С тяжелым сердцем Александр Борисович выпустил из пальцев кран, повернулся и побрел к шкафу с одеждой. Натягивая свитер, Турецкий попеременно вздыхал и зевал. А одевшись, снова взял со стола бутылку коньяка и хорошенько приложился.
- Теперь можно и в бой, - с грустной усмешкой пробормотал Турецкий, поставил бутылку на стол, повернулся и быстро - пока не пропала решимость - вышел из номера.
49
Он еще раз нажал на кнопку электрического звонка и тут же - от нетерпения - стукнул по двери кулаком. Наконец. За дверью послушались шорохи.
- Кто там? - спросил чей-то голос. Не молодой. Скорее даже старческий.
"Что за черт?" - подумал Турецкий и громко отозвался:
- Мне нужна Диана!
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Над покачивающейся цепочкой возникла маленькая, седая голова и подслеповато прищурилась на Александра Борисовича.
- Кого вам? - тихо каркнула старуха.
- Диану, - повторил Турецкий.
- Нет такой, - заявила старушечья голова.
Цепочка качнулась, и дверь стала закрываться. Турецкий подставил ногу.
- Подождите, бабуля! Я из милиции. Мне нужно с вами поговорить.
- Из милиции?
Выцветшие глазки обежали высокую фигуру Турецкого, задержались на его лице, замерцали и умаслились.
- А документ у вас есть?
- Есть, - ответил Александр Борисович, но доставать удостоверение не стал. Просто стоял и смотрел старухе в лицо. Смотрел прямо, честно, пристально.
- Ладно. Дай цепочку сдерну.
Турецкий тоже поверил старухе и убрал ногу. Дверь закрылась и почти тут же открылась снова.
- Входите, - сказала старуха и отошла, впуская Александра Борисовича в прихожую.
Он вошел, огляделся. Всё как и сутки назад. Те же затертые обои, та же идиотская чеканка на стене, тот же платяной шкаф с обвисшей дверцей.
- Так вам кого? - поинтересовалась старуха и поправила теплый платок на тощих ключицах.
- Вы хозяйка квартиры? - сухим, почти официальным голосом осведомился Александр Борисович.
- Ну да. Я.
- Кто с вами проживает?
- Со мной? - Старуха выпятила губу и нахмурилась. - Да никто не проживает. Одна я.
- Я вчера вечером заходил к вам, - сказал тогда Турецкий. - И здесь была девушка. Звали ее Диана.
- Девушка? - Старуха наморщила темный, покрытый крапинками старческих родинок лоб. - Ах, девушка! - Лицо старухи слегка прояснилось. - Ну да, - кивнула старуха тощей головой. - Была. Я иногда, пару-тройку раз в месяц, сдаю квартиру. На одну ночь. На это потом весь месяц и живу.
- Как сдаете? - помрачнел Турецкий. - Кому? Где?
- Да на вокзале. Выхожу с табличкой - "сдам квартиру на одну ночь". Подходит человек, везу его сюда, даю ключи, беру деньги, а сама ухожу ночевать к куме. А что? Неужто закон какой нарушаю?
Александр Борисович покраснел. Он был зол и растерян. Выходит, она его обманула. Эта девчонка его обманула!
- Вот и твоя Диана, - продолжила старуха. - Взяла у меня на вокзале ключи, дала деньги.
- На вокзале? - быстро уточнил Турецкий.
Старуха осеклась, подумала, качнула тощей головкой.
- Нет. Прямо во дворе. Я как раз к куме шла. Останавливает она меня и говорит: "Вы квартиру на ночь еще сдаете?" Я говорю: "А как же. А ты откуда знаешь? "А я, говорит, у вас как-то снимала. Давно уже". Я говорю: "Вот оно что". Ну, а дальше, как я уже рассказала. Она мне деньги, я ей - ключи.
- Во сколько это было? - спросил Александр Борисович.
- Часов в десять вечера.
"Как раз, когда мне дали по голове, - подумал Турецкий. - Интересное кино получается".
Старуха смотрела на него тревожным взглядом.
- А в чем дело-то? - спросила она. - Или девчонка натворила чего? Так я за неё не в ответе. Я ее и не помню совсем. Я жильцов не запоминаю. Да и зачем их запоминать? Сегодня встретились, завтра расстались. Так и с девчонкой этой. Я даже не помню, блондинка она была или брюнетка.
