Ну вот, теперь все ясно, это не каприз, а позиция, и проявилась она, несомненно, под чьим-то влиянием. Как теперь быть, что делать? Уйти? Вот так, сразу? Неожиданно вторгшись в мою жизнь, Татьяна заполнила всю ее собой, я даже на мгновение не представлял себе существования без нее. Нет-нет, буду за нее бороться. Чего греха таить, за текучкой дел я и забыл, что женщине от мужчины нужны внимание и забота, умение быть для нее единственным, незаменимым. Короче, сейчас один выход - уступить. Соглашусь с ее предложением, а там посмотрим.
- Ладно, познакомь меня с этим человеком. - Кое-как я заставил себя улыбнуться.
Таня замерла на полуслове и пристально посмотрела на меня: шучу или нет.
- Ты как следует подумал?
- Разумеется, у меня же нет выбора.
- Хорошо, завтра вечером он будет здесь, постарайся не задерживаться на работе. - Таня все еще не верила, что я так сразу соглашусь, и потому на всякий случай сказала: - Я тебе позвоню, напомню.
Я не возражал. Между тем меня одолевали сомнения: откуда взялся этот тип, кто и для какой цели ее с ним познакомил как давно она его знает? Я не стал спешить с расспросами, решил набраться терпения и выяснить все после знакомства с "благодетелем".
Я, как и обещал, пришел домой вовремя. Поужинал, почитал газеты. С Таней перекинулись двумя-тремя словами. Я чувствовал, как она напряжена, и не стал ее тревожить. Татьяна ходила из комнаты в комнату, то и дело поглядывая на часы.
Ровно в девять раздался звонок. Таня кинулась открывать. В комнату вошел молодой человек высокого роста, стройный, плечистый. Широкая улыбка выгодно выделяла ямочки на щеках, открывала ровные белоснежные зубы. За гостем показалась Таня с букетом алых роз. Она раскраснелась, была явно смущена и, оставив нас одних, удалилась в другую комнату.
Лицо пришедшего мне показалось знакомым, но, как я ни напрягал память, не мог припомнить, где я его видел.
- Георгий Валентинович Терехов, - представился он, довольно крепко пожимая мне руку. На мое короткое "Филатов" я услышал: "Очень приятно".
- Мы раньше с вами не встречались? - спросил я после того, как гость расположился на диване и закурил.
- Не думаю, - сказал он и, взяв со стола свежую газету, стал ее просматривать. Держался он вполне свободно. Я терпеливо ждал, когда он начнет разговор.
- Друзья зовут меня просто Жорж, - оторвался он от газеты и предложил: - Если вы не против, давайте сразу перейдем к делу. Я не возражал. Само собой получилось, что инициатива оказалась в руках у гостя.
- Татьяна сказала, что вы не против нам помочь, - начал он.
Ссылка на Татьяну мне не понравилась, и чтобы сбить с него спесь, я вызывающе вставил:
- Смотря в чем и как.
- Естественно, только исходя из ваших возможностей и интересов, - уточнил Жорж.
- А если поконкретней? - попытался я перехватить инициативу.
- Терпение, мой друг, - остановил он меня. Взял новую сигарету, закурил, потом спохватился и протянул пачку мне. - Простите, забыл предложить.
Я поблагодарил, сказал, что не курю, а он, если желает, может сколько угодно. Пауза затянулась, я уже хотел было напомнить, что пора, наверное, раскрыть карты и объяснить, что они хотели бы получить от меня, как Жорж объявил:
- В коридоре я оставил кейс. В нем деньги. Это аванс. От вас требуется одно - забыть о деле по наркомафии, которое вы начали на своей прежней работе и которое буксует уже больше года, держа в напряжении многих нужных нам людей. Мы подозреваем, что вы все еще располагаете фактами, которые в один прекрасный день могут заиграть против нас. Поэтому вы должны в печати, а еще лучше по телевидению признать всю свою работу ошибкой, а факты - блефом.
- А вы понимаете, что после такого выступления, - я выдержал паузу и продолжил - если, предположим, я соглашусь и если мне предоставят место в газете и время в эфире, в чем, кстати, очень сомневаюсь, я себя дискредитирую и меня просто выгонят с работы?
