– А что там читать. Место дислокации школы "Рарог" подтверждено. Она там, где мы и предполагали. Село Покровское. Храм Покрова Богоматери. Показания сошлись с прежними данными.
Волкодавы выехали, когда еще светило яркое солнце, присущее нормальному бабьему лету. Но едва они выбрались на прямую трассу "Дон", естественно, на ту дорогу, которая пока еще полностью бесплатная и вообще называется альтернативным проездом, как небо затянуло тучами, грозящими скорым дождем. Впечатление складывалось такое, что машина догоняла дождь. Ей, наверное, вскоре предстояло въехать на мокрый асфальт.
Первым за руль сел Величко. Командир боевой группы собирался занять водительское место через пять-шесть сотен километров, а пока дремал на переднем пассажирском сиденье. Все остальные волкодавы тоже пользовались последней возможностью отоспаться. Благо микроавтобус был достаточно комфортным и позволял это.
Волкодавы проехали поворот на Серпухов и стали приближаться к границе Тульской области.
Тут-то Величко и разбудил Лесничего:
– Командир!..
Сергей Ильич давно, с первых командировок на Северный Кавказ, привык просыпаться по-волчьи, сразу с ясной головой, все видящими глазами, и оценивать обстановку так, словно он и не спал. Но Лесничий ничего не увидел, заметил лишь, что Величко тормозит.
– Что там?
– ГИБДД.
– Пост?
– Нет. Просто машина. Выйти?
– Сиди.
Инспектор ГИБДД подошел к дверце. Величко опустил стекло, вытащил свой смартфон и повернул его камерой в сторону инспектора, делая вид, что ведет съемку. Инспектор вежливо козырнул и представился.
– Что вы хотели? – спросил Величко.
– Документы предъявите, пожалуйста.
– На основании чего проводится проверка?
– Я обязан вам докладывать? – вопросом на вопрос ответил инспектор.
– Приказ номер сто восемьдесят пять знаете?
Этот документ запрещал инспекторам останавливать машины для проверки вне стационарных постов. Исключение составляли какие-то особые случаи, суть которых в бумаге не проговаривалась.
К инспектору подошли еще трое сотрудников полиции. Два омоновца, третий представлял какую-то иную службу. Все четверо были вооружены автоматами. Они держали оружие не за плечом, а на груди, почти на изготовку.
– У нас совместный рейд с управлением наркоконтроля. Мы хотим осмотреть вашу машину, – сообщил инспектор.
– Основания! – категорично потребовал Лесничий, слыша весь разговор.
– Основания – ваш груз, – твердо сказал один из омоновцев и положил на автомат вторую руку, демонстрируя серьезность своих намерений.
– Саня, не хами, а то мы губы надуем и побить тебя можем. Да еще и автомат отнимем, чтобы сильнее обидеть! – неожиданно донесся из глубины салона тяжелый бас Иващенко.
Обращался он явно к омоновцу.
Тот подошел ближе, хотел открыть дверцу, заглянуть в салон и посмотреть, кто оттуда назвал его по имени. Но Иващенко выбрался на дорогу раньше. Он по-дружески обнялся с омоновцем, потом, разминая ноги, пару раз присел.
– Витек! – Омоновец откровенно обрадовался неожиданной встрече и тут же объяснил своим спутникам: – Это спецназ ГРУ. Их можно, наверное, пропустить без…
– Только после досмотра! – упрямо проговорил мент из неизвестной службы.
Видимо, как раз он и представлял наркоконтроль.
– У тебя я у первого автомат отниму, – спокойно и очень убедительно сказал Иващенко.
– Зачем? – не понял мент. – Мы обязаны проверить. У нас есть сигнал на вашу машину…
– Какой сигнал? – переспросил Лесничий, не покидая своего сиденья, но переложив на колени автомат. – На какую машину?
– Микроавтобус "Фольксваген".
– И номер наш сообщили?
– Нет. Только регион…
– Понятно. – Сергей Ильич вытащил из планшета лист бумаги, свернутый вдвое, и протянул руку под носом у Величко. – Полюбопытствуйте. Машина принадлежит военной разведке, перевозит секретный груз. У нас приказ – при попытке осмотреть машину открывать огонь на поражение.
