Штаб-квартира ФБР
Кабинет директора
Пенсильвания-авеню
Вашингтон ДС
16-45
Суэггер прошёл вперёд. Его движения были волчьими, нацеленными, мрачными, его тело- напряжённым, лицо- боевой маской. Он снова был охотником, ползущим в высокой траве. Он был ветром, зарослями, землёй. Он был снайпером.
- Несколько дней назад, - сказал он, - я посетовал на безопасность. Я сказал, что к нам кто-то проник. Помните? Была утечка. Нет никакого другого объяснения тому, как Богьер и его люди следовали за нами. Круз думал, что они идут за мной. Окада даже не говорила со мной об этом, эта тема её бесила. Мемфис предположил, что они использовали спутник. Но я заткнулся. Итак, кто-нибудь спросите меня, почему я заткнулся?
- Почему вы заткнулись, мистер Суэггер? - с готовностью спросил директор.
- Я понял, что раз это был спутник, то в арендованной машине должно быть какое-то радиоустройство. Целый час его искал. Ничего. Так если оно не в машине, то где оно?
Ответа не было.
- Ну, давайте я упрощу. У вас есть человек и машина. И оно не в машине.
- Ладно, - сказал Ник. - Я буду рыбой. Оно на человеке.
- Как оно может быть на человеке? Я долго думал над этим и пытался отследить, когда они первый раз сели мне на хвост. Это было в Южной Каролине, в Дэниелстауне. Так что я получше задумался насчёт Южной Каролины и будь я проклят, если не вспомнил о той первой ночи, когда один парень попытался меня ограбить, схватил мой бумажник, а другой человек догнал его и бумажник отнял, вернув его мне. Две минуты бумажник был не у меня. Вполне достаточно, чтобы подсунуть туда что-то, тонкое и неприметное.
- Метка, - сказал Ник. - Они подложили тебе метку.
- Уверен, что так, - согласился Трой. - RFID, устройство радиочастотного опознания. Миниатюрный передатчик. Он может быть заламинирован в кредитную карту вместе с антенной. Спутник спрашивает, где оно и оно отвечает. Если вы влезаете в это общение, то можете отследить… да, и не было ли "Блэкберри" в их джипе?
- Был, - ответил Боб. - А когда я рылся в бумажнике, то нашёл там карту "Америкард". Но я ненавижу большие банки, так что не имею с ними никакого дела. Я не клал её туда, но как тупица носил её с собой везде и они пасли меня. Так они вышли на дом филиппинцев в Пайксвилле и на автомойку в Балтиморе.
- Очень полезная технология, - сказал Трой.
- Ну да, - продолжил Боб, - сначала я подумал: выброшу эту штуку и всё на этом, а потом решил, что не стоит. Это можно обернуть против них. И поэтому я захотел ту встречу. У меня появилась самонадеянная мысль, что я смогу приметить нашего человека. И он выдал себя, думая, что задружится со мной. Старый приятель Тед Холлистер. Как только он выдал себя рассказом о винтовке, я понял, что он задумал что-то. Я поднёс его портфель, но перед тем как отдать ему залез туда. В этом он как я: собирает своё барахло, но не вглядывается, не перерывает там всё. И есть шанс, что карта ещё там, в его портфеле- где бы он ни был. И вы можете его отследить.
- Куда это нас приводит? - спросил Ник.
- К MQ-9. К "Жнецу".
Военно-воздушная база "Крич"
Операционный центр
Индейские ручьи, Невада
21-20
Неделей позже
- Ну, - сказал полковник, протянув руку, - добро пожаловать снова, мистер Суэггер. Теперь, поскольку я знаю, кто вы, я не буду таким тупоголовым воякой. Поздравляю и всё такое. Простите, что держали вас за дурака в прошлый раз.
- Ерунда, полковник Нельсон, - ответил Суэггер. - Я счастлив быть здесь в этот раз и рад, что тут всё в таком порядке.
