* * *
Доктор Лоуренс Фишборн положил рядом два листочка бумаги - свежий микрофотоснимок вирусного материала из лаборатории RZ 04 и ксерокопию черно белого рисунка из журнала двадцатилетней давности.
Сравнение верхних изгибов нуклеидных цепочек ему совсем не понравилось.
Он аккуратно сложил ксерокопию, сунул ее в карман халата, и откинулся в кресле, уставившись прямо перед собой на немного аляповатый цветной календарь "Pirelli", призванный немного украсить унылую серую стену кабинета.
Глава 4
Хотят ли русские вина?
Около половины девятого вечера наступили сумерки.
Филонов и Лукашевич вырубили проход в сплошной стене кустарника и вытолкнули наружу метровый ком спутанных узловатых ветвей. Последний, кому предстояло вылезать наружу должен был заткнуть этим комом проделанное отверстие. Кустарник наполовину высох, узкие и длинные листья скрутились в трубочки и пожелтели, так что со стороны вырубленный участок ничем не отличался от протянувшихся на. многие метры переплетенных между собой растений.
Казаки уселись в кружок.
Денис Фирсов вскипятил на таблетке сухого спирта два литра воды и разлил всем кофе. По пещере потянуло ароматом "арабики".
Диверсанты инициативники синхронно закурили.
Рокотов обвел взглядом еще немного сонных мужиков и вспомнил маленький отряд сербов, вместе с которыми ему выпала честь сражаться в далеких балканских горах. После того как Влад обручился с Мирьяной и получил благословение от Белградского епископа, он встретился со своими боевыми друзьями и провел с ними незабываемый вечер воспоминаний. Результатом посиделок, сдобренных пятилитровой бутылью ракии явилась драка Срджана и Джуро с десятком не менее пьяных оппозиционеров из числа сторонников Вука Драшковича, тащивших мимо кабачка, где заседали "истребители натовской авиации", плакат с изображением своего козлобородого лидера.
На шум выскочили и остальные участники мероприятия во главе с Рокотовым.
К финалу поединка прибыли злые полицейские, оторванные от покера звонком бдительного гражданина, чье окно на первом этаже было разбито телом наиболее рьяного оппозиционера, отправленного в сей исторический полет разошедшимся Владиславом, решившим показать старым друзьям некоторые тонкости исполнения бросков во вьет во дао.
Мусора одинаковы во всем мире.
Вместо поддержки патриотично настроенных сограждан они обычно стремятся испортить им праздник, погундеть о необходимости исполнения дурацких законов, препроводить в участок и там прочесть лекцию о привидевшихся им "нарушениях общественного порядка". В славянских государствах лекция частенько заканчивается прозрачными намеками на тяжелое материальное положение самих правоохранителей и томными взглядами на бумажники задержанных.
Но на этот раз многократно отработанный сценарий был цинично нарушен Драгутином, выскочившим полицейским в тыл и одним ударом толстой штакетины отправившим в дорожную пыль двоих из трех стражей порядка. Оставшийся на ногах попытался вытащить пистолет, что совсем не понравилось уже самому Рокотову, который отобрал у офицера его игрушку и запулил ее на крышу соседнего дома.
Визжащих полицейских связали тросом, найденным в багажнике их автомобиля, и напоследок заклеили рты скотчем.
Избитых оппозиционеров аккуратно положили рядом.
На следующее утро вся "демократическая" пресса Сербии, Черногории, Македонии и Венгрии взорвалась возмущенными репортажами о "беспределе, творимом подручными кровавого диктатора Слободана Милошевича". А видный белорусский оппозиционер, бывший министр печати независимой республики и обладатель аристократической двойной фамилии Фядуто Немогай побил все рекорды идиотизма, опубликовав в "Масонских новостях" статейку под названием "Вертухайная реальность", где обвинил президента Лукашенко в том, что тот посылает на Балканы "законспирированные группы палачей из местного КГБ", которые по вечерам набрасываются на мирных граждан и тем самым дестабилизируют обстановку в регионе. Зачем главе Беларуси потребовался новый виток напряженности на Балканах, Фядуто Немогай не уточнил.
Про полицейских в демократической прессе тактично не упоминали, сосредоточившись на описаниях "двухметровых маньяков в черном", выскочивших из темноты в количестве полусотни человек и напавших на мирно идущих с очередного митинга студентов. Журналисты оснастили Влада со товарищи бейсбольными битами, цепями и нунчаками, а Фядуто Немогай приписал им еще и попытки сексуального надругательства над поверженными оппозиционерами.
Хихикающий Рокотов скупил несколько экземпляров демократических изданий, где появились репортажи об инциденте, и увез их в Питер, поместив вырезки из югославских газет в отдельную папочку, занявшую почетное место на книжной полке...
