лены, обмотался им наподобие благородного римлянина и направился к телефону.
- Гордеев слушает! Да… Номер Бирюковой. Это Юрий Гордеев. Мы, гм… вместе его снимаем. Да, я в курсе дела. Вы уверены, что это именно она? Понял. Выезжаем.
- Куда это мы выезжаем? В два часа ночи? - потянулась Лена.
- Ирина Галковская непонятным образом оказалась в сельской больнице за несколько десятков километров от города. Как она туда попала - неизвестно. У нее травма черепа, сломано ребро, что-то еще, дежурный не запомнил. Она в бреду и требует встречи с тобой.
- Адрес больницы записал?
- Обижаешь! Я запомнил.
Елена и Юрий быстро собрались, не сильно заботясь о своем внешнем виде - у них было дело поважней, вышли из гостиницы и стали ловить машину. Не так-то просто ночью найти человека, готового отвезти парочку, подозрительно смахивающую на Бонни и Клайда, на край света. Однако нашелся все же экстремал с беломориной в зубах.
- Вы не наркоманы? - с надеждой спросил он.
- А что? - напрягся Юрий. Ехать ночью с водителем-наркоманом довольно далеко - не самая приятная перспектива.
- Я люблю подвозить наркоманов. С ними никогда не знаешь, чем дело закончится.
- Ты приключений хочешь? - не поняла Лена.
- Я куража хочу. Мне в этом городе скучно, мне в этом городе тесно.
- Нам тоже, - оборвал его речь Гордеев. - И поэтому мы едем за город.
- А что так срочно? - через некоторое время все же спросил любопытный водитель.
- Сестра у меня там. В аварию попала, - коротко сказал Гордеев.
- Нормально все будет с вашей сестричкой, если она до больницы доковыляла. Я бы на ее месте постарался доковылять. Правда, я бы и не оказался на ее месте. Я внимателен на дороге.
- Пока что-то незаметно, - поморщилась Лена. - Болтаешь без умолку.
- А я как Гай Юлий Цезарь, - похвалился водитель, - могу одновременно водить, курить и говорить.
Однако после замечания Лены он замолчал и только попыхивал беломориной, доставая папиросы из пачки одну за одной.
Около больницы Гордеев щедро рассчитался с водителем, который оказался знатоком своего дела и довез их до Бобруевки в общей сложности за полтора часа.
- Мне нет смысла ехать в город, все равно на работу к двенадцати, - сказал неожиданно он. - Может, меня тут где-нибудь на диванчике положат, я вас потом обратно подвезу?
- А ведь действительно, незачем тебе порожняком ехать. Я сейчас поговорю с главврачом, - кивнул Гордеев.
- На какую тебе работу? А сейчас ты что делал? - удивилась Лена.
- Сейчас я развлекался. А вообще-то я администратор в одной скучной компьютерной конторе.
Медсестра Надя встретила Лену и Гордеева на крыльце и провела их по темным коридорам к кабинету главврача.
Зигмунд Федорович при виде Лены заметно оживился и заиграл кустистыми бровями.
- Это вы и есть - Леночка? - уточнил он.
- Нет, это я, - пресек его шалости Гордеев. - Доложите оперативную обстановку.
Главврач приуныл, но обстановку доложил.
- Мы должны пойти к ней, - сказала Лена. - Неспроста все это. Может быть, она вышла на след похитителей профессора?
- Какого профессора, Синюгина? - оживился Хухеев.
- Кто это? - сдвинул брови Гордеев. В режиме бессонной ночи его мозг отказывался работать оперативно.
- Это мой приятель, мы с ним в картишки любим переброситься, - безмятежно сообщил Хухеев.
- Еще один картежник, - бросила через плечо Лена, - возьмем под наблюдение.
- Что вы, что вы, барышня! - всполошился главврач и ретировался.
Павел Владимирович снабдил гостей медицинскими халатами и провел их в закуток, который здесь гордо именовали "отдельной палатой". Кроме нее в больнице была только "общая палата", в которой обычно ютились остальные двадцать пациентов, но летом было затишье, больница пустовала, вот Ирину и определили в "отдельную палату", комфорт одиночества компенсировался тем, что в это помещение не было еще проведено электричество.
Ирина впала в забытье и не реагировала на вошедших.
- Можно как-нибудь привести ее в чувство? - спросил у врача Гордеев. - Что-нибудь вколоть, например?
- Можно. Но я не позволю вам этого делать, даже если эта женщина совершила тяжкое преступление, - твердо сказал Павел Владимирович. - Ей нужен абсолютный покой и сон, а вы растревожите ее своими вопросами и сделаете только хуже.
- Да в том-то и дело, что она не совершала никаких преступлений. Но она, возможно, единственный свидетель очень важного события.
- Возможно? То есть вы не уверены, но на всякий случай хотите причинить пострадавшей дополнительные неудобства? - переспросил врач, приобнимая посетителей за плечи и выводя их из палаты Ирины.
- Единственное, что вы можете сделать для нее, если вам действительно поскорее хочется получить свидетельские показания, снять ей палату в платной больнице, там ее быстрее поставят на ноги. У нас такой возможности нет. Но мы готовы сделать все, что в наших силах.
- Хорошо, - кивнул Гордеев уже в коридоре. - Тогда назовите больницу, в которую, по вашему мнению, нам стоит обратиться.
- Если вы говорите, что эта женщина была единственным свидетелем какого-то преступления, мне лучше не знать, куда она отправится после. Для собственного спокойствия и чистой совести.
Под утро водителя, спавшего в рекреации на клеенчатой кушетке, растолкала Лена.
