Она не знала, укладывается ли сегодняшнее происшествие в схему событий, изложенную фээсбэшником. Скорее все-таки да, чем нет. Цыганский поселок - местный наркоманский рай. Так что у происшествия может быть три причины: самая маловероятная, бытовая; затем наказание от своей "крыши" за какой-то проступок, но тогда зачем было присылать бойцов; и, наконец, наезд чужих. То, о чем говорил Америдзе. В любом случае, стрельба - признак тревожный и, как правило, без последствий не остающийся.
Придвинулся поближе Вдовин. Ему, понятное дело, хотелось включиться в разговор, но Кате было не до него. У фээсбэшника здесь свои дела, у них - свои. Он тут "почекистит" и уедет в Москву дослуживать, а дело это, со стрельбой-пальбой, по всем сводкам на них повиснет. Отчеты, доклады, рапорты… Словом, не до расшаркиваний. Работа пошла.
- Знаешь, чьи "быки" всю эту катавасию устроили? - Лемехов наклонился почти к самому Катиному уху.
- Чьи?
- А ты рассуди реально. У Ляпы бригада не самая крупная, но и не маленькая, так? Люди, устроившие заваруху со стрельбой в Цыганском поселке, должны понимать: это беспредел. За беспредел с них спросят, правильно?
- Теоретически, - кивнула Катя.
- На поддержку беспредельщикам рассчитывать не приходится. Значит, воевать придется в одиночестве, со всеми группировками разом. Это должна быть очень большая и очень сильная структура. Настолько большая и сильная, что их "папа" уверен: даже собравшись скопом, прочим бригадам будет очень трудно с ними справиться. Если вообще кто-нибудь осмелится воевать. Так? - Катя пожала плечами. - Нет, ты скажи, я прав?
- Возможно.
- Не возможно, а прав, - категорично заявил Лемехов. - Иначе не стали бы они так демонстративно выступать. На глазах у всего поселка устроили пальбу, как в кино каком-нибудь дурацком, американском. Дом сожгли, да еще три трупа по ходу дела образовалось. Тут одно из двух: либо эти люди пытаются прибрать торговлю наркотой под себя, либо просто выживают бригаду Ляпы. Теперь смотри дальше. В городе есть две структуры, реально способные противостоять остальным группировкам.
- Крохи и Манилы, - закончила Катя.
- Точно, - согласился Лемехов.
- Но за последний год они ни с кем не конфликтовали.
- Раньше нет, а теперь, может, конфликтуют, - возразил Лемехов. - Аппетит приходит во время еды. Ты посмотри, как их бригады за два года расширились. И Божины куски подмяли, и Смольного, и Абрека. Думаешь, Ляпа особенный? Да эти бобры его сомнут и не задумаются. Ляпа для них - не авторитет.
- Смольный и Абрек первыми объявили войну Крохе. Это всем известно. Так что с этой точки зрения твоя версия несостоятельна. - Катя повернулась и зашагала по дороге к ближайшему повороту.
- Кать, погоди!
Лемехов метнулся следом.
Вдовин явно не знал, что ему делать. Его только что "бортанули", это он понял, и потому сунул руки в карманы и остался на месте, глядя вслед Кате и Лемехову.
- Ты куда? - Лемехов быстро догнал Катю, зашагал рядом.
- Хочу поговорить с Розой. Она здесь - "мамка". И о причинах инцидента должна знать не хуже Ляпы. Это первое. Второе: наверняка стрелявших видели многие, но никто не раскроет рта, пока Роза не даст на это разрешения.
- Пустая трата времени, - оценил Лемехов, пожимая плечами. - Нет, давай поговорим, конечно, если времени не жалко.
- Не жалко.
- В тебе, я смотрю, родственные чувства проснулись, - усмехнулся Лемехов.
- Не поняла? - Катя резко повернулась.
- Ну, я к тому, что Кроха… То есть я хотел сказать…
- В общем так, Лемехов, - жестко, ледяным тоном заявила Катя. - Еще раз я от тебя что-нибудь подобное услышу, мы с тобой очень крепко поссоримся. Ты все понял?
Лемехов разом напрягся, лицо стало жестким.
