Они проплывали мимо Михайловского замка, мимо Летнего сада. Затем катер нырнул под мостик, и они оказались в узкой протоке Мойки. Набережная была тоже узкой, дома буквально нависали над водой.
- Это же Венеция! - не удержался Алекс.
- Северная, - уточнила Алиса.
- Ну да, что это я? Знаешь, я бывал в Питере раз десять, но ни разу не видел его вот так, с воды, ни разу не совершал таких дивных прогулок. Город совсем иной!
- Проплываем пушкинские места, - голосом экскурсовода прогнусавила она и тут же добавила, смеясь: - Ну и не только его, конечно.
- Спасибо тебе за этот подарок! За тебя!
Он подлил шампанское. Они выпили. Алиса запустила руку в пакет с крупными темно-красными ягодами, вынула гроздь, положила на тарелочку между ними. И эти спелые ягоды снова вернули их в прошлое.
- Помнишь, как ты брал у Макса интервью?
- Да. Это действительно было первое интервью, которое он дал прессе.
- Ты еще все мучил его с понятием "родина".
- Ну, была предыстория. Мы с ним в период глубокого "застоя" были на экскурсии во Львове. Дама, которая ее проводила, так задавила нас всех социалистическим пафосом, что я тихонько хихикал над ней. А Макс, помню, цыкнул на меня: не смей мол, это моя Родина! И я все потом думал на эту тему - что же это такое. Особенно в таком сложном случае, как у Макса.
- И твоя версия?
- Ну, мне кажется, он правильно ответил: то, что готов защищать, даже если над этим порой смеешься. Но, надеюсь, мы эту тему оставим? А то опять-таки смешно: встретились двое молодых людей - он и она, - чтобы поговорить о Родине.
- Кто молодой, а кто.
- Не хами! - рассмеялся он. - А ты действительно очень хорошо помнишь то лето!
- Да, до мельчайших подробностей. И в очень большой степени благодаря Максу. Он так… учил меня всему, делился со мной всем, чем был богат.
- Мне казалось тогда, ты напоминаешь ему дочку, которую он никогда не видел. Было в его отношении к тебе столько трогательного и нежного.
- И я так помню все это! Мне даже кажется, что тем летом я как будто переродилась немножко. Стала другой.
- Ну, понятно. Первая любовь.
- Перестань!
Она легонько шлепнула его по руке, и он успел ухватить ее ладошку и удержать ее.
- Скажи, а ты с какого момента себя вообще помнишь? - отвлек он ее вопросом, чтобы она не вырвала руку.
- Ну. Наверное, лет с двух. Когда меня первый раз посадили на лошадь. Бабушка села верхом, кто-то, не помню кто, поднял меня и усадил на лошадь, перед нею, и мы потихоньку поехали. Бабушка, конечно, держала меня, но все равно было жутко. Мне казалось, что я нахожусь ужасно высоко. И страшно, и здорово одновременно. Я ухватила лошадь за гриву, она была такая густая, шелковистая. И этот запах лошадиный я запомнила с тех пор. Да, наверное, это мое первое воспоминание. А ты?
- А я помню себя в большой комнате. Я лежу в огромной постели и притворяюсь спящим. Двое взрослых - мужчина и женщина - громко и сердито разговаривают. Я был, видимо, тогда очень маленьким и не понимал ни слова, из того, что они говорили. Но очень хорошо чувствовал, что в этот момент решается моя судьба. Как бездомная собака, которую привели в дом, и на семейном совете решают, оставить или выгнать обратно на улицу. Я лежал и боялся шевельнуться, чтобы не рассердить того, кто был за меня.
Он замолчал, заново остро вспомнив тот момент и свой ужас перед будущим. И почувствовал пожатие ее ладошки в его руке. Алиса смотрела на него очень серьезно, будто принимая в себя его переживание.
- И что? - тихо спросила она.
- Все кончилось хорошо. Меня не выгнали на улицу, - улыбнулся он.
Катер снова нырнул под низкий широкий мост и вынырнул уже в акватории Невы. Резкий порыв свежего морского ветра обрушился на них мощно и весело. Вид открывался потрясающий. Широкая, вольная река распадалась слева на два рукава, словно обнимая Васильевский остров. Ростральные колонны выступали к воде, стройные, мощные, величественные. А напротив них сиял в солнечных лучах шпиль Петропавловки.
- С ума сойти! - восхищенно воскликнул Алекс. - Это потрясающе! Нет в мире другого такого города, уж поверь мне!
- Плавали, знаем, - весело откликнулась Алиса. - Но Москва тоже ничего городок.
Катер повернул вправо, они миновали Эрмитаж, двинулись к Летнему саду, затем опять нырнули в Фонтанку и причалили.
- Вот и все! Путешествие закончилось, - вздохнула Алиса.
