ГЕНРИХ
Ия все же настояла на том, чтобы не посвящать Дика в письмо с далекой родины. Я уступил, но в душе сомневался. Дик свой парень, и можно было ему рассказать об этих сигналах, чтоб был в курсе на всякий случай, да и посоветоваться не мешало, как нам лучше поступить. А то получилось, что мы действуем на свой страх и риск и ставим Дика в какой-то мере под удар: мы все же его сотрудники. Я понимаю Ию. Во-первых, она не хочет, чтобы у Дика сложилось впечатление, будто мы струсили, и во-вторых, она считает, что поскольку дело касается только нас лично, сами и должны выпутываться, зачем сюда еще кого-то привлекать, тем более Дика, занимающего ответственный пост. Но, повторяю, я согласился, а значит, дал обет молчания. Посмотрим, чем все это кончится.
Мы оставили на ночь свет в одной из комнат, просигналив тем самым, что согласны на встречу. Однако от автора письма пока ни слуху, ни духу. Может, там раздумали, может, наоборот, готовятся к свиданию. Время покажет. И все же неопределенность вносит в нашу, можно сказать, размеренную жизнь некоторую нервозность, ожидание каких-то со бытии, чувство, похожее на то, которое мы постоянно испытывали в России. Там, бывало, уже просыпаешься с камнем на сердце: что день грядущий мне готовит? Казалось, мы позабыли уже об этом, да вот земляки напомнили.
И когда Дик срочно вызвал меня и сообщил, что в доме родных Ии засели бандиты, сразу мелькнула мысль - а не связано ли это каким-то образом с игрой тех, кто звонил и писал нам? Конечно, это может быть чистым совпадением, случайностью, но и такой вариант нельзя сбрасывать со счетов. Теперь, однако, есть ясность. У меня развязаны руки, и я знаю, что делать. Пришла привычная уверенность и жажда действовать. Я выбрал шесть человек, самых лучших в моей группе, которые, уверен, не подведут в самой сложной ситуации.
Когда мы притормозили на подступах к дому, нас встретили парни из команды Хаммера и группы усиления, патрулировавшие в других районах. Они засели в укрытиях, взяв под прицел все входы и выходы.
- Дик приказал окружить дом и не предпринимать ничего до его приезда, - объявил лейтенант, подойдя к машине.
- Что ж, Хаммер, поступайте, как вам приказано, у меня на этот счет другие указания, - сказал я и стал обсуждать со своим экипажем план дальнейших действий. Он, собственно, у меня уже созрел по дороге сюда. Мы отогнали наш "мерседес" в сторону и стали готовиться. Тут подъехал Дик, а через минуту показался и сам мэр. Сразу - ко мне с вопросом: что намерен предпринять?
- Будем брать дом штурмом, - ответил я и предупредил: - Только не мешайте и не предпринимайте ничего, пока мы не возвратимся.
- Как это - штурмом? - удивился Дик. Этот же вопрос застыл и в глазах мэра. Не говоря больше ни слова, я со своими ребятами приступил к работе. Мы врассыпную метнулись к дому и по стенам стали подбираться к окнам и балконам. К сожалению, они были закрыты, и нам предстояло одновременно ворваться в комнаты, пробив оконные и дверные рамы. Когда все семеро, включая меня, добрались до цели, я громко свистнул, и мы мощными ударами ног снесли препятствия и оказались сразу во всех комнатах. На себя я взял второй этаж, предполагая, что бандиты спрячут там детей, чтобы изолировать их от взрослых и держать всех в напряжении. Кроме того, со второго этажа хорошо просматривалась местность и оттуда можно было следить за происходящим снаружи и диктовать свои условия. Поэтому я считал, что здесь будет, по меньшей мере, двое, а то и трое из шести. Но я обманулся в своих ожиданиях. Я это сразу понял, когда ворвался через балкон в коридор второго этажа и увидел стрелявшего негра. Тот палил сразу из двух пистолетов в комнату, где, как я предполагал, находилась Ия, так как, кроме нее, никто не мог противостоять бандитам. Мне некогда было с ним церемониться, и я с ходу в прыжке врезал ему двумя ногами чуть выше ягодицы. Он без звука вытянулся плашмя и затих. Неужели перестарался? Нет, пульс есть. Я подобрал пистолеты и двинулся в комнату, Но не успел сделать и шага, как почувствовал справа взмах руки. Закрылся блоком. В следующую секунду нырок в сторону и захват ноги. Знакомый почерк. Я не ошибся. Передо мной глаза в глаза родная мордашка. И расплывающееся на лице удивление стерло с него маску боевого ожесточения.
