- Я-то не доперла сразу, потому что его сегодня нет!
- Кого?
- Энди! Вчера и позавчера тусовался, а сегодня не пришел!
Что-то начало проясняться. "Будет еще один труп", - вспомнилось мне пророчество Атаса. Бедный Энди!
- Я даже вспомнила… ну, я говорила, что я вчера этого вашего друга видела, его все видели… но я только сейчас вспомнила, что они действительно с Энди о чем-то заговорили, потом пошли на улицу курить… Ой, Наркуша, ну ты потряс!
Прорицатель очнулся:
- Я не облевался? Что-то мутит!
Хорошо было бы от него отодвинуться, но к чему елозить по мокрой скамейке? С трудом, но мне удалось подняться. Атас расценил это по-своему.
- Славно! - сказал он невыразительным, бесцветным тоном, наверное, уже успокоился. - Славно! Значит, Энди! А где Энди живет, знает из вас кто-нибудь?
- Какой Энди? - вдруг заинтересовался Наркуша.
- Энди! Энди Достоевский! Помнишь?! Ты ж его знаешь!
- Ха, я и про него что-то сказал… - удивился Наркуша и начал сосредоточенно шарить что-то по своим карманам, скорее всего спичечный коробок с анашой.
- Достоевский? - задумчиво протянул Атас. - Хорошо, фамилия редкая. Ну и где этот Андрей Достоевский живет? Как его найти?
Все смущенно замолчали, а мерзавец Наркуша цинично хрюкнул. Атас недоуменно посмотрел на меня.
- Скорее всего это кликуха, Атас, - устало пояснил я.
Этот парень гораздо умнее меня в некоторых областях знания, но порой - как ребенок, честное слово!
- Да, кликуха, - оживились меломаны, наркоманы и татуированная красавица, - кликуха, конечно, от слова "доставать", доставу-чий он, этот Энди…
- Так как его найти?! - заорал Атас.
Безусловно, мы оба - и взбешенный Атас, и я, болезный, - предпочли бы просто получить адрес. Но, оказалось, что Энди "может, просто на Климате застрял", да к тому же "у него еще с фазером нелады, он посторонних в квартиру не пустит". Слава Богу, Атасу хватило такта не спрашивать, что такое "фазер", не шоколадка ли? В итоге в довесок к словесному портрету и адресу - а Энди, оказалось, жил в большой коммуналке с родителями и энным же количеством соседей на Лиговке, мы получили еще и провожатого.
Провожатого? Как бы не так - провожа-тую! К счастью, нам хватило ума посадить мисс Татуировку на заднее сиденье, я сел в кресло рядом с Атасом, врубил музыку… Нам о многом нужно было переговорить - меня лично не покидало ощущение, что все происшедшее в скверике могло оказаться ловкой инсценировкой, но не при даме же!
- Хорош! - мельком взглянув на мою башку, польстил мне Атас. - Может, домой тебя закинуть?
На самом деле, еще неизвестно, что бы я ему ответил, желание как можно скорее отыскать Алешку живой или мертвой уже постепенно начало притупляться в связи с общим посттравматическим омертвением моего организма, но тут неожиданно возник голос с заднего сиденья:
- Ого! Шустрик! Да я с незнакомым парнем один на один в тачке не останусь!
С двумя, значит, ничего страшного!? Лады! Атас только сжал челюсти, а я без сил откинулся на спинку кресла. И даже успел почувствовать какую-то симпатию к этой искалеченной девчушке с заднего сиденья. Как она не хотела со мной расставаться! В сущности, она немного вульгарна, не слишком эрудированна, но, в той же сущности, мила! Если смогла разглядеть под наносным цинизмом мою возвышенную духовную сущность…
И в суете не нужна та-ра-питься! - прокричали из динамиков мужественными голосами "братья Жемчужные" и Антон Яковлев.
- В сущности, здравая мысль! - подтвердил Атас. - Как, сперва на "Климат"?
Я кивнул.
- Фу, блатняк! - заныла где-то сзади мисс Татуировка, оглушенная мажорными аккордами. - Поставили бы лучше "Кинг Кримсон", ну, или "Восточный синдром", или "Кью"…
Вот сейчас я ее поражу в самое сокровенное!
