Лесничий посмотрел на полковника Селиверстова, словно спрашивая разрешения. Тот кивнул. Тогда Сергей Ильич глянул на Кравченко, который откровенно ждал команды.
– Поливай! Подряд две мины!..
– Поехали!
Звук полета первой мины был слышен куда лучше, чем сам выстрел. Все присутствующие машинально пошевелили руками, словно собирались заткнуть уши, но оборвали это свое движение в самом начале. Люди вспомнили, что в данном случае можно этого не делать.
Только один капитан-минометчик закрывал уши всегда и обязательно. Он еще несколько дней назад сказал, что не желает приобретать дурную привычку. А то окажется потом рядом со своими стодвадцатимиллиметровыми минометами и забудет прикрыть уши. Это может обернуться бедой. Волкодавам же такая привычка была без надобности, поскольку они постоянно с минометами не работали.
Все услышали отдаленный грохот взрыва. Кравченко и Редька не стали дожидаться, когда дым рассеется и Иващенко с Суматохой сумеют разобрать, куда попала мина. Редька подсветил в записи фонариком, а Кравченко стал выставлять прицел заново, потому что миномет благодаря сильной отдаче в опорную плиту подпрыгнул и заметно сдвинулся с прежнего места.
Это заняло больше времени, чем потребовалось Иващенко с Суматохой для определения результата первого выстрела. Они сразу озвучили все то, что увидели на своих мониторах.
– Как рукой положил! – заявил Иващенко, не скрывая своего одобрения.
– Полностью согласен с предыдущим оратором, – выдал Суматоха.
– Я так точно из винтовки не сумею попасть, – проговорил Величко, отойдя от своего миномета и взглянув на монитор.
Все знали, что Величко когда-то покинул службу в спецназе ГРУ и провел какое-то время в местах не столь отдаленных, за колючей проволокой. Но он не растерял былых навыков и остался снайпером самой высокой квалификации. В спецназе часто ставили в пример его умение проводить скоростные действия, уничтожать противника так, словно он стрелял очередями. Все это на предельно дальней дистанции.
– Готов! – сказал Кравченко.
– А я здесь при чем? – вроде бы удивился Лесничий. – Если ты готов, то ты и работай.
– Поехали!
Вторая мина полетела вслед за первой. Вскоре раздался взрыв.
Полковник Селиверстов молча снял с шеи командира боевой группы волкодавов бинокль с тепловизором и пошел к вершине холма. Он залег там, не особенно высовываясь, как делал бы на территории, занятой противником.
– На метр в сторону, – сообщил Иващенко.
– Но это не промах, – глядя в свой монитор, подсказал Суматоха. – Только пролом расширил. Теперь нужно внутрь попасть.
– Первые два выстрела идеальные, – сообщил сверху командир ЧВК.
– Я готов, – сообщил Величко. – Там уже все прогорело после первых мин. Поехали?
Ему никто не ответил.
– Поехали! – сам себе скомандовал снайпер и произвел выстрел.
Взрыв слышали все.
– Ничего в тепловизор не разгляжу, – пожаловался сверху полковник Селиверстов. – Сплошное пятно горения. Хотя бы стены-то должны быть видны. Или они так раскалились? Да и без тепловизора тоже ничего не разобрать.
– Посылаю вторую, – сообщил Величко и тут же выстрелил.
Грохнул новый взрыв.
– Еще сильнее полыхает, – сообщил полковник. – Тепловизор, кстати, от такой яркости не накроется?
– Ничего ему не будет, – успокоил командира Лесничий. – Я в него на пожар смотрел. Когда склад боеприпасов горел. Проверял. Нормально после этого работает. Там матрица сильная.
– Что дроны говорят? – спросил полковник.
– Тепловое облако, – доложил Иващенко. – Как пройдет, увидим. Или нет.
– Почему? – не понял полковник.
