Выстрел хлопнул прямо в лицо. По плечу ожгло, будто с размаху стегнули пальцем. Слава всадил кортик под правую ключицу бандита. Вторая пуля ударила в потолок салона ВАЗ-21099. Корефан перехватил руку и отобрал пистолет. Бандит обмяк. Афганец вытащил из его тела пику и ударил ещё раз - в сердце.
- У меня всё нормально, - сообщил я. - Он промахнулся.
- Как ты? - подскочил ко мне друган. - Я видел, он в тебя шмальнул…
- Всё порядке, видишь, куртку на плече задел.
- А у тебя ноль эмоций. Ну, Ильюха, ты прямо Терминатор!
- Я не Терминатор, я фаталист. Это судьба, мне просто повезло, - рассудил я. - А волноваться не вижу повода, не задел же.
Труп Енота и третьего автоматчика мы нашли на заднем сиденье "Шкоды-октавиа". Там же лежали два пустых помповика и пистолет-пулемёт с коротким магазином спереди. Должно быть, оружие хашишинов.
- "Скорпион"! - обрадовался Слава, вертя странного уродца.
- Вроде бы все, - сосчитал я бандитов. - Давай, закинем сюда пацана, чтобы не отсвечивал, да перетащим ящики в "гольф".
Контейнеры с золотом весили килограммов по пятьдесят. Когда мы загрузили их в багажник, "Фольксваген" заметно осел на зад. Больше ничего ценного в "Мазде" не нашлось, кроме моей гранаты.
- Не всякий способен использовать одну гранату дважды, - я подобрал РГОшку и сунул её в карман.
В славиной куртке знакомо запиликало.
- А вот и наши друзья-кабальеро, дай-ка их сюда!
Слава вложил мне в протянутую руку телефон.
- Алло!
- Здравствуй, милый! - весело защебетала Маринка. - Я так по тебе соскучилась. Когда ты приедешь?
- Интересный вопрос, - пригнув голову в низком фургоне, я перешагнул через труп Бобра, стараясь не наступить на кровь, но всё же наступил. - Приеду, как с делами управлюсь.
- Я по тебе так соскучилась! Милый, ну, мой хороший, не бросай меня надолго одну!
На секунду показалось, что со мной разговаривает Лера.
- Постараюсь в следующий раз надолго не бросать. Извини, но сегодня могу не приехать. Возможно, приеду завтра.
- Фу! Я на тебя обиделась, - фыркнула Маринка.
- Это моя работа, - сказал я. - До встречи, целую!
- Пока, - холодно ответила Маринка и положила трубку.
Секунду я глядел на мобильник, издающий мне в лицо короткие гудки.
- О, женщины! - воскликнул я и тише добавил: - Отродье крокодила.
- Кто?
- Это Шекспир.
- Чего? - насторожился Слава.
- Иногда мне кажется, что женщины - это приматы с душою рептилий. Не в обиду Ксении будет сказано, она как раз нормальный человек.
- Да забей, Ильюха, - афганец выпрыгнул из микроавтобуса. - У нас есть дела поважней.
Мы забросили в "Мазду" труп Лося, и вовремя: меж деревьев замелькало синее пятно автомобиля. Знакомый "Рено-канго" подкрался к нашей полянке и вкрадчиво завернул на неё.
Интересно, как это испанцы нас так быстро нашли? Следовали указанию бригадира: "Первый поворот направо от "Фольсвагена-пассата" и далее в лес"? Или у них имелся продвинутый пеленгатор, а у бандитов радиомаячок? Или маячок был у нас в машине? Или они обнаружили нас по мобильникам через систему GPS?
Все эти догадки возникли у меня в голове одновременно, мелькнули и пропали. Не они были важными сейчас, а то, как дальше пойдут наши отношения с Орденом Алькантара.
За моей спиной Слава выщелкнул обойму отобранного у бандита "макарова", проверил остаток патронов, хмыкнул и загнал назад. Изготовленный к бою пистолет-пулемёт "Скорпион" грелся у него под курткой.
Из "Рено" выскочил Хорхе Эррара и в недоумении огляделся. Он явно рассчитывал на большее количество встречающих. Следом за ним из машины вылезли ещё трое незнакомых мне крепких смуглых парней. То были рыцари. Не бутафорские Элтон Джон и Пол Маккартни, рыцари honoris causa [13], а настоящие, готовые к битве во славу Святой Церкви и своего господина.