- А что, скажешь, не так? Кроха тебе - без пяти минут тесть.
- Во-первых, не тесть, а свекор, - поправила Катя. - Во-вторых, плевать я хотела, свекор он мне или еще какая-нибудь седьмая вода на киселе. Если стрельба - его рук дело, будет отвечать. Ты можешь думать так, как тебе хочется, но будь добр, впредь держи свои соображения при себе, иначе схлопочешь.
- Да ладно, - криво усмехнулся оперативник.
- Не ладно, а схлопочешь, - отрубила Катя.
Сказала и зашагала дальше. Лемехов в сердцах плюнул и поспешил следом.
Дом Розы Оглы - трехэтажный кирпичный особняк, крытый железом, - сверкал, словно новогодняя елка. Светились все окна, причудливая лампа над крыльцом и декоративные фонарики во дворе. У калитки дежурили двое парней в застегнутых наглухо турецких кожаных куртках.
- Что нужно? - с кошмарным акцентом спросил первый.
- Милиция. - Катя с ходу протиснулась мимо парней, толкнула калитку.
- Э-э, погоди…
Один из охранников протянул было руку, чтобы схватить гостью за плечо, но Лемехов быстро вцепился ему в запястье.
- Ну, чего ты бузишь-то, братан? - В голосе оперативника читалась ласковая угроза. - Сказано ведь, милиция, поговорить нужно с хозяйкой. А ты бузишь. Нехорошо.
Охранник попытался вырвать руку. Лемехов сжал пальцы, и парень побелел от напряжения. Касательно "грубой физической силы" оперативник был на высоте.
Второй охранник ухватил было Лемехова за лацканы, но в этот момент от крыльца донеслась фраза, сказанная на незнакомом языке. Голос принадлежал женщине и был глубоким, гортанным, красивым. Охранник сразу опустил руку.
- Ну вот, - ласково улыбнулся Лемехов. - Так бы сразу.
Он протиснулся между стражами и направился к дому. Роза Оглы, женщина в летах, но сохранившая вполне приличную фигуру, черная - то ли года щадили, то ли красилась, - внимательно поглядела на гостей сквозь дым, поднимавшийся от зажатой в зубах папиросы.
- Нам надо с вами поговорить, - сказала ей Катя.
Роза стояла на самой последней ступеньке и потому взирала на гостей, как и положено "маме", сверху вниз, чуть надменно, гордо подняв голову. Вкупе с простоватой одеждой, накинутым на плечи ярким платком и папиросой смотрелась она весьма странно.
- Документ есть? - спросила она сухо и ровно. Катя показала удостоверение. - Заходи, - кивнула Роза и первой вошла в дом.
Катя и Лемехов последовали за ней.
Внутри особняк больше напоминал восточный дворец, чем европейский дом. Повсюду, куда ни брось взгляд, красовались ковры. На полу, на стенах, даже у кресел - небольшие отдельные коврики. Мебель только из натурального дерева, но подобранная странно, бессистемно, словно бы хозяева, не глядя, листали мебельный каталог и тыкали пальцем в первые попавшиеся страницы. Дом начинен техникой, показушно-дорогой, но выбранной явно без понимания, лишь по цифрам на ценнике. Все здесь отдавало провинциальностью, граничащей с кичем.
Роза прошла на середину комнаты, остановилась у могучего стола, погасила в пепельнице "беломорину" и тут же взяла новую. Постучала мундштуком по холеному ногтю большого пальца, прикурила от роскошной зажигалки и только после этого заговорила.
- Зачем пришли? - спросила она быстро, взглянув на Катю и ее спутника черно-синими, как маслины, глазами.
- Мы хотели побеседовать с вами о сегодняшнем происшествии, - начала было Катя, но Роза перебила ее взмахом руки.
- Зря пришла, красавица. Ничего не знаю. Спали все. Мы рабочие люди. Спим по ночам.
- Ну да, - весело хмыкнул Лемехов. - Такие рабочие - хоть "слава, слава" кричи. Все руки, поди, в трудовых мозолях? С раннего утра до позднего вечера спину гнем, пот проливаем. То травку взвешиваем, то выручку пересчитываем? А, Роза?