- Рыжая, - задумчиво сказал Турецкий. - Она была рыжая. Послушайте, бабуля, неужели вы впускаете чужого человека в свою квартиру и даже паспорт у него не забираете?
- Паспорт? - Старуха покачала головой. - Нет, не забираю. У меня тут и воровать нечего. А украдут - не велика беда.
- Необычный у вас подход, - заметил Александр Борисович.
Старуха усмехнулась, обнажив длинные, желтоватые зубы.
- Знаю. Вы, молодые, думаете небось, что старухи, вроде меня, за свою вещь удавятся. Но старухи не все такие. Вон и кума моя, когда человека на постой берет, паспорт у него не забирает.
- Ну, а данные? - с надеждой в голосе спросил Турецкий. - Данные вы из паспорта постояльца переписываете?
- А как же! - хмыкнула старуха. - Чай, не полная дура. Всё аккуратненько переписываю. У меня даже книжечка специальная для этого есть.
- Где? - крикнул нетерпеливо Александр Борисович. - Где книжечка?
Старуха нахмурилась, порылась в складках своего огромного платка, извлекла откуда-то крошечный блокнотик в синей обложке и протянула его Александру Борисовичу.
- Да вот он. Только с собой не забирайте.
- Не заберу, - пообещал Турецкий.
Он быстро пролистал книжечку, раскрыл ее на последней заполненной странице.
"Анна Павловна Каменкова, - прочел он мелкие, но вполне разборчивые синие буковки. - Г.Р. - 1982, пропис. г. Ужгород, Строительная, 45–32".
Александр Борисович развернул раскрытый блокнот к старушке и ткнул пальцем в запись.
- Это она?
Старуха, подслеповато сощурившись, ткнулась сухим носом в страничку.
- Она, кто ж еще?
- Когда она съехала?
- Сегодня в полдень. У меня - как в гостинице, - самодовольно сообщила старушка.
- Ясно. - Турецкий вернул старушке записную книжку. - А вас, извините, как зовут?
- Прасковья Алексеевна Панченко, - сообщила старушка, горделиво приподняв голову. - Не слыхали? - спросила она и сама себе ответила: - Нет, конечно. А когда-то мое имя знал весь город. "Прасковья Панченко - лучший голос области!"
- Так вы певица, - равнодушно произнес Александр Борисович.
- Была когда-то, - со вздохом отозвалась старушка. - Сейчас, конечно, уже не пою. Связки не те. Да и легкие.
- Понятно. Ладно, Прасковья Панченко, спасибо. И простите, что потревожил.
- Да ничего. - Старушка улыбнулась, отчего по лицу ее залучились морщины. - Желаю тебе поскорее найти твою Дину.
- Спасибо.
Александр Борисович повернулся и пошел к двери. Внезапно он остановился.
- Прасковья Алексеевна, - сказал он, обернулся. - Можно мне водички попить?
- А у меня только сырая, - улыбаясь, ответила старушка.
- А я не привередливый. Сгодится и сырая.
- Ладно, - нехотя согласилась старушка. - Ты тут постой, я принесу.
Прасковья зашаркала тапочками на кухню. Едва он скрылась за углом, Турецкий в мгновение ока добрался до двери, ведущей в спальню, и бесшумно ее распахнул.
- Ну, здравствуй! - сказал он и облизнул пересохшие губы. - Давно не виделись, правда?
- Как? - выдохнула девушка. - Как ты догадался?
- Она знала, что тебя зовут Дина. А в разговоре я называл тебя исключительно Дианой, - сообщил Александр Борисович, закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней спиной.
Девушка усмехнулась.
- Досадная промашка, - тихо сказала она.
- Бывает и хуже, - сказал Турецкий, разглядывая рыжеволосую девушку, сидящую в кресле.
Дина сидела в кресле, положив вытянутые ноги на плюшевый пуфик. Она была одета в домашний халат цвета пожара. Она медленно подняла правую руку в которой был пистолет, и направила дуло его Турецкому прямо в грудь.
50
- Прасковья - твоя бабушка? - поинтересовался Турецкий.
