– Об этом мы подумали. Мы тоже электронику уважаем. Я с собой глушилку взял. – Величко дернул за лямку рюкзака, показывая, где у него хранится прибор. – Она короткого действия, но нам хватило. Две камеры на главном входе и потухли. Сразу почти вышел спец, с ним дежурный офицер охраны. А мы с Фалерро уже у них за спиной оказались. Сразу того и другого положили. Фалерро молодец. Хорошо бьет. Точно и хладнокровно. Ему спец достался. Тоже, похоже, парень тертый. Крупный. Под центнер. Но полез глупо – двумя руками вперед. Весом сбить хотел. Фалерро шаг в сторону сделал, руки захватил, кувыркнул его, сверху сел и локтем по башке!.. Потом ножом добавил.
– А ты? – заинтересованно спросил начальник разведки батальона.
– Вот сюда… – Величко показал точку над верхней линией своей скулы, на палец отстоящую от уха. – Кулаком. Полная отключка. Потом тоже ножом добавил. Мой охранник в бронежилете был. Неповоротливый.
– А ты поворотливый? – спросил Святославов. – Или бронежилет снял?
– У меня руки быстрые. За счет этого и живу.
– Ладно. Дальше что?
– Я кроме винтовки взял с собой и автомат. Викентию его доверил…
– Это человек из группы Фалерро, – объяснил Николай Алексеевич, кивнув в сторону одного из усачей.
Тот смотрел перед собой так же радостно, как в советские времена на первомайской демонстрации, приближающейся к винному магазину.
– Викентий с напарником в караулку ворвались. Там четыре человека сидели. Не готовые к сопротивлению. Он их и расстрелял.
– И на стрельбу никто не вышел? – удивился начальник разведки.
– Автомат с глушителем.
Лесничий для объяснения поднял с табуретки свой 9А-91, показал его и даже объяснил:
– Если на мое ухо ориентироваться, то это самый беззвучный автомат из всех существующих. Один затвор и слышно. А отмычки зачем брал? – Последний вопрос был адресован Величко.
– Командир, раз уж мы в храм забрались, то нужно было и дальше идти.
– Хорошо. И куда ты пошел?
– Стал искать кабинет начальника школы. Сначала нашел большой общий, преподавательской. Сунул в ящик одного из столов "МС-4", настроил на сотрясение. Когда откроют ящик, громыхнет.
– А почему решил, что это преподавательская?
– Надпись на двери подсказала: "Teaching". Не думаю, что там уборщицы собираются.
– Правильно действовал. Дальше!..
– Нашел в конце коридора другой кабинет. Надпись: "Head" – начальник. С отмычками я легко работаю. Открыл, заложил презент в верхний ящик стола. Потом, правда, пришлось повозиться. Замок закрываться никак не хотел. Но я справился. После этого мы ушли.
– А когда взрывы будут? – спросил Николай Алексеевич.
– Когда ящик выдвигать начнут, сразу и рванет. Чем раньше, тем лучше.
– А что в ящиках?
– В преподавательском – какие-то бланки не заполненные. В ящике начальника – начатый блок сигарет и зажигалка.
– Еще что? – Сергей Ильич по лицу Величко видел, что тому не терпится чем-то похвастаться.
– В верхнем ящике больше ничего не было. В среднем – ключи от сейфа и три пластиковые бутылки. Одна с колой, две с ацетоном. Под столом ящик, в нем бутылки с ним же. К ремонту какому-то, похоже, подготовлены. Но я только ключи взял. Ацетон не пью. Кола еще хуже, ее тоже не употребляю. А сейф там же, в кабинете. Разгильдяйство натовское! Иных слов не подберу. Карманы их босс ключами рвать не желает. А я человек от природы любопытный. Поглядел.
– В сейфе что? – не выдержал Николай Алексеевич.
– Было что-то. Сейчас уже нет.
– Что было?
– Немного денег и бумаг. – Величко снял с плеч лямки рюкзака неторопливо, наслаждаясь своей медлительностью, расстегнул клапан кармана, выложил на стол толстую стопку бумаг и две пухлые пачки стодолларовых купюр, стянутые резинками.