Мы двинулись навстречу. Я держал руки на виду, чтобы испанцы не подумали худого, но реакция Эррары оказалась непредсказуемой. Едва взгляд комтура остановился на моей руке, украшенной перстнём и браслетом, кабальеро словно током ударило.
- Chinga tu madre! [14] - вымолвил он и заорал: - Fuego! [15]
Перевода тут не требовалось. Если первая звучная фраза выглядела как ругательство, искренняя эмоциональная реакция, то вторая была командой, подозрительно напоминавшая английское "fuel" - топливо или немецкое "feuer" - огонь. Немецкий я не учил, но какой мальчишка, выросший на фильмах про войну, не знает слово "фойер"!
Смысл до меня дошёл мгновенно.
"Ганс, фойер!"
Ум ещё удивлялся странному поведению Эррары, а тело уже падало на землю, занимая позицию для стрельбы лёжа. ТТ как-то сам оказался у меня в руке. Слава тоже правильно понял команду и открыл огонь на бегу, обеими руками удерживая плюющийся пламенем "Скорпион". Испанский боец, ринувшийся наперерез, закрыл собой Эррару и тут же свалился, сбитый пулями. Комтур мудро залёг, укрывшись за тело, и принялся вытаскивать из-за пазухи пистолет. Остальные рыцари тоже схватились за оружие, боязливо присев на корточки. Афганец прижал их хаотичным огнём. Он как-то странно скакал боком на полусогнутых ногах, держа вытянутые руки на уровне плеч. Слава был уже на полпути к "Мазде", за которой мог укрыться, когда Эррара наконец выставил из-за трупа неимоверно гигантскую пушку.
Я нажал на спусковой крючок.
Эррара поспешно пригнул голову.
На мгновение обезвредив противника, я выстрелил в сторону другого рыцаря, но тоже не попал. После третьего выстрела затворная планка отскочила назад, да так и осталась! У меня закончились патроны.
Я лежал на хвойной подстилке, огромный на гладком поле, и не было поблизости дерева, чтобы откатиться и спрятаться. Рыться в кармане в поисках запасной обоймы и тягать её уже не имело смысла. Времени не осталось - меня сейчас убьют.
В воздухе мелькнула тёмная точка и врезалась в голову засевшего у водительской двери испанца. Я ткнулся лицом в землю. Грохнул взрыв. Прошуршали осколки.
Сзади захлопали пистолетные выстрелы.
Я был жив. Подняв глаза, увидел быстро бегущих по дороге Эррару и уцелевшего рыцаря. Прыти испанцев позавидовал бы сарацинский скакун. Должно быть, Орден Алькантара уделял большое внимание физической подготовке братьев, не обходя стороной командный состав.
- Сука "макар", не попасть ни хрена! - Слава подскочил ко мне. - Ты-то чё остановился?
- Патроны кончились.
Я поменял обойму. Когда тебя не пытаются убить, это делается легко и гладко.
- Пошли, посмотрим, чё там с этими… кабальеро.
- Айда, приколемся!
Рыцарь, за которым прятался Эррара, словил немало пуль и уже кончился. Другой, попавший под гранату, превратился в жуткую тушу. Одежду с него сорвало взрывом, какие-то лохмотья болтались у бёдер - ремень выдержал. Головы не было, вместо шеи зияла красная яма с торчащей прямо из плеч трубкой трахеи и огрызком хребта. Плечи также искромсало, особенно левое, осколки стесали его ниже ключицы.
- Эк его обскубало, - крякнул Слава.
- Бывает такое, если попасть как следует.
"Рено-канго" тоже досталось немало. Стекла с левой стороны вылетели и рассыпались белым крошевом по сиденьям. Краску исполосовало осколками. Дверца криво висела на нижней петле. Колёса, как ни странно, уцелели.
- Кажется, зарплату нам не дадут, - заметил я.
Мы заржали, как адские жеребцы.
- Боюсь, расчёт с нами хотели произвести свинцом, а не золотом, - мои опасения относительно злонамеренных посланцев цивилизованного мира оправдались полностью, о чём я в двух словах поведал корефану.
