- Насчет ссуды - предлог?
- Конечно.
- О чем ты хотел поговорить?
Дима взял его за руку, отвел в дальний конец коридора.
- Я хотел тебя предупредить. Отбери для охраны десяток самых преданных бригадиров. Но не доверяй ни одному. Даже на приватных встречах у тебя за спиной должны стоять как минимум два человека. А лучше трое.
- Это невозможно, - тяжело отдуваясь, ответил Мало-старший. - У меня, помимо Ляпиных проблем, есть и другие дела. Я встречаюсь с авторитетными людьми, тру с ними серьезные вопросы.
- Тогда составляй завещание прямо сейчас, - жестко ответил Дима. - Потому что проиграешь. Те, против кого ты собрался воевать, положат за ваши головы очень хорошие лавэ. Кое-кто может и не устоять. Так что не доверяй никому.
- Тебя послушать, у нас тут прямо итальянская "Коза Ностра" какая-то, - Мало-старший усмехнулся, вытер пот с верхней губы.
- У нас тут хуже, папа, - заявил Дима, немного расслабляясь. Он посмотрел на собственную руку, сжатую в кулак. Пальцы его так плотно стиснули сигарету, что бумажно-табачный столбик смялся и переломился пополам. - Ты-то должен знать это лучше меня.
- Ладно, ладно. Уговорил.
Кроха вдруг почувствовал себя очень спокойно. Он подумал о том, что у него вырос сильный и очень неглупый сын. Как бы ни повернулось дело, Мало-старший не сомневался: Дима ухитрится не только сохранить бригаду, но и вырвать свой кусок из глотки врага. А насчет Кати, невесты, так это сиюминутные заморочки. Если в ее услугах появится острая необходимость, Дима найдет способ вовлечь ее в свою игру, но так, чтобы она была уверена, что принимает решения сама. В этом и заключается секрет бизнеса. Заставить оказать одноразовую услугу можно любого человека. Талантливые люди обставляют все так, чтобы человек сам предложил услуги, а оказывая их, чувствовал, что остался обязан.
- Это все? Или еще что-нибудь есть?
- Все, - ответил Дима.
- Ну, тогда поезжай к своей невесте, - сказал Мало-старший. - Если что, я позвоню.
Он расстегнул еще одну пуговицу на рубашке, помассировал грудь.
- Давно был у врача? - спросил Дима.
- Был, - отмахнулся тот. - Еще буду. Покончим с чужаками, схожу.
- Если что, у меня есть выходы на хороших врачей.
- У меня тоже есть, - поморщился Мало-старший. - Все они одинаковые. Им лишь бы бабок побольше срубить. А остальное - до фени.
- Ладно, - Дима улыбнулся. - Держи под рукой таблетки и старайся понапрасну не волноваться.
- Поучи, - Мало-старший положил Диме могучую руку на плечо и двинулся по коридору в сторону кабинета. - Понадоблюсь - звони на мобилу. Не будет меня, звони Боксеру или Челноку. Кто-нибудь всегда на связи.
- Хорошо.
Отец скрылся за дверями кабинета. Дима прошел в гостиную. Светланы уже не было, вместо нее за столом сидел Челнок. Поперек стола лежало охотничье ружье. Челнок кивнул Диме на прощание. Тот кивнул в ответ. На первом этаже попрощался с Боксером, вышел на улицу. Большинство машин уже уехало, и подъездная дорожка была почти свободна. Дима забрался в свой "БМВ", нажал на газ. Охранник с бультерьером прохаживался вдоль ворот. Дима выехал на подъездную дорогу. "БМВ" мягко увеличил скорость. Охранники, завидев свет фар, предупредительно подняли шлагбаум, и иномарка проскочила мимо, почти не снижая скорости.
Через пятнадцать минут Дима уже въезжал в город. На улицах уже появились первые машины. Сонно ползли по Октябрьскому проспекту редкие троллейбусы.
Дима свернул на одну из боковых улиц. Еще пять минут, и перед ним возник въезд в знакомый двор. Дима оставил машину во дворе, поставив ее на сигнализацию. Ни к чему развращать местную молодежь.
Поднялся на третий этаж, осторожно, чтобы не разбудить Катю и Настену, повернул ключ в замке, вошел в квартиру.