- Ты хорошо знаешь платные больницы в округе?
- Я все хорошо знаю! - тут же проснулся водитель.
- Тогда назови мне лучшую и ближайшую.
Он сел на кушетке, почесал в затылке, что-то посчитал на пальцах.
минут через десять автомобиль уже мчался по шоссе. А через час от частной клиники "Берокка" в сторону сельской больницы направилась карета "скорой помощи", на которой Ирину Галковскую перевезли в клинику.
Лена с Гордеевым решили, что Лене стоит возвращаться в Питер, а вот Гордеев будет сопровождать Ирину, договорится с врачами и, если появится возможность, попробует выудить из нее хоть что-нибудь.
Принимал Ирину Семен Тихонович Пустовалов, он вкратце оговорил с Гордеевым сумму, в которую обойдется лечение, и попросил подождать в приемной.
Гордеев сел в удобное кожаное кресло. Полюбовался на приемный покой клиники, где каждый предмет обстановки кричал о больших деньгах и напоминал интерьеры зарубежных сериалов. Взялся почитать какой-то журнал о здоровье и материнстве, который валялся на журнальном столике. Потом переключился на брошюру о СПИДе и неожиданно для самого себя уснул.
Разбудила его медсестра:
- Вас Пустовалов к себе просит.
Гордеев постучался в кабинет лечащего врача, который взялся поставить Ирину на ноги, и вошел.
- Здравствуйте, меня зовут Юрий Петрович, это я сейчас привез пациентку.
- Да-да, автомобильная авария, сотрясение мозга, переломы. Я смотрел. Сейчас чайку попью и сделаю более тщательный осмотр. А вы пока продиктуйте сестре все данные на вашу знакомую.
- Видите ли, дело в том, что эта женщина - свидетель, возможно, единственный, похищения профессора…
- Синюгина, что ли? - поднял глаза врач.
- Да почему вы все про Синюгина спрашиваете?
- А, это довольно известный персонаж. Кроме того, у него кличка - Профессор.
- А он что, пропал? - спросил Гордеев.
- А у него как зарплата - он всегда пропадает.
- Бог с ним, с вашим Синюгиным. Дело в том, что мне не хотелось бы сообщать вам имя и фамилию вашей больной. Это же частная клиника, как я понимаю. Пусть она у вас инкогнито побудет, так и вам спокойнее, и мне.
- Хорошо.
Врач и так был спокоен и умиротворен. За лечение Ирины ему посулили приятную на вид и на ощупь сумму. Как тут не быть умиротворенным и спокойным? Пусть инкогнито, пусть космонавт, пусть хоть сам профессор Синюгин, главное, чтобы деньги вовремя платили.
- Я хотел бы поговорить с ней. Вы можете это устроить? - продолжал Гордеев.
- А вот этого не стоит делать, - неожиданно проявил твердость врач.
- Ну Семен Тихонович, вы поймите, произошло преступление…
- Я сказал нет. Нашей пациентке нужен абсолютный покой. Кроме того, она большую часть времени находится в полубессознательном состоянии. Дня через два, не раньше, мы сможем вас допустить к ней.
- Два дня? - воскликнул Гордеев. - Да за это время черт знает что может случиться.
- А если я сейчас нарушу правила и позволю вам травмировать пациентку, случится я точно знаю что. И не собираюсь этого допускать. Я врач. Я клятву Гиппократа давал!
- А я-то вам деньги давал, - пробормотал Гордеев.
Врач пожал плечами:
- Во-первых, денег вы мне еще не давали, кстати, подпишите договор, хотя бы на свое имя, если вы не хотите раскрывать имя пациентки, а во-вторых, мы договорились по деньгам именно по поводу лечения, а не по поводу мучения больной.
- Может быть, за некоторое вознаграждение вы согласитесь…
- Может быть, за некоторое вознаграждение вы согласитесь оставить меня в покое, иначе я вынужден буду позвать охрану! - взвился наконец врач.
Гордеев был вынужден покинуть клинику. Два дня так два дня. По крайней мере здесь, в этой частной, мало кому известной клинике, она будет в безопасности. Оставалось за эти два дня разобраться с убийством Бурцева и с заказчиком осмия. "Скорее всего, это было одно и то же лицо", - думал Гордеев по дороге…
Павел Владимирович Осмоловский дежурил в эту ночь и как раз завершил обход, он решил наведаться в клизменную, чтобы с медсестрой Клавочкой отдохнуть - то есть выпить спирта, потому как иного отдыха во время дежурства он себе не позволял. Но даже такой невинный вид досуга был ему сегодня не доступен - в больницу вошли трое. Джабраил взял с собой еще двух воинов ислама, скорее для солидности, чем для поддержки: он был уверен, что один справится с этими докторишками.
- Вы к кому? - настороженно поинтересовался Павел Владимирович. Пациентов чеченской национальности у него не было.
- Мы к женщине! - ответил Джабраил.
После того как Гучериев довольно ощутимо съездил ему по физиономии, Джабраил потерял покой. Они вернулись на место дислокации, где ему было выдано оружие и двое помощников. Оседлав джип, чеченцы отправились на поиски Ирины. Они не знали, как ее зовут, кто она, но Джабраил был уверен - женщина далеко не ушла. Они кружили по району, прилегающему к тому оврагу, куда свалилась "десятка" Ирины, около двух часов, расспрашивая прохожих, пока на заправке они не столкнулись с парнем, пытавшимся продать им сережки и дамские часы.
- Откуда? - спросил Джабраил. - Ясно, что ворованные, но все же интересно как-то.
- Что тебе интересно? Берешь? Давай деньги! Быстро!