Багров как-то в сердцах сказал, что мы здесь из кожи вон лезем, чтоб было все "о'кей", а там, в России, все не могут наладить дело. И чтоб оно окончательно не развалилось, приходится выдергивать оттуда и переправлять сюда засыпавшихся деятелей. Поскольку я стал пользоваться у него доверием, он более или менее охотно отвечал на вопросы, которые меня интересовали. А мне было важно узнать, в конце концов, какую роль играю я во всей этой мафиозной структуре и что мне грозит, если нас накроют. Однажды я вытянул его в ресторан и щедро угостил. Его развезло, и он стал с гордостью демонстрировать свою осведомленность. Рассказал о той цепочке, по которой мы ходим с товаром отсюда до Москвы, о том, как важно иметь здесь профессионалов, способных квалифицированно выполнять свои задачи.
Слушая его откровения, я понял, что раскрывается Багров передо мной не зря. Он изучил всю мою подноготную, знает, что бывший Надин муж - ответственный работник в правоохранительных органах, а в последнее время занимает солидную должность в ЦК КПСС и обладает большими возможностями, чтобы влиять на уголовные дела.
- Как бы нам выйти на контакт с твоей падчерицей, дочерью жены, которая живет в Москве с отцом? - спросил он, трезвея прямо у меня на глазах.
Я смешался, не зная, что ответить, потому что действительно не владел информацией на эту тему. Надя как-то говорила, что дочь обещает приехать, я тогда промолчал, и об этом не было больше речи. Сказал Багрову, что подумаю. А он вдруг предложил:
- А почему бы не пригласить ее в гости. Познакомимся, введем в курс дела. Думаю, девчонка заинтересуется, если назначить ей стипендию, к примеру долларов триста в месяц для начала.
- Это идея, - согласился я и пообещал переговорить с женой.
Но моя инициатива не понадобилась. Надя сама объявила: "Приезжает Ия. Надо сделать все, чтобы ей было здесь хорошо".
Признаться, Надя удивилась моей готовности обеспечить все условия для приятного пребывания здесь ее дочери, ведь раньше я и слышать ничего не хотел о ее бывшей семье.
Багров не скрывал, что доволен приездом девушки, обещал сделать программу ее отдыха более разнообразной, заинтриговав меня тем, что сделает ей сюрприз, о котором ни она, ни кто-либо другой даже представления не имеет. Кроме того, он взял на себя расходы, связанные с оплатой стола в лучшем ресторане.
Мы с Надей встречали Ию вдвоем. Самолет прилетел без опоздания. Я увидел высокую, стройную девушку, ничего общего не имеющую с той малышкой, которую я когда-то знал. Она была очень похожа на Надю в молодости. И если бы вместо шатенки здесь стояла брюнетка, то от юной Нади и не отличишь. Должен признаться, Ия очень красива. Хотя, на мой взгляд, не в меру серьезна.
В ее глазах я заметил какую-то настороженность, граничащую с опаской.
- Мама? - спросила Ия нерешительно, и Надя тотчас бросилась к ней. Они обнялись, Надя, как полагается, всхлипнула.
- Да, доченька, это я, твоя мама, здравствуй, родная.
Ия протянула мне руку.
- Дядя Витя? Привет! - И ни малейшей улыбки, будто обычная, деловая встреча.
Я подхватил ее небольшую дорожную сумку, и мы направились к выходу. На улице нас ждал "мерседес". Я сел за руль, женщины расположились сзади. Надя засыпала дочь вопросами о житье-бытье, учебе, обстановке в Москве. Спрашивала, не собирается ли она замуж и не хочет ли совсем переехать сюда. Ия наконец-то улыбнулась.
- Знаешь, мама, чтобы рассказать обо всем, что тебя интересует, потребуется много времени, и я надеюсь, что у меня оно будет.
Она замолчала и, словно оправдываясь, попросила:
- Можно, я лучше буду смотреть в окно, здесь такие виды!
- Да-да, доченька, конечно, как ты хочешь, мы еще наговоримся, - торопливо согласилась Надя и, уже обращаясь ко мне, спросила, чтобы сгладить некоторую растерянность: - Может, заедем по дороге в магазин подкупить фруктов?
- Не надо, успокойся, дома же все есть. Только сегодня утром нам привезли бананы, виноград, яблоки, - напомнил я. - И потом, Ия сама закажет, что ей захочется.
Я видел в зеркало, как Надя откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза, будто задремала. Ию полностью поглотило зрелище проносящихся за окном витрин, улиц, автомобилей, людей. Она словно забыла, что сидит рядом с матерью, которую не видела много лет. По правде говоря, я ожидал проявления с ее стороны более теплых чувств. Ничего не поделаешь, такой уж, видно, характер. А может быть, просто девушку смущает незнакомая обстановка, и она не знает, как ей лучше держаться. Ничего, успокоится, придет в себя, и все образуется.