– Вакуумный взрыв, товарищ полковник. Распыленный газ соединился с кислородом и весь его выжег. Образовался вакуум. Стены вы, товарищ полковник, увидеть не можете. Они внутрь свалились. Все здание снесено, – объяснил Суматоха.
– Там стены из фундаментных блоков сложены. Чтобы их свалить, да еще внутрь!.. – усомнился Селиверстов.
– Нужен простой вакуумный взрыв, – спокойно, но авторитетно добавил Иващенко. – Все. Ветерок снова подул. Облако уходит. Смотрите в бинокль. Нам сверху только какую-то кучу блоков видно. Еще обломки плиты. Не берусь гарантировать, но мне думается, что там даже бетон оплавился. Арматура в плите прогнулась, раскалилась и провалилась. Через пару минут пойдем смотреть. Руками никому ничего трогать не рекомендую.
Пару минут в воздухе висело удивленное молчание. Кто мог, те наблюдали. Остальные просто молча ждали, когда кто-то расскажет о том, что увидел.
– Можно идти. Пока дойдем, облако тепла будет далеко. Его в сторону уносит. Левее от нас.
Первым двинулся вперед Лесничий. За ним полковник Селиверстов и все остальные. Последним шел капитан-минометчик. Он уже многократно наблюдал последствия взрывов термобарических снарядов и мин, поэтому считал, что его удивить будет нечем.
Но капитан наблюдал действие подобных зарядов только на открытых местах или в обширных помещениях. Здесь же оно было маленьким. Пламени развернуться оказалось негде. Вся его мощь бушевала в тесном пространстве, поэтому пожирала то, что было доступно, с усиленным аппетитом. Потрескались и развалились мощные фундаментные блоки. Внутри бетона оплавилась арматура. Плита перекрытия и стены свалились внутрь.
– А это что такое? – спросил полковник, показывая пальцем на что-то непонятное, криво торчащее из развалин.
Иващенко усмехнулся и ответил:
– Еще одно замкнутое пространство. Раньше, как я понимаю, это было бетономешалкой. А что теперь из нее получилось, я сказать затрудняюсь.
– Какое замкнутое пространство? – спросил Редька, расширенными глазами глядя на то, что наделали мины. – Откуда здесь какое-то пространство?
– Я так думаю, что мина угодила в емкость бетономешалки, собрала ее внутрь, спаяла между собой стенки. Вот и образовался шарик.
– Я вообще не понимаю, как здесь можно бетономешалку-то узнать, – сказал Величко, весьма довольный результатом собственной работы.
– Нормально отработали. Теперь дело за малым, – сделал вывод из увиденного полковник Селиверстов. – Отстреляться на операции с таким же результатом. Чтобы укропы не смогли понять, что и где у них стояло.
– Главное, чтобы внутри помещения рабочих не было, которые собирают беспилотники, – сделал свой вывод Величко.
– Две мины, как я и рассчитывал, остались для командировки. В дополнение к тем десяти, которые уже, наверное, привезли или вот-вот доставят, – проговорил Сергей Ильич. – Если и на месте они будут нам лишними, то оставим их ополченцам. Им такие штуки наверняка сгодятся.
Глава 7
Едва Селиверстов и Лесничий сели в кабину грузовика, как мобильник полковника ожил и подал сигнал.
– СМС кто-то прислал. – Георгий Игоревич нажал пальцем, прочитал сообщение, выключил телефон, убрал в чехол и сообщил: – Опять просят получить "два ноля". Сергей Ильич, ты засади Редкозуба за компьютер, пусть подготовит бумагу, про которую я говорил. Срочно. Ему надо просто вспомнить, как и для чего он когда-то что-то делал, какие были обстоятельства. В виде обмена опытом. Это такая полезная штука, которой следует делиться. Остальных отпусти отдыхать. Я к себе. Если что-то срочное будет, забегу к тебе или позвоню. Мины привезут, взвод охраны разгрузит и занесет прямо в мой кабинет.