- Во, гад, карлик дёрганный! - возмутился афганец. - Кабальеро сучий! Мне он сразу не понравился. Чё теперь будем делать, Ильюха?
- Жить своей жизнью. Думать своей головой. Золото у нас, а кому его сбыть я найду. Поехали, Слава, надо уносить ноги, пока нас ещё кто-нибудь не навестил.
- Да, нашумели мы сильно.
Политый бензином микроавтобус сгорел вместе с трупами пацанов и нашими отпечатками пальцев. "Фольксваген-гольф-кантри" ускакал по просёлочной дороге подальше от мясной поляны. Мы забились в самую глушь новгородского леса, удачно укрыли машину за островком молодого березняка и встали на днёвку. Замысел был переждать тревогу и милицейские патрули на трассе, возможно, остаться тут до утра. Завтра буча уляжется, тогда можно будет возвращаться в город без дотошных обысков на каждом посту автоинспекции.
Заглушив мотор, мы достали из багажника ящик и монтировку. Не терпелось посмотреть на добычу. Даже если нас поймают завтра на трассе, расставаться с сокровищем, не увидев его, будет ужасно огорчительно и несправедливо.
Впрочем, мы были теми людьми, которые творят справедливость своими руками.
Слава уже отработанным движением крутнул в дужке ломик и сорвал замок. Крышка слегка приподнялась. Ящик был набит под завязку.
- Ого! - сказал Слава. - А духи-то накопили добра!
Мы жадно впились в доставшееся богатство, выгребая его на расстеленные куртки. Кажется, исмаилиты не брезговали ничем, скупая и краденное, и выморочное, лишь бы золотое.
Большую часть ящика занимали полиэтиленовые кульки, в которые были завёрнуты плотно слежавшиеся комья цепочек. Некоторые с бирками. Иногда среди цепей попадались кольца и женские перстеньки, изредка с камешками, но зачастую без них. Похоже, что на исмаилитов работал не один десяток скупочных ларьков. Там камни обычно выковыривают из оправы, чтобы взвесить и оценить чистое золото.
- Сколько здесь разных цацок! - Слава повертел в руках увесистый колтун благородного металла с четыре кулака величиной. - Ну-ка!
После некоторых манипуляций в его руках оказалась золотая цепь, массивная, грубоватой формы, пусть и не лишённой некоторого изящества.
- Знатная цацка, - обрадовался Слава. - Ксении подарю.
- Да бери ты их сколько хочешь! Всё лучше, чем в магазине эту лабуду покупать за немыслимые деньги.
- И то правда.
- Бери весь этот ком. Возьмёте то, что Ксении понравится, а остальное продадим. Вон, колец ещё прихвати связку. Их тут немеряно.
Со дна ящика я достал отличной сохранности золотое блюдо с превосходной чеканкой. Усевшись на траву, я бережно опустил находку на колени и залюбовался затейливым, тонкой работы орнаментом. Вот это приз!
- Обалдеть не встать, сколько здесь всего! - в который раз пробормотал Слава.
- Этого мало. Давай смотреть всё!
- Достаём другую кубышку!
Блюдо я бережно отложил в сторону. Мы подошли к машине и вытянули из багажника второй ящик. Отсюда раскиданные на куртках комки, кучки и россыпи ювелирных украшений казались картиной из сказки об удалых казаках или ещё каких лихих разбойниках.
Какими мы со Славой, впрочем, и являлись.
Поворот ломика. Звон замка. Ногой я откинул крышку.
- Ну, ты вообще уже, Ильюха, оборзел, золото в хрен не ставишь, - засмеялся Слава.
- Зачем перед ним преклоняться? В конце концов, мы для золота или золото для нас? Исмаилитам, очевидно, золото было нужно как инструмент. Они ведь не обратили его в доллары, а везли из Петербурга в Москву, чтобы переправить за границу. Значит, их интересовал сам металл, даже не его художественная форма.
- Наверное, фальшивых денег хотели начеканить, - предположил Слава.
- Зачем?!
- Расплачиваться. Я слышал, золотые гинеи везде в ходу. Их даже лётчикам в Ираке в состав НАЗа [16] включали. На случай, если над территорией противника собьют, а спасатели до них добраться не смогут, и придётся летунам своими ножками в часть топать.