От Сан-Франциско до Сакраменто рукой подать, всего час хорошей езды. Вот мы и дома. Надя показала Ие ее комнату, познакомила с Сержем, с гувернанткой Катей, которая будет сопровождать Ию, когда она захочет поближе познакомиться с городом, пройтись по его улицам и магазинам. Поскольку вечером нас ожидал обещанный Багровым ресторан, мы слегка перекусили и оставили Ию в покое, дав ей возможность отдохнуть и привести себя в порядок.
По случаю приезда гостьи Багров освободил меня от работы, тем более что в этот день поступления сырья не ожидалось, и я мог позволить себе немного расслабиться.
В назначенный час мы все были готовы к отъезду на ужин. Надя надела шикарное длинное платье, которое ей очень к лицу, сделала макияж и сразу помолодела лет на десять. А когда появилась Ия, я подумал: нет, черт возьми, краше русских женщин на свете не сыщешь. В строгом элегантном костюме она была неотразима. Длинные каштановые волосы, синие глаза и словно выточенная фигурка просились прямо на обложки самых популярных американских журналов. "А почему бы и нет, - пронеслась вдруг шальная мысль, - попробую предложить, а вдруг согласится". И Наде Ия понравилась.
- Прекрасно, доченька, у тебя неплохой вкус, - похвалила Надя, а она умеет красиво одеваться.
- По-моему, на ней и телогрейка засверкает, - вставил я неуклюжий комплимент, но он, на удивление, пришелся дамам по вкусу. Надя, горделиво поглядывая на дочь, рассмеялась, а Ия снизошла до скупой улыбки.
- Ладно, поехали, а то опоздаем, - напомнил я, показывая на часы.
Наступали сумерки. Почти новенький "форд", который я приобрел по сходной цене, поблескивал лаком, что придавало автомобилю роскошный вид.
- Тоже ваш? - спросила Ия.
Да, эта машина у нас недавно, - опередила меня Надя, - на ней я езжу по своим делам. А теперь она в твоем распоряжении. Возить тебя будет Коля, он и шофер у нас, и садовник. - Коля подошел к машине и поздоровался с Ией.
- Очень приятно, - Ия протянула руку. - Будем знакомы.
Парень пожал протянутую ладошку. Садясь за руль, я обратил внимание, что он, морщась, потирает пальцы, и услышал: "Черт, словно клещами". Тогда я не понял, к кому и к чему это относится.
Когда мы приехали, Багров уже сидел за столом и ждал нас. Даже этот тип, прошедший огонь, воду и медные трубы, не мог скрыть восхищения, увидев моих женщин. Всем своим видом он стал показывать, что здесь он на правах хозяина. Багров подзывал официанта, отдавал ему распоряжения, куда-то уходил с загадочным видом, то и дело спрашивал дам, что они будут пить и какое блюдо хотели бы отведать из огромного меню.
Надя просто растерялась от такой суетливости, а Ия, как ни странно, восприняла ее спокойно и с достоинством. Она только морщилась и, выбрав момент, когда Багров поставил перед ней букет роз, попросила:
- Пожалуйста, успокойтесь, от вашего мелькания у меня в глазах рябит.
"Ай да девушка! - восхитился я про себя. - Дала по зубам обормоту". А Ия между тем задала Багрову еще вопрос:
- А почему мы не начинаем, кого-то еще ждем? - И показала на незанятое за столом место.
Один стул действительно был свободен и на столе красовался лишний прибор.
- Прошу прощения, мой друг что-то задерживается, - извинился Багров.
- Не опаздывает, а задерживается, значит, очень важная персона, - тут же съязвила Ия. И, пользуясь тем, что Багров в очередной раз куда-то удалился, взяла инициативу в свои руки.
- Давай, дядя Виктор, разливай. - Подставляя свой бокал, попросила: - Мне немного вина.
Откупорив бутылку, я наполнил вином бокалы женщинам, себе и Багрову налил коньяк. Посмотрел, не идет ли наш хозяин. Наконец он появился, и не один. Рядом с ним, улыбаясь, шел высокий, широкоплечий парень.
Ия вскочила, опрокинув бокал с вином, снова села. Побледнев, она чуть слышно произнесла: Игорь?! Не может быть…
ИЯ
Мне кажется, я перешла в какое-то новое жизненное качество. Мое тело стало легким и послушным, походка и движения - плавными, но и в тоже время я готова в любое мгновение среагировать на выпад, на удар. Могу увидеть, вернее, почувствовать опасность не только впереди себя, но, не поворачивая головы, с боков и даже сзади - ну и, соответственно, парировать нападения и атаковать самой.
