* * *
Микроавтобус поехал за Иващенко. Полковник Селиверстов жестом пригласил Сергея Ильича отойти в сторону. Лесничий догадался, что Георгий Игоревич желает сообщить что-то о полученном звонке.
– Слушаю, товарищ полковник.
– Неприятные известия.
– Я по вашему лицу понял. Что случилось?
– Те два парня из "Тени", которых мы надеялись расколоть в вопросе дислокации их отряда…
– Да, помню…
– Одновременно умерли в следственном изоляторе ФСБ. "Тень" имеет длинные руки, если даже туда смогла добраться. Их командир, я думаю, умеет правильно читать обстановку.
– Да, видимо, подполковник Шилохвостов свое дело знает, и для нас это опасный противник. Но теперь…
– Теперь мы можем до скончания века бегать по всей Украине в поисках места дислокации отряда. СВР включила всю свою агентуру. Наша агентура уже давно трудится в поисковом режиме. Результатов пока не видно. Что думаешь делать?
– Что прикажут, товарищ полковник. Хотя, по моему мнению, искать лучше на месте. Там нам и ополчение помочь в состоянии. Нам что было изначально известно?
– Изначально было известно два места дислокации "Тени". После каждого провала это место менялось. Где они сейчас могут быть, никто не скажет…
– Я продумаю ситуацию, составлю план поисковых мероприятий, поищу наиболее вероятные варианты. Но мне для этого требуются все материалы по "Тени", что есть у нас в распоряжении. Все, что они делали, где делали и что намереваются сделать, если и такие данные есть. И все личные данные на подполковника Шилохвостова. То есть уже на полковника Шилохвостова. Правда, полковника уже не нашей армии, но это дела не меняет…
– Есть кое-что. Я скопирую тебе на флешку, занесу вечером в комнату. Я понимаю, какие трудности нам новое положение преподносит, но ты постарайся написать убедительный план. Иначе, я боюсь, нас просто не допустят до операции.
– Я постараюсь, товарищ полковник. У меня уже есть кое-какие мысли.
– Выкладывай. Два ума всегда лучше.
– Погибшие парни не могут рассматриваться как террористы?
– Конечно, нет.
– У нас по закону родственникам не выдаются тела уничтоженных террористов. Значит, их могут отдать родственникам?
– Я понял тебя. На похороны обязательно прибудет кто-то из командования "Тени". Но это работа для агентуры СВР. Однако ты это тоже в план включи. Еще что-то?
– "Тени" должны были ликвидировать троих собственных депутатов, которые не поладили с главой Чечни. Есть новые данные по этому вопросу?
– Наш МИД поторопился выступить с объявлением этих данных. Боюсь, теперь уже ликвидация откладывается. И "хвост" мог бы получиться хороший…
– Буду соображать, что еще, товарищ полковник…
Глава шестая
Подготовка шла своим обычным чередом, несмотря на какие-то возникшие трудности. Даже в случае, при котором "волкодавов" не допустили бы к работе против "теней", они обязаны были быть готовы к выполнению любого задания сразу, как это потребуется. Но надежда на задание, к которому они уже мысленно были готовы, все же еще оставалась. Надеялись не только сами планируемые участники, но даже сотрудники научных лабораторий, поскольку они готовили спецтехнику под конкретные планы и надеялись, что эта спецтехника себя оправдает. Лесничий просидел ночь, растирая пальцами голову, чтобы таким массажем помочь кровообращению мозга, и все же составил к утру подробный план поисковых мероприятий. Полковник Селиверстов утром, после прочтения, показал, что и он ночью спал не слишком много и тоже пытался что-то придумать, и в подробностях дописал к плану пару своих соображений, после чего отправился в ГРУ. План ушел по инстанции, как сказал Георгий Игоревич, видимо, не только в диверсионное управление ГРУ, но и копией в агентурное. Кроме того, варианты поиска должны были быть переданы в СВР и в ФСБ, которая, официально отделив от себя внешнюю разведку, все же ей, согласно слухам, не пренебрегала. У оперативников СВР и ФСБ, естественно, были и свои собственные соображения по поводу поисков места дислокации "Тени", и они совместили собственные мероприятия с мероприятиями военной разведки. Но военной разведке соображения смежников, как обычно, доложены не были. Ситуация выглядела обычно странной. ГРУ всегда считалось самой засекреченной российской спецслужбой, которая даже своего пресс-центра в штате не имеет, как не имеет в штате даже офицера по связи с прессой. Тем не менее и СВР, и ФСБ относятся к военным разведчикам просто как к армии, используя, но держась особняком, считая себя элитой разведки. Таким образом, совершенно не было известно, что происходит, и вообще происходит ли хоть что-то. И боевая группа ЧВК по-прежнему не знала, что за работа ей вскоре предстоит.
Тем не менее подготовка оборотов не сбавляла. Не было причин сбавлять обороты, поскольку эта подготовка была в спецназе обычным и привычным повседневным делом.