- Такое могло случиться и до нашего с вами разговора, - снисходительно улыбнулся Жорж. - Теперь же к вам будут относиться иначе - будут всячески поощрять ваши действия в направлении, о котором идет речь. Если, конечно, мы придем сегодня к согласию.
"Вот это размах, - невольно подивился я, - вон куда добрались, прут как танки, любого сомнут, кто не подчинится". А вслух сказал:
- Ну, если помогут, попытаюсь, но гарантий дать не могу. Вы же понимаете, что все будет зависеть от обстоятельств, которые сложатся.
- Уверен, что и обстоятельства не станут препятствовать, - засмеялся Жорж и встал, удовлетворенно потирая ладони. - Может, выпьем за удачу?
- Нет, извините, здоровье не позволяет, - отказался я.
- Ну тогда мы с Таней отметим, если вы, конечно, разрешите?
И опять меня резанул его фамильярный по отношению к Тане тон.
- Она тоже не пьет, - твердо сказал я.
- Разве? - откровенно удивился он. - Что-то не замечал. Ну да ладно, как хотите.
Он уже было направился к выходу, как появилась Таня. Она несла поднос, на котором красовались три наполненных бокала.
- Ну вот видите, - остановился Жорж, подошел к ней, взял бокал и молча выпил. - Счастливо оставаться! - Блеснул зубами и ушел.
ВИК МАКАРТУР
Ия - девочка с характером. Надя полностью под ее влиянием, забыла даже о Серже. Все время старается побыть рядом с дочерью, наконец, та взмолилась: "Мама, отдохни от меня". А Серж, тот еще глаза поутру не протер, а уже мчится в ее спальню, усаживается где-либо в укромном месте и наблюдает, как сестра зарядку делает. И весь день за ней ходит по пятам. Она только посмеивается. А уж если сестра заговорит с ним, мальчишка просто млеет от счастья.
Со мной Ия обращается дерзко, вызывающе. Не пойму, чем я ей насолил. Хотя, по большому счету, ей есть от чего на меня дуться: все же мамочку увел. Я, правда, стараюсь и так и сяк к ней подкатиться, но всякий раз наталкиваюсь на колючий взгляд и открытое нежелание разговаривать. Ладненько, переживем.
Между прочим, я уже говорил: девчонка - красотка. Даже Багров, которого кроме денег, кажется, ничто не волнует, и тот не выдержал, сказал: "Не ожидал, что у тебя родственница - чудо, прелесть, и если б не Игорь, с ходу женился бы". Можно подумать, дело только в Игоре. Да плевала она на Багрова вместе с Игорем. В первый же вечер дала понять им обоим, что фамильярничать не позволит. Игорь до сих пор как пришибленный ходит, хотя у них в Москве, как я слышал, какой-то романчик был. Багров, конечно, в курсе, но не считает нужным муссировать эту тему. Мне дозволено знать лишь то, что на Ию возлагаются большие надежды в смысле приобщения к нашему делу. И тут от меня кое-что зависит. Я должен сделать так, чтобы Ия согласилась на предложение Игоря принять участие хотя бы в двух-трех наших операциях. Ее задача - заручиться поддержкой отца в решении вопросов, связанных с доставкой груза в Москву. Всем известно, что у Андрея Петровича широкие связи в правоохранительных органах. Если он захочет, то, пользуясь своим авторитетом и нынешним высоким положением, добьется режима наибольшего благоприятствования для нашей фирмы. А за услуги тут расплачиваются щедро, еще никто не был в обиде. Багров сказал, что если Ия сможет обеспечить даже одну ходку товара, ей устроят кругосветное путешествие с остановками в лучших отелях мира. Отцу же будет открыт валютный счет в банке на кругленькую сумму.
Между тем идут дни, Багров нажимает, чтобы я форсировал разговор с Ией. Игорь не решается, боится провалить дело. Она на него - ноль внимания, под резными предлогами уклоняется от встреч. То сказывается больной, то ужасно занятой, а то попросту не склонной к общению. Игорь считает, что это временное явление, говорит, что она еще помнит обиду, которую он нанес ей в Москве. Однако надо действовать, и здесь лучше всего использовать Надю, мать все же. Если уж она сама не сможет вразумить дочь, то пусть хоть подготовит ее к разговору с нами.