- Зачем так говоришь? - прищурилась женщина. - Ты меня за руку ловил, товар отбирал, деньги считал?
- Роза, Роза, - поморщился оперативник. - Ты же не сявка какая-нибудь, да и мы не чижики. Не к лицу серьезным людям понтами дешевыми друг друга валить. Знаешь ведь: когда мы тебя за руку поймаем, совсем другие разговоры пойдут. И не с нами тут, а с дознавателем в ГУВД. А мы так, исключительно по доброте душевной да по старой дружбе заглянули на разговор интересный.
- У тебя, красавец, интерес особый, моему не чета, - без тени улыбки заметила Роза. - Стало быть, и разговаривать нам с тобой не о чем.
- А вот и обознатушки вышли, Роза, - засмеялся Лемехов. - Сегодня у нас интерес очень даже совпадает. Хочется нам, понимаешь, знать, кто это в нашем славном городе такой борзый выискался, что на твоих людей не побоялся наехать? Не Кроха ли, часом? Или Манила? Или, может, оба разом это дельце спроворили? Такое нас, знаешь, великое любопытство гложет, что прям аж спать не можем. Видишь, среди ночи к тебе прилетели.
- Не понимаю, красавец, о чем говоришь, - Роза демонстративно отвернулась от Лемехова.
- Прям-таки и не понимаешь? - продолжал наседать Лемехов и с деланым недоумением развел руками. - Катя, вот Роза… как бишь ее…
- Михайловна, - подсказала Катя.
- Во, точно. Роза Миха’лна утверждает, что обмануло нас с тобой профессиональное чутье. Не на тот огонек прилетели.
Катя прошла по комнате, рассматривая ковры, кивнула, указывая на один в красно-черных тонах.
- Красивый ковер, - сказала она и, заложив руки за спину, взглянула цыганке в глаза. - Роза Михайловна, мне не нравится то, чем вы занимаетесь. Но это не моя проблема. Наркотиками занимается ОБНОН. А вот сегодняшняя стрельба непосредственно касается нашего отдела. Вы неглупая женщина, - Роза усмехнулась, - и должны понимать: люди, приезжавшие в поселок сегодня вечером, приедут еще раз. И так будет продолжаться до тех пор, пока вы не дадите им то, что они хотят. А когда вы согласитесь, на вас наедет Ляпа. Это ведь его территория, верно? - Катя выдержала паузу, давая возможность цыганке переварить ее слова. - Но у вас еще есть выход - сдать этих людей нам. - Цыганка затянулась последний раз, воткнула окурок в пепельницу, поплотнее запахнула платок. - По всем понятиям, эти люди - беспредельщики. Сказав нам, кто они, вы ничем не рискуете. Более того, избавите себя и жителей поселка от ненужных проблем и тем самым укрепите свой авторитет.
Не считая единственной усмешки, Роза осталась совершенно бесстрастна. Примерно полминуты она молчала, явно обдумывая Катины слова, затем покачала головой.
- Не понимаю, о каких людях говоришь, красавица. Будулай - неосторожный был. Вздорный. Может, и поссорился с кем. Не скажу, не знаю, красавица. Ты у него самого лучше спроси.
- Да я бы и спросила, только не у кого, - ответила Катя. - Помер Будулай. Сгорел.
- Значит, так ему на роду написано было, - философски заметила Роза. - А меня не пытай, красавица. Спала я. Пожар разбудил.
- А двое мордоворотов у тебя во дворе дежурят на случай, если пожар в гости заглянет, да, Роза? - поинтересовался Лемехов.
- Времена неспокойные. Городские цыган не любят. - Роза улыбнулась, словно уличила гостей в нелюбви к цыганам и теперь мудро прощала им этот грех. - Хулиганы приезжают, в сады залазят. - Она махнула рукой. - Милиция далеко. Долго ждать.
- В общем, помогать нам ты не желаешь, Роза, - констатировал Лемехов. - Придется друзьям из ОБНОНа пожаловаться. - Цыганка внимательно взглянула на оперативника. - Пусть заедут, полюбопытствуют, чего это вы такие молчаливые вдруг сделались? Может быть, и выяснится что-нибудь интересненькое. По нашей линии.