- Нам лучше сюда пройти. Она следит за ним уже долго и готовится стрелять. Вы приехали, чтобы посмотреть на это, так?
- Да. Хотелось бы видеть этого господина выключенным.
- Мы его не только выключим, но и по ветру развеем.
Они шли по операционному центру, просторной тёмной пещере, наполненной звуком кондиционеров и щёлкающих клавиш и свечением мониторов, позади операторов, работающих с приборными панелями, мимо баннеров, на которых было написано: "Доберись до них, ковбой", "Убей тряпкоголового", "Возьми "Жнеца", дорога ждёт" и "Убийство- наша работа".
Но это было не единственное различие. Молодые операторы носили бейсболки и ковбойские шляпы, на панелях управления стояли кружки, некоторые жевали зубочистки или незажжённые сигареты, на руках у некоторых были перчатки без пальцев. ВВС? Никогда не слышали. Было больше похоже, что тут собрались скейтбордисты, спонсируемые "Маунтин дью".
Когда они добрались до нового аса, Джеймсон, сидящей в углу, её глаза были устремлены в монитор перед ней. Она носила розовые бермуды, алкоголичку, шлёпанцы, а её хвост светлых волос был продет в дырку в бейсболке "Cubs". Под дугой с наушниками и микрофоном у неё были очки Wayfarers.
Нельсон шепнул:
- Поскольку это ваше убийство, она сказала что вы можете смотреть. Только не бродите кругом, не мешайте сконцентрироваться.
Джеймсон была примерно в двадцати милях к востоку от джипа "Чероки", стараясь держать горный гребень между машиной и 107 м дроном. Она летала ленивыми кругами, и на каждом круге увеличивала картинку, глядя на машину, поворачивающую вслед за козьей тропой дальше и дальше на территорию племён Пакистана. Машина всё ещё была там, и Джеймсон знала, что она будет там, проверяя только по привычке, поскольку на другом экране дрон-разведчик, летящий много выше, наблюдал машину постоянно, будучи настроенным на поток данных, который RFID-чип посылал на спутник.
Охота Джеймсон была не такой напряжённой, так что из головы не выходили всяческие другие вещи. Самым главным было - какй цвет лака для ногтей? "Толчёный жемчуг" или "Тихоокеанская заря"? Они были очень похожи, оба - блестящая прозрачность сливочного оттенка. Оба оттеняли загорелость её ног, а у неё было три выходных после двух рабочих дней и масса времени, чтобы поработать над загаром. Рэнди нравились её загорелые ноги, но ему больше нравился более красный, драматичный цвет лака. Он будет свободен в этот уик-энд, и они вместе собирались в стейкхаус "Белладжио", который все хвалили. Совпадение выходных было редким в ихвзаимоотношениях. Операционный центр "Крич" был крайне требовательным работодателем, как и "Юго-Западные авиалинии", в которых Рэнди был втором пилотом Боинга-737, но этот уик-энд совпадал. Все журналы рекомендовали сливочный тон. Она переместила взгляд с экрана и быстро оглядела десять своих ногтей на ногах, оранжевые, слегка отросшие. Этот цвет она назвала бы "Хурмовым закатом".
- Пони 3-0-3, это Амброзия Зулу, у меня отклонение возможной цели.
- Принято, Амброзия, - ответила Джеймсон в микрофон, - дай мне визуальное подтверждение.
Она по новой сориентировала 107й, бросив быстрый взгляд на неровный гребень между собой и целью и увидев надвигающийся провал. Потянув назад рукоятку и придав большой птице тяги, она взяла на семь градусов вверх и моментально переключилась с носовой камеры на левую боковую, и как только в линзах перестала мелькать каменистая поверхность, Джеймсон увеличила картинку, подождала автофокуса и вывела машину на экран настолько отчётливо, что казалось, будто бы она находится в нескольких футах. Тем временем, указатель компаса над экраном крутился, дрожал и наконец успокоился.