Мастерство и самообладание, как учил Генрих, - две стороны одной медали. Без наличия этих двух качеств не может быть настоящего бойца. Мне удалось овладеть и первым, и вторым. Так было подчеркнуто в протоколе комиссии при вручении мне черного пояса. Что означают эти качества? Прежде всего они говорят об умении бойца правильно оценить обстановку, в которую он попал, уровень опасности и избрать наиболее оптимальный вариант единоборства. А их три: первое - измотать атакующего, второе - нейтрализовать его, оставив ему возможность ретироваться, третье - атаковать на поражение, не исключая и летального исхода для нападающего.
То, что при встрече с моими старыми знакомыми я выбрала третий вариант, было, можно сказать, мною заранее выстрадано и морально подготовлено. Я не могла поступить иначе. Генрих меня понял. И не осудил. Это был исключительный случай, который не должен когда-либо повториться. Я дала себе зарок - ни при каких обстоятельствах, если не будет смертельной угрозы мне или моим близким, не применять третьего варианта.
Но я изменилась не только физически. Раньше я была мягкой, стеснительной, ужасно боязливой и жалостливой. Теперь же стала жесткой, резкой, решительной, не ведающей страха. Сказалось, конечно, и "знакомство" с солдатами мафии, но главное - школа, которую я прошла у Генриха.
Могу признать, что все эти черты характера и даже физические данные присущи скорее мужчине, чем женщине, особенно если судить со стороны. Но лично для меня - это воплощение моей мечты, и я счастлива. Нет-нет, я не потеряла женской привлекательности и обаяния. Говорю это с уверенностью, потому что стоит мне показаться на улице, как встречные мужчины начинают поворачиваться в мою сторону и долго провожают взглядом. Чего скрывать, мне приятно такое внимание. Я знаю себе цену.
Когда летела из Москвы в Сан-Франциско, я размышляла, как воспримут там мой не совсем ординарный характер. Одолевали сомнения - правильно ли я поступила, что решилась на эту поездку. Предстояла встреча с матерью, не вызывающая особой радости, ведь все эти годы меня не покидало чувство обиды. По сути дела, мамочка не только оставила мужа, но и бросила своего ребенка. И за столько лет - лишь два письма. Разве это можно понять и оправдать? А к отчиму у меня вообще нет никаких чувств, это чужой человек. Помню его смутно: он приходил к нам домой, приносил какие-то сладости, сюсюкал со мной. Потом они с матерью исчезли.
Теперь мне надо изображать радость по поводу встречи с ними, быть страшно благодарной за приглашение и гостеприимство. Получится ли это у меня?
И вот я на американской земле. Встреча, как я и предполагала, получилась натянутой, во всяком случае, теплоты явно недоставало. Не могла я преодолеть себя, и в машине, по дороге из аэропорта в город больше молчала, сославшись на интересный пейзаж за окном.
В первый же вечер мы направились ужинать в ресторан. По всему было видно, хозяева из кожи вон лезут, стремясь поразить меня своим достатком - и дом с бассейном, и автомобили, и обстановка. Я им подыгрываю, восхищаюсь на каждом шагу. Мать, да и ее муж, дядя Виктор, в общении с которым я сразу же установила определенную дистанцию, прямо-таки млеют от счастья. На самом деле мне все это до лампочки. Я привыкла к своей квартире, своей обстановке, к отлаженному спартанскому образу жизни, когда день заполнен тренировками и, как любит повторять Генрих, самосовершенствованием.
Я спокойно восприняла визит в шикарный ресторан, держалась с достоинством и дерзко. Нельзя было не заметить, как обалдели, увидев мою персону, вначале отчим, а затем, в ресторане, и его приятель Багров. "Приятель" все время мельтешил перед глазами, стараясь обратить на себя внимание. Совался с советами: какое выбрать блюдо, вино; спрашивал, какая музыка мне больше нравится и какой концертный номер я хотела бы увидеть.
Я попросила его не уделять мне так много внимания и дать мне, наконец, возможность осмотреться и расслабиться.
Багров удалился, сославшись на необходимость дать официанту распоряжения, а мы, оставшись за столом, беседовали о "трудной" жизни в Америке. Я на секунду подняла глаза и обомлела. К нашему столу приближался Багров, он был не один, рядом с ним шел Игорь. Живой и невредимый.
Игорь подошел ко мне, нагнулся, поцеловал в щеку.
Я сидела как изваяние, не шелохнувшись, и долго не могла прийти в себя.
"Может, я сплю", - мелькнула мысль, и я даже незаметно ущипнула себя.
- Это я, Игорь, понимаешь? - присев рядом, он тормошил меня за руку. - Все тебе расскажу, ничего особенного тут нет. Была просто инсценировка.