– Сколько здесь? – с удивлением спросил Николай Алексеевич.
– Понятия не имею. Не считал. – Емельян Герасимович равнодушно пожал плечами. – Я только бумаги посмотрел. То, что нам и вам нужно. Планы операций и учебы, данные на личный состав, на агентуру в Донбассе и в России. Сейф я, как полагается, закрыл, ключи положил на место. Отпечатки пальцев везде стер. Кабинет закрыл. Мы сразу вернулись. Я опять шел с включенным "Лучом", чтобы нам в спину не стреляли. Но никто нас не беспокоил. Не до того им было. На ферме переполох. Много людей, все бегают. Мы со стороны видели. Два больших санитарных грузовика. На таких обычно груз двести отправляют. Но мы не тем путем возвращались, которым туда шли. Старались через кусты проскочить.
– Кое-что полезное ты сделал, – отметил Сергей Ильич. – Конкретно скажу, когда с трофейными документами разберусь. – Он посмотрел на начальника разведки батальона и спросил: – Как считаешь, Николай Алексеевич, достоин Величко похвалы или порицания?
– Все вернулись. Без потерь. – Начальник разведки следил за пальцами майора Святославова, которые методично, под тихое бормотание себе под нос, пересчитывали доллары.
– Откуда потери, если в нас не стреляли? – ответил снайпер. – Мы друг друга тоже не тронули.
– Тогда о каком порицании может идти речь! Я сейчас позвоню Ржавому, доложу, а то он не знает, что произошло. Беспокоится, наверное. Я думаю, найду аргументы, чтобы его успокоить. Все будет нормально.
– Еще бы не найти! – сказал майор Святославов. – Снайпершу сняли! Плюс баксы, тридцать одна тысяча с небольшим!
– В кассу батальона, – добавил Лесничий.
– Да. Именно так, – проговорил начальник разведки. – Сможем беспилотники купить. Ржавый жаловался, что денег не хватает. Эти аппараты, как ни суди, расходный материал. Если не собьют, то сами сломаются. Полетный ресурс небольшой. – Николай Алексеевич вытащил телефон, но для звонка почему-то вышел в коридор.
Несложно было догадаться, что при всех сообщать об операции, задуманной разведкой и проведенной без потерь, ему было как-то не совсем удобно. Лесничий со Святославовым понимающе переглянулись и улыбнулись друг другу.
Вернулся начальник разведки меньше чем через минуту, кивнул и сообщил:
– Все в порядке. Ржавый очень доволен, что снайпершу эту чертову ликвидировали. Все остальные действия тоже одобрил. Он сам хотел просить вас заняться этой бабой. Просто не успел. К слову не пришлось. По сообщениям наблюдателей, в бывшем храме в селе Покровском начался пожар. Я так думаю, что ацетон хорошо полыхнул. Его водой не потушишь.
– А что, взрывов не было? – поинтересовался снайпер. – Пожар должен быть после них.
– Наблюдатели слышали два отдаленных взрыва. Но где они произошли, не могут сказать. То ли в самом храме, то ли где-то вдалеке.
– Ну и хорошо, – подвел итог Лесничий. – Величко, свободен! Отдыхай. С наступлением темноты тебе новая работа предстоит. Ее много будет. Свежие глаза нужны.
Снайпер вышел, ничего не спросив про новую работу. Когда нужно будет, тогда командир и объяснит.
А сам Сергей Ильич сразу взялся за разбор документов, принесенных Емельяном Герасимовичем.
С документами Сергей Ильич просидел долго. Он читал, сортировал их и разобрал все. Глаза его уже предательски закрывались сами собой. Ему требовался отдых перед работой в следующую ночь.
Лесничий знал, что его волкодавы почти до утра были заняты устройством на новом месте и спать легли поздно. Но выходить из отведенного помещения, даже высовываться в окна за глотком свежего воздуха им не рекомендовалось. Поэтому имели возможность отоспаться и днем.