- Амброзия Зулу, это Пони. У меня отклонение, он сдвинулся с севера 123 до запада 204. Скорость повысилась, порядка тридцати миль в час.
- Принято, Пони.
- Амброзия, нужно указание на карте, можете передать? Приём.
- Пони 3-0-3, принято. Дайте минуту. Приём.
Амброзия занялся своими картами, а Джеймсон вернулась к ногам. Она была не из тех, в ком нельзя было и унции лишней найти, но даже будучи плотно сбитой, она была очень красива- светловолосая, голубоглазая американская девушка, седьмая на своём курсе академии, мощная пушка своего дежурства и, как все говорили, почти такая же толковая как легендарная Домбровски.
- Пони 3-0-3, это Амброзия Зулу, приём.
- Давай, Амброзия Зулу.
- Пони, в нескольких километрах впереди есть деревня Пеш-эль-Авар. Два года назад мы по ней стреляли, там была действующая позиция Талибана и аль-Каеды, но там случились и побочные потери, мне говорили об этом. Ты хочешь стрелять сейчас, пока он не подъехал туда? Тогда побочных не будет.
- Амброзия Зулу, я приняла совет. Но эти парни могут послать кого-нибудь ему навстречу, так что получим два по цене одного. Это моя игра, Амброзия.
Горы Пашмин
Восточный Пакистан
08-50 пакистанского времени
Путешествие было длинным, и он очень устал. Он был также напуган и впал в меланхолию, пытаясь не думать о вещах, которые он никогда не повторил бы или об ужасном моменте, когда он перерезал горло женщине. Оружие его было невидимым в рентгене, очень острое пластиковое лезвие, сидевшее в лацкане его твидового спортивного пиджака. Никакого удовольствия от его использования он не испытал.
Это был не я. Мне пришлось.
Но взгляд, когда он вспорол ей горло, количество крови, такое неожиданное, лёгкость, с которой она выплеснулась… всё это так ужасно, так отчётливо, но и как-то… удовлетворяюще.
А с другой стороны- ничего, как из пьесы Бекетта. Голый ландшафт высокогорной пустыни, мелкий щебень, редкая растительность без цвета и цветов, грязь, камни и небо. Вдалеке виднелся Гиндукуш в своём исполинском величии, но к этому зрелищу быстро привыкаешь. Вместо неприятных мыслей он задумался о пустоте, которую видел вокруг. Свой портфель он прижимал к груди.
- Немного осталось, я думаю, сказал телохранитель с переднего сиденья. - Деревня впереди, мы почти там.
Разве что тут не было ни тут, ни там. Любое место в этой пустыне было похоже на любое другое.
- Хорошо, - ответил он.
- Вы, должно быть, очень большой человек, - сказал охранник, подтягивая винтовку поближе к себе. - Они оценивают вас очень высоко и уважают вас. Ваш комфорт будет моей обязанностью. Я не могу дать вам Нью-Йорк и яркие огни, но я дам чистоту, красоту и спокойствие пустыни.
- Это всё, что мне нужно, - сказал он. - Я навидался городов. Наелся их извращённостью. Время посвятить себя дальнейшему обучению и медитации, чтобы подготовить себя и быть полезным в следующем великом начинании.
- Смотрите! - вдруг сказал телохранитель. - Они послали делегацию. О боже, смотрите, кто это! Очень важный командир! Я впечатлён!
Лендровер приблизился к ним и остановился. Оттуда вышло пять бойцов и за ними- отличающийся от них человек, обвешанный патронташами с магазинами, с улыбкой на бородатом лице.
- Мой друг! - воскликнул он. - Мой брат!
Холлистер вылез из "Джипа", ощутив, как его старые ноги онемели, но не желая выказывать этого в столь душевный момент, и раскрыл объятья новому вождю.
- Брат мой! - ответил он. - Господь велик.
В этот момент с неба грянул рёв.