- Это ты?! - на самой низкой ноте выдыхает Ия. Следующий вопрос: "Как ты сюда попал?" - звучит уже гораздо спокойней. Она умеет брать себя в руки.
- Потом расскажу, - говорю я и вхожу в комнату, разглядывая аккуратно лежащие фигуры.
- Твоя работа? - спрашиваю для порядка, хотя прекрасно знаю, чьих рук это дело.
Ия молчит и довольно улыбается.
- Отлично выполнено, - похваливаю я ее. - А где же остальные?
- Там, внизу, надо спешить, - спохватывается женушка и уже мчится к выходу.
- Погоди, - я успеваю схватить ее за руку. Мои ребята, думаю, уже управились. Но все же будем осторожны. Первым пойду я.
Я не ошибся. Двое бандитов мирно лежали на полу, а мои парни в ожидании меня сидели за столом и спокойно беседовали с хозяевами и гостями. Тут же рядышком пристроились и дети.
Полицейские действовали стремительно. Прорвавшись сквозь окна в комнаты первого этажа и обнаружив, что в них никого нет, все, как и было условлено, устремились в гостиную, где уже работали двое из наших. Грохот разбитых окон и стук распахнутых настежь дверей повергли бандитов в шоковое состояние. Они не успели опомниться, как были скручены профессионалами. Мои уроки даром не пропали. Потом я проанализировал шаг за шагом работу моих подопечных и не нашел ни одной ошибки. Главное - мы действовали без единого выстрела, еще раз показав, что владеющий искусством каратэ в большинстве случаев не нуждается в применении оружия.
На всю операцию мы затратили пятнадцать минут. И когда вывели двоих в наручниках, а остальных вынесли на носилках, нас окружили репортеры и закидали вопросами о том, как же нам все это удалось. Дик и Джон Каупервуд первым делом бросились к своим. Убедившись, что все целы и невредимы, они подхватили меня под руки, отбивая от окруживших корреспондентов, и потащили к машине. Понятно, хотели получить информацию из первых рук, считая меня героем дня. Объяснять что-либо в этот момент не было никакого смысла. Громкие возгласы собравшейся толпы, шум телекамер, снующие полицейские, восторженная встреча заложников - все это отвлекало и не давало мне возможности лаконично доложить, а им - выслушать. И только когда мы наконец уселись в машину, я поведал обо всем, что случилось.
- В общем, нам оставалось лишь завершить то, что сделала Ия, - заключил я свой рассказ.
- Невероятно! - воскликнул мэр.
- Да-а-а, - протянул многозначительно Дик и развел руками, поглядывая на Джона.
- Не надо на меня так смотреть, - тотчас отреагировал Каупервуд. - Я не виноват, если ты шуток не понимаешь. Ты же прекрасно знаешь мое отношение к каратэ и к тем, кто несет это искусство в полицию.
- Ладно, забудем тот инцидент, - примирительно сказал Дик. - Давай лучше подумаем, как нам отметить отличную работу сотрудников нашей полиции.
- Мне кажется, будет правильно, если и Генриху, и Ие, как инструкторам городской полиции, отличившимся при выполнении важного задания, присвоят звания лейтенантов, - предложил Каупервуд. - Напиши ходатайство, я подпишу.
- Прекрасная идея, - ответил Дик. - Сегодня же подам рапорт.
Пока мы обсуждали результаты происшествия, к машине подошла Ия. Она успела уже привести себя в порядок и выглядела свежо и эффектно. Сидевший впереди Джон Каупервуд выскочил из машины и, распахнув дверцу, галантно пригласил Ию занять его место.
- Прошу вас, а мне срочно надо в мэрию, - объяснил он.
