Я принёс из ванной пластиковый таз, который Слава угнездил на коленях, выщелкнул из магазина патрон и ловко начал лущить им остальные "маслята". Патроны летели в таз глухо звякая, будто и сами наполовину были пластмассовые.
- Смотрю, что нам выдали, - пояснил Слава, разрядив четвёртый магазин. - Нам завтра воевать. Сюрпризы на хрен не нужны.
- И что ты там нашёл?
- Да не, всё нормально, сто двадцать патронов с пулей "ПС". От кабальеро ведь всего можно ждать, вдруг его как лоха напарили с патронами, зарядили рожки холостыми или учебными, а он не разобрался и нам вручил.
Я сомневался, что Эррара окажется таким простаком. Наверное, Славе перед боем хотелось во всём лично убедиться, перепроверить ещё раз, чтобы в самый ответственный момент не было неожиданностей.
- Гранаты, блин, "эргэо", - закончив набивать последний магазин, Слава переключился на гранаты. - Не люблю я их. Они какие-то стрёмные. Мы их всего раз кидали. Взрываются от удара, сразу. Опасная штука! Но, делать нечего, будут нашим секретным оружием.
- Они типа "лимонки", оборонительные, - вставил я, чтобы хоть что-нибудь сказать по поводу своего приобретения. - Радиус поражения двести метров.
- Да ты чего, Ильюха? - заржал Слава. - Какие двести метров?
- Ну… как у "лимонки"… - замялся я. - Радиус сплошного поражения…
- Пять метров.
- Но… как же… Говорят, что двести… У "эф-один"… и эта такая же.
- У "лимонки" пять метров. Зона сплошного поражения. Там, где поражается не менее семидесяти процентов целей. Цель - это стоящий лицом к гранате человек. По площади - прямоугольник метр восемьдесят на полметра в ширину, - Слава растолковывал коротко и доходчиво. - Есть ещё зона эффективного поражения, где поражается до пятидесяти процентов цели. Радиус метров семь-восемь от гранаты. Дальность разлёта осколков у "эф-один" - метров пятьдесят, но там уже вряд ли достанет. Безопасное удаление - метров сто, туда вообще ничего не долетит, даже если осколок будет величиной с полкорпуса. Смотри, граната какая маленькая, а чтобы радиус двести метров сплошного поражения обеспечить, нужно грузовик осколков. Двести метров - это гарантированное безопасное удаление, просто цифра с потолка. Взяли и умножили величину безопасного удаления на два. Чтобы уж на двести процентов гарантировать. Теперь понял?
- Значит, когда в детстве мы "лимонки" копаные подрывали, зря боялись?
- Не зря, - по-доброму улыбнулся Слава. - Ты же цел остался.
- Теперь понял! Сказки про двести метров, это вроде защиты от дурака. Будут бояться двухсот метров, возможно, не приблизятся на пятьдесят.
- Хоть как называй, главное, чтоб работало, - Слава разлил по бокалам остатки коньяка. - У тебя изолента в доме водится? Тащи.
- Завтра времени искать рога не будет, - пояснил афганец, скрепляя магазины "валетом". - Так удобнее. Один рожок закончился, быстро вынимаем, переворачиваем и вставляем новый. Эх, шестьдесят патронов, маловато будет! Чую, блин, придётся повертеться. Ты завтра там не бзди. Патроны кончатся, кидай гранаты, только прячься за машину обязательно. В крайнем случае, падай ногами к взрыву. Помни, "эргэошка" взрывается сразу при ударе, но, если ты её не бросишь, а подкатишь, сработает с замедлением через три секунды, как нормальная. Две гранаты тебе, три мне. У тебя ещё пистолет есть. Если повезёт, успеем разжиться трофейным оружием.
- Ну, а нет, так нет, - с меланхолией истинного фаталиста закончил я.
- Да ну тебя! - засмеялся Слава. - Давай, за удачу!
Мы выпили. Только сейчас я заметил благотворное действие "Мартеля". Возникший после хорошего коньяка подъём настроения не могли прибить ни тревога перед будущей стычкой, ни предполагаемые разборки с подельниками.
