Диму отшвырнуло на стоящий у стены топчан. Он ухватился за край и опрокинулся вместе с топчаном на пол. Зацепил столик с разложенными на нем стерилизаторами, шприцами, склянками, пробирками и мензурками. Все это хозяйство с грохотом опрокинулось. На линолеуме образовалась лужица из микстур, весело покатились таблетки и разноцветные желатиновые пилюли.
Инстинктивно Дима схватился за щеку, и в глазах его проявился тот, кем он и был на самом деле, - подросток, перед которым стоял охваченный яростью отец. Но уже через секунду Дима совладал с собой, нарочито медленно убрал руку. Взглянул на Мало-старшего снизу вверх, спокойно и даже вроде бы с жалостью.
На шум в ординаторскую ввалились Челнок и Боксер. Пестрый топтался за их спинами. С удивлением они наблюдали за тем, как Дима поднимается с пола, переворачивает и ставит на место топчан. Увидев отцовских людей, Дима развел руками.
- Споткнулся. Все нормально.
Челнок взглянул на Кроху, тот махнул рукой, мол, дверь прикрой.
- Пошли, - Челнок выжал в коридор Боксера и Пестрого, прикрыл дверь.
Кроха сунул могучие руки в карманы брюк, прошелся из стороны в сторону, остановился и вновь повернулся к сыну.
- Ты выбирай выражения, когда базар трешь. - Дима только пожал плечами. Мало-старший помолчал минуту. - Так, говоришь, никому нельзя доверять? Даже тебе?
- Любого человека можно заставить сделать все, что угодно. Это лишь вопрос времени и методов воздействия. - Дима отвечал невозмутимо, словно и не получил только что по физиономии. Об ударе напоминало только алое пятно, разгоравшееся на его щеке. - И если я внезапно позвоню тебе среди ночи и попрошу приехать на "стрелку" - захвати с собой пистолет, а заподозрив неладное, стреляй, не раздумывая. - Кроха хотел было что-то сказать, но Дима остановил его движением руки. - Твои эмоции ничего не изменят. Ты сам выбрал такую жизнь, и мне странно, что приходится объяснять тебе ее правила.
Кроха, словно бы пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, вытащил из кармана руку, посмотрел на слегка покрасневшие костяшки пальцев.
- Так, говоришь, я старый и глупый? - И, не дождавшись ответа, спросил: - Но силенка-то еще осталась, а?
- Ничего, - абстрактно согласился Дима.
"Хотя я думал, ты сильнее", - повисло в воздухе столь явно, что показалось высказанным.
Кроха усмехнулся. А Дима подумал, что отец, похоже, действительно стареет. Или устал? И плохо не то, что своим поступком он как бы признавал правоту сына, а то, что не мог позволить себе быть слабым. В мирный период подобное можно себе позволить, хотя и тогда несдержанность не красит, но во время боевых действий - нет.
Челнок, Боксер, Пестрый… Они привязаны к отцу. По-своему, конечно. Эти парни поедут с ним на любую разборку, станут стрелять, если того потребует ситуация, и будут готовы погибнуть, раз уж так фишка легла. Но каждый из них выберет жизнь, когда вопрос встанет определенно и возникнет необходимость выбора. И немаловажную роль в их выборе сыграет именно слабость. Слабость его, Димы, отца. Известное правило, применимое абсолютно для всех жизненных ситуаций: "Рыба ищет где глубже, а человек…"
- Ладно. Мне пора, - закончил он. - Пойду посмотрю, как там Катя. Да узнаю, когда можно ее забрать.
- Расслабься. Челнок все сделает, - сказал Кроха.
- Не стоит. Я сам.
Он вышел из ординаторской, прикрыл за собой дверь. Выждав пару секунд, Кроха последовал за ним.
- Вадим, - резко позвал Дима, оказавшись в коридоре. Советник подошел, остановился за спиной. - Пойдем.
Они толкнули дверь небольшого тамбура, разделявшего две палаты. Дима пропустил советника вперед, нажал на створку ладонью, прикрывая плотнее. Достал из кармана блокнотный лист, протянул Вадиму.
- Вадим, срочно "пробей" этих людей и их машину. И еще. Отправь двоих… нет, лучше троих ребят в школу к Настене и пару ребят сюда.
- Хорошо, Дима. - Советник взял листок, сложил, сунул в карман. - Все сделаю.