То, что Кати нет дома, он понял сразу. Куртка и "рабочие" кроссовки отсутствовали. В кухне горел свет. В многофункциональной спальне тоже горел свет. Дима, заглядывая, уже знал, что увидит. Настена, лежа в их с Катей кровати, натянув на голову массивные наушники, смотрела видео. Поверх одеяла - тарелка, полная мытых помидоров, и, судя по количеству "хвостиков" в тарелке, это была не первой.
- Привет, - Дима прошел в комнату, снял пиджак, повесил на вешалку.
- Привет, - кивнула Настена, сдвигая наушники на макушку.
- Что смотрим?
Настена шмыгнула носом.
- "Хищника".
- Второго? Первого?
- Первого, - поморщилась Настена. - Я второй не люблю. Там какой-то негр вместо Арни играет.
- Не какой-то, а Денни Гловер, - поправил Дима. - Хороший актер, между прочим. В "Смертельном оружии" здорово сыграл.
- А, помню, - дернула худым плечом Настена. - "Я слишком стар для этого…" Ничего фильм. Мэл Гибсон мне там понравился.
- Мне тоже, - согласился Дима. - А чего не спишь-то?
- Не хочется. Выспалась уже. - Настена взяла с тарелки очередной помидор, впилась в него зубами. - Сейчас классный момент будет. Где хищник Пончо крадет.
- Мама давно ушла? - Настена снова дернула плечом. - Как успехи в школе?
- Так себе. Четверка по математике и тройка по русскому.
- А насчет поведения?
Настена в третий раз дернула плечом, слизнула с подбородка томатный сок.
- По обстоятельствам.
- И как обстоятельства?
- Против нас.
- Опять дралась?
Настена неопределенно мотнула головой, что в ее понимании означало: "Разве это драка?"
- За дело хоть?
- Я всегда за дело, - очень серьезно ответила девочка.
- Вообще-то есть одно замечательное правило: "Любой спор…"
- Знаю, знаю. "…Можно решить кулаками", - перебила Настена.
Дима засмеялся.
- Примерно. Досматривай момент и бегом досыпать.
- Да ладно, Дима, - как всегда принялась ныть Настена. - Ну, дай досмотреть. Всего-то ничего осталось.
- Ага, сорок минут, - кивнул Дима. - Нет уж, киноманка. Шагом марш в постель. И без разговоров. А-то еще зубы заставлю чистить. Помидоры ела? Ела.
- Я "Орбит" пожую, - нахально заявила Настена.
- В общем так, - сказал он, театрально-злодейски хмурясь, - я иду в душ, возвращаюсь и удивляюсь: телик погашен, ты в своей постели, сопишь в подушку. Ага?
- Ладно, - с явной неохотой протянула Настена.
Дима ушел в душ. Когда он вернулся, телевизор был уже выключен. Из Настениной комнаты доносился демонстративный сап.
- Спокойной ночи, - сказал Дима.
- Спокойной ночи, - в подушку пробормотала Настена.
Дима нырнул под одеяло, щелкнул ночником и тут же уснул.
* * *
На протяжении всего пути в салоне царило тяжелое молчание. Лемехов игнорировал присутствие новичка. Тот оставался бесстрастен. На Октябрьском проспекте Катя остановила "семерку", спросила Лемехова:
- Тебя где высадить-то?
- А где хочешь, - отозвался тот.
Катя пожала плечами.
- Ну, если где хочу, тогда здесь.
- Ладно, сейчас уйду. - Лемехов выдержал паузу, не оборачиваясь, спросил: - Лобня, ты где остановился-то? В гостинице? Ну, так вон же она, пары кварталов не намеряется. Пройдись пешочком, будь другом, нам поговорить надо кон-фи-ден-ци-аль-но. Знаешь такое слово?
- Слышал.
Вдовин посмотрел в зеркальце заднего вида на Катю. Катя - на него. Он вопросительно двинул бровями: мол, может быть, мне лучше остаться? Она качнула головой: все нормально. Вдовин выбрался из салона, наклонился к окну:
- Во сколько приходить?
- К девяти, - ответила Катя.
- Я буду, - серьезно пообещал Вдовин и добавил: - Доброй ночи.