– А у нас свой!
– Огонь на поражение!.. – повторил Лесничий.
– Да вы что, с ума все посходили?! – Омоновец Саня возмущался настойчивостью сослуживцев. – Мы с Витьком вместе в Дагестане по горам ползали, с бандитами дрались. Во-первых, у меня рука на него не поднимется, во-вторых, они нас за секунды всех перебьют. Соображать вас не научили?
– Перебьем, – спокойно и уверенно подтвердил Иващенко, снимая с плеча ремень пистолета-пулемета ОЦ-69.
Такого оружия менты никогда не видели. Оно произвело на них куда более сильное впечатление, чем на добряка Иващенко. Ясно, что простым воякам никто не доверит столь необычные стволы.
Наркополицейский наклонился к дверце и проговорил:
– Извините, кто подписал ваш документ?
– Заместители начальника Генерального штаба и министра внутренних дел.
– Я могу посмотреть?
– В моих руках.
– С вашего разрешения, я позвоню и проконсультируюсь. Я никогда не сталкивался с такими документами. Не знаю, как к ним относиться. Куда следуете?
– Следуем в соответствии с предписанием. Звоните.
– Это стандартная бумага, – сказал инспектор ГИБДД, всем своим видом показывая, что не желает ссориться со спецназом ГРУ и вообще когда-то родился самым миролюбивым и спокойным человеком на свете. – Я за шесть лет службы пару раз сталкивался с такими документами. Они абсолютно законны.
– Извините! – сказал наркополицейский и козырнул. – Счастливого пути. Можете следовать своим маршрутом.
Иващенко присел еще пару раз, потом пожал руку знакомому омоновцу и сел в микроавтобус. При этом он пребывал в большой задумчивости.
– Хороший знакомый? – спросил его Кравченко.
– Знакомый-то хороший, и по горам мы с ним вместе ползали, как он вспомнил. Не самый робкий парень. Только Саня знает, что меня там, в Дагестане, арестовали и должны были посадить. Возможно, он в курсе, что я в розыске под своей фамилией. Он никак на это не отреагировал. Впрочем, возможно, именно потому, что все знает. Но здесь тоже есть два варианта.
– Какие? – спросил Лесничий, думая о чем-то своем.
– Первый. Боевое братство. Мы с ним рядом воевали, друг друга огнем прикрывали. Поэтому он и не хотел меня выдать. Второй вариант хуже. Он побоялся, что мы их и в самом деле перебьем. Саня знает меня, предполагает, что рядом со мной парни, подготовленные не хуже. Он просто испугался, хотя, повторяю, робостью никогда не отличался.
– Из этого второго вытекает третий вариант, – сразу просчитал ситуацию Лесничий. – Здесь он не среагировал. Но после нашего отъезда перезвонил кому следует и передал данные. Дальше на дороге нам могут устроить засаду.
– Это тоже возможный вариант. Только слишком хитрый для него. Он парень по натуре простой. Как и я. Я бы так не поступил. И он не поступит. Я уверен.
– Тем не менее я обязан доложить Селиверстову, чтобы он проверил. Есть еще один вариант. Полковнику запрещали говорить по телефону с отделами ГРУ по поводу нашей командировки. Только через шифрованную связь. Видимо, в управлении были подозрения в чей-то адрес. Я вправе подозревать, что кто-то умышленно хотел нас втравить в конфликт с ментами и таким вот образом задержать. Боюсь, ноги у звонка в наркоконтроль растут из ГРУ.
– Вообще-то мы и сами знаем, откуда ноги у всех растут, – мрачно проговорил Иващенко. – Иначе они не имели бы особого запаха. Но если ты считаешь, что нужно доложить, то так и сделай. Эти украинские дела настолько запутаны, что в них с первого раза трезвый человек не разберется.