Мы распрощались с Джоном. Дик тем временем распорядился, чтобы на полицейских машинах женщин и детей отправили по домам.
- Время уже позднее, - поглядев на часы, сказал он. - Поедем-ка и мы отдыхать. Вам это особенно необходимо после такой напряженной работы.
Мы не возражали. Дик подбросил нас до дому, а сам поехал дальше, наверное, в свое управление.
Когда мы приходим к себе вдвоем, первым обычно вхожу я. Так уж у нас заведено. Открываю дверь, Ия - за мной. Застываем оба в изумлении. За столом, как ни в чем не бывало, сидят двое - один молодой, другой в возрасте - и играют в карты. Тот, что постарше, тотчас поднялся и заговорил:
- Не удивляйтесь, пожалуйста, и извините за вторжение. Мы вам все объясним, и вы, надеюсь, нас поймете. Наш визит связан с приглашением вас на переговоры. Поскольку вы от них не отказались, мы посчитали наилучшим вариантом встретиться здесь, чтобы ни у вас, ни у нас не было никаких недоразумений относительно "хвостов" и прочих лишних свидетелей. Открыть замок, как вы сами понимаете, не представляет большого труда. Разговор должен быть строго конфиденциальным. И если вам это не подходит, мы тотчас удалимся и не будем вас больше никогда беспокоить.
Ия молча подошла к столу и уселась напротив наших непрошеных гостей, я последовал ее примеру.
- Слушаем вас, - сухо бросила Ия.
- Прежде всего надо договориться о том, - продолжал пожилой, - что мы выйдем отсюда без осложнений, независимо от темы разговора и его результатов.
Мы снова переглянулись с Ией, и она кивнула в знак своего и моего согласия.
- О'кей, - удовлетворенно произнес незнакомец, все еще, видимо, не решаясь отрекомендоваться, хотя мог, на мой взгляд, назваться любым именем. Словно прочитав мои мысли, он представился: - Меня зовут Григорий Николаевич. - Своего товарища он не посчитал нужным представить. Наверное, "шестерку" взял с собой для пущей важности, а может, как телохранителя. Нам это совершенно безразлично. Пусть быстрее выкладывает, зачем мы им понадобились, и проваливает на все четыре стороны.
- Так вот, - возобновил между тем свое выступление Григорий Николаевич, - нам поручено сделать вам очень интересное предложение.
- Для кого интересное и кем поручено? - вставила вопрос Ия.
Григорий Николаевич растянул губы в улыбку, бросил поощрительный взгляд на Ию и ответил:
- Очень приятно, что вы так живо воспринимаете мое вступление. Но то, о чем выспрашиваете, узнаете из последующего моего повествования. Наберитесь терпения.
Говорил он спокойно, рассудительно и довольно откровенно. Суть состояла в том, что известные нам в Москве люди, конкретно назвать которых он отказался, вышли на русскую фирму, официально действующую в США, и поручили установить связи со мной, Ией, а также с Андреем Петровичем для привлечения к участию в акции, связанной с переправкой плутония из России в Штаты, а затем в одну из третьих стран. Мы, даже не сговариваясь с Ией, сразу сказали "нет".
- Не торопитесь с отказом, - парировал Григорий Николаевич. - Мы найдем других, кто выполнит эту роль. Но тогда вы, во-первых, теряете возможность заработать два миллиона долларов, и во-вторых, привлечение к этому делу посторонних, неквалифицированных людей может привести к нежелательным для всех нас последствиям: утечке радиации, передаче груза в чьи-то "грязные" руки, использованию плутония корыстных целях.
- Хорошо, мы подумаем, - взял я на себя инициативу и тут же уловил удивленный взгляд Ии. - Нам нужно время, чтобы принять решение, - уточнил я.
- Хорошо, - согласился Григорий Николаевич и предупредил: - Надеюсь, решать будете только вдвоем, ибо в противном случае мы прекращаем с вами всякие контакты.
- Разумеется, - заверил я.