- Такая же, как ты - дедушка, - в тон ему ответила Дина. - Она здесь ни при чем. Я живу в этой квартире, пока плачу деньги.
- Сесть-то хоть позволишь? - спросил Турецкий, прищуривая колючие серые глаза.
Дина хмыкнула.
- Ничего, постоишь.
Александр Борисович кивнул на пистолет.
- Поосторожнее с этой игрушкой. Кстати, она настоящая?
- Вот нажму на курок, тогда узнаешь.
- Не на курок, а на спусковой крючок, - поправил Турецкий. - Курок взводят и спускают, но на него не жмут.
- Спасибо за бесплатную лекцию. Зачем ты пришел?
Александр Борисович вздохнул.
- Хотел тебя увидеть, - ответил он. - Заскучал.
- Не ври. Ты пришел, потому что тебе что-то нужно. И я хочу знать, что именно?
Александр Борисович помолчал. Потом медленно проговорил:
- Вчера вечером ты подмешала мне в коньяк снотворного. А пока я спал, ты вышла прогуляться во двор.
- Да ну? Что-то я такого не помню.
- Придется вспомнить. Во дворе ты была не одна. С тобой был твой приятель. Длинное пальто, кепка, трость в руке - импозантный старичок. Припоминаешь?
- Нет, не припоминаю. - Дина жестко прищурила золотистые глаза. - Но ты продолжай. Люблю слушать сказки.
- Во время прогулки, - продолжил Александр Борисович, - вы встретили Данилова. После короткой, но эмоциональной беседы Данилов остался лежать на земле с ножом в груди.
Дина слегка побледнела, но пистолет не опустила.
- Что ты на это скажешь? - поинтересовался Александр Борисович.
- Мне не нравятся твои фантазии, - холодно ответила Дина.
Она вздохнула и положила пистолет на тумбочку. Турецкий незаметно перевел дух.
- Полагаю, теперь я могу сесть? - поинтересовался он.
- Делай что хочешь, - устало сказала Дина.
Турецкий шагнул в комнату и сел на стул.
- Ну, вот, - сказал он. - А теперь ты расскажешь мне всё по порядку. Ты ведь намеренно запутывала следы, когда рассказывала мне о том, что Данилов перебивает номера на краденых машинах. Дело вовсе не в машинах? Так?
Дина посмотрела на него пристальным взглядом.
- Давай так, - сказала она, - сначала ты рассказываешь мне свою версию, а потом я тебе - свою. Если обе версии совпадут, ты победил. Но начинаешь ты, это обязательное условие.
- Не слишком ли много условий, девочка? - Турецкий усмехнулся. - Ладно. Моя версия событий такова. Узнав, что я пришел побеседовать с Давыдовым, ты каким-то образом сообщила об этом подельникам Данилова. Сообщила, намекнула - это неважно. Но ты спровоцировала их нападение на меня. Когда меня оглушили, ты воспользовалась ситуацией, чтобы познакомиться со мной. Этакая добрая самаритянка.
- Звучит неплохо, - сказала Дина и сложила руки на груди. - Дальше!
- Дальше ты втерлась ко мне в доверие и рассказала страшные истории о Данилове. О том, что он бандит, что он сумасшедший и так далее. Вместе с тем, ты использовала наше знакомство, чтобы пристальнее ко мне присмотреться и понять, исходит ли от меня реальная угроза.
- И?
- И, видимо, решила, что я для тебя абсолютно безобиден.
- Ты слишком высокого мнения обо мне, - заметила Дина.
- А ты обо мне слишком низкого. По крайней мере, была. Ты решила, что я обыкновенный болван, но на всякий случай решила избавиться от меня. А точнее, посадить меня за убийство Данилова. Таким образом, ты убивала сразу двух зайцев. Избавилась от нежелательного свидетеля и упекла меня за решетку. Но ты не слишком хорошо все просчитала. Всё произошло… неуклюже. Как будто тебе лень было тщательнее всё подготовить и обставить.
- Послушать тебя, так я какой-то монстр, - с усмешкой проговорила Дина.
- Так и есть, - кивнул Александр Борисович.