- Дальше, позвони в офис Наталье. Пусть она отменит все встречи, назначенные на сегодня, завтра и послезавтра. Если от меня требуется подпись - пускай отправит бумаги по факсу на мой домашний номер. Скажи, завтра к вечеру их доставят. И еще, отправь кого-нибудь в "Шанхай", пусть передадут мои извинения. И не говори об этом с отцом.
- Конечно, - тот кивнул. - Дима, ты извини, я не думал, что…
- Все нормально, - отрубил Дима. - Работай.
Дима вошел в Катину палату. Кровати в отделении были под стать оборудованию - импортные, удобные, дающие максимальную степень комфорта. Катя не лежала, а полусидела.
Выглядела она неважно. Правый глаз затек, на виске темнела ссадина, на щеке царапины от удара об асфальт. Волосы с правой стороны выстрижены. Держалась Катя напряженно, нервно.
- Ты забрал Настену из школы? - спросила она, как только за Димой закрылась дверь.
Прошлый их разговор состоялся еще в ординаторской и занял не больше минуты. Врач не позволил общаться дольше. Надо было сделать рентген, обработать раны и ссадины, сделать какие-то уколы.
- Нет. Но я отправил туда троих ребят. Не волнуйся, все будет в порядке, - ответил он, подходя и присаживаясь на край кровати.
- Спасибо, - Катя слегка расслабилась, поправила спадающие на лицо волосы. - Я, наверное, ужасно выгляжу, - усмехнулась она. - Сама чувствую. Лицо, как подушка.
- Настюха сказала бы "прикольно". Надо учиться разговаривать со своими детьми на одном языке.
- Прикольный же у меня видон, - Катя старалась держаться бодро, хотя голова у нее болела неимоверно.
Укол, сделанный проворной хорошенькой медсестрой, подействовал, но обезболивающее не уняло, а лишь слегка притупило боль.
- То, что надо, - согласился Дима. - Как ты себя чувствуешь?
- Почти нормально. Мутит, правда, слегка.
- Пройдет. У меня такое бывало. Поспишь пару часов - и как рукой снимет, - пообещал Дима.
- Что с фамилиями? - взяла быка за рога Катя.
Собственно, Дима другого и не ожидал.
- Отдал Вадиму. Он пробьет по нашим каналам, к вечеру получим полный отчет.
- Долго, - поморщилась Катя. - Хотя… Все равно пустышка. Слишком уж спокойно они мне ксивы показали. Хотя и не отличишь от настоящих, но липа, точно. Да и тачка, скорее всего, угнанная.
- Я знаю, - согласился Дима. - Но проверить-то не помешает? Не перетрудимся?
- Нет, пожалуй, - согласилась Катя.
- Ну вот. И потом, даже если их корки - липа, можно попробовать выяснить, откуда они взялись. Кто изготавливал, где, когда. Глядишь, на покупателей выйдем.
- Вряд ли. - Катя тряхнула бы головой, кабы не нбющая боль. Так что пришлось махать рукой. Получилось вяло и невыразительно. - Слушай, а мы когда домой поедем?
- В больнице не нравится?
- Нет, в общем, тут неплохо, но дома все равно лучше.
- К вечеру, - пообещал Дима. - А пока тебе лучше побыть здесь. На всякий случай. Медики рядом, да и безопаснее.
- Безопаснее? - Катя прищурилась. С подбитым глазом получилось забавно, и Дима улыбнулся. - Не думаю, что со мной может что-нибудь случиться дома. Не станут же они…
- Сегодня утром, на вокзале, - прервал ее Дима, - были застрелены Ляпа и двое его "бычков". Это означает, что началась война. Кто-то решил, что пришло время большого дележа.
Катя хмыкнула.
- Думаю, это те же люди, что устроили ночью стрельбу на "Палермо" и охотились за… мной.
Она едва не сказала "за Америдзе", да вовремя прикусила язык. Диме о ее делах знать не следовало.
- Охотились? - повторил тот. - Похоже, сегодня у нас день удивления.
- Оговорилась, - объяснила Катя.
Дима внимательно посмотрел на нее, кивнул:
- Ну да. Я так и подумал. Все верно. Это одни и те же люди.
- Послушай, твой отец… То есть я имела в виду, может быть, тебе, случайно, конечно, известно, кто они? В смысле, может быть, у тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?