- Между прочим, эта песня посвящена всем моим ненаписанным романам. Потому что я сам текст написал! - с трудом раздвигая непослушные губы, сказал я.
Атас рванул тачку с места так, что меня вжало в спинку кресла.
- Угу, конечно, - одновременно недоверчиво и разочарованно протянула мисс Татуировка.
Не поверила! Ей с ее ограниченным умишком и в голову не пришло, что благородные люди типа меня просто не могут врать! Ладно же! В сущности, в ней нет ничего милого - так, вульгарное маленькое создание с весьма узеньким спектром интересов! Я оскорбленно запыхтел.
- Потом поговорим! - отрезал Атас.
Мы выехали по черт знает какой линии на Университетскую набережную, с трудом, но умудрились обогнать на повороте неповоротливый двухвагонный троллейбус… Снова Дворцовый мост! Мне показалось, что мы по нему не так давно проезжали…
- Невски авеню! - глуповато объявило татуированное подобие Божие с заднего сиденья.
На канале Грибоедова мы свернули налево, через десяток метров остановились.
- Иди, пошукай Энди! - приказал Атас девчушке.
Восемь вечера! Много вместил в себя день! Уже восемь… а Невский проспект в это время освещен все-таки лучше, чем закоулки Васильевского острова, я бы постеснялся показаться у станции метро "Канал Грибоедова", на "Климате", вместе с такой девицей! Татуировка все же не колготки, правильно Атас, пусть идет одна! Правда, меня всегда интересовало: кто же все-таки "канал" бедного Грибоедова? Может, персы?
Во всяком случае, они его доканали!
Хлопнула дверца.
- Что за галиматья? - спросил Атас.
- Про наркомана? Не знаю. Почему это ты у меня спрашиваешь?
- Потому что ты их такой же херней развлекал. Столь же вразумительной. Думаю, они так отомстили. Просто не захотели тебе сразу сказать, когда ты им фотографию показал. Про Энди.
- Значит, считаешь, этот Энди действительно что-то знает?
- Или знал. Это укладывается. Кто-то должен был что-то знать.
- Думаешь, его…
- А почему бы он тогда не пришел сегодня?
- А… э… хм!
- Что-то ты совсем плох. Держи, еще одна таблетка. Мотор не шалит? Нет? Тогда глотай. В бардачке пакетик сока, достань, запей…
- Буль… выходит, если эта… это создание не отыщет сейчас Энди на "Климате", мы поедем искать труп?
- Думаю, так!
- Буль-гуль-кху! - поперхнулся я. - Тьфу! Тогда, может, если она нам сейчас его живого не приведет, оставим ее тут? При виде жмуриков дамы обыкновенно издают такие звуки, которых мои барабанные перепонки не выдерживают!
- Сам-то ты выдержишь?..
- Ну…
- Жаль, до твоего дома дальше, чем до Лиговки. Но ничего. Заедем к Энди, потом я тебя обязательно домой закину. Полежишь, оклемаешься.
- Угу. - Кофеин уже начал действовать, бодрость - или нечто похожее - разлилась по мышцам, но мокрая вата из головы не исчезла. - Атас, ты тормозни у аптеки, но-отропила купим…
- Да! Черт! Забыл! Лекарь же тоже его тебе рекомендовал! Или церебролизин внутривенно.
- Если внутривенно, она сейчас не поймет… вон, видишь, идет… одна… без Энди… может, оставим ее здесь?
- Не обязательно же труп лежит в квартире! - резонно возразил Атас. - С ней нам все же будет проще осмотреть его комнату, а это надо бы сделать. Так, замолчали…
- Никто его не видел! Давай, спортсмен, жми на Лиговку! Пивка хотите, мальчики?
Неизвестно, кто из нас больше разозлился: Атас явно обиделся на "спортсмена", а я вознегодовал, что вообще кто-то может пить пиво. Меня, чувствовалось, первая же бутылка уморит. А их у мисс Татуировки было четыре. Видно, старушки у метро продолжали свой бизнес, невзирая ни на какие указы мэрии…
- Не люблю "Балтику"! - рявкнул я.