- Роза Михайловна, следующим объектом устрашения могут выбрать вас, - сказала Катя. - Ваше слово в поселке весит слишком много. - Роза безразлично пожала плечом. - Если вдруг кто-нибудь что-нибудь вспомнит, позвоните, пожалуйста, нам в управление.
Катя и Лемехов вышли на улицу, пересекли двор, миновали "пост" из плечистых ребят и зашагали по узкой темной улочке к пожарищу.
- Обломчик, - констатировал оперативник. - Я же говорил: только зря время потратим. Кроху с Манилой в городе каждая собака знает. Никто связываться не захочет, побоятся. По понятиям, не по понятиям. Ей не все равно? До разборов она все равно не доживет.
Катя молчала. Они вновь вышли на главную улицу и еще издалека увидели Гришу Панкратова. Тот стоял у самого забора сгоревшей дачи, смотрел, как пожарные сворачивают рукава. В двух метрах от него одиноко "загорал" Вдовин.
- Гриша, - позвала Катя.
Обернулись оба - и Панкратов, и Вдовин. На губах первого появилась улыбка.
- Во! А я-то думаю: куда делись? Машины тут, а самих нету.
- Мы к Розе ходили, - ответил Лемехов.
- И чего выходили? - насторожился Панкратов.
- Да ни фига, - мрачно заметил Лемехов. - Молчит, как рыба об лед, а по глазам видно - знает.
- Так ей небось первой доложили, и что это были за люди, и зачем приезжали, - согласился Панкратов. - Потому цыганье наших и держало на задворках, что Роза указания своим раздавала.
- Напугали нашу "мамку", хоть и фасонится она. Всех напугали, - Лемехов мазнул взглядом по крышам притихшего поселка.
- Это верно, - подтвердил Панкратов. - Мы с участковым первым делом по соседям прошли. Как сговорились все: "Спали, ничего не видели. Проснулись, когда пожар начался".
- Роза настропалила, точно, - кивнул Лемехов. - Ее слова. Тютелька в тютельку.
- Пули нашел? - вмешалась в разговор Катя.
- А как же, - расплылся Панкратов. - Аж целых две. Остальные эксперт подобрал. А эти в траве лежали. О бетонную опору расплющило. Вот.
Он протянул руку, разжал кулак. На ладони его, завернутые в пластиковую обертку от сигаретной пачки, покоились два исковерканных кусочка металла. Панкратов поманил Вдовина.
- Как бишь тебя… а-а, Аркадий. Аркаш, можно тебя на минуточку? - Тот приблизился без особой спешки, хорошо выдерживая напускное безразличие. - У нас тут с Антоном спор вышел. Он говорит, что пули от "ТТ", а я - что "ствол" "левый". Самодел. Рассудишь?
Вдовин наклонился, чтобы получше разглядеть пули в тревожных отсветах маячков, покрутил в пальцах сначала одну, затем другую, положил на ладонь, выпрямился.
- Та, что справа, девятимиллиметровая, "макаровская", - спокойно констатировал он. - Левая, пять сорок пять, от "Калашникова".
- Самодел исключаешь?
- Теоретически акаэмовским патроном могли стрелять и из кустарного оружия, но тогда не имело смысла уносить "ствол". Проще купить новый. Однако стрелявшие предпочли собрать гильзы. Теперь насчет "Макарова". Этого добра сейчас - как грязи. Самодел обходится на порядок дороже. Так что, скорее всего, оба "ствола" - "родные". Но я бы в первую очередь пустил в разработку "Макарова". Шансы найти "хвосты" существенно выше.
Лемехов пожал плечами, бросил пренебрежительно:
- Первый класс, первая четверть.
Вдовин посмотрел на него.
- Зачем тогда спрашивали?
- Нормально, - Панкратов пожал Вдовину руку. - Дельно мыслишь, Лобня. Кстати, трассолог нашел еще и пули двенадцатого калибра. Похоже, от охотничьего ружья.
- Так, - мрачно пробормотал Лемехов. - Начальство заинтересовалось нашими сепаратными переговорами.
Ему явно не нравилось, что новенький так легко получил право голоса в их компании.