Военно-воздушная база "Крич"
Операционный центр
Индейские ручьи, Невада
21-52
"Толчёный коралл"! Вот что нужно! Остальные были слишком уж оранжевыми, и с платьем, которое она собиралась одеть, они очень уж совпадали, поскольку платье тоже было оранжевого тона, который в сочетании с загаром оттенял её зубы, делая их ещё более белыми. Рэнди это тоже нравилось.
- Пони 3-0-3, это Амброзия, слышите?
- Амброзия Зулу, это Пони 3-0-3, слышу, приём.
- Пони, большая птица принимает сигнал тепловой эмиссии, возможно, ещё одна машина, наверное, встречающие которых ты предполагала. Приём.
- Амброзия, это Пони, я разведаю и сообщу, приём.
- Давай, Пони.
Она направила 107го влево и пошла выше, выше, выше, так, что птица, хотя "Жнец" был таким же большим, как бомбардировщик В-25 на земле, на высоте двадцать тысяч футов выглядел крошечным белым штрихом, а рёв его двигателя терялся в волнах и течениях атмосферы.
Смотрите на меня в высоте, внезапен я, и я лечу!
Она любила эту часть, разрыв суровых оковов земного тяготения. Жалко, что это был не Ф-15, хотя и "Жнец" был хорошим летуном и делал то, что нужно было сделать.
С двадцати тысяч она навела белое перекрестье на маленькое светящееся пятно, котрое обозначало источник потока данных RFID, вывела увеличение на свой основной экран и снова стала наблюдать за тем, как маленькие объекты становятся узнаваемыми. Она увидела "Джип", новый "Лендровер" и толпу людей, занятых объятьями и поздравлениями друг друга. У многих было оружие.
- Амброзия, это Пони. Вижу вооружённые цели, прошу разрешения унитожить.
- Пони, это Амброзия, приняла запрос, подтверждаю оружие, жду комментариев от Шестого. Комментариев не получено, подразумеваю разрешение на удар, вношу в отчёт. В оружие, Пони, запускайте по готовности, приём.
- Амброзия, это Пони, приняла разрешение.
Она щёлкнула кнопкой и компьютерные иконки её выбора оружия всплыли на экране: исходя из высоты и высокой важности целей, она выбрала умную бомбу с термобарической пятисотфунтовой боеголовкой.
- Амброзия, я обозначила левую бомбу, оружие активируется, переключаю экран на второй канал.
- Принято, Пони, приём.
Она подняла одно крыло, опустив одновременно второе и величественно закружила хищную птицу, парящего орла, несущегося по невидимым шоссе рвущегося ветра, держа группу людей и их машины чётко в перекрестье, непроизвольно задержав дыхание.
- Амброзия Зулу, я запускаю.
Она нажала кнопку и наблюдала с носовой камеры, как бомба пошла в последний полёт к земле, в то время как внутренний процесссор посылал небольшие коррекции на рули бомбы, идущей к цели под перекрестьем: ничего радикального, просто хорошая траектория становилась идеальной, а земля перед бомбой со всеми людьми и машинами неслась навстречу так быстро, что очертания размывались. Джеймсон переключила канал на высоту двадцать тысяч футов, и экран засветился во вспышке, затем вернувшись к ясности. Центр его остался занятым расходящимся взрывом, волной энергии, регистрируемой как свечение, уводящее экран в максимально белый цвет.
изображение с экрана оператора дрона
Одобрительные крики разнеслись по комнате и пара операторов, находившихся рядом, ударили друг друга в ладони.
- Ему это не понравилось, - сказал кто-то.
- Прямиком в ад, бродяга.
- Мёртвый ноль, - сказал Суэггер.
Примечания
Эта книга началась в 1977 году с отличной идеи, которая была не моей. Человек, которому она принадлежала- британский автор триллеров, Александр Патрик. В том году он опубликовал роман "Смерть тонкокожего животного". Книга попала на мой стол - а я тогда был редактором книжного обзора в балтиморском "Sunday Sun" - и немедленно привлекла моё внимание.