- Доброй ночи.
- Ага, - кивнул безразлично Лемехов. Он подождал, пока новенький отойдет подальше, и повернулся к Кате: - Слушай, Катя, я давно хотел с тобой поговорить.
- О чем?
Она заранее напряглась, подобралась, готовясь встретить неприятный вопрос о Мало-старшем в штыки. Лемехов полез в карман за сигаретами, закурил.
- Как твой-то на все это реагирует?
- На что "на это"?
- Ну вот на это, - Лемехов сделал неопределенный жест. - Ночные вызовы. Работа с рассвета до позднего вечера и обратно. И вообще.
- Нормально реагирует, - Катя отвернулась, посмотрела в окно. - Лемехов, ты что, решил со мной душеспасительные беседы вести?
- Нет, я так, поинтересовался, - оперативник затянулся, выдвинул пепельницу на передней панели. - Просто странно как-то. Ты - мент, он - бандит.
- Дима - не бандит, - спокойно ответила Катя. - Он - бизнесмен.
- Сейчас все бизнесмены, - кивнул Лемехов. - И бизнесмены - бизнесмены, и бандиты тоже бизнесмены. - Он решительно затолкал окурок в пепельницу. - Слушай, ты что, всерьез думаешь, будто он не имеет отношения к отцовским делам? Проснись, мать. Яблочко от вишенки недалеко падает.
Обращение "мать" Лемехов употреблял крайне редко, только когда собирался выяснять отношения всерьез, "до крови".
- Тебя-то это каким боком касается? - жестко спросила Катя и посмотрела на него.
- Как это каким? Я - опер, между прочим. Мне, может, завтра твоего "бизнесмена" сажать придется. Или свекра. Как прикажешь тогда быть? А вообще, плевать я хотел на всю их расчудесную семейку и на твоего женишка в особенности. Если хочешь знать, я за тебя беспокоюсь.
- А чего за меня беспокоиться? Не маленькая. Своя голова на плечах есть.
- Оно и видно, - оперативник полез за второй сигаретой, но вместо того, чтобы закурить, сунул пачку обратно в карман. - А ты не думаешь, что твой Дима просто использует тебя? Как информатора?
- Не использует.
- Сейчас не использует, так потом будет.
- И потом не будет.
- Уверена?
Катя кивнула. Если бы она была нужна Диме только в качестве источника информации, не полез бы он в прошлом году под пули ради них с Настеной. Не рискуют собой ради информаторов. Опять же, за весь год Дима ни разу не задал ей ни одного вопроса, касающегося работы. Какой, к черту, источник информации!
- Знаешь что, Антон, - ровно, без эмоций, сказала Катя. - Если тебе приспичило наставить кого-то на путь истинный, поезжай в детприемник для беспризорников.
Лемехов вздохнул, откинулся на сиденье.
- Зря ты так. Я ведь от чистого сердца говорю. Просто мне не безразлично, Что с тобой происходит. С тобой и с Настюхой.
- У нас с Настеной все в полном порядке, - отрезала Катя. - И вообще, давай закончим этот разговор. У меня годовая проверка на носу, стрельбы, кросс и здоровенная куча общественно полезных мероприятий. Надо успеть сводки просмотреть за последний месяц, прикинуть, кого от отдела в колхоз отрядить, на картошку. И все это с утра. Так что, если ты не возражаешь, я бы хотела побыстрее добраться до дома и успеть поспать хотя бы пару часов.
- Ладно. Как скажешь, мать. - Лемехов выбрался из салона на улицу, захлопнул дверцу, наклонился к окну: - И все-таки подумай насчет моих слов. И так уже по всему управлению болтают, что ты не с теми людьми знакомства водишь. Вроде бы даже Гриня обещался рапорт в отдел внутренних расследований подать.
- А мне плевать на то, что болтают в управлении. А на Гриню плевать тем более. - Катя нажала на газ.
"Семерка" резво рванула с места, пролетела по проспекту, свернула на узкую темную улочку.
Лемехов смотрел вслед, пока "Жигули" не скрылись из виду.
- Ладно. Плевать так плевать. Мое дело предупредить, - пробормотал он.
