Я пригласил клиенток сесть на диван, за один из столиков, что побольше, и, словно с трудом отрываясь от своей никчемной папки с какими-то третьестепенными счетами - пусть видят дамочки, что мы вообще не едим, не спим, а только с утра до вечера распутываем преступления, - торжественно представился:
- Директор детективно-охранного агентства "Глория" Грязнов Денис Андреевич. Располагайтесь, пожалуйста. - Я стоял у дивана как джентльмен и гостеприимный хозяин, ожидая, когда они наконец рассядутся.
- Вы уверены, что справитесь, молодой человек? - заносчиво спросила бойкая, не торопясь оккупировать диван. - У нас, между прочим, дело очень серьезное… Возможно, даже речь идет об этом… о предумышленном убийстве…
- Я весь внимание, - буркнул я вместо ответа на ее идиотский вопрос. И, не дожидаясь, когда они сядут, сам опустился в кресло.
Теперь я мог видеть их всех троих, и от этого зрелища мне почему-то стало весело. Вернее, не почему-то, а оттого, что я сразу вспомнил своего взводного. "Ну, салаги, как у вас жизнь по части женской-то нации?" - ехидно спрашивал он каждый раз у тех, кто возвращался из увольнения. Не без его влияния у меня (да и не только у меня) сложились свои принципы оценки лиц женского пола. В результате я и до сих пор первым делом прикидывал: женился бы я на этой особе или нет. Такой вот у меня был критерий.
К примеру, на "певице", которая вошла первой, я бы жениться ни за что не стал, это однозначно. Как учил нас тот же взводный: "Жена - это тыл, братцы. А слабый тыл - чистая погибель для солдата!" Между прочим, взводный знал, о чем говорил, недаром он был женат на самой знаменитой гарнизонной красавице…
Вторая посетительница была просто не в моем вкусе - небольшого росточка, по-спортивному сбитая, она производила впечатление человека очень целеустремленного и даже сильного. Впрочем, сейчас она молча сверкала по сторонам карими глазами, и видно было, что она постоянно что-то "наматывает на ус", берет на заметку. А вот третья… На третьей я как раз вполне мог бы жениться, если бы этот вопрос встал на повестку дня. Она была очень молода - уж дамой-то ее язык бы назвать не повернулся, и вся какая-то очень естественная - почти ненакрашенная, очень симпатичная, очень русская - этакая сестрица Аленушка, определил я для себя. И еще подумал о несколько странном ощущении: при виде ее хотелось тут же кинуться, чтобы либо помочь ей, либо защитить от недоброты реального мира…
- Нет, но все-таки… - стояла на своем "певица". - У вас есть хоть какое-то документальное подтверждение вашего м-м… профессионализма?..
- Вам что, бумажка нужна или сыщик? - немного рассвирепел я, уловив при этом в глазах "певицы" явную издевку. Но чернявая тут же дернула ее за рукав.
- Ладно тебе, Дарья, кончай выпендриваться! Давай лучше по делу.
"Певица" бросила на нее тот же презрительный взгляд, что достался на мою долю, и сказала, демонстративно не глядя на меня:
- Могли бы, между прочим, предложить даме сесть.
Уела, барыня! А то я ей не предлагал!
- Mea culpa, - как бы возвращая ей издевку, пробормотал я. - Что по-латыни означает: моя вина… - Честно говоря, я рассчитывал, что "певица" с ее-то напором прекрасно усядется и сама, так что, увы, шлея уже попала мне под хвост.
- Ах, пардон! - ляпнул я. - А мне показалось, что вы собираетесь уходить, раз никто не предъявил вам письменных свидетельств… Садитесь, садитесь, пожалуйста.
"Певица" презрительно фыркнула:
- Надо же! Еще и остряк!