Грузовик остановился около учебного корпуса. На первом этаже здания располагались классы для занятий, а на втором, в одном из крыльев – жилые комнаты волкодавов. Бойцы селились по двое. Так было нетесно и удобно.
Один только Суматоха, любитель посидеть ночью за компьютером, жил в своей комнате один. Хотя к нему тоже планировали кого-то подселить, когда образуется вторая боевая группа. Селиверстов сейчас искал хакера, который смог бы работать в ней, чтобы Суматохе не пришлось обслуживать два боевых подразделения.
Волкодавы выгрузились сами, сняли "Галлы" и ящики с оставшимися боеприпасами к ним. Эти работы выполнялись всем составом кроме командира, а не только одними расчетами минометов.
Потом грузовик двинулся дальше, к штабному корпусу.
Свет уличных фонарей был слабым, но все же позволил Сергею Ильичу увидеть, что рядом с крыльцом стоит и микроавтобус ЧВК, и еще один, тот самый, который сегодня уже приезжал. Значит, мины с термобарическими зарядами для командировки уже привезли.
Конечно, можно было отправить боевую группу на разгрузку, но ведь полковник Селиверстов пообещал, что этим займется взвод охраны базы. Выезд на операцию предстоял, видимо, уже вскоре, и потому следовало бы дать бойцам побольше времени на отдых. Там, на территории Новороссии, всем спится плохо.
Это Лесничий знал по своему немалому опыту. Ты заточен как нож, нацелен на выполнение поставленной боевой задачи. Напряженные нервы мешают спать даже при сильной усталости.
Хорошо, что командировки волкодавов обычно бывают краткосрочными. Потому бойцы восстанавливаются уже после возвращения. Но перед выездом на задание лучше не истощать организм. Поэтому командир боевой группы отправил своих людей отдыхать. Только одного сапера Редкозуба он направил за компьютер выполнять просьбу полковника.
Потом Лесничий пошел в комнату, которую занимал вместе с Иващенко. Тот всегда отдыхал в вертикальном положении за бильярдным столом. Он вообще плохо спал, если перед этим хотя бы полчаса не погоняет кием шары по зеленому сукну стола.
Сам Лесничий тоже пока ложиться не стал. Он решил провести индивидуальные занятия по концентрации внимания, как делал каждый день, когда Иващенко уходил поиграть в бильярд. Метода совсем простая, но очень помогает потом, во время работы, отключиться от всего ненужного и сконцентрироваться на основной задаче, стоящей перед тобой.
Сергей Ильич снял с руки часы, поймал взглядом секундную стрелку в момент, когда она находилась в верхней точке циферблата, и старался не отпускать ее. Он всем своим вниманием уцепился только за эту самую стрелку и ни о чем больше не думал. Такое упражнение очень сильно дисциплинирует мозг, делает мысли мощными, мобилизованными. Очень важно, конечно, чтобы при этом никто тебя не отвлекал.
Находясь в одиночестве, в лучших своих попытках Лесничий мог удерживать концентрацию в течение трех с небольшим минут. Про людей, которые способны выдерживать более десяти минут, говорят, что они могут взглядом заставить танк поехать в обратную сторону и расстрелять свои же позиции.
На Востоке считают, что такие люди в моменты концентрации соединяются с Буддой. Сергей Ильич с удовольствием проделывал бы такие вот штуки с танками противника. Что же касается соединения с Буддой, то это его волновало мало. Скорее всего, у вчерашнего офицера спецназа ГРУ и Будды Шакьямуни было слишком мало общих интересов, чтобы сделать их беседу при встрече содержательной и интересной для обоих.
Короткий стук в дверь не заставил Сергея Ильича оторваться от занятий. На такой раздражитель он не среагировал и продолжал так же смотреть на стрелку.
Однако дверь все же открылась, и в комнату вошел полковник Селиверстов. Застав Лесничего за занятием, суть которого хорошо понимал, он скромно остановился у порога, чтобы дождаться момента, когда можно будет говорить.