Я к тому времени написал два неизданных триллера и намеревался попробовать последний раз. Опыт неудач подвёл меня к решению, что следующая книга должна состояться в тесных рамках, с ограниченным набором персонажей, в определённой географической обстановке, в чёткий период времени и должна быть о снайпере.
"Смерть тонкокожего животного", в всяком случае по выдержке, предлагала всё это. Я немедленно поместил её в список книг, которые никогда не прочитаю- чтобы не впасть в подражательство. Эта история отражала британскую приверженность семидесятых годов диктатору Уганды, Иди Амину. Думаю, он слегка подражал ле Карру, но тем не менее был гигантом в мире писателей триллеров тех дней.
Как излагал Александр, британская разведка решила избавиться от африканского диктатора, не зная как сладить с его сползанием влево. Снайпер британской армии был послан на это дело, но, к тому вреени как он добрался до места, политика изменилась, диктатор стал лучшим другом и его нужно было сберечь любой ценой. Поскольку отозвать снайпера уже было невозможно, его попросту предали и он исчез. Но через пять лет, когда диктатор прибыл в Лондон на празднование, пришло радиосообщение, кодированное методом пятилетней давности. В нём говорилось, чтоснайпер завершит свою миссию в Лондоне.
Отличная затея, и я думаю, что книга вышла отменная. Я всё ещё не прочитал её, хотя и купил. Наконец, я принялся писать и, вместо того чтобы списать у мистера Александра, я списал у Пинчена, опубликовав "Мастера-снайпера" в 1980 м. Чуть позже я понял, что "Мастер-снайпер" в действительности был великой книгой "Радуга гравитации" Пинчена, переосмысленной более конкретным, но менее одарённым разумом.
Я продолжал списывать слева и справа. "Испанский гамбит" был "Каталонской присягой", совмещённой с "О ком звонит колокол", куда я вбросил немножко "Возвращения в Брайдсхэд", котое я не читал ни тогда, ни сейчас, а только немного смотрел по телевизору. Наиболее вопиющим является "День до полуночи", который есть "Доктор Стренджлав" строка в строку, сцена в сцену, рассказ за рассказом, хотя и рассказанный с точки зрения полковника Бата Гуано. Если бы я заметил это тогда- изменил бы? Наверное, нет.
"Грязные белые парни" были чем-то из Джима Томпсона, хотя снова я не читал ничего из Томпсона. Так и шло дальше: "Придёт конь бледный" было Эшилюсом, Фолкнером и Чарльзом Эскинсом, "47й самурай" был не романом, а фильмом Хидео Гоши 1978 года, но с моей точки зрения.
И наконец громко прокричу: Боб Ли Суэггер - это Карлос Хэтчкок.
В 2009 году я искал замысел, и мимо моего носа проплыла "Смерть тонкокожего животного". Я почти написал эту книгу в 1993 м, вместо "Точки попадания", но в этот раз устоять не смог. Это было отличное введение, и я видел как сюда можно вписать афганскую войну и высокотехнологичное окружение, в которое превратился снайпинг и другие формы убийства, санкционированные государством, а также повернуть семейную историю Суэггера в другом направлении и отразитьмою концепцию полевения американской прессы за прошедшее десятилетие. Плюс, я ещё писал любовные стихи Сьюзен Окаде. Было очень весело. Так что благодарю вас, мистер Александр- он умер в 2003 м - за то, чо ты был там, где ты был мне нужен. Думаю, эта вставка поможет продаться миллиарду твоих книг.
Остаётся вопрос: это воровство или вдохновение? Или где кончается вдохновение и начинается воровство? Если вы не знаете происхождения "Мёртвого ноля", но вы читали его и "Смерть тонкокожего животного", увидите ли вы связь? Я не уверен, но надеюсь, что мистер Александр не будет в обиде на мои лёгкие пальцы- это всё-таки посвящение его воображению в нашем общем походе за то, чтобы держать читателей бодрствующими и давать им хороший отпуск от их настоящих жизней.