– Так что, – заключил Рубин, – если кто-то сказал "не водили к дьяволу", он мог иметь в виду именно Черного Тамплиера. Если говорил кто-то из местных. Болтают, он при приеме в организацию возродил старый орденский обряд… Если вы меня понимаете… Тот самый…
– Но это только болтовня, – быстро добавил Рубин, увидев, как удивленно приподнялась бровь Гринчука..
* * *
За время разговора телефон Гринчука подавал голос несколько раз, но Гринчук нажимал кнопку и продолжал внимательно слушать. Наконец, когда телефон снова запиликал мелодию, Гринчук решил ответить.
Звонил Стоянов. Он очень хотел повидать Гринчука. Ему приказано Гринчука сопровождать. Еще Сергеев очень волновался, что Гринчук не отвечает на звонки. Еще…
– Иди в мой номер, – приказал Гринчук и отключился.
Телефон зазвонил снова, на этот раз на связь вышел Абрек.
– Здравствуйте, Юрий Иванович, – сказал Абрек. – Мы тут…
– Ты кого с собой привез, красавец? – спросил Гринчук, встал из-за стола и отошел к забору, подальше от стола.
– Синяк приехал, Котик… Вы их знаете. И они вас знают. И супругу вашу знают в лицо.
– Допрашивать меня приехали?
– Э-э… Поговорить хотели. И тут еще Олег хотел с вами поговорить, тихо, без посторонних… – Гринчук услышал чей-то шепот в телефоне. – Он говорит, что гарантирует безопасность… Можно у него, а можно где вы скажете. Только не в людном месте и не в гостинице.
– Никак убить меня решил? – засмеялся Гринчук.
– Мамой клянется, – заверил Абрек. – И я там буду, если нужно.
– А, пожалуй, и нужно. У вас с ним… – Гринчук не называл имени на всякий случай. – У вас с ним разные интересы.
– Да, – сказал Абрек.
– Назначай. У меня не так много времени, так что давайте все это провернем в течение ближайшего часа.
Абрек обсудил вопрос с Олегом, потом сказал, что лучше встретиться возле старой крепости. Там есть такой музей, археологический. Вот в нем…
– На хрен, – сказал Гринчук и понизил голос. – В крепости и музее пусть Штирлиц со своими связниками ходит. Мы встретимся на лоне природы. Я даже знать не хочу, где это будет. Пусть Котик придет в гостиницу через полчаса, и мы с ним пойдем прогуляться. А наш общий друг пусть глянет, не пойдет ли кто за мной. И отсечет хвост. Въехал?
– Хорошо, будет сделано.
И только Гринчук закончил разговор, как позвонил Сергеев.
– На пулю нарваться хочешь? – спросил Сергеев. – Гуляешь по городу в ожидании свидания со снайпером?
– Пока о моем маршруте не знает никто из вас, я спокоен, я совершенно спокоен. Это аутотренинг, – объяснил Гринчук. – А что мне прикажешь еще делать? Бункер копать?
– Например, взять бронежилет. Ствол… Хочешь, я тебе ствол выпишу на постоянное ношение? Имеем право, между прочим.
– Про ствол я подумаю, а ты подумай, пока, про некого Черного Таплиера. Я видел на фотографии Ингу на фоне крепостной стены, думал, это та, что на горе, старая. Но тут мне подсказали…
– Мне самому туда наведаться, или подождать тебя?
– Тебе взять у прокурора бумагу с разрешением на обыск, а если прокурор вдруг закочевряжется, намекни, что у меня не только от министра писулька имеется, но и визиточка генерального прокурора. Могу предъявить. Ваш прокурор готов к такой неожиданной радости, как беседа с начальством? Или вы этого жаждете?
– Тяжелый ты человек…
– Заподлистый, – подсказал Гринчук. – Некоторые называют меня заподлистым. И, в связи с этим, прошу никого за мной не пускать. Нервы у меня не железные, могу испугаться… И вот еще что…
– Слушаю, – устало вздохнул Сергеев.
– Ты, пока бумаги у прокурора будешь оформлять, пошли кого-нибудь к Тамплиеру вашему. Просто так, на всякий случай. По старой жандармской формуле – всех впускать и никого, соответственно, не выпускать. Особо талантливых своих сотрудников туда не гони, а вот кого попроще, но дисциплинированных… Чтобы в дыню вкатали без сомнений при возникновении необходимости. Есть такие?