Толя Пышкин шумно отхлебнул бодрящий тело и душу напиток и почесал живот.
- Щас бы навернуть парочку эклеров...
- Лучше троечку, - поддержал приятеля Виталий Янут.
- Ага, - кивнул Владислав, - И на дискотеку.
- Трезвым на дискотеку? - притворно удивился Кузьмич. - Ни за что!
- Будет нам всем и дискотека, и эклеры с какавой, - успокоил его Рокотов. - Чичиков встретим и станцуем... Однако к делу. Никита, доложи маршрут.
Филонов отставил кружку.
- Проходим по левому краю этой лощинки, прямо по выжженному квадрату. Дальше будет терновник, его обойдем вдоль скалы. Потом речка. Брод я знаю.
- Глубокий брод? - спросил отец Арсений, единственный из казаков не умевший плавать.
- Пройдем аки посуху, - неожиданно пошутил экс браконьер. - Будет, батюшка, о чем прихожанам рассказать. Только потом повторить не пытайтесь. Утопнете. Иисус, кстати, подстраховывался...
Священник смиренно улыбнулся.
- О чем это ты? - не понял Рокотов.
- Плавать Христос умел, вот что, - встрял неугомонный Вася Славин. - Камушки камушками, а баттерфляй - баттерфляем...
- Это еще неизвестно, - подал голос Греяко. - В Библии о плавании ничего нет.
- Вопросец, кстати, интересный, - прогудел Лукашевич. - А действительно, умел Иисус плавать или нет?
Все взоры обратились на отца Арсения.
- Умел, - признался священник. - По канонам - умел.
- Нехорошо, - покачал головой Василий. - Прямое, так сказать, руководство вовсю плавает, а подчиненный манкирует. Нехорошо...
- Всё, хватит прикалываться, - вмешался Влад. - Мы тут не для того собрались, чтобы спортивные достижения Спасителя обсуждать. Никита, продолжай...
- На том берегу сворачиваем направо и проходим по краю небольшого ущелья. Вниз не суемся, чтобы не нарваться на федералов. По ущелью идет дорога на юг, они там частенько должны ездить.
- А чо им там делать? - спросил Рядовой.
Жизнь научила Семена всегда выяснять все подробности. Началось это еще в армии.
Человек по фамилии Рядовой спокойно отслужить, естественно, не мог, ибо вечно влипал в самые разные и, по большей части, - дурацкие ситуации. Особенно тогда, когда ему приходилось общаться с незнакомыми офицерами.
"Помощник дежурного по роте рядовой Рядовой!" - "Кто о о?!" - "Рядовой Рядовой!" - "Ты что, заика?" - "Никак нет!" - "Фамилия то у тебя есть?" - "Так точно, Рядовой!" - "Да я понял уже, что рядовой. Фамилия твоя как?" - "Рядовой!" - "Слышь, солдат, кончай издеваться!" - "Я не издеваюсь!" - "Тогда назови фамилию, рядовой!" - "Рядовой!" - "Ща на губу поедешь, юморист! Фамилия?!" - "Рядовой!" - "Всё, кранты тебе, рядовой! Сержант, как фамилия этого придурка?" - "Рядовой, товарищ майор". - "И ты туда же?!" - "Да нет, он правда Рядовой..." - "Да а а?! За идиота меня держите?! Где командир роты?! Эй, капитан, как зовут этого "рядового"?!" - "Рядовой". - "О, Господи! Вы что, сговорились?!" - "Нет, товарищ майор, у него фамилия такая. Мы тоже долго привыкали..." - "Серьезно? А ну, дай военный билет... Хм, действительно Рядовой... А я уж думал, что с ума сошел. Держи, боец, билет. И смотри у меня! Завтра генерал приезжает, он мужик пожилой. Спрячьте этого рядового Рядового куда нибудь. Или лучше ефрейтора дайте, чтоб больше не путаться..." - "Так - нельзя, товарищ майор. Он еще даже присягу не принял, две недели только в армии". - "И много народу на его фамилию попалось?" - "Вы семнадцатый..." - "А вы что, считаете?" - "Так точно. Не пропадать же добру..."
Филонов пожал плечами.
- С другой стороны ущелья скважины. Вот, по идее, федералы и должны их окучивать.
- Или навар снимать, - предположил Веселовский.
- Или это...
- Нас сие не касается, - сказал Рокотов. - По скале долго идти?
- Километров семь. К утру спустимся в долину.
- Замечательно. Все попили покурили? Тогда собираемся...
* * *
На пресс конференцию лидеров новообразованного движения "Конституционного народовластия" пришло почти две сотни журналистов, едва вместившихся в конференц зал головного офиса "Интерфакса".