Лесничий кивнул Величко, чтобы тот продолжал путь, а сам набрал номер полковника Селиверстова. Тот отправил группу и намеревался уехать домой, чтобы прогулять своих ирландских волкодавов. Но аппарат кодированной связи он всегда держал при себе и ответил сразу. Сергей Ильич доложил ему о происшедшем инциденте.
– Я понял. Хорошо, что ты подстраховался. Номер машины, говоришь, им не сказали.
А почему? Как сам соображаешь? Если видели машину, должны и номер ее знать. Здесь откровенная неувязка кроется.
– Я так думаю, что в этом случае будет ясна прямая наводка. Предатель вызвал бы этим сообщением активный поиск собственной персоны. Если был телефонный звонок, всегда можно узнать, откуда он исходил. Потому этот тип и не рискнул. А так… мало ли микроавтобусов здесь бегает. Не тот остановили. А другой, который нужен, стороной проехал.
– Да, скорее всего, дело так и обстоит, – согласился Селиверстов. – Подозрения на крота в управлении уже были. Я сейчас загляну в ГРУ. Доложу. Пусть оперативников ФСБ подключают. Те искать любят и умеют. Им и карты в руки. Потом, если найдут какую-то опасность для вас, я тебе перезвоню. Спецы говорят, что серверы МВД легко просматриваются. Они всю документацию сейчас переводят в электронный вид. Любые сообщения и действия. Это, я слышал, делается для контроля сверху касательно злоупотреблений властью. Но нам такое на руку. А ты постарайся при подобных остановках миром расходиться. Когда у тебя контрольный звонок? – Селиверстов имел в виду доклад о частичном прохождении маршрута.
– Как только до Новошахтинска доедем.
В Ростовской области группа должна свернуть с трассы "Дон" на местную дорогу и перейти за кордон неподалеку от помянутого города. Пограничники должны были встречать микроавтобус и показать, где лучше проехать так, чтобы попасть под прикрытие средств радиоэлектронной борьбы.
– Если я не позвоню и у тебя новостей не будет, все расскажешь во время контрольного разговора.
– Понял, товарищ полковник. – Лесничий выключил телефон, убрал его в карман, обернулся к Иващенко и спросил: – У тебя на этой трассе все менты знакомые?
– Нет. Только чуть меньше половины.
– Ладно. Полковник просит не расстреливать их. По возможности, конечно, – проговорил Сергей Ильич и закрыл глаза.
Он понимал, что ему придется ехать ночью, сидеть за рулем в темноте. Значит, нужно основательно выспаться и быть свежим. Все-таки в машине серьезные мины. Они, конечно, сейчас без взрывателей, но все равно лучше соблюдать осторожность.
Глава 8
Полковник позвонил через три с половиной часа, когда микроавтобус уже проехал Ефремов и приближался к Ельцу. К этому моменту он все-таки угодил под дождь, но ненадолго, потому что ветер активно сносил тучи на восток. Вечерние сумерки еще не пришли, но их приближение уже ощущалось. Тучи способствовали этому. Однако в машине было еще светло почти так же, как на улице.
Лесничий открыл глаза, ясные и сосредоточенные, вытащил мобильник, посмотрел на определитель и ответил:
– Здравия желаю, товарищ полковник.
– Здоровались уже сегодня несколько раз. В том числе и после твоего отъезда. Короче говоря, Сергей Ильич, ситуация такая, что тебе не позавидуешь.
– Я вообще человек не сильно завистливый. Что-то серьезное произошло, товарищ полковник?
– Куда уж серьезнее. Я после твоего звонка сразу к особистам обратился, хотя и не знал, на кого могу нарваться. Командующий занят был, уехал из управления. Особисты меня выслушали и поехали к нему, несмотря на его занятость. Он с ними поговорил и дал добро на проработку фактов. Спецы провели биллинг всех сегодняшних телефонных разговоров из управления, в том числе и с наркоконтролем. Стали копать и вышли на майора из оперативного управления, который готовил документы на вашу группу. Кстати, по национальности он хохол, казак запорожский. К сожалению, этот субъект знал о вашей предстоящей работе практически все. Автоматически предполагается, что он передавал сведения не только в наркоконтроль, но и в СБУ. Я просто в растерянности. Мысли мечутся, думаю об отмене операции. Что скажешь?