Величко вернулся и никому ни о чем не рассказал. Он всегда отличался скромностью.
Сергей Ильич лишний раз в этом убедился, когда зашел в помещение группы, толчком в плечо разбудил Суматоху и дал ему задание:
– Поищи мне на сервере СБУ данные по поводу вчерашних событий.
– Про нашу засаду, что ли? Сомневаюсь, что до СБУ данные уже дошли. Если только начальник погранотряда напрямую туда позвонил.
– При чем здесь засада? Это уже пройденный этап, устаревшие сведения. Не знаешь ничего, что было?
– Откуда мне знать. Я комнату покидал только ради того, чтобы спутниковую тарелку на крышу поставить. Проверил работу и спать завалился.
– Величко со своей пушкой большой рейд провел. Удачный. В село Покровское. Ищи что-нибудь о любых их неприятностях.
– Понял. Работаю. – Суматоха уже загрузил свой ноутбук.
– Еще приготовь сканер и разбуди Кравченко.
– Я уже проснулся, – сообщил шифровальщик боевой группы. – Что сделать надо?
– Загружай компьютер. Нужно отсканировать кое-какие важные бумаги, зашифровать и отослать полковнику Селиверстову. Он дальше передаст, чтобы было чем оперировать на любых переговорах по Украине и предъявить претензии матрасникам.
– Умыться успею?
– Если только быстро.
– У меня всего два глаза. Каждый водой потереть, и буду готов.
Вообще-то Кравченко, как всякий Скорпион, любил долго и активно умываться. Да и из душа его выгнать всегда было проблемой. Но при необходимости Александр Аркадьевич легко вспоминал, что он еще и волкодав, и умел быть быстрым в любом своем проявлении.
Так вышло и сейчас. Едва прогрелся миниатюрный переносной сканер, как Кравченко уже вернулся в общую комнату и протянул Суматохе свою флешку, ожидая, что туда будут переброшены для зашифровки отсканированные материалы.
– Сам сканируй, – отказался Суматоха. – У меня задание персональное.
Сканер, как и принтер, был инсталлирован на оба компьютера.
– Что будет, сразу доложи мне, – распорядился Лесничий и занял матрас, освобожденный Кравченко на наспех сколоченных нарах.
Он не пошел в комнату к Святославову, который поставил там для него кровать. Лесничий предпочитал находиться рядом со своими бойцами, как было и в предыдущих командировках.
В этот раз надолго уснуть ему не удалось.
Он только-только закрыл глаза, как очнулся от голоса Суматохи:
– Командир, есть результат!
Сергей Ильич встал и подошел к компьютерщику. Ему даже умываться не потребовалось, чтобы сразу прийти в себя. Видимо, сказывалось напряжение боевой ситуации.
– Что у тебя?
Суматоха выглядел довольным.
– Переписку нашел. Сначала зашифрованную, потом и вполне доступную. Доклад заместителя начальника школы "Рарог" в местное СБУ и встречные вопросы. Потом служба безопасности отправила донесение в Киев. Тот же текст ушел и в МВД. Можно отправить в ГРУ все сразу. Пусть попытаются расковырять шифр. Это на будущее сгодится. Сам прочитаешь или пересказать?
– Перескажи. Так быстрее.
Суматоха прокашлялся в кулак так, словно подготовился к длинной речи.
Глава 14
– Я слушаю. Не тяни, не то заснуть могу.
– Итак, заместитель начальника школы "Рарог" подполковник Рудольф Рукомойник докладывает в местное отделение СБУ. Суть доклада такова. Ночью снайпером противника была застрелена инструктор школы "Рарог" по снайпингу, гражданка Эстонии, капитан… фамилию все равно не выговорю.
– Да, я смотрел ее паспорт. Трудная фамилия. Величко отработал эту бабу без проблем, меньше чем за минуту. Хотя она капитан, а он как был лейтенантом, так выше и не поднялся. Не уважает субординацию. Продолжай.