– Ну, как не быть… – протянул Сергеев.
– Вот и ладушки, – заключил Гринчук. – В течение двух часов меня не беспокоить. И подготовить информацию о том, что, где, когда и с кем делала моя жена после своего приезда в Приморск.
Когда Гринчук вернулся к столу, хозяин в стороне мыл посуду, а Аркаша Клин задумчиво смотрел на кружащихся над двором стрижей.
– Спасибо за обед! – сказал Гринчук. – Мы пойдем.
– Хорошо, заходите в гости! – Рубин помахал мокрой рукой. – И ты, Аркадий, обязательно…
– Обязательно, – сказал Аркадий.
Гринчук задумчиво поцокал языком. Похоже, радость от встречи не была обоюдной.
Интересно, а кто из них врет?
Пока они молча шли к гостинице, Гринчук думал об этом. Еще он думал о том, когда же местный мэр попытается с ним встретиться.
Гринчук о многом успел подумать, пока они шли к гостинице.
Там, в холле, их ждал Стоянов.
Он снова был в отглаженной рубахе, в отутюженных светлых брюках. Только ссадины на лицеи глубокая царапина на левой щеке напоминали о недавних приключениях.
– Значит, – сказал Гринчук Стоянову, – слушай боевой приказ. Ты вместе с Аркашей отправляешься в прогулку по городу. Куда Аркаша захочет, туда и идете.
– Я никуда не хочу, – возразил Аркаша. – Тем более – с ним.
– Хочешь. Конечно, хочешь. Но молчишь из-за врожденной скромности. Ты отправишься на прогулку, будешь ходить по родному городу и внимательно смотреть, а не изменилось ли в нем чего. Дома, кабаки, казино – понятно, появились новые. Но вот что-то, что тебе бросится в глаза… Странное, новое, необычное. А капитан Стоянов будет охранять тебя, пуще глаза. И, не дай бог ему сделать что-нибудь не так. Понял, капитан?
– Понял, но…
– Капитаны, которые старшим по званию говорят "но", никогда не становятся майорами. Вот я, например, не стал.
– Но вы же подполковник?
– Вот, подполковником стал, а майором – нет. Не довелось, – Гринчу огляделся. – А я посижу, пока, на этой замечательно летней площадке ресторана.
Стоянов и Аркаша вышли.
Гринчук выбрал себе столик поближе к улице, но сесть не успел – появился Котик.
– Знакомые всё лица! – сказал Гринчук, хлопнув пацана по плечу. – Пошли.
Котик вздрогнул от неожиданности. Поздоровался, неуверенно. Не подавая руки.
Минут пятнадцать они поблуждали по раскаленным улицам, "хвоста" не было. Сергеев намек понял, а никто больше, по-видимому, передвижениями Гринчука не интересовался.
В переулке стояла машина, Котик сел за руль, а Гринчук расположился сзади.
– Ничего, если я не буду с тобой вежливо разговаривать, чтобы скоротать время в пути? – осведомился Гринчук. – Вот и хорошо. Ты помалкивай и крути руль.
Котик тяжело вздохнул. Машина, на этот раз просто "девятка", тронулась с места.
Черный Тамплиер, подумал Гринчук. Забавный персонаж в таком городе, если вдуматься. А ведь мне говорили, что обнаружили тогда, при давней проверке, чуть ли не школу сатанистов. Похоже, имели в виду именно "Черный замок".
Как-то быстро нарисовался этот дьявол. И имечко себе выбрал товарищ. Наверное, чтобы никто мимо не прошел.
К дьяволу не водили, сказал Аркаше Стоянов. И повторил уже при Гринчуке, к дьяволу не попал. Дурацкая фраза. Режет слух. Может, стоило не с Олегом болтать, а с капитаном разобраться? Прижать его, поинтересоваться, что это за оговорочки у него, прямо по Фрейду.
Машина въехала на поляну. Остановилась.
– Вон туда, – сказал Котик, указывая пальцем вперед и не оборачиваясь к Гринчуку. – Олег приехал только с нами. Синяк приглядывает за дорогой.
– Отлично, Константин, – Гринчук вышел из машины, наклонился к водительскому окну. – Тебя ведь Константином мама называла?