Боевой подготовкой группы "волкодавов" занимался сам командир. База обладала достаточно обширной территорией, которая позволяла делать практически все – от изнурительных марш-бросков до учебных стрельб из любого вида оружия, от пистолета до автоматической пушки боевой машины пехоты. Сергей Ильич, как командир, прекрасно понимал разницу между вчерашними офицерами и солдатами, даже если большинство солдат – контрактники, и предполагал, что перед "волкодавами" задачи будут ставиться такие, какие подразделение солдат выполнить часто будет не в состоянии. Потому и нагрузка на занятиях была пятикратной в сравнении с подготовкой того же линейного взвода. Как ориентир, Лесничий брал подготовку бойцов отдельных мобильных офицерских групп, элитных подразделений даже в элитном спецназе ГРУ. Но там расчет в сравнении с линейными частями спецназа велся четырехкратный. Сергей Ильич нагрузки добавил и возвел их в пятикратные. Он сначала хотел сделать их даже шестикратными, но против этого выступила медицинская комиссия, заявившая устами медицинских светил, что такие нагрузки приведут к истощению и преждевременному изнашиванию организма и, как следствие, к необратимому старению физических возможностей. Пришлось остановиться на пятикратном превышении нагрузок для линейных частей. Это тоже было немало. Но усталости в группе не чувствовалось. Все занимались охотно. А неохота, нелюбовь к занятиям – это уже первый признак перенапряжения, перетренированности. Но "волкодавы" имели возможность отдохнуть от физических нагрузок во время специальных занятий, которых у них было несравнимо больше, чем таких же занятий у солдат. Как-то так изначально, еще с первой командировки повелось, что бойцам ЧВК доверяли испытание новых образцов экспериментального оружия и оборудования, которое порой и войсковых испытаний не проходило, не говоря уже о государственных, после которых оружие или принимают на вооружение, или отправляют на доработку, или просто бракуют. И изучение этих новых видов оружия и спецтехники проходило изначально в классах. Это и давало возможность отдохнуть между физическими нагрузками.
Но Лесничий не случайно поднял планку боевой подготовки так высоко. Он все еще надеялся, что "волкодавы" будут действовать против спец-отряда "Тень". И хорошо помнил, кто этот спец-отряд готовит. Помнил Сергей Ильич и рассказ о том, что солдаты батальона, в котором комбатом служил подполковник Шилохвостов, отправлялись на Северный Кавказ, то есть в горячую точку, с радостью, считая боевые действия отдыхом для себя. Исходя из этой информации, нельзя было не думать о том, что и "тени" будут подготовлены хотя бы не хуже солдат спецназа ГРУ. Хотя, став полковником украинской армии, Шилохвостов вполне в состоянии увеличить нагрузки для своего спецотряда, чтобы хотя бы себя зарекомендовать перед новым командованием. И готовиться к противостоянию с таким противником требовалось серьезно. Хотя Лесничий привык готовиться серьезно к любому противостоянию…
* * *
Как ни велика была база размерами, а все же длительный марш-бросок на ее территории проводить было сложно. Длительный марш бросок – это стандартная пятидесятикилометровая дистанция. Такая дистанция, которая должна быть преодолена в летнее время за три с половиной часа. В зимнее время, если добавлялся снежный массив, по которому предстояло бежать не менее половины дистанции, это время могло увеличиться до четырех с половиной часов. И все это при полной, практически, нагрузке, то есть со снаряженным оружием, в бронежилетах и с рюкзаками. Вес экипировки при марш-броске обычно устанавливался не более тридцати пяти килограммов. При этом приблизительно через каждые пять-десять километров бега предстояло десять минут передвигаться быстрым шагом, что, несмотря на сохраненную скорость, считалось моментом отдыха. Пять или десять километров – в данном случае определялось самим командиром по условиям сложности дистанции. Пятидесятикилометровый марш-бросок группа еще ни разу не проводила, хотя все "волкодавы" раньше с такой дистанцией сталкивались многократно. Все они в свое время не по одному году командовали взводами. А любой взвод спецназа ГРУ в течение года обязательно проходит через длительный марш-бросок. Значит, и этот, предстоящий, для "волкодавов" не станет непосильным испытанием, тем более командир группы постоянно держал своих подчиненных в хорошей боевой форме. Главное, чтобы хватило места.
Полковник Селиверстов, вечером заглянув в комнату к Сергею Ильичу, застал того с картой базы и окрестностей и с циркулем в руках. Лесничий по карте прокладывал и измерял дистанцию для обозначенного в расписании марш-броска.
– Получается, Сергей Ильич?
– Не очень. Как ни пересчитываю, в любом случае получается только тридцать восемь километров. А это значит, что или часть пути придется бежать по своей уже проложенной тропе, или перебираться через забор и двенадцать километров бежать за пределами базы.
– Сам что предпочитаешь?