Я нисколько не удивился бы, почувствовав, что от нее пахнет вином, вчерашней гулянкой. Я принюхался, благо сидела она ко мне ближе всех. Нет, вином от нее не пахло - только какой-то пряной косметикой. Но все равно жениться бы я на ней не стал ни за какие коврижки. Я даже пожалел, что "сестрица Аленушка", которая мне как раз понравилась, сидит почему-то от меня дальше всех. Интересно, чем она пахнет? Чистым девичьим телом? Хорошим мылом? Да, именно мылом или шампунем, больше от нее ничем не должно было пахнуть, все-таки из сказки девушка…
Суть дела мне излагала почему-то не самая бойкая, а чернявая, которую подруги в процессе разговора именовали то Нюрой, а то и вовсе Нюсей.
- Понимаете, Денис Андреевич, - сказала чернявая, - мы действительно пришли к вам по очень, очень серьезному делу, как уже сказала наша подруга.
- Нисколько не сомневаюсь, - ввернул я, за что тут же и вполне справедливо схлопотал от "певицы".
- А вы все же послушайте, послушайте, - довольно сурово оборвала она, и я подумал, что действительно веду себя несолидно. Раз дамочки пришли, да еще втроем, значит, действительно что-то взволновало их не на шутку!..
- Понимаете, дело в том, что погиб наш хороший знакомый, дорогой всем нам человек, Игорь Кириллович Разумовский. Вы, может, даже читали в газетах о его гибели, это случилось буквально на днях… Если читали - сразу вспомните. Игорь Кириллович был известный бизнесмен. Так вот, у Игоря Кирилловича было довольно необычное хобби - прыжки с парашютом.
- Действительно необычное хобби, - снова не удержался я.
- Это у него от армии, - впервые открыла рот "сестрица Аленушка" и быстро посмотрела на товарок. Чернявая даже подождала немного, не скажет ли "Аленушка" что-нибудь еще, и продолжила:
- Да, от армии. Он когда-то служил в спецназе, так что у него даже значок был - за двести прыжков. Ну такой, знаете, с висюлькой…
Я кивнул - знаю, мол.
- Двести с лишним прыжков! А тут поехал на учебный аэродром под Серпуховом… Теперь все приличные люди авиаспортом занимаются - Якубович, Пельш, другие ведущие, ну потом еще этот… ну в кино все время снимается…
- Хорошо, хорошо, - остановил я ее мучения, - я понял. Итак, поехал ваш знакомый на аэродром и что? Что было дальше, на аэродроме?
- А не раскрылся, видите ли, парашют! - громко сказала вместо чернявой "певица" и с силой хлопнула себя по коленям - похоже, подмывало высказаться покруче, но сдержалась. - Это ж смеху подобно! Эти, на аэродроме, корреспонденту заявили: несчастный случай. Вот скажите, вы поверите? Прыгал, прыгал человек - и в Афгане, и в Чечне, и так просто… а тут нате вам! Сволочи!
- Ну почему же сволочи? - Я действительно не понимал ее возмущения. - Что, по-вашему, не могло быть несчастного случая? Ведь в жизни этого сколько угодно: до поры до времени все было нормально, а тут вдруг бац! Не зря же говорится: кому что на роду написано…
Дамы разочарованно переглянулись между собой.
- Да ни один нормальный человек, который знал Гарика, в такое не поверит! - убежденно воскликнула "певица".
- Послушайте, - снова включилась чернявая, успокаивающе кладя руку ей на колено, - мы именно поэтому к вам и решили прийти, что слишком многое здесь вызывает недоверие. Нам объяснили: смерть произошла в результате того, что не раскрылся парашют. Дело было заведено по факту смерти. Ну вроде бы все понятно: погиб человек, надо хотя бы разобраться. Однако проходит еще несколько дней - один или два, уже не помню, и следователь, ни во что больше не вникая, называет все происшествие, как вы сразу и предположили, несчастным случаем. Все. Дело тут же закрывают в связи с отсутствием события преступления. Но что это такое - несчастный случай в результате нераскрытия парашюта? Это что? Неумелые действия прыгуна? Чья-то халатность при укладке и проверке парашюта? Чьи-то злонамеренные действия? Я в этом ничего не понимаю, но говорят, что, если повредить вытяжной тросик или шнур, парашют может и не раскрыться… А что в реальности установило следствие? Да ничего! Дело открыли и тут же закрыли - так сказать, за очевидностью. И, заметьте, никаких экспертиз, никакой отработки других версий. Больше того, Игоря похоронили спешно, в закрытом гробу, никому из нас даже не дали взглянуть на него при прощании… - На глазах ее показались слезы.