- Исмаилитам-то для чего гинеи?
- Тоже для каких-то своих дел. Мало ли где они собираются работать, не везде доллары берут, а золотые монеты - за милую душу!
- Sic semper tirannis [17]! - изрёк я.
Мы принялись потрошить второй ящик. Вскоре куртки оказались целиком засыпанными золотыми изделиями. Чего там только не было! Колечки, перстеньки, мужские печатки, серёжки, подвески, дамские цепочки, купеческие цепи и бандитские цепищи, кулончики, корпуса от наручных и карманных часов, смятые комочки золотых коронок, немного николаевских пятёрок и десяток, золотые червонцы правительства Советской России, ложки и вилки с чёткими клеймами, три портсигара и небольшая чаша. Вернее, застольная чарка - литьё, на орнаменте кабаны, дующие в рожок загонщики и прочая ботва. Здесь было на что посмотреть. Скупка у исмаилитов работала как надо. Особняком, упакованные в двойной пакет, примостились в углу драгоценные камни: бриллиантики, изумрудики, рубинчики и прочая мелочёвка, выковырянная из оправ или украденная с предприятий. Было их килограмма три, не меньше. В камешках я разбирался слабо, и разглядывать не стал, опасаясь рассыпать.
- А ведь это добро не так много стоит, - заметил я. - Исторических ценностей тут явно нет, из художественных только это блюдо и чарка. Здесь преимущественно лом, а он оценивается недорого. Для золота, конечно, недорого. Мы-то рассчитывали на сказочные сокровища, а они оказались вполне тривиальными. Хотя по деньгам выйдет немало.
- Сколько примерно?
- Зависит от того, как оценят блюдо и чарку. Впрочем, давай пользоваться драгоценными вещами, коль уж они у нас есть.
- Дело говоришь! - одобрил Слава, выискав жирнющую цепь "Кардинал" граммов триста весом, и застегнул у себя на шее.
- Теперь ты настоящий "новый русский"! - расхохотался я.
- Давно мечтал, - ощерился редкими бивнями корефан. - У меня до тюрьмы такой же был.
- Носи, вспоминай молодость. Кстати, зубы себе новые можешь сделать, золота у нас теперь много.
- А чё! Вот приедем в город, и сделаю.
- Ты раз куришь, портсигар ещё возьми.
Слава пощёлкал портсигарами, выбрал самый крепкий, немятый и большой. Вытряхнул в него из пачки остатки "Явы", закрыл, открыл, с понтом достал сигаретину, сунул в пасть, убрал портсигар в задний карман джинсов, чиркнул зажигалкой, закурил.
- Чувствуешь себя настоящим лордом? - спросил я.
- Чувствую, - гордо ответил афганец.
- Привыкай. Теперь мы так всегда будем жить.
- Твои бы слова, да Богу в уши!
Мы рассматривали обретённые сокровища, перебирали их и увлеклись этим занятием до самых сумерек. Лишь когда начало смеркаться, корефан обратил внимание на то, что пора бы собирать дрова, если мы решили тут ночевать. Замечание было уместным. Пока не стемнело, мы рассовали золотые изделия обратно по мешкам, получились небольшие, но крайне тяжёлые кульки. Их мы уложили в багажник и накрыли снятым с сидений чехлами. Слабая маскировка, конечно, но всё же лучше, чем везти в ящиках, а прятать в машине такое количество золота всё равно было негде.
Дрова искали уже в темноте. Набрали кучу веток, Слава сбил ногой два приличных сухих хлыста - будет, чем греться всю ночь. Брёвна мы отложили на потом, а я занялся разведением огня.
Когда костёр разгорелся, приволок из машины зелёную холщовую сумку и фляжку с остатками "Мартеля" Х.О. Присел рядом с другом на бревно. Посмотрел сквозь стекло на пламя, прикидывая, сколько осталось коньяка. Открутил крышку, молча отпил половину, передал фляжку Славе.
- Доканчивай.
- За нас с тобой! - честно сказал корефан и запрокинул дно к небу.
Бутылка полетела в траву. Посидели молча, глядя на огонь. Слава млел в клубах табачного дыма. Я приободрился. Волшебный напиток расходился по жилам, рождая бодрость и радость.