Атас развернул тачку, мы снова вырулили на Невский и рванули к площади Восстания, пытаясь обгонять впереди ползущие агрегаты. Мисс Татуированные ножки на заднем сиденье плотоядно, смачно, с первобытной жадностью и юношеским энтузиазмом давилась пивом и в наказание всю дорогу слушала "Жемчужных" с Яковлевым. Я не стал выключать их даже тогда, когда Атас на пару минут исчез в аптеке на углу Невского и Фонтанки за моим ноотропилом.
Когда мы оставили по левую сторону Московский вокзал, я был уже почти в норме. "На утро пил" - незаменимое лекарство! В моей голове многое прояснилось, и я, вспомнив, что мы давно не докладывались в "Астратур", вновь набрал личный номер Корнева.
- Да?
- Игорь? Кажется, мы нашли зацепку, покойник вчера разговаривал с неким Энди, кличка Достоевский… сейчас заедем к нему. Как у вас?
- Продолжаем проверку левых притонов, Дима, - вздохнул он так, словно ему лично приходилось проверять всех девушек по этим подпольным заведениям. - Но вы уж, пожалуйста, дайте мне адрес, куда едете, этого Энди…
Корнев и впрямь устал, обыкновенно он выражался глаже.
- … во избежание повторения вчерашнего, чтоб нам, не дай Бог, не пришлось завтра все по новой устанавливать.
Оптимист! Бодрящий намек! Я продиктовал адрес.
- Так. Я зашлю эти координаты нашим диспетчерам, заодно попрошу поспрашивать по моргам. - Корнев невольно подтвердил мрачную гипотезу Атаса.
- Спроси, сколько адресов проверили, сколько осталось… - попросил Атас, выкрутив руль.
Мы свернули в довольно мрачный дворик.
- Около половины, - ответил Корнев, - нашли довольно много забавного для твоих коллег, журналистов-гробокопателей, но по нашему делу - ничего! Но не отчаивайся, если это действительно "дикие коты", а никакая другая версия просто не укладывается, то найдем мы твою Алену. Найдем.
Еще бы! Алена их нисколько не интересовала, но вот стрелки - я верил, что "Астратур" выложится, но их найдет.
- Ладно, закончите - отзвонитесь. И, Дима, звони все же Свиридову, он в диспетчерской. Я его проинструктировал, и он полномочен принимать решения. Удачи!
Корнев дал отбой.
Атас остановил свою тачку у черной дыры парадной:
- Здесь?
- "Покойник… вчера разговаривал… с Энди"… - со странными интонациями в голосе процитировали с заднего сиденья мою недавнюю реплику.
- А ты думала, мы шутки шутим?! Ищем коллапсы, крекинги и котурны? - зло спросил Атас. - Пошли!
Она посмотрела на нас с ужасом, но из машины вылезла и, не задавая вопросов, повела за собой.
Лестницу в этом подъезде никак нельзя было назвать занюханной - если б кому-нибудь в голову пришло узнать, чем там пахнет, он бы в момент лишился обоняния. В лифте так и просто кто-то нагадил, поэтому, стараясь дышать через рот, мы поднялись на четвертый этаж: по лестнице. На середине подъема мисс Татуировка ойкнула, остановилась.
- А ведь могла бы раньше вспомнить! Сегодня днем, ну не днем, хотя - днем, в общем, перед концертом по ящику показывали, ну, этого вашего друга, эту же фотку… - задумчиво произнесла она.
- Только не заморачивайся сейчас на этом, пошли! - попросил я.
Дверь открыл нам неопрятный коротыш лет сорока с печальным взглядом, из-под допотопных узких очочков, но с пышущими здоровьем румяными щечками. Мы с Атасом отступили на шаг в полумрак и предоставили вести переговоры мисс Татуировке. Она казалась бледней обычного, оно и понятно. Мне тоже становилось все больше не по себе - и уже не из-за плохого самочувствия. Она еще не знала, что скорее всего мы пришли искать труп.
- Что происходит с Энди?! - с ходу начал орать на нее коротыш.
Мельком я отметил спокойное выражение лица Атаса.
- Простите, Игорь Викентьевич, а он дома? - она, оказывается, могла быть вежливой!
- Я спрашиваю, что с ним происходит?!
- Ой, а что такое?