- А в милицию вы обращались? - спросил я уныло. Унылость была вызвана тем, что дело, и на мой взгляд, было очевидно, а стало быть, пока возможности заработка для нас, для "Глории", я здесь не видел. А деньги нам нужны были позарез в течение ближайшей недели - нам предстояли арендные платежи. И поскольку столичная мэрия уже второй раз в этом году поднимала арендную плату, мы автоматически становились банкротами. И вообще, зря я терял с ними время. Какие-то истеричные дамочки, может быть, даже просто любовницы, которым ничего не обломилось при распределении наследства. Этой вот "певице" с голыми плечами наверняка "папик" нужен, какой-нибудь содержатель… Да подобные бабенки такого могут наворотить на пустом месте - и не рад будешь!
- Вот вы спросили насчет милиции, - сказала чернявая Нюся. - Мы обратились, все как положено. А они нам говорят: чего вы, собственно, не в свое дело лезете, если вы ему, покойнику, вообще никто. Мы, говорят, уже все расследовали, произошел несчастный случай. Что вам еще надо? Не мешайте-ка вы людям работать!
- Простите, - остановил я чернявую, - а действительно, кто вы погибшему гражданину?
Повисла какая-то тяжкая пауза, которая мне сильно не понравилась, - похоже, с дамами действительно все так и было, как я предположил.
- Господи, да какое это имеет значение! - с ходу завелась "певица". - Я - старая знакомая погибшего. Это, - она показала на чернявую, - его партнер по бизнесу. А это… - Она состроила какую-то забавную гримасу и посмотрела в сторону "Аленушки".
Заметно было, как "Аленушка" почему-то напряглась, и вообще похоже было, что она с чем-то категорически не согласна. Она сжала губы, отчего лицо ее сразу стало решительным, совсем не тем лицом, на котором только что была написана просьба о помощи.
"Э, да она с характером, - одобрительно подумал я про себя. - Вот решишь, что ангел, женишься на такой, а потом всю жизнь будешь жалеть. Надо же, как обманчива внешность!"
- Позвольте мне, - сказала вдруг "Аленушка", обратившись неизвестно к кому. - Понимаете… Игорь Кириллович - он… ну как бы это сказать…
- А вы, простите, все же кто ему? - спросил я у нее.
- Я? Жена! - прямо, с каким-то даже вызовом, не глядя на спутниц, сказала она. И тут же поправилась немного смущенно, как мне показалось: - Невеста…
- Нет, но какое это все в конце концов имеет значение! - снова возмутилась "певица". - Человека убили, милиция этот факт старается почему-то замять… Не знаю, чтобы не портить отчетность, или, может, чтобы скрыть свою причастность, или увести от ответственности кого-то своего, мало ли! А когда мы, женщины, которые были ему небезразличны, пытаемся привлечь вас, чтобы с вашей помощью установить истину, может быть, даже наказать виновных, вы - вроде бы специалист - не хотите даже толком вникнуть в то, что мы вам говорим. - И закончила совершенно как-то несуразно: - А невест… Невест у Игорька было-перебыло…
"Аленушка" бросила на нее такой затравленный взгляд, что даже мне стало малость нехорошо. Но "певица" этого взгляда словно бы и не заметила, и "Аленушка" замкнулась в себе, снова поджав обиженные губы. И как это я, стреляный воробей, поначалу решил, что на ней можно жениться! Да знаю, знаю я этот тип девиц. Они сплошь и рядом страдают принципиальной честностью: говорят в глаза самую неприятную правду-матку, не думая о том, что причиняют кому-то боль; самый невинный обман оборачивается для них трагедией шекспировских масштабов. Словом, скромница-скромница, а жизнь и себе, и всем, кто рядом, может испортить так, что до самой смерти будешь переживать, зачем ты так поздно ее раскусил…
- Слушайте! - снова решительно взяла вожжи в свои руки чернявая - Мы вам хорошо заплатим! Лена, скажи! - напористо обратилась она к "Аленушке", и та откликнулась, из чего я с удивлением сделал вывод, что ее, оказывается, действительно звали Леной!