Девушка взглянула ему в глаза и вдруг сказала абсолютно серьезным голосом:
- Ты не знаешь всей правды. Ты вообще ничего не знаешь.
- Так расскажи мне!
Дина отвела взгляд.
- Почему я должна тебе рассказывать?
- Да потому что я хочу помочь тебе! Помочь тебе избежать тюрьмы. Но для этого ты должна очень сильно постараться. Убеди меня, что ты ни в чем не виновата.
Дина молчала. Казалось, она что-то обдумывает. Турецкий ждал, пока она заговорит.
- Катя работала в салоне "Феерия", - проговорила, наконец, Дина.
- Я в курсе, - сказал Александр Борисович. - Я уже был там.
- Это я подбросила тебе рекламку "Феерии". Я была в театре и видела тебя. На "Генрихе IV".
- Вот оно что, - пробормотал Александр Борисович. - Значит, это была ты? Вот почему мне показалось знакомым твое лицо. Значит, ты и есть ее таинственная подруга.
- Да. Катя не разрешала мне ходить в этот театр. В тот день, когда я увидела тебя, я была в "Глобусе" первый раз.
- Рассказывай дальше! - нетерпеливо потребовал Александр Борисович.
- Я боялась, что ты неправильно поймешь, но ты всё понял. Ты узнал, что Катя работала в "Феерии". И, скорей всего, ты уже знаешь, почему она это делала. Это - ее проклятие, ее болезнь. Только не подумай, что она шлюха.
- И не думаю.
- Катя появлялась в "Феерии" изредка. Когда было совсем уже невмоготу. Она пробовала принимать какие-то лекарства - транквилизаторы, седативные препараты… Иногда это помогало, иногда нет.
- Кого она встретила в "Феерии"? - сухо спросил Турецкий. - Кто ее узнал? Это был Прокофьев?
Дина покачала головой:
- Нет. Иван Максимович всё знал, Катя сама ему рассказала. Он любил ее и хотел ей помочь. Он даже предложил свести ее с врачом, которого он хорошо знал и за которого ручался. Но Катя отказалась. Она боялась врачей, как огня. Боялась, что ее объявят сумасшедшей. Хотя… мне кажется, что больше всего она боялась, что сама поверит в то, что сумасшедшая. Вы ведь знаете врачей. Они умеют убеждать.
Турецкий достал из кармана сигареты, вытряхнул одну на ладонь и вставил в рот.
- Кого она встретила в "Феерии"? - повторил он свой вопрос, вхолостую щелкая колесиком зажигалки.
Дина посмотрела на его безуспешные попытки, взяла с тумбочки свою зажигалку и выщелкнула язычок пламени. Посмотрела, как Турецкий прикуривает, и сказала:
- Ты ведь и сам знаешь, кого.
Александр Борисович выпустил изо рта облако дыма, прищурился и сухо произнес:
- Данилов?
- Да. Он выследил ее. До самой "Феерии". А потом ворвался туда и потребовал, чтобы она переспала с ним. Иначе он грозился всё рассказать Шиманову. Да и не только ему - всем!
- На этом, как я понимаю, дело не кончилось?
- Нет, не кончилось. Данилов стал шантажировать ее. В свое первое посещение "Феерии" он сфотографировал Катю. Быстро, исподтишка. Потом принес ей фотографии и сказал, что расклеит их на стенах театра, если она не будет спать с ним.
- Катя согласилась?
- А что она могла сделать?
Александр Борисович тяжело вздохнул.
- А ты? - спросил он. - Что сделала ты, чтобы помочь подруге?
- Я? - Зрачки Дины сузились. - А почему я должна была что-то делать?
- Не знаю, - тихо проговорил Александр Борисович. - Не знаю, должна ли ты была что-то сделать. Но ты сделала. Не ясно только кому из вас первому пришла в голову эта идея - тебе или Прокофьеву?
- Это была моя идея! - произнес громкий голос за спиной у Турецкого.
Турецкий резко обернулся.
- Катя! - выдохнул он.
51
Судя по всему, девушка вышла из-за ширмы. И как он не догадался сразу заглянуть за ширму? Она была в точности такая, какой он себе ее и представлял. Высокая, стройная, темноволосая и красивая - той особой, непошлой, красотой, которая способна заставить мужчину с улыбкой пойти на смерть. Да что там смерть, - ради такой девушки можно и убить!