Катя оглянулась. Гукин, стоя в группе экспертов, наблюдал за ними, повернув голову. Катя улыбнулась. Начальник ГУВД многообещающе покачал головой и предостерегающе потряс пальцем. Катя недоуменно развела руками, всем своим видом давая понять, что ничего предосудительного ни она сама, ни ее люди не совершают.
- Пора сваливать, - сказал Лемехов.
- Тоха, оставишь тачку? - попросил Гриша Панкратов. - Днем верну. А то нам тут, похоже, до утра придется кувыркаться. Да потом еще в "рафике" трястись, а у него заместо рессор воспоминания одни. Меня укачивает, как в море. Я ж пожрать-то толком не успел, на вызов умчался. Боюсь, Грине на костюм и стошню. Ну, будь другом, а?
Лемехов подумал, достал из кармана ключи от "восьмерки", протянул приятелю.
- Так и быть. Только смотри, покалечишь - на бабки поставлю. Чего ты улыбаешься? Точно, поставлю.
- Да ничего с твоей машиной не сделается, - засмеялся довольно Гриша Панкратов. - Я ее около управления оставлю, а ключи дежурному передам, лады?
- Договорились. - Лемехов посмотрел на Катю: - Катя, подкинешь до города?
Честно говоря, Катя не очень хотела подвозить Лемехова. Не потому, что испытывала к нему неприязнь, а просто знала, что разговор в результате сведется к Крохе и его бригаде.
Кроха, Мало-старший, отец Димы, со дня на день должен был стать ее свекром, и, в сущности, фраза оперативника насчет родства логически была совершенно оправданна. Другое дело, что Лемехов и Катя работали бок о бок не первый год. Антон хорошо знал Катин характер. А то, что они с Димой решили пожениться, никакого отношения к Крохе и его делам не имело. Дима - одно. Кроха - совсем другое.
- Не бросать же тебя здесь, - в конце концов ответила Катя и, протянув руку, обратилась к Панкратову: - Пули давай. Я утром в лабораторию занесу. Они пробьют по картотеке.
Панкратов отдал сплющенные пули.
- Не хотелось бы тебя разочаровывать, Катя, да только вряд ли что-нибудь получится. Эвон как их изуродовало. Там, поди, ствольных следов-то и не осталось.
- Сплюнь, - посоветовала Катя, и Панкратов послушно трижды сплюнул через плечо. - Вас подвезти? - спросила она Вдовина.
- Спасибо, - серьезно ответил тот.
- "Спасибо, да" или "спасибо, нет"?
- Спасибо, да. Если, конечно, вас это не слишком затруднит.
- Я ведь сама предложила.
- Буду признателен.
- Какой, однако, высокий штиль в Лобне практикуется, - пробормотал Лемехов. - Кадетский корпус.
Вдовин не отреагировал. Похоже, он уже все понял относительно характера Лемехова.
- Антон, поехали, - Катя направилась к своей "семерке".
Откровенно говоря, она испытала облегчение от того, что фээсбэшник решил поехать с ними. При нем Лемехов о делах разговаривать не станет. Вдовин - посторонний. Пока, во всяком случае.
- Зря только время потеряем с этими пулями, - проворчал Лемехов, пожимая руку Панкратову. На Вдовина он даже не взглянул. - И так понятно, кто эту пальбу устроил.
- Думаешь, Крохиных пацанов побрякушки? - спросил Панкратов тихо и очень серьезно.
- А то чьи же? - криво усмехнулся Лемехов. - Ты знаешь еще кого-нибудь, кто рискнул бы провернуть подобную акцию? - Панкратов пожал плечами. - То-то. Только ведь Катерина его не возьмет, ясно, как день, - продолжал он, глядя вслед уходящей Кате.
- Ну, Тох, это ты зря.
- Катюха эту версию задвинет, как пить дать. Крохин сынок ей без пяти минут муж, а родственные отношения - это тебе не хрен собачий.
Панкратов хмыкнул:
- И что ты предлагаешь?
- Можно самим Кроху в оборот взять.
- Можно попробовать, - без большого, впрочем, энтузиазма согласился Панкратов.
- И смотри, с новеньким особо не болтай.
- А что такое? - тут же насторожился Панкратов.