Ей было крайне неловко. Лемехов был убежден, что Дима тянет из нее информацию, а получалось наоборот.
- Я не имею никакого отношения к отцовскому бизнесу, - спокойно ответил Дима. - Он, возможно, о чем-то догадывается. Я - нет.
- Ч-черт, - Катя слегка качнула головой. - Полный ноль.
- А что они от тебя хотели?
- Кто?
- Эти двое, в машине?
- Ну-у… Одним словом, чтобы я не слишком усердствовала в расследовании. Насчет ночного происшествия на "Палермо", - ответила Катя.
Она сказала почти правду. Почти. Однако Дима уловил легкую заминку.
- А им есть чего бояться? Вы далеко продвинулись?
- Смеешься? За два-то часа? Ни на шаг. Да и куда тут двигаться? Ни свидетелей, ни "стволов", ни гильз, вообще ничего. Явный "глухарь".
- Тогда зачем они засветились?
- Понятия не имею.
- Занятно, - пробормотал Дима. - Очень занятно.
Его вопрос озадачил Катю. А действительно, подумала она. С чего бы это Козаку с Корабышевым понадобилось ее о чем-то предупреждать, угрожать, демонстрируя свои пусть и не подлинные документы, но подлинные физиономии? Что такого она нашла на месте происшествия, что напугало этих двоих? И почему они насели именно на нее, а не на, скажем, Гришу Панкратова, который входил в состав опергруппы? Пули? Так тут от нее, Кати, ровным счетом ничего не зависит. Либо аналогичные проходят по картотеке отстрела, либо нет. Что напишут эксперты в заключении, то и будет. Она, Катя, тут ничего изменить не может. Выкрасть или подменить заключение? Так Козак этого не требовал. Значит, не пули их интересовали, а что-то другое. Картотека отстрела ФСБ? Но, опять же, Катя к ней никакого отношения не имеет и повлиять на заключение не может. Им достаточно было зажать Америдзе втихую. Она, Катя, об этом даже не узнала бы. Но Козак все проделал демонстративно, работая явно на нее. Почему?
От всех этих вопросов голова у Кати разболелась еще сильнее. Совсем уж тошно стало. Она откинулась на подушку и прикрыла глаза, ощущая пульсирующие толчки в висках. Дима что-то сказал, но она не расслышала.
- Что? - переспросила, не открывая глаз.
- Тебе нужно поспать, - повторил Дима. - Я оставлю пару ребят в холле на всякий случай, а сам смотаюсь по делам, по дороге куплю тебе новый телефон. Ага?
- Ага, - Катя улыбнулась.
- Через пару часов вернусь.
- Хорошо.
Катя почувствовала усталость. Сутки на ногах, да еще по голове ее угостили здорово с утра пораньше, что излишней бодрости не способствует. Не самое лучшее начало дня. Она слышала, как Дима поднялся, слышала, как он набирает номер на мобильном, слышала первую фразу: "Седой? Это Дима Мало. Мне нужно срочно с вами увидеться…" Она еще почувствовала неприятный укол: ее жених при ней, сотруднице оперативного отдела ГУВД, звонит смотрящему и договаривается о встрече. Затем хлопнула дверь, а после этого Катя почти мгновенно погрузилась в сон.
* * *
Когда Вадим вышел из тамбура, Кроха поманил его.
- Ну? - спросил он, нависая над советником громадным телом. - Что он сказал?
- Ничего, - ответил Вадим. - Попросил ребят в школу отправить да еще пару чёловек сюда прислать.
Врать ему было нелегко. Все-таки он начинал свою "карьеру" именно у Крохи. "Поднялся" и долго был в "первом круге". Мало-старший знал своих людей достаточно хорошо и легко мог отличить, когда те полностью откровенны, а когда темнят, чего-то недоговаривают.
- Вадим, - Кроха смотрел советнику в лицо, взгляд его был тяжелым и острым. - Не надо меня грузить. Когда меня начинают грузить, я понимаю, что человек меня не уважает. Что он сказал?
- Папа, - тот замялся. - Ничего важного, так, по работе, ну и насчет охраны распорядился. - Кроха продолжал смотреть на него, не отводя глаз. Вадим не выдержал, отвернулся. - Ну, дал бумагу с парой фамилий, сказал пробить.
- Каких фамилий? - вкрадчиво поинтересовался Мало-старший.