Котик промолчал.
– Такие вот дела, Константин Викторович Ясинский, – покачал головой Гринчук. – Уже почти тридцать годков, а все Котик. Не нагулялся еще?
Олег и Абрек сидели на камне.
Увидев Гринчука, Абрек встал.
– Сидите-сидите! – махнул рукой Гринчук. – Извините за выражение. Значит, мы хотели договориться?
– Понимаешь, – начал Большой Олег, но замолчал, потому что Гринчук, спокойно улыбаясь, посоветовал ему заткнуться.
– Рот свой поганый закрой и слушай, что я тебе скажу. А ты, Абрек, тоже помалкивай, и в разговор вступай, только когда я прикажу, – Гринчук присел на камень.
Их тут валялось предостаточно.
Большой Олег медленно закипал. Снизу вверх, как жидкость в градуснике, по его лицу поднялась краска. Желваки напряглись, скрипнули зубы.
– Не нужно сцен, – попросил Гринчук спокойно, – ты там ближе, Абрек, попытайся уговорить беднягу не делать глупостей.
– Глупостей, говоришь? – Олег медленно, опираясь ладонями о колени, встал с камня. – Рот поганый, говоришь? Ты ничего, часом…
Речь Олега внезапно прервалась, он повалился лицом в прошлогоднюю хвою.
Олег, конечно, был когда-то боксером, и удары держал неплохо, но Абрек нанес удар камнем по затылку. Собственно, даже не камнем, а рукой, камень сжимавшей. Не сильно, понимая, что Олега нужно только отключить. Что, если его не остановить, он может натворить глупостей. Например, броситься на Зеленого.
Другого способа уговорить Олега, Абрек не видел.
Выдернув ремень из брюк Олега, Абрек связал ему руки за спиной. Приподнял, прислонил спиной к камню. Похлопал по щеке.
– Ты его не слишком сильно? – поинтересовался Гринчук. – У меня не так много времени.
– Ничего, сейчас очухается. Я знаю.
Большой Олег открыл глаза.
– Сука, – сказал Олег. – Суки.
– Я ж тебе сказал – рот свой поганый держи закрытым, – Гринчук подошел к Олегу и сел возле него на камень.
Олег дернулся, пытаясь разорвать ремень, Гринчук сильно хлопнул его по плечу, усаживая на место.
– Ты прогуляйся пока, Абрек, – сказал Гринчук. – Нам нужно перетереть с глазу на глаз. Мало ли что всплывет в разговоре.
– Я с тобой… – начал Олег, но получил подзатыльник и замолчал.
Если бы его били, пытали, он бы еще мог найти в себе силы сопротивляться, но Гринчук вел себе так, будто разговаривал с нашкодившим сявкой, а это как-то сразу лишало сил.
– Как все-таки измельчал уголовник, – покачал головой Гринчук. – Раньше смотрящим в городе разве мог стать такой мелкотравчатый засранец, как ты… Не надо дергаться. Ты слушай, может, поумнеешь. Это ты со стволом и своими пацанами выглядишь круто, а сейчас… Мне даже оружия не надо. Просто встану, расстегну ширинку, отолью на тебя, а потом отвезу к твоим пацанам. И всё. И нет Большого Олега.
Олег снова попытался встать, и снова был силой усажен на место.
– Я не угрожаю, – продолжил Гринчук. – Я напоминаю, какой хрупкий вокруг мир. А ты ведь даже и не коронован, Олежек. Ведь нет? И татуировок у тебя нет. И совести у тебя нет. Раньше воры какие были? Сволочи, подонки, уроды, один к одному, но законы свои они блюли. По понятиям жили, а если что не так выходило, собирались на толковища… Классические времена! И разве могли они такое сотворить, так своего же подставить, как ты Мастера?
– Я? Мастера? Ты о чем? – быстро, слишком быстро, спросил Олег. – Какого…
– Только не спрашивай, какого Мастера! Не позорься. Спроси, какого черта я тебе это шью… Спроси?
Олег сплюнул.
– Ты дурак, Олег. Полный идиот. Ты на Абрека обиделся, на меня кинулся. Абрек тебя, считай, нежно успокоил. И ушел подальше, чтобы про твой позор не слышать. Иначе жить тебе оставалось всего ничего…
Гринчук посмотрел на небо.