Сергей Ильич вздохнул и убрал часы на подушку, чтобы начать заново, когда Георгий Игоревич удалится. Он понимал, что командир ЧВК пришел не просто так, не навестить и не пожелать спокойной ночи.
Так и оказалось. Селиверстов принес весть, которую все давно уже ждали.
– Шифротелеграмма пришла. Выступаете завтра, сразу после обеда, чтобы в следующую ночь уже пересечь границу. Коридор вам будет готов, пограничники обещали обеспечить всеми средствами прикрытия. Предупреди народ. Кто желает семью навестить, могу выделить машину. Но только до утра.
– До утра осталось-то всего ничего. – Лесничий посмотрел на свои часы. – Да и прощаться никто не захочет. Но я предупрежу.
Прощаться с семьей перед отъездом считалось плохой приметой. Поэтому, отправляясь в командировку с базы, где проходила подготовка, спецназовцы, если уж очень приспичит, предпочитают обойтись простым телефонным звонком. Без особой необходимости лучше вообще не предупреждать. Жены хорошо знают, что такое служба в жизни мужей. Они давно свыклись со своей бабьей долей. Кто на это не способен, те уходят. Тоже часто встречающийся вариант. Потому среди офицеров спецназа больше разведенных, чем в других войсках.
– Вопросы будут – я в своей комнате, – сказал полковник, вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
Лесничий снова взял в руки часы, подумал, вернул их на подушку и шагнул в коридор. Он решил пройти по комнатам и предупредить бойцов своей группы. Но поехать в ночь перед командировкой домой, как Сергей Ильич и предполагал, желающих не нашлось.
Лесничий вернулся в комнату, снова взял в руки часы и опять попытался сконцентрироваться на движении секундной стрелки. Сначала это никак не удавалось. В голову сами собой, не спрашивая разрешения, лезли всякие мысли.
Нельзя было сказать, что они являлись какими-то системообразующими, особо важными. Просто всякая чепуха пыталась помешать Сергею Ильичу сконцентрироваться.
А тут еще и пришел Иващенко. Он увидел часы в руках командира, все понял, не стал мешать, молча разделся, лег на бок и сразу отвернулся к стенке.
Лесничий решил, что с концентрацией у него не сложится, но ложиться пока не собирался. Он хотел сходить к Редкозубу и посмотреть, как у того идет работа по подготовке текста для донецких ДРГ. Но идти не пришлось.
Тот позвонил сам и сообщил:
– Сергей Ильич, я закончил.
– Много получилось?
– Две полные страницы.
– По-твоему, этого достаточно? Я думал, что если ты начнешь опытом делиться, то этого на три тома хватит. Боялся, что ты поспать не успеешь.
– Я только общие принципы своего персонального стиля объяснил. А опытом буду устно делиться. Уже там, на месте. Полковник же просил меня выделить день на лекцию. За это время я и говорить устану, и выложу больше, чем сделал за всю свою карьеру. Чужой опыт присоединю.
– Добро. Сохрани текст на флешке, не забудь ее с собой взять.
– Значит, завтра?
– Завтра. Отсыпайся пока.
Самому Лесничему тоже неплохо было бы выспаться, поскольку он в прошлую ночь отдыхал мало, как и полковник Селиверстов. А завтрашний день наверняка будет очень тяжелым. Подготовиться, ничего не забыть – это всегда сложнее, чем выполнять боевое задание.
Конечно, каждый волкодав сам отвечает за собственные сборы. Любой из них знает, что ему потребуется в боевой обстановке. Но задача командира – проверить всех и ничего не упустить. В сферу его ответственности входит боекомплект, средства коммуникации и много чего еще, вплоть до горюче-смазочных материалов для микроавтобуса.
Необходимо иметь свежую голову, ясно понимать, что может понадобиться на месте. Все предусмотреть, понятно, невозможно. Но лучше, как говорится, перебдеть. Потому обычно с собой берется многое из того, что, скорее всего, вообще не пригодится. Но все это перед отъездом домой передается войскам ДНР. Там любая мелочь в дело пойдет.