Лесничий ответил не задумываясь, показав этим, что вопрос уже рассмотрел с разных точек зрения и к собственному выводу пришел:
– Бег с препятствиями всегда предпочтительнее. Забор – нормальное учебное препятствие. Тем более забор входит в систему охраны, значит, доставит дополнительные трудности. Сколько таких заборов в боевой обстановке встретиться может, только Бог знает. Но преодолевать их время от времени приходится, и навыки иметь необходимо. Лучше, чтобы эти навыки были устойчивыми. То есть чем больше заборов нам в мирной жизни встретится, тем легче их преодолеем в военной. А если встретится кто-то во время марш-броска, тоже ничего страшного. Мы на российской территории, и задерживать нас будет просто некому. Полиция посчитает, что это армия тренируется, да и выяснять ничего не пожелает. Кому в полиции захочется связываться с вооруженной группой! Даже если бы мы были пьяны в стельку и лежали на дороге, полиция не подошла бы. Наша полиция к вооруженным людям предпочитает не приближаться. Тем более порядок мы нарушать не намереваемся.
Селиверстов кивнул. Он знал требовательность Лесничего и к подчиненным, и к себе, и потому был уверен, что командир боевой группы и сам не расслабится, и не даст расслабиться своим "волкодавам", хотя после возвращения из первой командировки некоторый момент расслабления все же наблюдал. Но воспринял его правильно и учел объяснения, которые тогда же получил. И признал их правомерными.
– Возражать не буду, только согласуй место пересечения периметра с начальником охраны. Он должен быть у себя. Я сорок минут как от него вышел. У забора могут встретиться неприятные сюрпризы. Особенно возле складов, где постов минимум. В ту сторону лучше не выбираться. Сам, наверное, помнишь, как дело было…
– Помню. Я по всему маршруту желаю провести согласование. У меня почти весь маршрут вдоль забора получается. Иначе дистанция сильно сокращается. По дорожкам городка бегать смысла не вижу. А забор я планирую в другой стороне пересекать. Чтобы через лес бежать, минуя дороги. В лесу снег лежит. Хорошая трасса для вездеходов получится…
– Не забудь согласовать…
Полковник ушел, и скоро за окном послышался звук дизеля микроавтобуса. Селиверстова повезли домой, к его ирландским волкодавам. А Лесничий еще добрых полчаса вымерял маршрут за пределами базы. И только после того, как нанес всю дистанцию на карту, позвонил в караульное помещение и узнал, что начальник охраны старший лейтенант Триглавов ушел проверять посты и вернется с минуты на минуту. Лесничий предупредил, что он скоро придет в караульное помещение, и просил передать Триглавову, чтобы тот дождался его.
Собирался Сергей Ильич недолго. В комнату как раз вернулся живущий здесь же Иващенко, даже на ходу не выпускающий из рук "PlayStation Vita". Виктор Юрьевич уже прочно вошел в свою роль и старательно превращал ее в психическую болезнь. Сергею Ильичу хотелось надеяться, что болезнь пройдет без последствий. Но теперь, по крайней мере, не нужно было искать Иващенко, чтобы передать ему ключ от двери. Кивнув заместителю, который даже глаза на командира не поднял, Лесничий оделся и вышел.
Дойти до соседнего корпуса, где в кирпичном пристрое располагалось караульное помещение, было недолго. Но старший лейтенант Триглавов Лесничего опередил и уже сидел за своей стойкой сразу за дверями, и молча разглядывал три светящихся монитора, получающих сигналы с охранных камер наблюдения.
При появлении командира боевой группы Триглавов встал, поскольку полковник изначально представлял ему Лесничего как своего заместителя, то есть в отсутствие Селиверстова старшее должностное лицо базы.
– Чем могу помочь, Сергей Ильич?
– Согласованием… – Лесничий положил перед старшим лейтенантом карту с проложенным маршрутом. – Завтра утром марш-бросок проводим. Полста километров. Хотел весь маршрут вдоль забора проложить, но двенадцати километров не хватает. Решили с товарищем полковником пару раз через забор перемахнуть. Туда и обратно. Согласовать надо, чтобы на какие-нибудь сюрпризы не нарваться.
– Да, наш охраняемый периметр – ровно тридцать восемь километров, – согласился старший лейтенант. – И сюрпризы во многих местах установлены. Если помнишь, кое-кто уже попадал в неприятную ситуацию.
– Помню. Говорили об этом с полковником. Потому и решили согласовать.
Триглавов повернулся вместе с вертящимся креслом, открыл сейф у стены, вытащил карту и сверил ее с картой командира боевой группы.
– Ну, ты, Сергей Ильич, очень старался, вижу…
– Чем не нравится?
– В шести местах в ловушку попадаешь.
– Показывай. На моей карте не отмечай, просто покажи.
– Не забудешь?
– Я такие вещи не забываю. Я предполагал, что где-то мы должны на ловушки нарваться. Предупрежу группу, что шесть ловушек на пути. Показывать не буду. Пусть сами "прочухают" и постараются обойти.
– Думаешь, смогут?
– Уверен. Не первый год замужем…
– Придется мне расписку взять, что ты предупрежден при согласовании маршрута о шести ловушках. Две из них смертельные. Четыре нелетального действия.
– Напишу…
– Тогда смотри внимательно…