- Да-да, - торопливо подтвердила она. - Я хотела сказать, что Игорь Кириллович, он как бы предчувствовал подобную ситуацию и оставил специальную сумму, довольно приличную, в американских долларах. Я об этом узнала уже после его гибели из записки, которую нашла, когда разбиралась с оставшимися после него на работе вещами. Хотите верьте, хотите нет, но я считаю, он предчувствовал то, что с ним должно случиться. Это прямо как мистика какая-то…
- Можно посмотреть на эту записку?
- Да, конечно. Она у меня даже с собой… Вот, пожалуйста.
Я развернул записку. Почерк спокойный - видимо, писал ее автор действительно загодя, в полной безопасности. Я прочел: "Леночка, любимая! Мне не хотелось бы говорить этих слов, которыми я тебе и так уже надоел, да и вообще - любые предсказания, они словно бы накликают беду, но если со мной случится что-то плохое, распорядись деньгами, что лежат в белом конверте в моем сейфе, по своему усмотрению. То есть ты конечно же можешь взять их себе, но я бы очень хотел, чтобы все они или какая-то их часть были потрачены на установление виновников того, что произойдет со мной…" Дата. Подпись.
- Судя по дате, письмо написано не просто загодя, а почти за месяц до злополучного прыжка вашего… м-м… жениха, так?
- Совершенно верно, - подтвердила вместо "Аленушки" чернявая Нюся. - Игорь, очевидно, чувствовал, что за ним охотятся, следят… Я думаю так: кто теперь захапает его фирму, его магазины, наверняка тот и будет, кто его заказал…
Если быть честным, добили меня все же не доводы дамочек. Хотя, наверно, были среди них и те, что могли бы убедить, если бы… если бы мне стали ясны мотивы их хлопот. Добило меня это вот письмо погибшего. И даже не его мистика, не то, что Разумовский заранее знал о своей смерти (что, согласитесь, тоже не может не наводить на размышления), а тот факт, что он завещал заплатить за это расследование приличную сумму. А почему бы, собственно, нам не провести это расследование? Тем более что в этом деле, кажется, есть загадки, на которые никак нельзя закрывать глаза. Тем более что это хорошо оплачивается…
На скорую руку я вытащил из дамочек необходимые данные на погибшего: как зовут, место рождения, записал, где и при каких обстоятельствах произошло трагическое происшествие. Я собирал эти подробности как милицейский следователь и даже подумал, что мне никто не запрещал обратиться за помощью в милицию, хотя, если верить заявительницам, толку от этого обращения не будет никакого. Можно было, конечно, торкнуться на Петровку, в МУР, но родного дядьку, хозяина этого известного всей стране учреждения генерал-майора милиции Грязнова Вячеслава Ивановича, я решил на крайний случай оставить про запас. Не все же время дергать человека по мелочам, надо и совесть иметь…
Напоследок я попросил у посетительниц фотографию погибшего. Дамы с какой-то непонятной мне ревностью посмотрели друг на друга, а потом каждая полезла в свой укромный схрон.
Разбойница вытащила из сумочки кошелек, в клапан которого с внутренней стороны была вставлена игривая фотография: она сама в весьма рискованном купальнике, а на голом плече у нее - голова мужчины с властными правильными чертами энергичного лица. Вот он какой, этот самый владелец магазинов "Милорд", ничего удивительного, что и после смерти его оплакивает целый курятник, этакий хор плакальщиц.
У "сестрицы Аленушки" фотография нашлась довольно большая, на ней у Игоря Кирилловича было сугубо официальное выражение лица - видимо, снимался по какой-то производственной необходимости. У чернявой была маленькая, на паспорт, фотография, спрятанная под обложкой записной книжки. Эта, вероятно, была замужем и спрятала фотку любимого человека так, как если бы прятала от мужа…
Чтобы дамы сразу поняли, что мы тут не лаптем щи хлебаем, я прямо при них дал Максу задание: найти в его огромном досье все относящееся к Игорю Кирилловичу Разумовскому, генеральному директору торговой фирмы "Милорд", известному бизнесмену, владельцу и совладельцу нескольких мощных предприятий самого разного профиля.