- Что ж, вашего слова для нас достаточно, - заключил Григорий Николаевич. - Два дня вам на размышление. На третью ночь свет в окне означает ваше согласие. - Он встал, протянул руку. Я пожал ее. Ия нагнулась, поправляя туфлю, чтобы избежать "теплого" прощания. Григорий Николаевич пошел к выходу. За ним поспешил, оказавшийся, судя по фигуре, крепким малым, его коллега. В дверях Григорий Николаевич обернулся.
- Да, совсем забыл - к происшествию в доме ваших родных мы не имеем никакого отношения. И еще: если вы вдруг случайно или намеренно проговоритесь Дику о нашем предложении, сведения об этом быстро дойдут до нас. Привет!
Дверь захлопнулась. Последняя фраза "гостя" повергла нас в смятение. Откуда он знает Дика и как ему станет известно, если мы вдруг надумаем сообщить об этом визите? Конечно, тут может быть элементарная "пустышка". Узнали имя начальника полиции, и вот тебе небольшой шантажик. Но, может, действительно у них и там все схвачено. Ведь для закрутки такого дела с плутонием нужны большие деньги и огромные связи. Не сомневаюсь, они и без нас начнут действовать - и, возможно, успешно. Значит, нужно соглашаться, чтобы предотвратить беду, и срочно выяснить, в чем заключается моя и Ии роль и для какой цели потребовался им Андрей Петрович. Наверняка они хотят использовать возможности его нынешнего положения. Ну, а что касается тех, кто вывел фирму Григория Николаевича на нас, то тут сомнений нет. Это русские мафиози, с которыми пришлось столкнуться мне и Ие, а также связанные с ними партийные и государственные чиновники, хорошо знающие Андрея Петровича и следившие за его карьерой в США.
Дальнейшие события показали, что я был прав.
АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ
Ия - герой дня. Иначе не скажешь. Конечно, и Генрих со своими удальцами показал класс, но Ия - вне конкурса. С тремя громилами справилась играючи. Просто уму непостижимо. Если бы не видел, как она в два счета усмирила тогда подручных Багрова, ни за чтобы не поверил, что Ия, моя маленькая, нежная девочка, способна "вырубить" здоровенных, не знающих пощады детин. Не сомневаюсь, что они прошли в уголовном мире богатую школу, и хрупкое на вид создание просто не заслуживало их внимания. Так они, видимо, посчитали, да глубоко ошиблись. Не каждый мужик, даже умеющий за себя постоять, решится с ними потягаться. А вот Ия не побоялась.
Недаром, ох недаром, овладевала она искусством каратэ. Спасибо Генриху. Без него она не достигла бы таких бойцовских качеств. Что ж, это, видно, судьба. Рад за Ию. Генрих - надежный друг. За ним она как за каменной стеной. Правда, сама Ия так не считает и при каждом удобном случае подчеркивает, что Генрих без нее давно бы пропал. А он только посмеивается и не возражает. Мне кажется, ему даже нравится, когда Ия говорит об этом вслух. Главное, они нашли друг друга и очень счастливы.
У них оказалось много общего - и взгляды, и интересы, и редкостная целеустремленность, и честность в большом и малом, и многое другое, что отличает цельные натуры. Поэтому, когда ребята без обычного предупреждения, неожиданно к нам нагрянули - а после того злополучного Сережиного дня рождения прошло почти три месяца, как мы не виделись, - я сразу понял: этот визит неспроста.
Разговор завела Ия. Генрих лишь поддакивал и вставлял уточнения и некоторые ремарки.
Слушал я внимательно, так как Ия предупредила, что все это серьезно, и просила меня сосредоточиться, ничего не пропустить из сказанного, чтобы потом принять правильное решение. Надя хлопотала на кухне, Сережа прогуливался недалеко от дома со своим любимцем Джеком - огромным догом с удивительно доброй душой, так что нам никто не мешал спокойно обсудить, как оказалось, действительно острую проблему.
Мне было хорошо известно, что после провалившейся в СССР перестройки и распада Союза партийные и государственные функционеры, лишившись там власти и связанных с этим всевозможных благ, стали искать "теплые места" во всевозможных коммерческих структурах, нередко весьма сомнительного свойства.