Командир боевой группы долго не размышлял.
– Она начата. В нее уже вмешались посторонние силы, – заявил он. – Товарищ полковник, я считаю, что ни о какой отмене речи идти не должно. Хотя можно объявить об этом в управлении. Громко!..
– Это ничего не даст. Майор уже задержан, идут допросы.
– Результатов нет?
– Упирается. От всего отказывается, даже от звонка в наркоконтроль. Результат будет только после применения спецсредств. Как что-то появится, я тебе сообщу.
– А что, майор не догадывается, что при его допросе могут быть применены спецсредства? Какой ему смысл упираться? Кто в ГРУ не знает про эту технологию?
– Конечно, этот тип в курсе. Он вам список составлял и сам в него скополамин вносил как обязательный атрибут рейда в тылы противника. Не понимаю я ситуацию. Или же, наоборот, слишком хорошо ее разумею. Ясно, зачем ты хочешь, чтобы я слух распустил. Значит, решил все же рисковать?
– А как иначе, товарищ полковник! Не зря же готовились. Силы в данном случае будут равны. Они знают о нас, мы – о них. Укропы могут попытаться ловушку подстроить, но мы и к этому будем готовы. Да, на всякий случай лучше бы слух пустить в управлении, что вы отменили операцию в связи с новой информацией. Может, у СБУ найдутся еще какие-то варианты контроля? Как-нибудь аккуратно сделайте. Якобы на мое усмотрение. А я уже буду действовать так, как усмотрю. Пусть все пребывают в уверенности, что я согласен с отменой операции, более того, даже сам такое предложил во избежание излишнего риска, не захотел терять своих ребят. Слишком опасно.
– Хорошо. Понял тебя. Я поговорю с командующим. Да, я тоже боюсь, что у СБУ есть дополнительный источник информации.
– Буду ждать вашего звонка, товарищ полковник, – сказал Лесничий и убрал телефон.
– Что там, командир, происходит? – с заднего сиденья спросил Кравченко.
– Нашелся в оперативном управлении какой-то майор из запорожских казаков. Он, скорее всего, и настучал в наркоконтроль, чтобы нас затормозить. По крайней мере, звонок был произведен с его телефона, из кабинета, в котором он сидит.
– И в СБУ данные тоже слил? – поинтересовался Суматоха, включая свой ноутбук, лежащий у него на коленях.
USB-модем, вставленный в комп, говорил о том, что Суматоха собрался поработать в Интернете. Волкодавы знали своего хакера, никто из них вопросов не задавал.
– Командир, разрешаешь? – спросил сам Суматоха.
– Что-то ты моего разрешения не спрашивал, когда сервер ГРУ взламывал, – ответил Сергей Ильич.
– Тогда тебя рядом не было. Но теперь нет необходимости взламывать этот сервер. Мне пароль для входа доверили. Персональный. Как особо одаренному сотруднику. К сожалению, в СБУ тоже оценили мою незаурядность.
– Это они от безысходности, – солидно, как и всегда, резюмировал Иващенко. – Это я про наших компьютерщиков говорю. Они знают, что с тобой справиться иначе невозможно. Запретят – ты все равно влезешь. Вот и разрешили тебе свободный вход, чтобы держать такого ушлого хакера под контролем и загнать под ноготь как блоху, когда понадобится.
– Скорее всего, так оно и есть, – согласился Лесничий. – А что ты на нашем сервере найдешь?
– А я к ним только на минутку загляну. У них есть база паролей для входа на другие серверы. Воспользуюсь, чтобы не возиться. Они мне вообще-то поставили еще и программу для подбора паролей. Но у меня ноутбук для такой штуки слабоват. Там мощную машину надо. Я просто из базы позаимствую пароли серверов российского и украинского МВД, заодно СБУ, да и поищу что-нибудь. Хотя думаю, что сейчас там уже весь компьютерный отдел землю роет. В полном составе.
– Тогда зачем время тратить? Если что найдут, полковник сообщит.