- Ты жива, - сказал Александр Борисович, вперив взгляд в лицо Кати и вздохнул: - Слава Богу.
- Вот в этом я не уверена, - тихо и устало проговорила Катя.
Она подошла к Дине и положила руку ей на плечо. Дина накрыла пальцы подруги своей ладонью. Обе они смотрели на Турецкого.
- Ты, кажется, начала о чем-то рассказывать, - напомнил Александр Борисович, изо стараясь сохранить спокойствие. - Продолжай.
- Это была моя идея, - повторила Катя. - Я решила, что мир немного потеряет, если такой мерзавец, как Данилов, перестанет коптить воздух.
- Мы обе так решили, - веско проговорила Дина. - Катя просто рассуждала об этом. А я… я решила действовать.
- И взяли себе в напарники Прокофьева, который готов был ради Кати на всё, - докончил за нее Александр Борисович.
- Убить человека непросто, - тихо сказала Дина. - У нас бы не хватило духу.
- И вы доверили это щекотливое дело мужчине. - Александр Борисович поморщился от боли и швырнул догоревшую и обжегшую ему пальцы сигарету в пепельницу. - Прокофьев сразу согласился?
Катя покачала головой:
- Нет. Он хотел пойти в милицию.
- Но мы объяснили ему, как это глупо, - сказала Дина. - И тогда он согласился.
- У нас не было другого выхода, - вздохнула Катя. - Кроме того, он каким-то образом узнал, что я прячусь у Дины. И собирался рассказать об этом моему… приемному отцу.
- Чего вы, конечно же, не могли допустить, - хмурясь, закончил мысль Александр Борисович. - Потому вы и убили Данилова. А вину спихнули на меня. Замечательный план.
- Ты просто вовремя подвернулся, - сказала Дина. - Мы не могли упустить такой шанс. Ты сыщик, а значит, и раньше убивал людей. Мы были уверены, что совесть тебя мучить не будет.
- Они были уверены! - с кривой усмешкой проговорил Турецкий. - Две юные идиотки и выживший из ума старик, вообразившие себя криминальными гениями!
Девушки переглянулись.
- Александр Борисович, - сказала Катя, - мы рассчитываем на ваше понимание.
- Если ты накапаешь на нас в милицию, мы всё будем отрицать, - резко добавила Дина. - И скажем, что видели, как ты убивал Данилова. Ты ведь уже наблюдался у психотерапевта, так что нам поверят.
- Мы будем вынуждены так сделать, - вздохнула Катя.
Турецкий посмотрел на Катю, усмехнулся и перевел взгляд на Дину.
- Ты заплатила доктору Немченко за "сеанс гипноза"? - спросил он.
- Да. Но он так и не сумел тебя загипнотизировать. Ты просто уснул у него в кресле, потому что страшно хотел спать. Он так сказал
- Но ты заставила меня думать о том, что я - убийца!
- А разве нет? - Дина фыркнула. - Неужели ты никого не убил за свою жизнь? Вот уж ни за что не поверю. Даже если и не убил, то вполне мог бы. Разве нет?
Александр Борисович вгляделся в жесткие, холодные глаза Дины и покачал головой. "А ведь она действительно так думает. Что же за чудовище эта девушка! А с виду такая чистая и невинная". Турецкий вздохнул.
- Ладно, с этим разберемся потом. Катя, почему ты исчезла? Кого ты боялась?
Катя поджала губы, затем нехотя обронила:
- Нам обязательно об этом говорить?
- Я приехал в ваш город, чтобы найти тебя. И понять причины твоего исчезновения. С первой задачей я, похоже, справился.
Катя посмотрела на Дину, и та кивнула.
- Хорошо, - сказала Катя. - Я расскажу. Человек, который называет себя моим отцом, мерзавец. Он… убил мою мать. Это было давно. - Катя помолчала, собираясь с силами, и продолжила: - Он убил её из-за меня. Убил, когда узнал, что я - не его дочь. Он всегда был ревнив и не раз говорил маме, что убьет её, если она посмеет ему изменить.
Дина хмыкнула.
- Чёртов Отелло! Он вообразил что это сойдет ему с рук.