Сергей Ильич знал, сколько проблем навалится на него в первой половине дня, но все же еще раз попробовал выполнить упражнение на концентрацию. Странно, но в этот раз у него получилось. Более того, когда ему в голову пришла первая посторонняя мысль, секундная стрелка как раз начала описывать уже четвертый круг. Лесничий побил свой личный рекорд!
Утро было хлопотным. Но ведь оно таким и ожидалось, и потому удивляться этому не пришлось. Они воспринялись как естественные, запланированные действия. Сергей Ильич бегал от складов к микроавтобусу и обратно.
Иващенко при этом старался, чтобы все необходимое поместилось в сравнительно небольшом салоне микроавтобуса. На всякий случай здесь же стоял и "КамАЗ". Если бы все хозяйство не поместилось в салоне, то пришлось бы складывать его в грузовик и кому-то ехать на нем. Документы на всякий случай были готовы на обе машины. Пограничники в месте пересечения кордона были предупреждены о возможности использования двух транспортных средств.
Примерно в середине всей этой кутерьмы полковнику Селиверстову позвонил отставной майор Святославов и доложил, что два грузовика прибыли. Ящик, о котором полковник предупреждал отдельно, останется нетронутым до приезда специалиста, который проведет инструктаж.
– А то ребята у меня любопытные, любят лапы протянуть куда не следует. Могут и без рук остаться, и без головы. Значит, без обучения никак нельзя.
Селиверстов одобрил такое отношение к делу:
– Годится. Ждать осталось недолго.
В микроавтобусе поместилось все. Немного подумав, Иващенко загрузил в проход между сиденьями и под них еще два миномета "Галл". Термобарические мины находились здесь же. Взрыватели к ним, как и полагается, перевозились в отдельном ящике.
Личное оружие бойцы держали при себе. В том числе и снайпер Величко, который планировал стать первым номером минометного расчета только на короткое время. Он держал на ремне свою нелегкую винтовку "Орсис Т-5000". Эту отечественную модель он предпочитал любой другой, несмотря на отсутствие на ней глушителя.
На пояс себе Величко навесил четыре подсумка с магазинами, набитыми патронами. Еще столько же устроилось в специальных карманах разгрузки. Это не считая небольшого ящика с теми же боеприпасами, не слишком распространенными в нашей армии.
Такое количество выстрелов за командировку, обычно предельно короткую, Величко производить не намеревался. Да он просто и не успел бы истратить все эти патроны, если не намеревался вести открытый бой, совершенно не характерный для действий снайпера.
Но каждый раз, отправляясь в Новороссию, Величко пристреливал под себя новый образец одного и того же оружия, потому что предыдущим он делился с бойцами ополчения. Россия официально не поставляла оружие в Донецкую и Луганскую республики, но частная военная компания могла себе такое позволить. Кто-то и такие поставки называл государственными, однако с юридической стороны придраться к волкодавам было трудно. Они покупали оружие у государства. А как потом им распоряжались, это уже было их дело. Всегда существовала возможность списать его как поврежденное.
Наконец-то все было готово. Осталось только пообедать и рассесться по своим местам.
Лишь теперь Лесничий почувствовал, что вспотел не меньше, чем волкодавы, исполняющие обязанности грузчиков. А устал он даже больше, чем они. Эти ребята тратили только физическую энергию, а он – нервную. Ответственность всегда бывает тяжелее физической нагрузки.
Но все было завершено. Грузовик не понадобился и отправился в гараж ГРУ, видимо, до следующего "гуманитарного конвоя".
Однако перед отъездом Селиверстов вызвал Лесничего к себе в кабинет, показал ему новую шифротелеграмму, полученную из ГРУ, и пояснил:
– Результаты допроса украинских диверсантов, полученные с применением спецсредств.
– Мне прочитать? Или вы просто перескажете?