Интерес к свеженькой общественной организации был огромен благодаря, в основном, тому обстоятельству, что духовным лидером "Конституционного народовластия" оказался Борис Абрамович Березинский, поссорившийся с нонешним Президентом и ушедший в "конструктивную оппозицию".
Это было пикантно.
Боря Березинский в роли оппозиционера выглядел гораздо круче, чем лидер коммунистов Геннадий Зюгнович, публично сжигающий труды Ленина и призывающий ко всемирной капитализации под протекторатом США. И даже круче Яблонского с Чубайсенко, буде им пришла бы в голову мысль возглавить митинг "красно коричневых" супротив сионистских происков.
Березинский суетливо представил руководство движения в количестве четырех персоналий, посетовал на то, что шестой член политсовета, известный своей близостью к власти кинорежиссер Никита Крыско не смог почтить своим присутствием конференц зал "Интерфакса", быстро зачитал программные документы и предложил журналистам задавать вопросы.
Из вводной части следовало, что "Конституционное народовластие" имеет своей целью установление в России норм развитого социализма. Причем в понимании самых яростных апологетов "свободы, равенства и братства".
- Мы совершенно открыты для общества. Совершенно, - протараторил Березинский, подбадривая репортеров, ошарашенных авангардизмом выступления. - Прошу, друзья, не стесняйтесь. Мы не намерены ничего скрывать.
Сидящий по правую руку от Бориса старичок важно надул щеки.
Александра Николаевича Яговлева пригласили в политсовет на должность "гиганта мысли" и "отца новорусской демократии". На большее семидесятидевятилетний Яговлев все равно не тянул. Бывший член ЦК КПСС прожил бурную партийную жизнь, вовремя сменил приоритеты и теперь заслуженно отдыхал от трудов по насаждению на одной шестой части суши принципов марксизма ленинизма.
Войти в новую реальность в новом качестве "демократа" оказалось проще, чем ему представлялось пятнадцать лет назад.
Для этого было достаточно выбросить партбилет, пару раз выступить со страниц "Комсомольца Москвы" и "Масонских новостей" с разоблачениями преступлений советского режима и накропать книжонку о своей "борьбе" с коммунизмом во времена застоя. Книжку Александр Николаевич назвал "Кислая чаша", где представил себя этаким Штирлицем, исподволь разваливающим СССР, для чего ему пришлось наступить себе на горло и пройти весь путь от рядового коммуниста до члена Центрального Комитета партии.
Успех сочинения оказался столь велик, что Яговлев быстро выпустил продолжение под заголовком "Маразм в пучине". Теперь он работал над новой книгой, в которой намеревался окончательно расставить все точки над "i" и объявить себя любимого фактическим катализатором крушения советской империи.
Достижения на политической ниве у Александра Николаевича были поскромнее.
В середине девяностых годов он проникся идеей создания собственной партии и поручил подготовку пакета документов своим верным кунакам - бывшим секретарям райкомов комсомола, а ныне - вороватым бизнесменам из разнообразных общественных фондов. Бумаги нового политического течения "социальной демократии" были изготовлены всего за одну ночь и наутро поданы на регистрацию.
Но, как это обычно случается при большой спешке, в документы вкралась досадная ошибка. Перепечатывавшая сотню листов молодая секретарша допустила промах, ввела в компьютерную базу созвучное, однако не совсем правильное название организации, и спустя сутки гражданин Яговлев был зарегистрирован в качестве лидера "Партии сексуальной бюрократии". В Избиркоме заседали такие же олухи, как и соратники Александра Николаевича, потому на ошибку никто внимания не обратил. Всё открылось лишь на вручении Яговлеву новенького удостоверения.
"Сексуальные бюрократы" просуществовали недолго.
Измотанный насмешками старый коммунист быстро продал партию правым "либералам монетаристам" и на год ушел в работу над книгой.
От предложения Березинского стать зиц председателем "Конституционного народовластия" отказываться было грех. К тому же за сотрудничество Яговлеву пообещали неплохие дивиденды. Как политические, так и финансовые.
Александр Николаевич подавил в себе желание соснуть и уставился на скопище журналистов.
Рядом с ним заерзал на стуле кинорежиссер по фамилии Говорухо, хотел что то сказать, но поймал строгий взгляд Бориса Абрамовича и закрыл рот.
- Ну же, друзья! - подбодрил собравшихся Березинский.
- У меня вопрос к Сергею, - в первом ряду встал корреспондент НТВ.
Говорухо дернулся, услышав собственное имя, но заметил, что журналист смотрит в другую сторону, и обмяк.
Сидящий по левую руку от Березинского молодой актер Сергей Вялый младший поощрительно осклабился. Лицедея пока еще радовала всенародная слава, обрушившаяся на него после выхода на экраны фильмов "Кузен" и "Кузен два", где Вялый младший сподобился сыграть главную роль.