И вот как-то вечером, когда Ия ушла к себе смотреть видик, благо у нас набор кассет на любой вкус, а у Нади было приподнятое настроение, я выложил ей все как на духу. Откровенно говоря, я мало верил в успех, зная наши с Надей отношения, но, к моему удивлению, серьезно поговорить с дочерью она согласилась сразу. Может, просто под настроение попал, а может, подействовали мои слова о том, что от согласия Ии зависит и ее и наше благополучие. Конечно же, я несколько раз подчеркнул, что никакого риска ни для Ии, ни для Андрея Петровича нет. И потом, ведь речь идет всего лишь о планах, о намерениях сторон. Всегда ведь можно отказаться, если что-то не устроит партнеров.
Надя, не откладывая дела в долгий ящик, в тот же вечер провела с дочерью беседу. Я уже задремал над газетой, когда появилась Надя, выразительно посмотрела на меня и коротко бросила: "Она согласна". От неожиданности я вскочил с кресла, решив, что дело сделано, но жена быстро привела меня в чувство, добавив: "Поговорить согласна, время назначит сама".
Но и это был успех. Я тут же созвонился с Игорем, на его вопрос "когда?" ответил, чтоб в ближайшие дни он никуда не уходил из дома.
Ия не заставила себя ждать и уже на следующий день пригласила Игоря к нам на ужин. После чая мы втроем прошли в мой кабинет. Первым взял слово я, за мной выступил Игорь, Ия внимательно, не перебивая, слушала. По лицу девушки нельзя было определить ее отношение к тому, что она услышала. Когда мы полностью исчерпали тему, Ия нахмурилась. Мне даже показалось, что сейчас она даст нам, как говорится, от ворот поворот. Но она сказала другое:
- Вот что, ребята, хватит темнить, выкладывайте всю правду.
- Какую? - воскликнули мы в один голос. Ия улыбнулась, пристально поглядела на Игоря и спросила:
- Если честно, Игорек, ты все еще видишь во мне дурочку, которая гуляла с тобой в парке?
- Ну что ты, Ия, - запротестовал Игорь. - Я всегда относился к тебе очень серьезно.
- Не бери в голову, это все прошлое, и я не в укор тебе задала этот вопрос. - Ия легкими, пружинистыми шагами прошлась по комнате. Уселась на диван и продолжала: - Я согласна работать, но только с одним условием: на равных. Это значит, что мне должно быть доподлинно известно, какой идет груз, куда он идет и кто будет со мной рисковать. Ее требования были понятны, с ними можно было согласиться, если бы решал я или Игорь. Но мы не владели такими сведениями. В нашем деле каждый знал лишь свой участок работы - и ни на йоту больше. Поэтому Игорь сразу отмел претензии Ии на особое положение, объяснив, что она будет в курсе только тех задач, которые ей придется самой решать, и что в настоящий момент нам ее согласие нужно только в принципе. О деталях работы будет особый разговор и, возможно, в другом составе.
- Нет, - отрезала Ия, - кота в мешке покупать не намерена. Не хочу быть девочкой на побегушках. Будем считать вопрос закрытым.
- Постой, постой, - испугался Игорь, - зачем торопиться, ты ведь даже не представляешь, какой у тебя будет гонорар.
- Отлично представляю, - успокоила его Ия. - Но для меня главное - престиж. И уж если вы во мне заинтересованы, постарайтесь пойти на мои условия. - Она встала, давая понять, что разговор окончен. Мы тоже поднялись и стали прощаться, хотя я был в своем доме и просто оставлял Ию на ее территории.
- Скажи, есть ли у нас шанс договориться? - заискивающим тоном спросил Игорь, прежде чем за ним закрылась дверь.
Ия неопределенно пожала плечами:
- Зависит от вас.