- Не пошел сегодня на вашу идиотскую тусовку как ее…! Заперся в комнате, не выходит и на этой своей гитаре такое что-то заунывно-похоронное тренькает - с ума сойти!
Я не силен в патологоанатомии, но, по-моему, трупы не увлекаются музыкальными импровизациями, даже и похоронными. У меня отлегло от сердца, я с усмешкой взглянул на Атаса. Тот хранил невозмутимый вид.
- Вот-вот, мы и пришли проведать, не заболел ли, думаем, Энди, надо заглянуть к нему… - рассыпалась девочка. - Вы нас не пропустите Игрьвкнтч? Я вот с друзьями тут…
Критически осмотрев нас с Атасом и особенно задержав взгляд на моей повязке, коротыш с подозрением протянул:
- Ну-у-у… что-то у тебя сегодня, Лена, странные друзья какие-то, что-то культурные они на вид. Ну да проходите, только он изнутри в комнате заперся, не знаю…
Он так и остался стоять, разинув рот, пока мы проходили мимо: аккуратно подстриженный Атас в легком рыжем кожане, я в дорогом черном пальто… Нам даже захотелось добить его и спросить, можно ли снять обувь, но потом мы решили этого не делать. Никогда не нужно перегибать палку. Здесь это было явно не принято.
Коридор в этой старинной квартире безусловно понравился бы старику Фрейду: темный, длинный-длинный-длинный и очень узкий. Лена (что-то многовато тезок: Лена- Алена, Атас-Энди!) уверенно провела нас по этому прямому проходу до высокой белой деревянной двери. Потянула ручку. Затем постучала.
Доносившиеся из-за двери душераздирающие пассажи - тут уже наверняка возликовал бы Шнитке! - смолкли, послышались крадущиеся шаги.
- Чего надо? - спросил ломающийся молодой голос с непонятной агрессией.
- Энди, привет, это я, Тэту! Можно к тебе! Есть пиво!
"Тату"! Подходящая кличка!
Донесся звук поворачиваемого в замке ключа, дверь распахнулась, на пороге плохо освещенной комнаты показался подросток с бледным, испуганным лицом. Когда он заметил за спиной мисс Татуировки нас с Атасом, его глаза округлились от ужаса и чуть не выпрыгнули из орбит, как у Джима Керри в "Маске". Нервно сглотнув, он попытался захлопнуть дверь, но Атас, конечно же, подготовился к такому повороту событий. Стремительный шаг вперед, он уже в комнате и, пресекая попытку хозяина заорать, легонько хлопает его по солнечному сплетению.
- Тс-сс! Не кричи, это друзья. Объясни ему!
Едва не выронившая от возмущения пакет с пивом девочка укоризненно взглянула на Атаса.
- Зачем вы его? Энди, это кайфовые чуваки, нормальные.
Я зашел последним и увидел все, что ожидал увидеть: плакаты и граффити на драных обоях, диванчик, на нем - гитара, один из томов Кастанеды в мягкой обложке. В комнате был только один раздолбанный стул, обшарпанный письменный стол, на котором стояло сразу три пепельницы, и книжный шкаф, вовсе не интересовавший меня в тот момент. Поскольку девица уселась на стул, мне пришлось опустить свой зад прямо на Кастанеду.
- Номер машины? - жестко спросил Атас.
- Но я ничего не знаю, честно!
- Ха-ха! А почему ты не появился сегодня в клубе? Не потому ли, что увидел по телевизору эту фотку? Ну!
- Ничего я не видел!
- Что, и парня на фотке никогда не видел? Учти, весь ваш клуб с ним вчера успел поговорить, найдутся люди, которые подтвердят, что ты с ним не только болтал, но и выходил, не правда ли, Лена?
- Колись, Энди, ничего они тебе не сделают, - она нервно отхлебнула пива, такая роль ей определенно не понравилась.
- Да.
- Что - "да"?!
- Я тоже с ним говорил.
- Что ты ему рассказал о девушках, быстро! Он ведь о них спрашивал?
- О них… Только я ничего ему не рассказал. В смысле, не больше, чем другие…
- Так дело не пойдет! - Атас присел на край стола. - Дима, что скажешь?