У нас оставалось ещё полдня. Я поехал к Маринке, а Слава засел перед телевизором. Ксения сменялась с дежурства в девять утра, и делать ему было нечего, кроме как сидеть в явочной квартире и чистить оружие в ожидании сигнала тревоги. Я обещал вернуться до полуночи, чтобы мы могли быть в полной готовности, когда Эррара позвонит.
Оказавшись за рулём в одиночестве, я ощутил весь ужас и отчаяние положения, в котором мы со Славой оказались. Оно было безвыходным. Оно было роковым. Вдвоём против банды арабов, а потом против шайки своих же отморозков - мы не выстоим. Я чуть было не развернул машину, чтобы дать по газам и улететь из города к чёрту на рога, забиться на восток Ленобласти, в какой-нибудь Свирьстрой или Подпорожье и отсидеться там до следующего лета. Купить телевизор - окно в большой мир - и наблюдать за жизнью через криминальную хронику. Если жить скромно, карманных денег хватит. Искушение было сильным. На миг накатило так, что я света белого не взвидел, но сдержался и не свернул. Тут же обругал себя последними словами за глупость. Надо было сваливать! Но я не мог бросить Славу в бой одного, а убегать в глушь от лёгких денег корефан - я знал точно - откажется.
Пилить к Маринке надо было через весь город. По пути я обзавёлся волшебным напитком и спрятал его в бардачок. Предстоящее дело пугало меня до поноса. Чтобы не дрожать, я собирался время от времени испрашивать силы у Бахуса.
Помимо волшебного напитка пришлось закупить набор совершенно прозаических, но необходимых завтра вещей, что несколько убавило денежный запас. На зимовку в Подпорожье стало не хватать, и я решил сражаться до конца.
Маринка открыла дверь. Выглядела она полной дурой. Я даже удивился, неужели раньше этого не замечал? Как такое могло произойти? Невозможно! Я даже зажмурился на секунду, а когда открыл глаза, наваждение не спало.
- Иди на кухню, милый, у нас гости, я вас сейчас познакомлю, это Лера, она тоже секретарь-референт, - затараторила Маринка.
Лера, блондинка с округлым губастым ртом, острым носом и пышными формами, оценила меня капризным взглядом и тут же переключилась на собеседницу.
- Тапочка прибегает ко мне и говорит, мама, я чашку разбила, а Веточка убирать не хочет, а я говорю, гадкая, зачем ты ставишь чашку на край, а потом сама же других припахиваешь убирать? А Тапочка говорит…
- Здравствуйте, - сказал я. - Приятно познакомиться…
- Ага, приятно, - согласилась Лера, не отвлекаясь от разговора. - Тапочка говорит, мама, я сама…
- Тапочка, это ваша дочь? - взялся я поучаствовать в оживлённой беседе.
Наступила пауза. Лера переварила информацию и переключилась на ответ.
- У меня их две! - гордо сообщила она.
- С бабушкой сидят?
- Старшая школу заканчивает, а с младшей муж сидит, он у меня такой…
Какой у ней муж было понятно - тюфяк вроде меня.
- Извините, барышни, я на минуту забежал. Марин, закрой за мной дверь.
- Ты даже чаю с нами не попьёшь? - не сильно огорчилась Маринка моему уходу.
- Извини, дела.
- Ну, пока, - Маринка наспех чмокнула меня в щёчку и торопливо провернула замок.
Я выкатился из квартиры в лёгком оцепенении разума. Не догадавшись воспользоваться лифтом, стал спускаться по лестнице, как сомнамбула. Только ощутив на щеках свежее дуновение уличного ветра, смог вернуться к привычной цепкости рассудка.
- Блядь! - громко сказал я. - Ёбаный гипноз! Немного же мне надо.
Мужики с пивом, бредущие к смраду семейного очага, обернулись и заторопились прочь.
- Да ну к чёрту таких подруг! - я поморгал и почувствовал, как спадают остатки наваждения. - К чёрту!
Вдохновлять на подвиги рыцаря может не только любовь, но и раздражение, злость и ненависть к прекрасной даме.
Когда я ехал домой, страха и неуверенности больше не было.
13
Я спал чутко, поэтому на трель мобильника вскочил сразу.
- Подъём, братэлла, - голос Лося звучал как всегда с лёгкой иронией. - Подлетай на Московскую площадь, где выезд с Московского.