- Зачем? - спросила я.
- Объясню после.
- А как же выстрелы, "скорая", похороны?
__ Я же сказал, инсценировка, - снисходительно повторил он. А потом, видя, что я все еще не верю своим глазам, расхохотался и предложил: - Знаешь что, считай меня привидением.
Я не проронила ни звука - мне нужны были разъяснения. Я не слышала, какие произносились тосты, машинально глотала из своего бокала, что-то жевала, не ощущая вкуса.
- Ты не заболела, доченька? - забеспокоилась мать. Это был хороший повод смотаться из ресторана, мне уже порядком надоело. Стоило привести в порядок свои мысли.
- У меня действительно болит голова, хорошо бы в постель, - отозвалась я.
Виктор Макарович меня поддержал и предложил последний тост, с тем чтобы на этом закончить. "Наша гостья устала после длительной и утомительной дороги и хочет отдохнуть", - объяснил он.
- Если Ия не против, я поеду с вами, - первым поднялся Игорь, - мне надо объяснить свое появление. - И, обращаясь к матери, сказал: - Мы с ней давние и близкие друзья.
- Знаешь, Игорь, давай отложим наш разговор на завтра, - попросила я. - А то у меня сегодня от неожиданностей и впечатлений голова кругом идет. Надо все это переварить…
Как хочешь, - согласился Игорь. Кажется, он обиделся, ну ничего, переживет. Во всем, что случилось, я усмотрела какой-то подвох, злой умысел. Иначе как расценить воскрешение Игоря в Америке? Он объяснил это инсценировкой. Значит, принимал меня за дурочку, использовал для какой-то цели. Интересно, для какой?
На следующий день Игорь появился в доме спозаранку. Я только проснулась и делала в своей комнате обычную утреннюю разминку. Серж сидел в большом кресле и молча пялил на меня глазенки. Зашла Катя, сообщила, что меня спрашивает какой-то молодой человек. Я попросила передать, чтобы подождал. Закончив последнее упражнение комплекса, накинула халат и вышла к гостю.
- Привет, ты прекрасно выглядишь, - были первые его слова. Игорь старался выглядеть бесстрастным. Он так же, как в ресторане, подошел и по-свойски чмокнул меня в щеку. Потом обнял и крепко прижал к себе.
- Я очень соскучился, - шепнул в ухо.
- Привет, Игорь, - довольно холодно ответила я, решительно отстранив его от себя. Сделала широкий приглашающий жест: - Устраивайся поудобней и поподробнее расскажи о том, что же с тобой в действительности произошло.
Игорь сел на диван и, попросив разрешения, закурил.
- Боюсь, что мой рассказ может быть неверно истолкован, - сделал он вступление.
- А ты не бойся, начинай, - подбодрила я его.
- Хорошо бы чего-нибудь выпить, - размечтался Игорь, явно рассчитывая развеять холодок недоверия с моей стороны и создать интимную обстановку.
- Но это совсем другая тема, и потом, не я здесь хозяйка, - спокойно вернула я его на землю.
- Тогда попробую проявить инициативу сам, - не сдавался Игорь. С этими словами он встал и направился в гостиную.
Он появился через несколько минут, в одной руке держа бутылку коньяка, в другой - хрустальные рюмки. Наполнил обе.
- Мне не надо, я не пью, - отказалась я.
- За встречу, Ия, мы ведь столько времени не виделись, - настаивал Игорь.
- Не будем об этом, - остановила я его. - Ты, если хочешь, пей, а я не хочу. Садись и спокойно рассказывай, я тебя внимательно слушаю.
Он, видимо, ожидал, что я кинусь ему на шею, потеряв голову от радости. Мое спокойствие и серьезный вид сбили его с толку, он, наверное, объяснил себе это нервным потрясением, которое я испытала от неожиданной встречи с ним. Поэтому со словами "успокойся, милая, это у тебя пройдет, главное, что мы снова вместе" он уселся, наконец, и стал рассказывать.
Когда Игорь закончил свое повествование, часы показывали двенадцать пополудни. Я попросила его оставить меня, чтобы осмыслить все происшедшее.
- Ты воспринимаешь все слишком драматично, - улыбнувшись, сказал Игорь и добавил: - Это просто жизнь, Ия. Спускайся на землю и, если хочешь нормально существовать, иметь все блага на этом свете, а не там - он показал пальцем наверх, - оставайся со мной, вдвоем мы горы свернем. Учти, обратной дороги у тебя теперь нет, ты знаешь слишком много.
- Я все поняла, Игорь, теперь иди, я дам тебе знать, когда приду в себя и как следует обдумаю твое предложение.
Он ушел, а я снова и снова прокручивала в своем сознании все то, что он здесь нагромоздил.