Последний из присутствующих член политсовета, главный редактор издательства "Виагриус пресс" Лазарь Коган и в то же время - заместитель министра государственной пропаганды в печатных и электронных СМИ Зозули - печально уставился себе на коленку, всем своим видом выказывая собственную независимость. Ему вдруг стало немного неуютно от того, что он ввязался в непонятную авантюру, могущую нарушить складывавшиеся годами добрые отношения с властью.
- Да а? - протянул Вялый младший.
- Какие конкретные, а не виртуальные цели ставит себе ваше движение по отношению к чеченскому конфликту? - витиевато спросил корреспондент НТВ.
Актер оказался к вопросу не готов. В кино его герой исповедовал принцип "мочить, мочить и еще раз мочить". Причем мочить именно "лиц кавказской национальности". Заодно под замес шли евреи, русские рэкетиры, негры и американские полицейские, которые зачем то вставали на пути "русского Рэмбо". Сюжетная линия в обоих фильмах была делом вторичным, основной упор делался на стрельбу из всех положений и разных видов оружия.
- Ну у, - Вялый младший потеребил кончик носа. - Мы, это... Как бы за политический диалог со здоровыми силами...
- Конечно же, мы будем искать мирные пути выхода из кризиса, - на помощь юному соратнику по борьбе пришел суетливый Березинский. - Все видят, что контртеррористическая операция зашла в тупик. Бомбардировками ничего не решить. Я уже предлагал свое посредничество на переговорах с Масхадовым, но глава государства меня не слушает. И именно поэтому мы блокировались в новое движение. Чтобы на собственном примере показать власти, как нужно решать межнациональные конфликты...
- А у вас что, конфликт внутри партии? - хрипло выкрикнул ведущий программы "Однако", пытаясь выглянуть из за спины коллег. Росточку он был небольшого, что компенсировалось зычным голосом и умением работать локтями.
- С чего вы взяли? - взвился Борис Абрамович.
- Вы сами сказали! - Собравшиеся оживились.
- Ничего я не говорил!
- Нет, сказали! - проскрипел телеведущий.
- Нет, не говорил!
- Я сам слышал!
- Что вы слышали?
Человек "однако" наконец пробился в проход между телекамерами.
- Про межнациональные конфликты!
- Миша, ну что вы такое говорите? - всплеснул руками режиссер Говорухо. - Какие конфликты?
- Межнациональные! - небритый хрипун принял картинно обличительную позу. - На собственном примере можете показать?
Пресс конференция превратилась в балаган, не успев толком начаться.
- Я оговорился! - взвизгнул Березинский;
- Щас! - телеведущий отпихнул от себя грозного телохранителя, приставленного к нему после того, как чеченские полевые командиры пообещали отрезать голову не в меру воинственному репортеру, призывавшему использовать против сепаратистов напалм и фосген. - Отстань от меня!
- Михал Владимирыч, - загундосил телохранитель. - Можно, я отойду?
- Да можно, можно! - человек "однако" топнул ножкой. - Так что у нас, Борис Абрамыч, насчет конфликтов?
- Ничего! - разъярился Березинский. - У нас в партии национальных проблем нет!
Главный редактор "Виагриус пресс" вжал голову в плечи.
Яговлев окинул зал мутным взглядом. Как в былые времена на заседаниях партактива какого нибудь завода, куда Александр Николаевич приезжал с инспекционной поездкой из горкома или обкома. Там его тоже всегда сажали в президиум, и он смотрел на собравшихся немного свысока.
Вялый младший попытался понять суть набирающего обороты скандала. Но не понял и углубился в раздумья о перспективах на сегодняшний вечер.
Говорухо стукнул ладонью по столу.
- Я предупреждал!
- Ага! - обрадовался телеведущий. - О чем это?
- О попытках сорвать пресс конференцию!
- Сережа, Сережа, успокойся! - засуетился Березинский. - Никто ничего не срывает!
- А это что, по твоему?
- Недопонимание. Просто недопонимание, - Борис Абрамович воздел руки к потолку. - Миша, мы же взрослые люди! Ну зачем вы так? Не надо привязываться к словам!
- А к чему можно? - человек "однако" за полчаса до начала пресс конференции вышел из ресторанчика "У Гайдара", где хорошо посидел с друзьями. Выпитые триста граммов водочки "Абсолют" требовали от организма совершения подвига. Или, на худой конец, продолжения банкета.
Телеведущий прикинул расстояние до Березинского, но понял, что попасть тому по башке стулом не сможет. Оставалось доводить низкорослого олигарха словесно.
Затренькал мобильный телефон.
Борис Абрамович повернулся спиной к залу и поднес трубку к уху.