– Когда хватились, что снайпера долго нет, отправили к ней группу курсантов. Они хорошо знали эту точку, потому что днем часто стояли там на посту, и нашли эстонку. Она и два бойца сопровождения, тоже из курсантов, были застрелены. Снайпер террористов предположительно использовал винтовку… Сейчас в текст загляну. – Суматоха поискал название. – Accuracy International L115A3. Она считается лучшей в мире. Откуда такое оружие появилось у террористов, сказать трудно, поскольку оно стоит тридцать четыре тысячи долларов. Наверняка пришло из России.
– Брешут! – авторитетно проговорил Сергей Ильич. – Кстати, не забудь сообщить Величко, что он террористом стал. Только пусть в социальных сетях об этом не сообщает. Могут неправильно понять.
– Прямо сейчас сообщить?
– Нет, потом, когда проснется. Соображать будет лучше. Слушаю дальше.
– Раньше снайпер с такой винтовкой на данном участке соприкосновения войск замечен не был. Высказано предположение, что погибшая женщина работала так активно, что заставила террористов пригласить снайпера из другого подразделения.
– А как они калибр определили?
– В местном СБУ задали тот же вопрос. Пулю извлекли из тела одного из курсантов, убитых на свиноферме. Снайпер и второй курсант убиты в голову. При пробитии черепа пуля сильно деформируется. Но у одного из курсантов она проникла в тело, минуя кости, через шею, когда он лежал с биноклем в руках. Ее легко извлекли на месте. Но дело даже не в этом. Гораздо больший переполох начался, когда стали поднимать тела убитых, чтобы вывезти их со свинофермы. Там сработали три взрывных устройства, предположительно самодельных, аналогичных минам-ловушкам серии "МС". Погибли восемь курсантов и два инструктора из сил НАТО. Оба поляки. Тяжелое осколочное ранение в голову получил один из командиров взводов школы "Рарог". По всей видимости, в строй он уже не вернется, после госпиталя будет комиссован.
– Значит, Величко, поскромничал. Он предположил, что пострадали десять человек. Оказывается, на одного больше. Но я не против такой статистики. Продолжай.
– Дальше еще хуже. У входа в школу найдены тела четверых курсантов и двух дежурных офицеров. Личный состав был поднят по тревоге и приведен в боевую готовность. Искали диверсантов. Всю школу перевернули, но так никого и не нашли. Диверсанты, скорее всего, сбежали, как только поднялась тревога. Но сразу после этого в самой школе "Рарог" произошли два взрыва. Скорее всего, сработали точно такие же устройства, как на чердаке свинофермы. Первый грохнул в преподавательском кабинете, в результате чего четверо инструкторов погибли, семеро получили ранения. В преподавательской столы стоят тесно, потому такое большое количество пострадавших. Второй взрыв грянул в кабинете самого начальника школы. Погибли он сам и преподаватель, находившийся там. Все погибшие – граждане США и только один – Норвегии. В кабинете начальника начался пожар, который локализовать до сих пор не удалось. Есть опасения, что огонь может перекинуться на другие этажи, где размещаются учебные помещения. Можно предположить, что против школы "Рарог" работали одновременно не менее четырех диверсионно-разведывательных групп, подготовленных майором Святославовым. Поэтому необходимо принимать против него экстренные меры. Вот такой доклад. Сразу последовал встречный вопрос. Нет ли вестей от ДРГ, которая отправилась в Россию к жене Святославова. Вестей не оказалось. Последовал второй вопрос. Нет ли данных о появлении в батальоне Ржавого группы ЧВК "Волкодав". Ответ: она вернулась к себе на базу, расположенную в Подмосковье. Уже есть сведения, что группа готовится к новому заданию против руководящего состава СБУ. Последовал еще один вопрос. Вернулась ли группа, которая должна была встретить волкодавов на территории России? Ответ естественен: ее возвращение ожидается в течение ближайших пяти-шести часов. Может быть, даже раньше, если группе удастся захватить какой-либо транспорт. Или позже, если передвижение в светлое время суток покажется командиру опасным.