- Типичное для подросткового периода инфантильное упрямство! - пояснил я, закуривая. - Плюс характерная для переходного возраста замкнутость. Все это не доводит до добра.
- Угу! - Атас тяжело посмотрел на Энди и попытался найти другой подход. - Слушай внимательно… Факты: вчера ты общался с покойным дольше других. Думаю, и плодотворнее. Сегодня ты увидел его фото по телевизору и испугался. Значит, ты не такой дурак, чтоб не понять, что ты - единственная ниточка к убийцам. Ты его на них как-то навел. А ниточки обычно обрывают. Дальше.
Если ты сейчас расскажешь нам все, что знаешь, убивать тебя у тех ребят не останется необходимости. О них будут знать многие. К тому же, уверен, их успеют раньше найти. А тебя защитят. Ну?
Энди трясся от страха. Раньше такое мне доводилось видеть лишь по телевизору в гротескных комедиях. Но сейчас смешно никому не стало. Мисс Татуировка, оказалось, умела быть и серьезной:
- Решайся, Энди! Он правильно говорит! - нервно сказала она. - Хлебни пив ка… может, травки хочешь? У меня есть…
Когда Энди взял открытую бутылку пива, руки у него тряслись, как у артиста Лебедева в спектакле "Энергичные люди". Мы с Атасом терпеливо дождались, пока он попадет горлышком в рот, покляцает зубами о стекло…
- Ладно… - наконец сказал парень. - Он о тетках спрашивал, действительно. Они за день до него приходили. Ничего чувихи. А концерт - дерьмо. Такая лажа эти "Раз"! Я вышел покурить еще до конца, думал в скверик податься… Увидел, как они в холле из телефона звонили мужику какому-то…
- Во сколько это было?
- Вчера этот тоже так спросил. Чуть позже десяти.
Время сходилось. Последний Аленушкин звонок.
- Что говорили?
- Что собираются приехать, извинялись, но так, весело. Они обе веселые очень были. Не пьяные, а просто… только я не думаю, чтобы это тот мужик их грохнул, нет!
- Почему?
- Ну как-то хорошо они с ним общались, как с другом.
- После этого звонили куда-нибудь, не знаешь?
- Знаю, не звонили…
- Откуда?
- Я только мимо прошел, они как раз просили его их встретить, тачку оплатить, сказали "до встречи" и сразу за мной спустились. И этот, вчерашний тоже сказал, что мужик, которому они звонили, ни при чем.
Отхлебнув еще пивка, Энди, казалось, затрясся еще сильнее, я даже испугался, не эпилептик ли он.
- Дальше!
- Вышли они вслед за мной на улицу… Я закурил… Они начали тачку ловить…
И вновь - мучительная пауза, за время которой на глаза Энди успели навернуться самые настоящие слезы. Страх может спровоцировать подобную истерику.
- Давай же, рожай наконец! - прикрик нула на него девица. - Что ты раскис! Ну!
Нет, в ней все-таки что-то было! Из ступора она его вывела.
- Ну и… поймали…
- Где?
- Прямо у клуба…
- Значит, ты рядом стоял?
- Э-э… можно сказать.
- Тогда ты не мог не заметить машину, быстро: цвет, марка, особые приметы… Тебя ведь вчера об этом же спрашивали?
- М-да. Темно-синяя "восьмерка", "жигуль", а номер я не запомнил. Все! Я так вот вчера вашему и сказал! Все!! Дословно!!!
- Не волнуйся, Энди, миленький, на пивка, видишь, как все просто, взял и сказал, чего народ мурыжил столько времени…
Я тоже нуждался в утешении, потому что, потому что… даже на мой дилетантский взгляд, что-то здесь не состыковывалось. Что-то не складывалось: не могла такая информация привести минувшей ночью "астрату-ровского" бойца к смерти, никак не могла!
- Что-то не стыкуется, - тихо сказал мне Атас, - проверим, ты "Дельту" в маши-не оставил?
- Вот она.
Атас быстро набрал номер диспетчерской.
- По делу о котах, от Корнева. Вопрос: покойный вчера не звонил в горГАИ, не выясняли? По нашей информации, он должен был как-то установить темно-синюю "восьмерку" без отличительных особенностей. Как это, возможно с вашей методикой работы? Нет? Ага, понятно.