- Да там два каких-то упыря. Я не знаю, папа. Димка же мне не сообщает. Еще номер и описание машины.
- Дай мне эту бумагу, - Кроха протянул могучую ладонь. - Мои люди все сделают. Через пару часов получишь свою писульку обратно. С адресами и прочей байдой, как положено.
- Папа, я не могу, - Вадим поднял взгляд, но тут же отвел его снова. - Дима строго сказал, ни о чем тебе не сообщать.
- Вадим, ты что, в попы заделался, что я тебе три раза, как молитву, повторять должен? - Кроха медленным, кошачьим движением сгреб советника за лацканы пиджака, скомкал их в пятерне так, что пиджак едва не лопнул на спине, притянул: - Сказано, я все улажу и с Димой эту проблему решу сам, тебя отмажу. Так что давай бумагу.
Вадим вздохнул. С одной стороны, чувство долга, с другой… Кроха сумеет пробить этих лосей магаданских быстрее и чище, тут базара нет. Да и для Димки, ясен пень, так было бы безопаснее. Все-таки он держал путевую структуру, в мутные дела не лез, не косячил перед ментами. Напряги ему, понятное дело, без надобности.
Вадим полез в карман, достал блокнотный лист, протянул Мало-старшему. Тот сгреб листок широкой, как совковая лопата, пятерней.
- Иди. Побеспокойся насчет охраны. А через пару часов подгребай сюда. Боксер тебе все подвезет.
Вадим кивнул:
- Хорошо, папа.
Кроха отпустил его, едва ли не заботливо оправил пиджак, сказал негромко:
- А надумаешь еще раз перечить - пеняй на себя. Не посмотрю, что ты Димкин советник.
Вадим поджал губы, кивнул еще раз. Стоящий в трех шагах Челнок отвернулся. Как ни старался Кроха говорить тише, а слышно его было хорошо. Благодаря огромной грудной клетке Мало-старший при нужде без труда мог бы переорать мегафон.
- Боксер, - позвал Кроха, направляясь в холл.
- Да, - тот поспешил навстречу.
Мало-старший протянул ему бумагу.
- Свяжись с нашими людьми в ментовке, пусть пробьют.
- Хорошо.
- Только скажи, срочно надо.
- Скажу…
Боксер направился к дверям, доставая на ходу из кармана мобильный телефон.
Глядя ему вслед, Кроха подумал о том, как же быстро теряется влияние. Зарабатывается капля за каплей - уходит полноводным потоком.
Разве еще год назад Вадим посмел бы ему перечить? Нет. Такое и представить себе было невозможно. А теперь… Тот же Вадим ценит слово сына больше, чем его, Крохино. Завтра, глядишь, и остальные отвернутся, начнут разговаривать через губу, словно делая ему одолжение. А там и пришлет ему кто-нибудь из молодых да прытких "черную метку" в виде автоматной очереди или тротиловой шашки.
А ведь он всех их поднял из простых бойцов, подтянул к себе, заботился о каждом. Это его стараниями была создана мощная и хорошо отлаженная структура, в которой всем им было сытно и безопасно. Настолько сытно и безопасно, насколько вообще могло быть при их роде занятий.
Или прав Димка? Совсем он сдал? Как там? Стал старым, слабым и глупым?
Кроха усмехнулся, но тут же нахмурился, посерьезнел. Оглядел Челнока, Пестрого, троих бойцов, мотнул тяжелой башкой.
- Все, поехали. - И добавил для охраны: - Вы пока оставайтесь здесь. Скоро замена приедет, а пока смотрите в оба.
- Базара нет… - пробасил тот, что стоял у окна.
Кроха вышел на лестницу, свита потянулась за ним.
Прежде чем последовать за остальными, Челнок оглянулся на Вадима, подмигнул, улыбнулся.
- Не тушуйся, братан, - сказал совсем тихо. - Папа нервничает за мальца, сам понимаешь.
- Да ладно, - махнул рукой советник. - Челн, ты там Боксера поторопи, если чего. А-то ведь папе по болту, а Димка на меня наедет конкретно.
- О чем базар, братан. Потороплю, конечно, - кивнул тот и скрылся за дверью.
Вадим подождал еще несколько секунд, пока не стихли шаги на лестнице, оглянулся на оставшуюся в холле охрану, отошел в сторону и, достав из кармана мобильник, принялся набирать номер.