– А жить-то хочется? Хочется. Вот ты Мастера и подставил.
– Я? Не шей…
– Тогда по порядку. Мастер в прошлом году приезжал сюда отдохнуть. На теплое море. Нет?
– Ну и что? Мало ли кто…
– Мало. Мастер – еще старой закалки. Он в чужой город, не предупредив, не приедет. И тебя предупредил. Ведь предупредил?
– Да. И что? – Олег повернул голову, пытаясь посмотреть в лицо Гринчука. – Мало ли…
– Я уже тебе говорил, мало. Где жил Мастер? Не в той ли хибаре, где ты держал Абрека с пацанами? В твоей гостинице? Нет, Мастер в отель бы не пошел, не той породы. Ему бы потише, поуютнее. Так?
– Не в том доме, в другом. Ближе к морю. В заказнике.
– И знал о том, что он там живет, только ты и…
– Да все знали, – сорвался на крик Олег. – И его люди знали, и у нас…
– Тоже верно, – вздохнул Гринчук. – С ним были его люди, они от него не отходили. Кроме, разве что… Понимаешь, я не расспрашивал об этом Мастера и тех, кто с ним приезжал. Я прикидываю, исходя из понятий, и того, что было после отдыха Мастера в Приморске. А ты подтверждаешь. Так?
– Я на себя…
– А ты лишнего не бери, ты говори, как оно было. Значит, приехал Мастер, испросил разрешения, с сопровождающими лицами. Поселился отдельно, один со двора не выходил. Не знаю, как там у него с женщинами, в его-то возрасте, но, может, одну-двух дам ему привозили…
– Никого ему не привозили.
– Возраст, ничего не поделаешь. Он не мог отойти от своей свиты надолго, если его кто-то не пригласил бы. Кто-то, кому он поверил. И кому он мог тут поверить? Он, вор старой закалки?
Олег не ответил.
– А мог бы уже и сам говорить, – посетовал Гринчук, – не заставлять меня воздух молоть. Куда ты его позвал?
– Сказал, дело есть, – тихо сказал Олег. – Сказал, прогуляться нужно, поговорить с глазу на глаз.
– И?
– Что и?.. Что и?.. – закричал Олег. – Приехали к Жабе…
– Это кто?
– Это скала над морем, недалеко от города. Вышли из машины. Нас там ждали, на голову Мастеру набросили мешок, сунули в тачку, увезли. Через час привезли назад. Вытряхнули.
– И что Мастер?
– Ничего Мастер… Какой был, такой и вернулся. Белый весь, правда, руки трясутся, губы дрожат. Но ни синяков, ни ссадин на лице. Молча сел на заднее сидение. И до самого своего отъезда домой ни слова мне не сказал. Всё.
– И больше ты ничего не знаешь? – тихим, почти ласковым голосом, спросил Гринчук.
– Нет.
– И кто же тебе приказал везти Мастера к Жабе?
Олег не ответил.
Гринчук схватил Олега за волосы и запрокинул ему голову:
– Ты, сучок, со мной в молчанку не играй. Ты думаешь, что молчание тебя спасет? Что я не смогу испугать тебя больше, чем тот, кто тобой командует? Ты так думаешь?
Олег закрыл глаза.
– Хорошо. Хорошо, – Гринчук отпустил волосы. – Кто тебе приказал, ты не скажешь. А кто забирал Мастера? Кому ты его передавал? Ты видел людей, и даже, если они были в масках, ты видел номер машины. Никто не стал бы менять номер ради такой чепухи. Ты бы все равно молчал, иначе тебя за такое обращение с уважаемым человеком долго и тщательно рвали бы на куски. Чья была тачка? Ты же выяснил, даже если не знал с самого начала.
– Черного, – прошептал Олег. – Это была тачка Черного. И его люди.
С каждым словом голос повышался.
– И мне приказали отдать его людям Черного. Но я не знал, что с ним там будут делать. Не знал! И я не знаю до сих пор, что с ним сделали…
Гринчук молча снял ремень с рук Большого Олега.
– Вставай, красавец. Я тебе, пожалуй, скажу, что хотел… Пожалуй, ты заслужил.
Олег молча растирал кисти рук.