- Буду через сорок минут.
Оборвав связь, я посмотрел на время. Мобильник показывал 4:51. Значит, испанцы заметили выезд хашишинов и сразу сообщили бандитам, а братва отзвонилась нам.
В соседней комнате заскрипел диван.
- Подъём, Слава, - продублировал я команду.
Впрочем, нужды в том не было. Афганец тоже дремал вполглаза, хотя сам вчера настоял лечь пораньше, мотивируя тем, что надо отоспаться впрок. Возможно, придётся активно действовать двое-трое суток без перерыва, война всё-таки.
Бодро, сна как ни бывало, мы начали собираться. Всё было приготовлено накануне, оставалось только одеться. В холщовой походной сумке лежал НЗ: дюжина охотничьих колбасок, большая плитка чёрного шоколада, бутылочка медицинского спирта - и костёр из сырых дров разжечь, и самим согреться, и рану прочистить, - зажигалка, рулон пластыря, три больших бинта и перевязочный пакет, складной нож-мультитул (Слава "порадовал" перспективой неотложного хирургического вмешательства на лоне природы с применением слесарного инструмента), резиновый жгут, моток тонкого капронового шнура, фонарик и запасные батарейки.
Я закрылся в ванной, надел на бритву старую кассету и быстро обскоблил лицо. Если остановит автоинспектор, надо выглядеть прилично.
- Ну, едем?
- Едем, - я повесил сумку на плечо, мы спустились во двор, сели в машину, укрыли баул с оружием на полу за передним сиденьем и ринулись на разбой.
Приятно было мчать по пустому городу. Стоял мёртвый час: спали бандиты, спали цивильные граждане, спали менты, даже таксёры-частники, и те угомонились. Служебные автобусы, развозящие по автопаркам водителей общественного транспорта и техперсонал, не вышли пока на маршрут. Мы пролетели по набережной, свернули через Володарский мост на левый берег, прогнали через всю Ивановскую на проспект Славы, пронеслись по улице Питекантропов и вылетели на Московскую площадь.
Я покосился на часы - 5:27. На углу Московского проспекта заметил зелёную "Шкоду-октавиа" и подрулил к ней. Правая дверца открылась, из машины выбрался Лось. Мы со Славой тоже вышли.
- Здорово, пацаны, - приветствовал нас бандит. - Чурки пока из города не выезжали, но по ходу дело к тому идёт. Значит, так, давайте двигайте к Подберезью и у развилки на Новгород нас ждите. Мобилы по трассе везде ловят. Если чё как, мы созвонимся и решим, где будем дербанить зверей. Если всё пойдёт гладко, то без изменений. Встретимся на объездной дороге и начнём работать. Добро?
- Лады, - согласился Слава.
- Через кэ-пэ-пэ в Московской Славянке вместе поедем? - спросил я.
- Давайте вы первые. Мы после вас подтянемся, чтобы не роиться там.
- А пацаны твои где, автоматчики? - поинтересовался я, не приметив больше ни одной машины с людьми.
- Они за городом уже, - усмехнулся Лось. - Там машина одна, короче, красная девяносто девятая. Смотрите, не попутайте их с чурками, а то беда будет.
Работа в его банде была поставлена на совесть. Не по себе делалось от мысли, что начнётся, когда эта слаженная команда примется за нас.
- Удачи! - пожелал я на прощанье Лосю.
- И тебе, братэлла, тоже, - промелькнула на крестьянском лице бандита ироничная улыбка.
Не знаю уж, напутствие Лося сыграло роль или нам просто повезло, но контрольный пост мы миновали без остановки: притомившийся за ночь ОМОН дремал, а одинокий инспектор досматривал дальнобойную фуру и, увлечённый охотой, на легковушку внимания не обратил. Я лишь слегка замедлился при подъезде и, миновав КПМ, без стеснения дал по газам. Время было выбрано арабами крайне разумно. Даже через полчаса менты будут ползать как сонные мухи и реагировать только на большегрузные машины, да и то не на все. За этот период в микроавтобусах можно весь золотой запас России вывезти. На выезде вообще шмонают меньше. Террористов ловят только на въезде в город, а уезжаешь - кати куда хочешь, пусть у ментов в соседних районах, куда ты доставляешь свой опасный груз, голова болит.