Их брали довольно охотно, учитывая прежние связи и влияние. Особое предпочтение отдавалось тем, кто имел дело с предприятиями военно-промышленного комплекса, ибо "оборонная" продукция пользуется большим спросом на мировом рынке. Выход на него - голубая мечта молодого бизнеса стран СНГ и связанного с ним, увы, далеко не юного преступного мира. Но здесь, как известно, конкуренция. Хорошо идет не просто продукция высокого качества, а прежде всего редкая и перспективная - такая, которую не могут предложить другие.
- Но при чем здесь мы? - возмущенно воскликнула дочь, когда я так пространно объяснил возможную причину выхода на них посредника с диким, на ее взгляд, предложением.
- А ты не догадалась? - в свою очередь удивился я.
Ия отрицательно качнула головой. Я взглянул на Генриха. Он пожал плечами:
- На их месте я не стал бы рисковать, идя на контакты с нами: подвести можем.
- Риск для них безусловно есть, - согласился я. - Но что это за риск по сравнению с возможностью получения валюты, выражающейся цифрой со многими нулями? - Вслух поразмышлял: - Нашли нас просто. Думаю, не без помощи моих прежних коллег, посвятивших себя приключениям явно криминального характера. Схема тут, на мой взгляд, проста. Встал вопрос о сбыте строго засекреченного и дорогостоящего товара, такого, как плутоний, достать который им удалось посредством той же самой "оборонки". Кинулись на поиски компетентных людей, главным образом имеющих связи за рубежом, а еще лучше - живущих там. Вспомнили обо мне, загорелись, узнав, где я работаю. И стандартный ход: посылают посредников. Их не смущает, что однажды попытка втянуть нас в грязную игру уже дала осечку. Правда, мы с Ийкой пострадали, но и они получили сполна. Видно, урок не пошел впрок. А скорее всего, интерес тут настолько высок, что можно и переступить через себя, отбросить в сторону законы уголовной вендетты. Не исключено, что командуют, как и прежде, чиновники, стоящие у руля власти, приказывающие своим "шестеркам" идти в бой, невзирая на жертвы. Но как бы там ни было, дело чрезвычайно серьезное, решать самим нельзя. Посоветуюсь с Венсом, - заключил я.
Генрих и Ия согласились, предложили вдобавок посвятить в "проблему" и Дика, тем более что он знает о телефонном звонке и, естественно, спросит - имел ли он последствия. Скрывать что-либо от него нет необходимости и просто не корректно.
- Если вы ему доверяете, то возражений нет, - сказал я, посоветовав в то же время подождать до следующего вечера, когда переговорю с Венсом.
На том и порешили.
К Венсу я питаю не только чувство признательности за его участие в моей судьбе, но и глубокую симпатию и уважение как к высокопрофессиональному специалисту-химику и великолепному организатору, приносящему фирме довольно внушительные дивиденды. Особенно привлекательны его простота и доступность в общении с людьми. К нему можно запросто зайти в любое время, разумеется, если есть для этого причина. Просто так отвлечь его от работы даже на минуту анекдотом или просто шуткой - пустое занятие. Нет, он не сможет тебя оборвать, попросить выйти из кабинета, не мешать. Он, скорее всего, тебя не поймет, хотя выслушает с неизменной улыбкой, разведет руками и уткнется в свои бумаги, тотчас забыв о тебе. Мне такой вариант, о котором много и с различными оттенками часто рассказывали его сослуживцы, не грозил, и потому я смело попросил его милую секретаршу Дженни доложить обо мне, как это принято.
Через минуту я входил в кабинет и пожимал протянутую руку Венса, поспешившего мне навстречу. Скоро я уже сидел в кресле с рюмкой виски и отвечал на его беглые вопросы - как дела, жена, дети. Выбрав паузу, когда Венс сделал очередную затяжку из своей трубки, я спросил, не хотел бы он немного отвлечься от бумаг, чтобы я мог изложить ему суть одного важного дела. Венс тут же позвонил Дженни и попросил не беспокоить его минут десять.
- Этого достаточно? - расщедрился он.
- Вполне, - ответил я, хотя понимал, что поговорить с ним на эту тему не мешало бы и побольше.
Я постарался уложиться в выделенное время. Венс среагировал весьма оригинально.