- Что значит - все? Все еще только начинается! Ты ведь прямо с поезда?
- Ну, в общем, да.
- А уже два часа пополудни, выражаясь высоким стилем. Короче, я веду тебя обедать!
- Куда?
- Представь, я тоже готовился! И выбрал одно концептуальное заведение. Совсем неподалеку. "Саквояж беременной шпионки", как тебе?
- Это название?
- Ну да! Мне кажется, учитывая нашу с тобой родословную, это то, что надо.
- Согласна! - кивнула девушка, тряхнув головой.
И солнце вспыхнуло в ее волосах. Опасно иметь такие волосы. Очень хочется погрузить руки в их шелковую тяжесть. Опасно ходить рядом с такой девушкой.
Алекс мужественно отвел глаза, взял ее под руку и повел по Невскому. И чем дальше они шли, тем больше ему нравилась округлость ее локтя, ее крепкое, упругое тело, которого ему приходилось касаться.
А потом время понеслось с бешеной скоростью. Они сидели в кафе, что-то ели, пили, и говорили, говорили. Он наконец спросил:
- Как тебе книга?
- Понравилась! - просто ответила она.
А ему понравилась эта простая и краткая оценка; то, что она не расхваливала, не отвешивала комплиментов. Это было бы глупо, ведь дело касалось прошлого самых близких для них людей.
- Ты молодец!
- Рад слышать это от тебя.
Потом они гуляли по городу, на который потихоньку опускался вечер.
- Когда ты уезжаешь? - спросил он вдруг.
- Сегодня же. Ночным поездом. Еще не скоро.
Он застыл на месте.
- Как?
- Так. Я приехала, чтобы повидать тебя и все.
- Как это все? Почему на день-то?
- Ну. У меня здесь никого нет.
- А я? Я?! У тебя есть я, и Люся, и ее родители. Я не отпущу тебя!
Он схватил ее, прижал к себе, погрузил руки в тяжелую шелковистую медь.
- Я не могу так, - бубнила она ему в грудь. Это неудобно. Они меня не знают. И вообще.
Мимо них проплыл длинный белый свадебный лимузин. Он оглянулся. Они стояли на Фурштатской улице.
- Что это за здание? - он повернул ее за плечи к симпатичному особняку.
- Это? Дворец бракосочетания, - прищурившись, прочла надпись Алиса.
- У тебя паспорт с собой?
- Ну да, я же на поезде. Там спрашивают.
- Вот что, Алиса! Пойдем и распишемся!
- Что? Ты что? - она начала пятиться от него, вытаращив зеленые глазищи.
- Стоять! - прикрикнул он, крепко ухватив ее за запястье. - Я делаю тебе официальное предложение! Давай, соглашайся! Быстрее!
- А то что? Война и немцы? - она старалась сердиться, но лицо ее засияло такой радостью, что он задохнулся.
- Я влюбился в тебя! Влюбился, понимаешь? По-настоящему! Влюбился еще в твои письма! Просто боялся, что увижу, и все растает. Так бывает, я знаю. Но ты оказалась еще лучше, добрее, интереснее. И ты желанна! Чего же нам ждать?
- Но ты не спросил, желанен ли ты!
- Господи, да ты влюблена в меня с шести лет! О чем мы вообще говорим!
- Нахал! Плейбой несчастный.
Он залепил ее рот поцелуем, и она затихла в его объятиях. И поцелуй был замечательным. И он сразу понял, что все остальное будет с нею так же замечательно.
- Эй, - тихо шепнул он ей на ухо, - история должна продолжаться! История наших семей - она не может вот так взять и оборваться. Мы просто обязаны ее продолжить! Ну не трусь, малыш! Ты согласна?
Он отстранился, крепко держа ее за плечи. Она подняла на него влажные глаза и улыбнулась.
Примечания
1
1 Чистильщик (жарг.) - обозначение розыскника военной контр-разведки.
2
2 Парши - десантники-парашютисты, в более широком смысле - высокопрофессиональные и опасные диверсанты.
3
3 Ножницы - бойцовский прием; выполняется двумя ногами в прыжке или из положения лежа.
4
4 "Розочка, розочка, розочка красная, что на полянке растет" (нем).
5
5 "Германия, Германия превыше всего" (нем.).
6
6 "Сомкнув ряды, подняв высоко знамя, штурмовики идут, чеканя шаг. Ротфронт разбит, реакция…" (нем.)
7
7 Вессель Хорст (1907–1930) - недоучившийся студент, с 1926 г. в нацистской партии. Активный член штурмовых отрядов. Убит в драке на улицах Берлина. Написанная им маршевая песня воспринималась в Германии как второй гимн Третьего рейха.
8
8 ОКР - отдел контрразведки Смерш.