За полтора часа домчали до Радищево. Гнать по пустой трассе было чудесно, Слава задремал, я наслаждался скоростью, словно полётом, совершенно не опасаясь засады инспекторов с радаром, зная, что сейчас их нет. Предстоящего боя тоже не боялся. В голове было пусто, на сердце радостно и безмятежно, как в детстве, когда отсутствие жизненного опыта не отягчает душу тревогами и заботами. Взошло солнце. Небо расчистилось. Казалось, в целом мире смерти нет.
Реальность тронула за плечо костлявой тленной лапой бандитского звонка. Я снизил скорость на въезде в населённый пункт, выудил из кармана трубку и поднёс к уху.
- Алло!
- Ты где? - спросил Лось.
- В Радищево.
- Мы Тосно проезжаем. Плетёмся…
- Понял.
- Давай, до связи.
Лось отключился. Я убрал телефон и покосился на друга, который проснулся и зевал во всю пасть. Вот у кого железная выдержка! Впрочем, сейчас я и сам был спокоен как удав.
- Доброе утро! - тон у меня оказался настолько просветлённый, что Слава невольно улыбнулся.
- Ага, доброе. Жрать охота. Мы ничего с собой не взяли?
- Не сподобились. Скоро наше кафе будет, там подождём и перекусим. Лось звонил, сказал, что плетутся в районе Тосно, так что время на плотный завтрак у нас есть.
В Подберезье я без помех пересёк встречную полосу и припарковался у закусочной, оборудованной в роскошном для дорожной забегаловки кирпичном двухэтажном здании, бывшем КПМ. Так сказать, кафе "ГАИ". Не хватало только швейцара с полосатым жезлом, заманивающего клиента.
Поднялись наверх, откуда хорошо просматривалась дорога, взяли по куре-гриль, паре сэндвичей и банке лимонада. Выбрали столик у окна и принялись за еду.
- Как думаешь, - спросил я, - испанцы про золото не надудели?
- Чего там думать, - бодро прочавкал Слава. - Упрёмся - разбёремся.
Позавтракав, он вынул сигарету и уставился в окно, флегматично постукивая фильтром по коробке. От сытости и меня разморило. Рассветная лёгкость и восторг уступили место тяжеловесному тупому блаженству. Я действительно превращался в удава. Или подобное ему могучее пресмыкающееся.
- Ты не в курсе, у Ксении есть подруги? - после жора потянуло на лирику.
- Вроде есть в больнице какие-то, но я не видел.
- А то я вчера с маринкиной подругой пообщался. Захожу, а они на кухне сидят, лопочут что-то о своём, о женском: трёшь-мнёшь, хрен поймёшь. Я послушал их, послушал и остолбенел.
- Красивая подруга-то?
- Симпатичная. На ду-ура! Лерой зовут. Кукла, блин, тупая. В голове вата, в глазах ноль. Мелет всякую ерунду. Где Маринка это чучело нашла?!
- На работе, наверное, - Слава хитро прищурился и закурил.
- Да я понимаю, что на работе. Интересно, как они сошлись? Что в Маринке было такого, что заставило сдружиться именно с Лерой, а не с какой-нибудь другой, нормальной женщиной?
- Может, лучше не нашлось? - корефан помедлил и предположил: - А, может, было что-то общее.
- Последнее меня и пугает больше всего. Блин, теперь проблема, как от этой дуры избавляться. Ты как, вообще, Слава, думаешь после, - я мотнул головой в сторону окна. - После всего этого жить?
- Да нормально жить, - афганец уверенно смотрел в будущее. - Мы с Ксюхой распишемся. Ты с Маринкой тоже. Когда денег срубим, всё само собой устаканится. Гляди веселей, Ильюха, не парься. Ты думаешь слишком много там, где дело делать надо, от этого все твои заморочки.
Тут можно было не согласиться. Modus operandi [12] в своё время привёл Славу в тюрьму на восемь лет, а меня всего на три года, что говорило не в пользу безрассудного действия, однако возразить не дал телефон.
- Алло!
- Мы у Подберезья, - известил Лось.
- Понял, двигаем, - я оборвал связь. - Они здесь, погнали!