– Я бы сказал, что мы удачно вписались в местную обстановку. – Сергей Ильич посмотрел в спину Величко, спящего на боку. – Это все результат действий только одного бойца. Что они будут говорить, когда вся группа работать начнет?! Могу только представить. Опять заявят, что десять тысяч русских десантников перешли границу. Наверняка начнут описывать, как половину из них навсегда положили под землю.
– Типичная ситуация, – согласился Суматоха. – Если бы все, что они говорили, было правдой, то земля здесь должна бы вскоре стать чрезвычайно плодородной. Столько удобрений в нее закопали!
– Хорошо. Подготовь материалы, о которых говорил, для пересылки в ГРУ. Кравченко зашифрует и отправит. Про сканы не забудьте. Мне нужно хоть немного выспаться. Ночью будем работать. – Лесничий посмотрел на часы. – Через сорок минут разбуди Редкозуба. Пусть найдет майора Святославова, тот соберет своих курсантов на лекцию. Опытом следует делиться.
Лесничий проснулся последним в своей группе. Он лег позже всех. Волкодавы знали об этом и решили не беспокоить своего командира, дать ему выспаться. Тем более что до вечера никаких срочных мероприятий не предвиделось.
Только умывшись ледяной водой, Сергей Ильич полностью пришел в себя. Усталость сказывалась даже на его организме, не особо изнеженном.
– Новое что-нибудь нарыл? – проходя мимо, поинтересовался он у Суматохи, сидящего за компьютером в той же позе, в которой его и оставил командир, когда отправился отдыхать.
– Только всякие мелочи. Частная переписка.
– Информацией поделишься?
– С предложением выступлю. Можно?
– Выступай.
– Следует объявить строгий выговор с занесением в личное дело…
– Кому?
– Полковнику Селиверстову.
– Очень остроумно! Ты сам приказ подпишешь?
– Запросто.
– За что хоть выговор?
– За постоянную заботу о здоровье высшего командного состава СБУ.
– Подробности давай! Он курорт для них открыл на нашей подмосковной базе? Так у нас там подвалов почти не имеется.
– Руководство СБУ поголовно бросает курить. Одни запрашивают других, более опытных, как это легче сделать. Сбор сведений на эту тему идет чрез Интернет.
– А наш полковник что, циркулярно рассылает инструкции? Он же сам вроде бы никогда не курил.
– Если помнишь, полковник ради нашего прикрытия придумал дезу. Одноразовые зажигалки для руководства СБУ с радиомаяком для высокоточных ракет класса "земля – земля". На них должна быть выставлена украинская символика. При использовании зажигалка посылает радиосигнал для ракеты.
– Кстати, я видел на Украине подобные зажигалки, – сказал с угловых нар Иващенко. – С желто-голубым флагом с одной стороны и матрасным с другой. В магазинах продают, в киосках. Их теперь тоже будут бояться?
– Да, напугали мы их, – заявил Редька. – Нервы козлам основательно потреплем. Это хорошо. Когда человек резко бросает курить, у него сразу нервы становятся как струны гитары. Чуть заденешь – они звенят. Пусть у них в голове позвенит!
– Полковник знает, что делает, – согласился Лесничий. – Редкозуб где?
– С курсантами. После лекции устроил практические занятия. Учит делать самопальные ртутные взрыватели. Он сам такие ставит. Для мин-ловушек они очень даже подходят. Самое чуткое, что можно только придумать.
Срабатывают даже от тяжелого дыхания или кашля. О чихании можно уже не говорить.
– Там самая большая хитрость состоит в том, чтобы самому себе что-нибудь не оторвать, – отметил Иващенко. – Не знаю, как насчет зубов, но пальцы у Редкозуба все целые. Может, и курсантов тому же научит.
– Когда обещал вернуться?
– Ничего не говорил. Видимо, как научит, так и вернется, если они его не взорвут, конечно.
– Значит, не скоро, – сделал вывод Лесничий и посмотрел на часы. – Будем надеяться, что не из госпиталя. Величко! Готов по основному профилю отработать?
– Всегда готов по любому профилю.
– Пойдем со мной.