Мы с Игорем вышли прямо-таки убитые. Что делать? Задание не выполнили, убедить ее невозможно. Взбалмошная, вздорная девчонка с отвратительным характером. Решили посоветоваться с Багровым, хотя прекрасно понимали, что никто не будет раскрывать перед ней карты и подставлять под удар все предприятие. Кто знает, что девице может взбрести в голову? Здесь наобещает нам с три короба, а приедет домой - и в милицию. Да и неизвестно еще, как Андрей Петрович себя поведет. Так что знать ей полагается почти ничего.
С Багровым встретились у него дома. Он недавно въехал в прекрасный двухэтажный флигель с видом на залив живет один, ведь, насколько мне известно, у него ни родных, ни близких. Мы устроились на большой террасе за круглым столом, на котором вмиг появились виски и фрукты.
- Ну, орлы, рассказывайте, в чем преуспели, - без обиняков пригласил он нас к разговору, видимо, поняв, что наш срочный визит - не от хорошей жизни.
Инициативу взял на себя Игорь. Он подробно описал нашу беседу с Ией и повторил условия, которые она поставила.
- Она что у вас, чокнутая? - глядя на меня, хмуро спросил Багров, успев уже сделать добрый глоток виски. - Шеф попросту уберет нас и будет прав. - Наполнив снова свой бокал, он вдруг встрепенулся и, сделав загадочное лицо, проговорил:
- А что, ребята, может, все же уступим женщине? Создадим легенду на все ее требования и выдадим ей как секрет огромной важности, разглашение которого карается смертью.
Это была гениальная идея. И как она не пришла мне в голову? Игорь тоже подивился простому выходу из положения. Откроем ей тайны наших дел. Что, проверять будет? А если даже захочет, то как она это сделает, ведь здесь все покрыто мраком.
Позвонили Ие, для большей убедительности говорил с ней сам Багров. Он сказал, что условия ее рассмотрены на большом совете фирмы и приняты. Вся информация, которая ее интересует, будет передана через известных ей лиц в ближайшее время.
Ия выслушала, сказала: "Прекрасно" и положила трубку.
Багров удовлетворенно щелкнул пальцами и пригласил нас поднять бокалы за успех и процветание фирмы. Это был пятый его заход, отметил я про себя машинально, зная, что Багров не пьянеет. Закалка отменная. Мы выпили.
- Кто не рискует, тот не пьет шампанского, - торжественно провозгласил Багров. Интересно, что он хотел этим сказать?
С Ией договорились таким образом: она обрабатывает отца, обеспечивает получение товара в порту и доставку его к месту назначения. Если все оборачивается удачно, она получает интересующую ее информацию и двадцать пять тысяч долларов. В последующем вознаграждение будет увеличиваться. Пока работать будет в паре с Игорем. Он - здесь, она - там, в Москве. Связь через Валерия Сизова (он же Хромой), все его данные были ей вручены.
Вот уж никогда не думал, что придется быть в одной упряжке с падчерицей. Не знаю, радоваться этому или, наоборот, печалиться. Конечно, если она оправдает надежды шефа, то и мне кое-что перепадет. Ну, а ежели провалит, ей, конечно, несдобровать, пощады не будет, но и я в тенечке не отсижусь, выкинут на улицу. И это в лучшем случае. Скорее всего, просто уберут, чтоб помалкивал. И такой вариант вовсе не исключен. Ия в любой момент может расколоться, не случайно ведь, когда обговаривали условия участия ее в работе, пригрозила:
- Узнаю, что пудрите мне мозги, не обижайтесь, вся ваша команда будет горько плакать.
Вот и получается, что хожу я по острию ножа, а впрочем, наверное, не я один.
Не успел я как следует прочувствовать создавшуюся ситуацию, как она еще более осложнилась, вернее, стала загадочной и для меня просто непредсказуемой. Дело в том, что шеф неожиданно пожелал познакомиться с Ией и поговорить с ней. Багров сам провел ее к нему и почти час ждал за дверями кабинета, пока там шли переговоры. Время немыслимо долгое, если учесть, что хозяин обычно беседует с глазу на глаз с посетителем не более двадцати минут.
Ия вышла из кабинета спокойная и по-деловому сосредоточенная, будто каждый день общается с миллионерами. На вопросы Багрова, о чем говорили и что сказал шеф, отвечать отказалась, мотивируя тем, что "это наше дело" и "вообще секрет".