Мы чинно поднялись и направились к выходу. Стремительно ускоряясь, сбежали по лестнице и подскочили к "гольфу". Пока мы завтракали, трасса постепенно ожила. Мимо завжикали разнокалиберные машины, обдавая нас порывами ветра: крупнотоннажные - вихрем, автомобили - лёгким дуновением.
Слава встрепенулся:
- Гляди.
Я проводил взглядом микроавтобус "Мазда" цвета серый металлик. Следом за ним шёл длинный широкий гроб - голубой "Фольксваген-пассат", эту тачку я ни с чем не мог перепутать. Уверенности добавил "москвичок", борзо вывернувший на обгон и попытавшийся втиснуться между "пассатом" и "Маздой". Однако не тут-то было, "Фольксваген" надбавил хода, часто замигал фарами и басовито гуднул: мол, убирайся. Водила "Москвича" отчаянно затормозил, чтобы съехать со встречной полосы, по которой летели два "Икаруса".
- Куда прёшь в населённом пункте! - вырвалось у меня.
Чудом избежав аварии, "Москвич" стыдливо задвинулся назад. Автобусы, пролетая мимо кафе, чуть не сдули нас со стоянки. Хашишины стремительно удалялись. Засмотревшись на них, я пропустил бандитское сопровождение. Да и было ли оно? Ладно, упрёмся - разберёмся, как говорит Слава. Нечего раздумывать, когда действовать надо!
Я нажал на кнопку брелка. Квакнула сигнализация, щёлкнул центральный замок. Слава распахнул дверь и поместился на сиденье. Автомобиль заметно осел на правую сторону. Я тоже запрыгнул в машину, вырулил на дорогу и припустился за золотом вдогон. Мой болид понёсся по шоссе со скоростью пушечного ядра. Впереди замаячил голубой "пассат". А вот и развилка. Слава Богу, хашишины свернули влево, на объездную дорогу. Чтобы не улететь в кювет, я сбавил скорость и достал мобильник.
- Алло! Вы где? Я на объездной, вас не вижу.
- В зеркало погляди, - предложил Лось.
Я поглядел. Зелёная "Шкода" следовала за нами в отдалении. Бандиты не торопились высовываться, чтобы не спугнуть жертву.
- Теперь вижу, - сказал я.
- Обгоняй их, иди спереди, но далеко не отрывайся.
- Понял.
Ткнув в карман трубку, я дотянулся до перчаточного ящика и вытащил полулитровую фляжку "Мартеля" Х.О. Время волшебного напитка настало.
- По сто грамм перед боем, - ответил я на удивлённый взгляд корефана.
Я скрутил крышечку и сделал два больших глотка. Протянул бутылку Славе. Друг приложился. Ополовиненная фляжка вернулась в бардачок.
- А теперь рок-н-ролл!
Я вдавил педаль газа в пол. Болид заревел и понёсся как бешенный. Впереди показался серый микроавтобус "Мазда", сопровождаемый голубым "Фольксвагеном-пассатом". Удерживая газ, я обогнал хашишинов.
- Мы их делаем!
Уйдя далеко вперёд, я включил пятую передачу и пристроился за красной ВАЗ-21099. На заднем стекле "девяносто девятой" был наклеен треугольник с бычьей головой. Окна были тонированы в ночь. Экипаж не было видно, но я надеялся, что в машине едут обещанные Лосём автоматчики.
Густой новгородский лес по бокам трассы ненадолго сменился мёртвым болотным сухостоем. Начинался пустынный перегон, без населённых пунктов и досужих свидетелей с телефонами. До ближайшего поста дорожной инспекции оставалось километров тридцать. Я достал из кармана мобильник и вызвонил Лося.
- Самое время зажигать.
- Согласен, братэлла. Кстати, пацаны тебя видят.
- Это с быком которые?
- Они самые, - мгновенно сориентировался бригадир. - Давай, начинаем. Удачи вам!
- И ты не кашляй! - пробормотал я, убрав трубку в карман.
Волшебный напиток сделал своё дело. Руки стали крепкими, голова ясной, сердце весёлым. Сбавив скорость, дал нагнать себя хашишинам.
- Слава, - намекнул я, - братва желает нам удачи.