– Знаешь, кто меня заказал? – спросил Гринчук. – Кто послал сюда за мной убивцев? Мастер послал. Сам спрятался, а убийц – послал. Мне повезло, и он об этом вчера узнал. Узнал и попытался снова на меня натравить. Я попросил убийцу не возражать и согласиться на встречу. Знаешь, где он им сегодня утром встречу назначил? Угадай!
– Пошел ты!
– Ответ неправильный. Экспрессивный, но неправильный. Он ему назначил встречу в Узловой. Мастер всего три часа назад был в Узловой. Знаешь, что это значит?
Лицо Олега начало бледнеть.
– Это значит, что Мастер хочет здесь в Приморске решить все свои проблемы. Меня найти, само собой, и найти тебя. Ведь только ты знаешь, кто Мастера обрабатывал.
– Ты еще не надумал мне сказать, кто тебе приказывал?
– Черный и приказывал, – процедил сквозь зубы Олег. – Я его голос по телефону узнал.
– Серьезно? – удивился Гринчук. – Тут у вас, значит, нечистая сила всем заправляет. И давно тебе стал звонить Черный Тамплиер?
– Года два уже, – сказал Олег.
Глава 5
Поначалу Олег даже внимания не обращал на Черного. Ну, ходит хмырь в черном, ну, устраивает для туристов ночные представления с кострами и факелами. Рубит помаленьку капусту. Это пусть менты за ним приглядывают. Или люди мэра. Их это епархия.
У Олега дела были серьезнее и прибыльнее, чем заниматься рэкетом. Этим в Приморске давно уже не баловались.
А чем баловались, хотел спросить Гринчук, но решил не перебивать.
Все было нормально, но два года назад кто-то вдруг позвонил Олегу по телефону и приказал…
Олег запнулся и замолчал.
Гринчук его не торопил. Зачем? Олег, когда начал говорить, не предусмотрел, что часть правды сказать не получится. Начал говорить – говори до конца.
А как сказать, что кто-то по телефону стал приказывать Большому Олегу? С каких таких хренов стал приказывать? И с чего это Олег стал приказы выполнять?
Олег застонал от бессильной злости.
А Гринчук продолжал молчать.
Ладно, по другому, сказал Олег. Ладно. Приказы он начал выполнять давно. Раньше. Уже лет пять, как выполняет приказы… Чьи? Не знает Олег.
Глупость сделал, не подумал, а когда опомнился – тут кто-то и предложил – либо делаешь, что скажут, либо…
Не было выбора. Не было! Оставалось только выслушивать приказы и выполнять. Эта сволочь сильно не доставала. Так, время от времени нужно было убрать кого-то, незаметно вывезти, ввезти… Надавить.
А два года назад пришлось оказаться в одной компании с Черным. Сейчас уже и не помнит, у кого гулянка была. Сидели рядом… И вдруг Олег сообразил, где слышал раньше этот голос, эту мерную, словно чеканную, речь.
Захотелось прижать суку тут же, но – спохватился. Ничего это не решало. Мог Черный держать свой компромат где угодно.
– И ты два года делал вид, что не знаешь… – сказал Гринчук.
– Да, делал вид. А что мне делать еще? – Олег посмотрел на свои руки. – Если бы я тогда знал… С другой стороны… С другой стороны, если бы я тогда не… Так бы и остался Олежкой на побегушках. А так…
– А так – ты Большой Олег… Ты очень большая шишка. И никто не сможет тебе приказать просто так, по телефону, сделать любую глупость. Ты, чем Мастера подставлять, лучше бы по минному полю прогулялся. Безопасней.
– Поучаешь? – усмехнулся вдруг Большой Олег. – А ты еще из Приморска не уехал. И бабу свою я бы так не подставил.
Большому Олегу показалось, что Гринчук его сейчас ударит. Вот сейчас. Ногой.
– Что теперь делать собираешься? – как ни в чем не бывало, спросил Гринчук. – Жить как дальше будешь?
– Бабу твою буду искать. Деньги. Чтобы ты свалил отсюда быстренько…
– А если я вашего Храмовника за жабры возьму?
– Кого?
– Черного Тамплиера! Возьму за жабры, вытрясу из него все…
– Тогда я твои приказы буду выполнять. Если ты докажешь, что вытряс из него всё, не только слова, а и доказательства, – Большой Олег невесело улыбнулся. – Выбора у меня не так чтобы много.