– А я раньше успею. У нас, как я понимаю, положение такое, что минуты могут решить все. Вдруг полковник сразу сможет позвонить? Скажем, кто-то посторонний надоедать будет, под ногами топтаться.
– Ладно. Работай, если есть желание, – согласился командир.
Вскоре Иващенко сменил Величко за рулем. Произошло это быстро. Микроавтобус остановился на обочине дороги лишь на несколько секунд, потребных для того, чтобы два волкодава поменялись местами. Вдобавок и дождь заставлял их передвигаться быстро.
Лесничий при этом даже не открыл глаза. Его очередь сидеть за рулем была следующей. До этого он мог отдыхать.
Но Сергей Ильич тут же обернулся, когда услышал, как его позвал Суматоха, хотя слова хакера звучали едва слышно:
– Командир. У меня приятные новости.
– Докладывай! – потребовал Лесничий.
– На сервере СБУ есть данные об отправке ДРГ, которая должна устроить на нас засаду недалеко от границы, под Новошахтинском. Причем на нашей стороне, поскольку противоположная считается весьма опасной. Эту местность постоянно прочесывают ополченцы ДНР. Там тоже группа выставлена, но больше для подстраховки. Основная угроза – группа на нашей территории. На сервере есть даже карта участка, где нас должны атаковать. Я ее скопировал. ДРГ укропов состоит из девяти бойцов. Дорога заминирована. Правда, конкретное место засады не обозначено.
– И что приятного ты нашел в этом известии? – поинтересовался командир.
– Устали все, надоело ехать. Хочется размять конечности и стволы прогреть.
– Нам разве такая задача поставлена?
– Нет, другая. Но они мешают нам ее выполнить.
– Можно посмотреть на это дело не только так, позвонить полковнику и доложить. Начальники пошлют местные силы, погранцов или ментов, которые и ликвидируют засаду.
– Погранцы – мальчики-призывники, менты – и того хуже, даже если поедет спецназ. Без потерь дело не обойдется, – предрек Иващенко голосом оракула. – Кроме нас, никто без потерь не отработает. Надо делать, командир.
Виктора Юрьевича поддержали другие волкодавы.
– У меня только один довод за, – проговорил Лесничий. – Хочется самому проверить подготовку украинских диверсантов. Это нам потом может сгодиться. Но я так и не понял, что хорошего в этой новости, не считая того, что она даст тебе возможность размять конечности.
– Хорошая новость другая, – сообщил Суматоха. – ДРГ, находящуюся на нашей территории, снять с места выполнения задания уже трудно. Вернее, не так уж просто было их заслать на нашу территорию. Укропам жалко усилий, затраченных впустую, как они думают. Но они отозвали других, которые должны были по ту сторону границы их подстраховывать. Там вся группа состоит из гранатометчиков. Они планировали нашу любимую машину напрочь сжечь вместе с содержимым. С нами то есть. А первой группе дали время до утра. Если мы не проедем, то она снимается и уходит. Попутно укропы попытаются захватить хотя бы пару-тройку российских военнослужащих. Предпочтительно пограничников.
– Я все равно ничего не понял. С какой стати укропы сняли группу, находившуюся по ту сторону границы?
– Так я же самого главного не сказал. От агентуры поступили сведения, что наша операция отменена с вероятностью в девяносто процентов. Группу на нашей стороне границы оставили, чтобы десять процентов исключить.
– А вот это уже интересно, – оживился Сергей Ильич. – Значит, не всех кротов обнаружили или не того в ГРУ повязали. Надо обязательно полковнику сообщить. Хотя хакеры ГРУ эту же информацию уже, наверное, добыли.
– Сомневаюсь, – заявил Суматоха. – Я в нужный раздел случайно попал. Там их пять сотен с лишком. Меня нюх, похоже, туда вывел. Да и пароль там, кстати, отдельный, очень сложный. Пришлось взламывать его через метеостанцию на Багамских островах. С помощью их суперкомпьютера. Программа, которую мне в ГРУ поставили, с ним не справилась бы и за пару суток. Разве что с помощью головного суперкомпьютера ГРУ.