Катя проехала пару кварталов, рассчитывая догнать Вдовина, но того уже не было. Холл гостиницы "Молодежная" был темен и пуст. Видимо, швейцар, впустив припозднившегося постояльца, отправился досыпать.
Катя остановила машину у обочины, достала из кармана мобильный телефон. Дима купил новомодную "игрушку", чтобы и он, и Настена имели возможность разыскать Катю, если возникнет необходимость. Впрочем, надо признать, иногда телефон оказывался крайне полезен. Как, например, сегодня. Катя набрала номер местного УФСБ. Ответил дежурный. Голос у него был сонный и протяжный.
- Передайте, пожалуйста, Ивану Ивановичу, что звонила Екатерина Михайловна Светлая. Он мне срочно нужен.
Дежурный не стал задавать лишних вопросов. Видимо, связь в ФСБ была налажена четко, поскольку едва Катя успела положить трубку, как телефон зазвонил.
- Екатерина Михайловна? - голос фээсбэшника звучал бодро, без тени сонливости. - Рад слышать. Что случилось?
- Сегодня в Цыганском поселке…
- Вы насчет стрельбы? Я в курсе, - ответил Америдзе. - Однако, насколько мне известно, свидетелей нет?
- Быстро вас проинформировали, - уважительно хмыкнула Катя.
- Служба такая… - Америдзе усмехнулся. - Вопреки расхожему мнению, наша "контора" и теперь не лаптем щи хлебает. Так что насчет свидетелей - верно?
- Верно. Но один из наших оперативников нашел на месте происшествия две пули. Одну от "Макарова", вторую - от "Калашникова". Еще были от охотничьего оружия, но их забрали эксперты.
- Отлично. - По голосу трудно было понять, действительно фээсбэшник обрадован или сказанное им - дань старанию Кати. - Пули у вас?
- У меня.
- Превосходно, - теперь-то Америдзе не смог скрыть нетерпеливых ноток. - Было бы неплохо передать их нашим экспертам. Они проверят по картотеке отстрела. Возможно, эти "стволы" уже где-нибудь засветились. Получится куда быстрее, чем по линии ГУВД.
- Я понимаю, - Катя достала из кармана сигаретный целлофан с пулями. - Где и когда мы можем встретится?
- А зачем нам встречаться?
- Вы же хотите получить пули?
- Отдайте их Вдовину.
- Во-первых, его сейчас нет, и, боюсь, до утра я его не увижу. Во-вторых, раз уж вы вмешиваетесь в работу нашего отдела, предпочитаю общаться с вами напрямую, нежели устраивать игры в "сломанный телефон".
Америдзе что-то прикинул, затем поинтересовался:
- Хорошо. Вы откуда звоните?
- От гостиницы. Подъезжайте, я буду вас ждать.
- Нет. Центр не годится. Давайте встретимся через двадцать минут в аэропорту. Успеете?
- Постараюсь.
- Отлично. Сделаем так. Оставьте машину на стоянке, затем спуститесь в багажное отделение и ждите меня там.
- Хорошо, - согласилась Катя.
- Договорились. Через двадцать минут.
Америдзе повесил трубку.
Аэропорт располагался на самой окраине. Собственно, от городского квартала его отделяла полукилометровая полоса посадок - сосен, берез и редких елочек. Таким образом городские архитекторы снижали шумовое воздействие. Катина "семерка" проползла по городскому шоссе - улице довольно узкой по столичным меркам, но шикарной по местным. Аж целых четыре полосы. Навстречу ей попался один "Икарус" - плановый рейс от аэропорта до местного "хотела", пара частников и машина ППС.
Катя притормозила на повороте, пропуская Львовский "лайнер". "Семерка" медленно проползла по подъездной дорожке, вкатилась на стоянку. Местечко, прямо скажем, светом не баловало. А Америдзе насчет аэропорта, похоже, волновался напрасно. Там из-за стрельбы сегодняшней нашего брата полным-полно, как пить дать. Мышление ведь у начальства предсказуемое, шаблонное. В первую очередь захватывают аэропорт и железнодорожный вокзал. Плевать, что поездов до семи утра вовсе нет, а авиарейс за ночь отправляется всего один. Главное, галочку в отчете поставить, мол, меры к розыску и задержанию преступников приняты.