Оставалось только ломать голову, во что выльется для нас троих - Багрова, Игоря и меня - визит девочки к нашему Главному.
ХРОМОЙ
Да, Жухов работает лихо. С тех пор как получил задание, ни капли спиртного в рот не берет. Даже Верку, о прелестях которой отзывался весьма высоко, от себя шуганул. Та ужасно оскорбилась таким обхождением и пообещала напрочь выбросить его из своего сердца. Однако не выдержала и уже через час после того, как он ее отшил, появилась снова. И напоролась на меня. Мне тоже недосуг было с ней возиться, и я, изобразив оскорбленного любовника, пригрозил ей страшными карами за измену.
- Но ты же сам оставил меня с ним и ушел, - пролепетала в полном недоумении Верка.
- А это была проверка, - нашелся я. - Хотел узнать, можно доверять тебе или нет. Выходит, нельзя.
- Что, бить будешь? - виновато спросила она.
- Вот еще, руки о тебя марать. - Верка начинала мне надоедать. А выпроводить ее, расплевавшись, не хотелось. Все же большое это удобство, когда есть рядом кадр, притом безотказный. Поэтому, выпроваживая ее, я оставил лазейку для отступления: - Иди и думай, с кем хочешь быть. Скоро позову, тогда и признаешься.
Не успела Верка исчезнуть, на пороге вырос Жухов. Прямо-таки интеллигент высшей пробы: костюм, манеры, речь.
- Ладно, брось заливать, - прервал я его тираду из заученных где-то книжных фраз. "И когда только успел нахвататься", - подумал про себя. Он послушался и радостно изрек:
- Завтра гуляй отсюда прямо с утра - и на сутки, для гарантии.
- Это еще зачем? - заподозрил я неладное.
- Приду с кралей по имени Татьяна, - ответил Жухов, не скрывая самодовольства.
- Не шутишь?
- Обещаю на сто двадцать процентов, что она придет. Можешь подглядывать из-под кровати, - сострил он.
- Ну, ты молоток, - его артистический талант меня просто восхитил, - рассказывай, как состоялось знакомство.
- Не только состоялось, но и перешло в дружбу и любовь, - поправил меня Жухов. Он сбросил шикарный костюм, который я по случаю приобрел для него в комиссионке, и облачился в мой халат. Закурил, выпустив клубы дыма, и с сосредоточенным видом зашагал по комнате.
Одно слово - актер. Ему, видимо, казалось, что это он прохаживается по сцене и читает свой монолог. Он так живо и выразительно описывал свои похождения, что передо мной, как на киноэкране, развертывались кадры фильма, в котором главным героем был, конечно, он, Жухов, ну и, естественно, Татьяна, жена Филатова.
Действовал Жухов настолько же банально, насколько, как оказалось, верно. Он нашел в одном пэтэушном общежитии ребят, которые согласились за мизерную плату быть ассистентами в его инсценировке. До этого он до детали продумал детали предполагаемого спектакля. Один раз в неделю Татьяна возвращалась домой поздно вечером после семинарских занятий. Примерно на полпути от автобусной остановки до ее дома есть участок, обычно слабо освещенный и безлюдный, здесь Татьяну, как правило, встречает муж, который, кстати, совсем недавно уехал в командировку. Был учтен и оставшийся в душе Татьяны страх, связанный с ее пребыванием в качестве заложницы. Несмотря на сравнительно давнюю историю, она до сих пор не может прийти в себя и порой боится собственной тени.
Мальчишки сделали все, как полагается. Лишь только Татьяна ступила в полосу слабого освещения и ускорила шаг, чтобы пробежать этот участок, как дорогу ей преградили четверо парней. Рослые, в масках из черных чулок, они производили жуткое впечатление. Татьяна ни жива ни мертва от страха взмолилась:
- Только не убивайте, вот вам деньги, - протянула сумочку, - я сделаю все, что хотите.
- Тихо, не шуметь! - прикрикнул один из них. - Вон стоит машина, топай вперед, - приказал он и подтолкнул ее в спину.