Короче говоря, дело неожиданно для меня вдруг как бы само собой пошло, стало даже обретать какие-то реальные очертания, да так шустро, что у меня в голове тут же начал созревать общий план расследования.
- Давайте сделаем так, - предложил я. - Сейчас я позову своих лучших сыщиков, мы все сядем порознь, и каждая из вас расскажет о своих подозрениях, о том, почему она думает, что Игоря Кирилловича убили.
- А зачем порознь? - подозрительно спросила "певица".
- Ну чтобы вы не мешали друг другу, чтобы каждая говорила то, что думает… Чтобы, наконец, получилось быстрее.
- Это правильно, - сказала чернявая.
- Ну и я согласна, - подала голос "певица". - Только вот что… У вас тут курят, нет?
Можно было, конечно, разрешить дамам покурить и здесь, но уж очень все в "Глории", включая самых заядлых курильщиков, не любили сидеть в табачном чаду.
- Ну вообще-то у нас курилка при входе, - начал было я, - но для вас…
- Все понятно! - решительно сказала Долли, вставая. - Не хотите дамам приятное сделать!
- Ладно, не полезем же мы в чужой монастырь со своим уставом! - остановила ее Нюся, вставая тоже. - А ты чего вскочила? - заметила она "Аленушке". - Ты ж не куришь!
- А я за компанию, - усмехнулась "Аленушка".
Галантно решив показать посетительницам, где находится место для курения, уже у входных дверей, не думая ни о чем дурном, лишь как бы невольно ускоряя процесс их исхода, я легко коснулся талии последней в этом шествии - ею была "певица". Та, видимо привычная к грубоватым мужским приставаниям, гневно обернулась:
- Но-но, гражданин начальник! Только без рук!
Я, естественно, отдернул руку - у меня и в мыслях не было ничего такого.
Чернявая, мгновенно оценив ситуацию, ехидно засмеялась, сказав что-то не вполне мне понятное:
- Звезда ты, Дашка, или не звезда? Простые люди к тебе тянутся, а ты бука букой! Эх, Долли, Доли, не понимаешь ты своего счастья! - И как своему, лукаво подмигнула мне: - Правда, Денис Андреевич?
- Не знаю даже, что и сказать - вот до чего вы меня смутили, девушки!
- Ладно прибедняться-то! - сказала разбойница, которую чернявая назвала Долли, и, не обращая никакого внимания на дружно двинувшихся нам навстречу, в офис, моих обкурившихся главных оперативников, довольно фамильярно взяла меня за лацканы, словно собиралась притянуть к себе для поцелуя, и, горячо дыша мне в лицо, пообещала: - Сделайте то, о чем мы вас просим, Денис, и вы увидите, мы умеем быть благодарными.
"Цирк, да и только!" - покраснев, подумал я, наблюдая, с каким изумлением воззрились на меня, стойкого руководителя фирмы, ее лучшие сотрудники.
Филя в нетерпении ждал моего возвращения в офис.
- Слушай, а чего это ты с этой, с Долли Ласариной обнимался?
Я малость опешил:
- Да брось ты, это не она! Просто какая-то похожая шалава, заказчица.
- Дак она шалава и есть, это ж всем известно! - подключился и Сева. - Она это, Денис! Понравился ты ей, наверно, видишь, клинья под тебя бьет. Неужели упустишь такой случай? Ты уж, командир, не посрами родную "Глорию", не ударь в грязь лицом.
- Да пошел ты к черту! - не выдержал я. - Взрослый мужик, а на уме какая-то фигня!.. Вот за это, за то, что ты, Сева, проявляешь к начальству такое неуважение, тебе и придется работать по заявлению этой самой твоей Долли. Глядишь, она и на тебя глаз положит. Понял?
- Пока нет, - засмеялся Сева, - только почему она моя-то? На меня она глаз то ли положит, то ли нет, а на тебя-то уже положила!