Катя припарковала "семерку" неподалеку от въезда, на обратном пути предъявила стояночному сторожу удостоверение и направилась к залитому огнями зданию аэропорта.
Она вошла в главный зал, прошагала мимо столиков и палаток, торгующих газетами, книгами и разнообразной снедью, отметив взглядом патруль, вдумчиво проверяющий документы у какого-то, явно кавказского, гостя, пересекла зал и толкнула дверь с броской красной надписью: "Только для персонала. Посторонним вход воспрещен". Собственно за этой самой дверью и начиналась святая святых аэропорта - технические помещения. Катя миновала поворот и спустилась в подвал.
Здесь было пустынно и темно. Работало только дежурное освещение. Через зал, у двери и у лестницы. Тележек с багажом оказалось мало. Утром всего два рейса. Пассажиров немного. В последнее время народ предпочитает ехать в Москву, а уж оттуда - "Летайте самолетами Аэрофлота". Багажные тележки стояли скучной вереницей слева, вдоль стены. Из обслуги ввиду раннего часа - никого. Отсыпается народ или играет в карты. Багаж прилетающих - сдан, отлетающие приедут как минимум через пару часов. Вполне можно вздремнуть.
Катя прошла вперед, посмотрела на часы. Ровно. Америдзе, как сотрудник "конторы", должен быть точен. В их ведомстве наверняка разгильдяев не слишком жалуют.
Минуты бежали одна за другой, но фээсбэшник так и не появлялся.
Спустя четверть часа Катя окончательно уверилась, что Америдзе не приедет. Учитывая важность разговора и его заинтересованность, фээсбэшник должен был появиться вовремя, а раз не появился, значит, что-то "не срослось", как говаривал Лемехов.
На всякий случай Катя подождала еще пять минут, а затем пошла наверх.
Она вышла из здания аэровокзала, огляделась. Начало светать. Небо приобрело сероватый оттенок, а на горизонте, над деревьями, даже прорезалась натуральная густая синева, разбавленная желтизной электрического зарева - словно кто-то плеснул краской и та растеклась по краю земли. Дышится легко, не то что днем.
Тихо, спокойно. Впрочем, как обычно. Ночью аэровокзал - одно из самых безопасных мест города. Милиция, собственная служба охраны. Торговцы с рынка, южане, ночи напролет пробеливающие деньги на "одноруких бандитах" в зале игровых автоматов, позволяли себе разве что крепкое выражение, но и то на улице, под сигарету. В зале не бузили. Побаивались.
Катя закурила, направилась к стоянке. Открыла дверцу своей "семерки", села за руль, запустила двигатель. Машина заурчала сыто, негромко. Катя выехала со стоянки и поехала к городу.
- Посмотрите в зеркало, - раздался вдруг с заднего сиденья знакомый голос.
От неожиданности Катя вздрогнула так, что едва не ударилась головой о потолок. Испуг оказался настолько сильным, что она напрочь забыла об оружии. Сердце сначала ухнуло к пяткам, но уже через мгновение бешено заколотилось в шее.
Вопреки приказу и логике - действительно, зеркальце заднего вида перед глазами - Катя попыталась банально оглянуться, и тут же сидящий за ее спиной Америдзе рявкнул:
- Не оборачивайтесь. Просто посмотрите в зеркало.
- Господи… - выдохнула Катя. - Как вы меня напугали. - Сердце, успокаиваясь, замедляло биение. Странно, раньше она не замечала за собой таких приступов страха. С другой стороны, прежде никто к ней на заднее сиденье без спроса и не залезал. - Я же могла выстрелить. - Из-за ее спины донеслось приглушенное хмыканье. - Что-нибудь случилось?
- За мной следят.
- Кто?
- Понятия не имею. Должно быть, те самые ребята, ради которых я приехал. Посмотрите, хвоста нет?
Катя послушно взглянула в зеркальце заднего вида.
Далеко позади маячило светлое пятно - фары машины, идущей следом. Пожалуй, для слежки слишком далеко. Зато Катя увидела отражение Америдзе. Фээсбэшник полулежал, стараясь, чтобы его голова не слишком возвышалась над спинкой сиденья.
- Ну, что там? - нетерпеливо спросил Америдзе.
- Есть одна машина. Но она далеко.