Извините, ребята, замотался… - Константин виновато склонил голову.
Знаем, шеф, - сказал Иван. - Почему нас‑то не подключил к этому Дворыкину? Или уверенности не было?
Откуда вам известно про Дворыкина? - удивился Рокотов.
Ваш приятель звонил, майор Сухорученко.
Жека? И что ему нужно было?
Искал своего сержанта.
Для чего?
Да он вместо ключей от "Уазика" оставил ключи от своей квартиры…
Представляю, как Жека ругался, - фыркнул Константин.
Точно, всех святых поминал: крыл на чем свет стоит.
Что же он мне на мобильник не позвонил?
А вы давно по нему сами‑то звонили? - поинтересовался Колесников.
Рокотов вынул из кармана мобильный телефон и выругался про себя: полная разрядка!
То‑то я думаю: почему никто не звонит, забыли про меня, что ли? Давно он звонил?
Да нет, часа полтора назад, - ответил Иван Калуга, - видно, машина не очень нужна была…
А может, подчиненные не знали, что ключи у начальства, - предположил Колесников.
Так или иначе, но мне кажется, что завтра нового помощника мне не видать, как собственных ушей!
Константин Михайлович, а мы для чего у вас: для мебели, что ли? - недовольно спросил Иван.
Зачем своих людей грузить по пустякам, когда есть возможность использовать государственных служащих, - с улыбкой пояснил Рокотов. - Ладно, докладывайте, что нового.
Если честно, шеф, то абсолютный голяк! - Колесников вздохнул. - Проработали все линии, проанализировали каждого человека, который общался с нашими жмуриками: ничего! Нет ни одной ниточки, которая могла бы связать их…
Единственное, что удалось зацепить, да и то это нельзя считать абсолютно доказанным фактом: некую незнакомую личность, мелькавшую всякий раз поблизости незадолго до смерти наших подопечных, - сообщил Иван Калуга.
Каким образом вышли на нее?
Понимаете, шеф, Костик обратил внимание на записи, сделанные каждым из нас, и ему пришло в голову, что если мы опрашиваем разных свидетелей, беседуем с разными людьми, то какие‑то детали можем принять за мелочь и не остановиться на них. Просмотрел ваши записи, мои, Вероники - и у каждого нашел фразу о каком‑то незнакомом мужчине…
Константин без труда вспомнил, что об этом упоминал и сержант Говоруйко, но они с ним настолько заинтересовались тем, кто попал в объектив "Поляроида", что не обратили внимания на того, кто не спеша отошел в сторону перед приездом "скорой помощи".
Так вот, Костик снова повстречался с каждым из тех, кто отмечал этого таинственного человека, и на основании их описаний сделал его фоторобот… Вот он. - Иван протянул компьютерный снимок Рокотову.
На нем было изображено лицо, напоминавшее кого‑то Рокотову, только кого?
Костик, особая тебе благодарность! - Константин крепко пожал ему руку. - Вот что значит дотошность и внимательность в нашем деле!
Служу лучшему российскому агентству! - вытянувшись по стойке "смирно", шутливо выкрикнул Колесников - Мне бы наградную чарку…
Имеешь полное право, - согласился Рокотов.
Уловив знак, поданный Иваном, Вероника подошла к столу, сдернула с него огромный лист бумаги, под которым оказались напитки и бутерброды.
Что отмечаем? - деловито поинтересовался Рокотов.
Годовщину нашей совместной работы! - торжественно провозгласила Вероника.
Как быстро летит время! - глубокомысленно проговорил Рокотов. - Тогда за нас! - предложил он первый тост, и все дружно повторили:
За нас!
Следующий день начался для Рокотова очень рано: в восемь часов его разбудил звонок Ростовского:
Спишь, что ли? - пророкотал он.
Как же, дадите вы поспать… - сонно пробурчал Константин.
Знал бы - раньше бы позвонил! - Андрей рассмеялся. - Сам же просил звонить сразу, как только что‑то пробью про этого Дворыкина… Или позднее перезвонить? - ехидно усмехнулся Ростовский.
Едва услышав знакомую фамилию, Рокотов окончательно проснулся.
Не тяни резину, Ростовский! Говори!
Короче, все совсем не так интересно, более того, даже обыденно и для тебя никакого толку…
Ты что, специально? - начал злиться Константин, - мало того, что не дал выспаться, так еще и издевается. - Рассказывай, а то трубку брошу!
Не бросишь, - заметил Ростовский, - любопытство не позволит… Ладно, слушай! Твой Санек задолжал крупную сумму ребятишкам и сорвал все сроки отдачи…
Ты ж говорил, что ему крышу предлагали, - напомнил Константин.
С крышей ничего не получилось, и его оставили в покое…
А не кажется ли тебе, что долг - результат того, что не вышло с крышеванием?
Какая нам с тобой разница?
Ты прав, извини. Продолжай.
Понимая, что слишком крутой наезд на Дворыкина невозможен: сразу брат–депутат возникнет, ему несколько раз шли навстречу, но когда терпение лопнуло, решили поговорить серьезнее. Выехали с ним за город, пошли прогуляться по осеннему лесочку, а он вдруг за сердце схватился… