Вернувшись после банкета в "Максиме", Звенцалов немедленно взывал к себе начальника охраны и заявил, что намерен "разобраться" с компанией, которая осмелилась с ним конкурировать. Поэтому он решил вступить на тропу войны, а посему поручает начальнику охраны сегодня же организовать демонстрацию силы.
Той же ночью в Митино заполыхал огромный фармацевтический склад. Несколько десятков компаний хранили здесь свои товары на сотни миллионов долларов. Склад выгорел дотла, разорив его владельцев. На пепелище они поклялись жестоко отомстить тому, кто это сделал.
Найти виновника было нетрудно. Звенцалов сам открыто похвалялся, что поджог - его рук дело.
На следующий день неизвестные расстреляли четверых экспедиторов фабрики "Верный целитель" и взорвали цех по расфасовке инсулина.
Звенцалов примчался на место взрыва и сумасшедшими глазами наблюдал за тем, как из‑под обломков выносят трупы - около десятка.
По всей стране заполыхали пожары и загрохотали выстрелы. "Аптекарские" всерьез взялись за передел рынка, ни с того ни с сего начатый Звенцаловым.
Нашлись трезвые головы. Эти люди предложили решить дело миром. Звенцалов согласился с тем, что в предложении есть смысл. Он даже предоставил для собрания свой офис.
Со всей страны съехались боссы "аптекарских" и привезли с собой охрану. Когда все расселись за огромным круглым столом, распахнулись двери и появился Звенцалов, а с ним - еще несколько человек с автоматами. Не успели боссы мафии опомниться, как уже валялись в лужах крови под столом.
А в это время во дворе звенцаловские ребята расстреливали охрану боссов, с азартом охотясь за теми, кто пытался укрыться за машинами.
Звенцалов бродил среди трупов и лично достреливал из пистолета тех, кто еще подавал признаки жизни.
Прикончив последнего, Звенцалов уединился в кабинете и пустил себе пулю в рот.
Глава 19. "ТОПОР" ДЛЯ АРИСТАРХА
Необычайная активность Молоканова в сфере партийного строительства и популярность, быстро и легко завоеванная еще недавно никому не известной партией, естественно, не могли не привлечь внимания самых разных людей, отслеживающих политическую ситуацию в России.
Ничего удивительного, что среди этих людей оказался хорошо нам знакомый господин Икс, в планы которого вовсе не входило получить в будущей Думе влиятельную и взявшуюся невесть откуда силу. Он начал собирать информацию о Молоканове - происхождение очевидного богатства этого человека его озадачило: в обширных досье, где фигурировали все российские олигархи, ничего на Аристарха Петровича не оказалось. Более того, было совершенно непонятно, каким конкретно бизнесом он занимается.
Первой мыслью Икса, надо отметить, вполне логичной, было следующее соображение: Молоканов - фигура подставная, созданная и финансируемая его, Икса, тайными врагами. Но абсолютно поражен был Икс, когда ему доложили, что в ближайшем окружении Молоканова замечен Александр Позин.
"Неужели я дал промашку, и эта падла Долонович, как всегда скрытничая, подключил своего дружбана к "проекту Молоканова" уже после нашей милой беседы с Санькой Позиным, о которой он никогда не вспомнит", - мучительно размышлял Икс.
Ему, конечно, нередко приходилось жестоко расправляться с людьми, вставшими у него на пути. Но в его политическом пасьянсе никак не стыковались смерти нескольких богатых людей от инфаркта и появление на политической арене России Молоканова и его Партии здоровья.
Концы с концами связались с совершенно неожиданной стороны. Безжалостный властолюбец Анри Гиз, кстати, в прошлом еще один талантливый ученик Широши, как и Икс, предавший своего учителя, заинтересовался Молокановым и его сотрудничеством с Чжао Бином существенно раньше, нежели Партия здоровья заявила о своем существовании.
Дело в том, что Гиз был неплохо знаком с биографией Чжао Бина, а кроме того, с уважительной подозрительностью относился к тем, кого именовал "русскими умельцами", не без оснований полагая, что эти самые "умельцы" возьмут да и изобретут нечто такое, что лично ему, Гизу, может здорово пригодиться. Неудивительно, что альянс Чжао Бина с непонятно откуда взявшимся богачом Молокановым вызывал у него живейший интерес.
"Мировое правительство", в ближайшем резерве которого состояли и Гиз, и Икс, имело в России многочисленную агентуру, внедренную в разные благотворительные фонды и консультационные фирмы. Эти неприметные люди тщательно отслеживали все, что происходило в России: от цен на водку или бананы до сплетен в кремлевских и думских кулуарах, Информация со всего мира поступала в Центр, где ее сортиро вали, анализировали и принимали решения. К примеру, продолжать ли террористическую деятельность в Чечне или нанести удар по Ираку?
Остальное было делом техники: в первом случае - найти средства для финансирования чеченских боевиков, во втором - убедить простодушного президента США в том, что именно Ирак является главной угрозой мировой свободе и демократии.
Гиз давно внедрил в агентурную сеть, действующую на территории России и бывших советских республик, своих людей, которые за хорошую плату присылали ему информацию до того, как она передавалась в Центр, а иногда, по его просьбе, сопровожденной солидным чеком, просто утаивали ее. Так, в частности, произошло и с сообщением об альянсе Чжао Бина и некоего Молоканова.
В мире глобальной политики эти фигуры практически не были известны, посему отсутствие информации о них никто и не заметил. Все были озабочены непредсказуемыми ходами российской прокуратуры. А вот Анри Гиза реальные или вымышленные угрозы дикому русскому капитализму интересовали меньше всего. Он много лет собирал любые материалы, появлявшиеся в популярной и научной прессе, посвященные контролю за человеческим сознанием и управлению им, и не жалел денег, когда ему удавалось добыть информацию о том, каких успехов в этом направлении достигли, к примеру, спецслужбы США. Он точно знал, что аналогичные исследования велись и в бывшем Советском Союзе.
Именно поэтому массовый психоз по поводу атипичной пневмонии и параллельное создание какой‑то непонятной Партии здоровья, которая обещала скоро превратиться в реальную политическую силу, не могли не привлечь его самого пристального внимания.
"Неужели "русские умельцы" все‑таки опять опередили Запад и нашли дешевый способ контролировать большие мессы людей и управлять ими?" - озабоченно думал Гиз.
Пока ясно было одно: приблизиться к истине можно, только находясь на месте событий. И Гиз под именем Жюля Дюбуа, специального корреспондента влиятельной французской газеты "Монд", отправился в Москву официально для написания цикла статей о политической ситуации, сложившейся в России перед грядущими выборами в Думу.
Первым, к кому он напросился на обширное интервью, естественно, был Икс, имевший на Западе устойчивую репутацию завзятого демократа и непоколебимого приверженца рыночных реформ. Они были шапочно знакомы, встречаясь на различных международных форумах - например, в швейцарском Давосе.
Гиз и Икс знали главное - оба входят в ближайший резерв той тайной международной структуры, о которой много писали, а еще больше говорили, но о которой толком почти никто ничего не знал. Именовалась она - Мировое правительство.
Относились они друг к другу, с одной стороны, как соратники - предупредительно и уважительно, а с другой - настороженно, ибо понимали, что на самом деле являются конкурентами. При этом у Гиза было одно небольшое преимущество: он знал, что Икс - активный участник семинара, которым когда‑то руководил Широши, а Икс в свою очередь не имел понятия о том, что Гиз с детства был одним из самых талантливых учеников все того же Широши.
Беседовали Икс и Гиз на английском языке, который оба знали превосходно.
Когда с общим анализом политического положения в России было покончено, Гиз выключил диктофон и, немного понизив голос, спросил:
- А теперь не для печати. Что вы думаете о так называемой Партии здоровья? И что это за фигура - Молоканов? Откуда он взялся? В наших досье ничего о нем нет.
- И неудивительно, - с обычным апломбом заявил Икс. - Этот тип, Молоканов, чисто подставная фигура. Сам он ничего из себя не представляет.
- А кто стоит за ним? - осторожно поинтересовался Гиз.
- Думаю, Долонович или какой‑то другой олигарх, - уверенно ответил Икс. - Им быстро наскучило неожиданно привалившее богатство, и, взбесившись от безделья, они всеми доступными способами рванулись в политику.
- А не может за этим Молокановым стоять ваш старый ментор? - вкрадчиво и еще более тихим голосом спросил Гиз.
- Какой такой ментор? Бывший президент? Он с подобной шушерой никогда связываться не будет! - До Икса не сразу дошло, кого имел в виду его прекрасно информированный собеседник.
- Вы, как и я, равно как й все высокообразованные люди современности, - откровенно польстил Иксу Гиз, - имели множество учителей. Всех и не упомнишь! Но вы, конечно, не забыли Феликса Андреевича Артамонова? Ведь, согласитесь, личность яркая и неординарная!
Ненавидя Широши, Гиз все равно не мог не восхищаться им и всегда завидовал ему самой черной завистью.
Икс прикусил губу. А ведь этот слишком хорошо информированный и далеко не глупый парень, возможно, прав. Как ему самому не пришло это в голову!
Тогда все становится на свои места - и неожиданное приглашение на обед, и светская беседа как бы ни о чем. Икс не питал никаких иллюзий по поводу того, как Феликс отнесется к выдвижению его кандидатуры в президенты. Теплилась маленькая надежда на то, что он хотя бы не будет активно мешать…
Да, увлекся он вытеснением равноудаленных олигархов и, видно, проморгал хитрый ход Мудреца. Партия здоровья, неизвестно откуда взявшийся лидер и Сашка Позин рядом. Стоп! Но Сашка никак не может быть человеком Феликса… Он же своими ушами слышал, как Позин относится к Широши, а врать он заведомо не мог… Нет, и тут концы с концами явно не сходятся.
Пауза неприлично затягивалась.
Гиз пристально и немного насмешливо изучал пухлые щеки Икса - искусству читать мысли собеседника Широши предусмотрительно его не обучил, а по спокойному, задумчивому взгляду стального цвета глаз Икса понять, о чем он думает, было трудно.
- Этот вариант, признаюсь, не приходил мне в голову, - ответил наконец Икс. Легким наклоном головы он подчеркнул уважение к интеллекту собеседника. Но Икс не мог признать чье‑то превосходство даже в такой, казалось бы, мелочи. - Не приходила, скорее всего, потому, что я и теперь, подумав над ним, не вижу, зачем это Феликсу нужно, - сказал Икс.
- Вы - великолепный стратег и тонкий тактик, - в очередной раз польстил будущему конкуренту Гиз, - но иногда, превосходно видя перспективу и четко зная пути к ней, упускаешь досадную мелочь. Лично я рассматриваю этот вариант в качестве возможного, - Гиз намеренно подчеркнул, что это его личное мнение, - в частности, потому, что господин Артамонов, как вам известно, крайне недоволен тем, как пошли в России реформы, и потенциально может, сам оставаясь в тени, попробовать создать новую политическую силу.
- Но насколько я слышал, этот Молоканов начисто лишен харизмы, без которой политическому деятелю не обойтись, - возразил Икс, свято веривший в собственную харизму и втайне ею гордившийся.
- Тут вы, пожалуй, правы, - охотно согласился Гиз, - но в данном случае может сработать не личная харизма Молоканова, а образ народного радетеля и заступника, всегда для России привлекательный. Впрочем, мы заболтались, - неожиданно оборвал он сам себя. - Ваше время столь драгоценно, что вы не должны так щедро тратить его на заезжих иностранных журналистов! Ведь нас много, и все мы жаждем информации, а вы - один, и столько проблем на ваших плечах.
Гиз встал с благодарной улыбкой.
- Если вы что‑нибудь узнаете о Партии здоровья, в высшей степени был бы вам признателен за любое сообщение. Читатели всегда ждут от нас рассказов о чем‑то новом, малоизвестном, - сказал он.
Икс прекрасно понял, что человек, называвшийся Жюлем Дюбуа, произнося слово "читатели", вовсе не имел в виду читателей газеты "Монд", и важно кивнул.
- Можете на меня рассчитывать, - пообещал хозяин кабинета, прощаясь с несколько озадачившим его гостем.
Собственно, единственной целью Гиза было побудить Икса начать собирать информацию о Молоканове и его партии, отправляя ее в Центр по соответствующим каналам, а уж Гиз, своевременно получив эти сообщения, сам бы разобрался что к чему. Но один предатель–ученик Широши не оценил другого, столь же неверного ученика.
Теперь всерьез озабоченный Молокановым и его непонятной партией, Икс решил не тратить время на кропотливый сбор информации, а просто "изъять" на несколько часов Молоканова из обращения и поговорить с ним, как это называл Икс, "по душам". А потом Молоканов забудет о состоявшемся разговоре.
Иными словами, Икс с присущей ему четкостью и осторожностью стал планировать похищение Молоканова.
События начали развиваться стремительно.
Аналогичную задачу поставил перед собой и Гиз после личной встречи с Молокановым, которой он с трудом добился, чтобы якобы написать литературный портрет нового политического деятеля России.
Чисто для проформы Гиз попытался взять интервью у Чжао Бина, хотя и понимал, что от многомудрого китайца ничего не добьется. Но пресс–секретарь китайского профессора и одновременно Партии здоровья Сергей Дрокань ему отказал, сославшись на необычайную занятость ученого, завершающего создание своего чудо–лекарства.
Выразив полное понимание невозможности встречи с Чжао Бином, Гиз попросил Дроканя организовать хотя бы получасовую беседу с самим Молокановым. Дрокань обещал узнать, найдет ли Молоканов время на встречу с корреспондентом известной французской газеты, и попросил перезвонить ему через час.
Узнав о том, что иностранный корреспондент жаждет взять у него интервью, Молоканов растерялся, если не сказать, впал в панику.
Надо заметить, что иностранные журналисты, аккредитованные в Москве, никакого интереса к нему и его партии не проявляли. Поскольку с профессиональным цинизмом наблюдали за тем, как в России перед каждыми выборами рождалась примерно дюжина партий, вокруг которых отечественные средства массовой информации поднимали изрядный шум, очевидно, кем‑то щедро оплаченный. Потом эти партии не преодолевали пятипроцентный барьер, необходимый для попадания в Думу, и благополучно исчезали.
Поэтому настойчивый интерес, проявленный заезжим французским корреспондентом, застал Молоканова врасплох. Он никогда еще не давал интервью, тем более иностранным журналистам, а потому просто не представляя, что это такое, Но у него был верный друг, Сашка Позин, говоривший на всех европейских языках и общавшийся с иностранными журналистами с детства в доме своего отца, крупного советского журналиста–международника.
Аристарх бросился звонить Позину, который отсыпался после, на редкость, удачной ночи в казино.
- Говоришь, из газеты "Монд"? - спросонья не сразу врубился Позин. - Да хоть из чертовой "Нью- Йорк тайме"! В гробу мы этих жмуриков видели. Они все тупые, малообразованные и самонадеянные мудаки! - постепенно просыпался и сам Позин, и его азарт игрока. - Слушай меня, Аристарх, ничего не бойся и назначай интервью на любое удобное для тебя время. Я буду рядом с тобой, и мы этого лягушатника кинем в самый заболоченный пруд, где ему и место.
Успокоенный Аристарх сообщил Дроканю, что интервью состоится.
Гиз жил в "Гранд Мэрриот отеле" на Тверской, где в свой первый приезд в Москву останавливался нынешний президент США. По предложению Позина Дрокань передал приглашение господина Молоканова отобедать в ресторане, расположенном справа от входа. Цены там были ломовые, но Позин считал полезным сразу дать понять французу, что они не лаптем щи хлебают.
Гиз, специально выбравший столик, дававший широкий обзор, сразу узнал Позина, о котором слы шал много, но лично с которым не был знаком. Они представились друг другу. Молоканов, чувствовавший себя крайне скованно, в очередной уже раз страшно позавидовал Позину, весело зачирикавшему по–французски.
- Насколько я знаю, господин Молоканов французским языком не владеет, а я очень нуждаюсь, чтобы - как это? - практиковать моего русского языка.
Гиз медленно и аккуратно выговаривал слова, нарочно делая мелкие ошибки и паузы, будто подбирал подходящие слова. На самом деле он русским владел в совершенстве с детства, о чем позаботился Широши, пытавшийся привить воспитаннику любовь к стране, которой сам был много лет назад очарован.
Первой учительницей русского языка у Гиза стала одна из представительниц рода князей Голицыных. Русская аристократка в эмиграции во втором и в третьем поколении старалась сохранить родной язык и культуру.
- А в конце обеда мы можем с Аристархом даже устроить вам маленький экзамен по русском языку, - пошутил чувствовавший себя совершенно свободно Позин, - особенно если примете много доброй русской водки, язык и развяжется.
- Тогда уже вам придется брать у меня интервью, - в тон ему ответил Гиз. - Я вообще‑то плохой пьяница, после выпивки совсем глупый становлюсь… Разве вы не помните, Александр, как однажды… в каком это было году? В одна тысяча девятьсот девяносто седьмом, кажется… Мы с вами в одной фешенебельной компании жутко напились на Лазурном берегу, там еще был ваш непьющий друг Долонович. Помните?
Убей бог, Позин не помнил. На Лазурном берегу он бывал неоднократно и с Долоновичем, и без оного.
"Новые русские", облюбовали это райское местечко во Франции, следуя традиции старой русской аристократии, и отрывались там на полную катушку, покупая или снимая самые дорогие яхты и катера, заказывая самое дорогое шампанское и самых дорогих девочек.
Все это Позин прекрасно помнил, а вот был ли там Жюль Дюбуа, вспомнить не мог. Наверняка был. Французские журналисты - а Позин ни на секунду не усомнился в том, что Гиз именно журналист, - охотно пользовались гостеприимством русских богатеев, пополняя репортажами об их экстравагантных выходках колонки светской хроники.
- Припоминаю, конечно, - сделав задумчивый вид, соврал Позин. - Во всяком случае, лицо ваше мне точно знакомо, господин Дюбуа!
Так, умело использовав широко известную светскость Позина, Гиз без особого труда растопил ледок настороженности у своих собеседников.
Немного расслабился и Аристарх.
"Ну раз Сашка с ним уже где‑то встречался, видно, этот журналюга - парень свойский", - подумал он.
После приятных и смутных воспоминаний о прошлых совместных загулах все трое дружно решили не заказывать даже вина, а ограничиться минеральной водой, салатами из морепродуктов и хорошо прожаренными стейками.
Опытным глазом заметив напряженность Молоканова, Гиз счел разумным начать со словоохотливого Позина:
- Если я правильно понимаю, вы, господин Позин, вторая по значимости фигура в Партии здоровья - главный политический советник лидера?
Последующий ответ Позина совершенно обескуражил лжежурналиста:
- Вовсе нет. Я не только не вхожу в штаб партии, но даже в ней не состою, поскольку при моем образе жизни, откровенно и последовательно нездоровом, было бы ложью, с моей стороны, агитировать за эту партию, - заявил он. - Я просто чисто по–дружески помогаю Аристарху Петровичу необходимыми ему советами.