- Значительный сегодня день, - признал афганец.
- Да уж, выбрались на природу!
Мы от души расхохотались.
- У тебя там пожрать есть? - спросил Слава.
- Децл был, - я достал из сумки пакет с охотничьими колбасками и бутылочку со спиртом. - Вот ещё горючее. Ты пей, я не буду, завтра с ранья за руль.
Пожевали колбасок. Я пожалел, что не взял в кафе минералки.
- А хорошо сидим! - заметил Слава.
- Как настоящие разбойники: в тёмном лесу, все в золоте и жрём какую-то фигню, - я вытянул руку к костру.
Старинные восточные украшения воскресли при свете живого огня. Казалось, они пробудились после долгого сна. Они были красивы. Они были по-настоящему ценными, в отличие от безликих побрякушек, натасканных исмаилитами в кучу для последующей переплавки. У древних реликвий хашишинов была история.
- Да, Ястребиный Глаз, настоящим разбойником я ещё не был, - согласился бывший боевой офицер.
- Хотя вообще-то на самом деле мы не столько разбойники, сколько джентльмены удачи, - меня вдруг посетило озарение. - В самом прямом смысле, любимцы Фортуны. До сих пор нам сказочно везло, заметь.
- Ну, да.
- Надеюсь, что будет везти и дальше.
Слава открутил крышку, смачно сплюнул в костёр, шумно вздохнул, понюхал спирт. Собрал волю в кулак.
- За удачу! - сказал корефан и сунул в пасть горлышко бутылки.
Жёлтый отблеск пламени прокатился по массивной печатке.
Наша удача сверкала золотом.
Часть 3 Игры белого человека
15
- Давай я тебя до дома подброшу? Время полседьмого!
- Да ладно, сам доберусь, - засмущался Слава. - Транспорт уже ходит.
Он набил карманы золотом для Ксении, пожал мне руку и удалился. Я остался один, в своей пустой квартире, окончательно превратившейся в разбойничий притон. Оружие - два "калаша", гранаты, "Скорпион", ТТ и ПМ - спрятали на чердаке. Груду золота вывалили прямо в гостиной. В тайник сокровища не влезали. Полиэтиленовые кульки с ювелирными изделиями громоздились на полу возле дивана. Чтобы пройти из кабинета на кухню, приходилось через них переступать. Я попытался сдвинуть ногой неказистый с виду комочек, но он словно прирос к паркету.
Оглядев добычу, я подумал, что времена флибустьеров, паковавших дублоны в кожаные мешки, и ростовщиков, хранивших талеры и гинеи в холщовых мешочках, давно минули. Нынче в ходу полиэтилен. Разбойники тоже стали менее колоритные, простые парни в кожанках, никаких там красных бандан и золотых колец в ухе. Хотя как раз это легко исправить.
Я усмехнулся и устало повалился в кресло за письменным столом. За окном вступало в силу утро. В соседних домах зажигались десятками газовые плиты, выливались на сковородки сотни яиц, летели в кипящую воду тысячи макаронин, разлипались сонные веки, слюнявые губы источали невнятную брань… Вахтёры на заводе "Светлана" поглядывали на часы, готовясь пропускать смену.
Мы незаметно проехали по трассе перед рассветом и миновали КПМ в Московской Славянке в 5 часов 05 минут, когда менты задремали окончательно. Гружёный золотом и оружием экипаж благополучно добрался до дома.
- Любимцы Фортуны, - пробормотал я, опустив голову на руки.
Меня охватило благостное сонное состояние. Я достал лист бумаги, карандаш. Нарисовал колесо Фортуны: круг, а на нём три человечка. Один на вершине удачи, другой поднимается, третий опускается. Колесо Фортуны - античная модель цикличности перемен. Линейную концепцию чередующихся в жизни чёрных и белых полос придумали гораздо позже. "Жизнь, как зебра: от носа - чёрная полоса, белая полоса, чёрная, белая. - А дальше? - А дальше жопа!"
Я рассматривал рисунок, гадая, кто из человечков соответствует мне сейчас. Тот, кто ползёт к успеху? Счастливец, находящийся на вершине? Либо покатившийся вниз, возможно, ещё не подозревающий об этом бедолага?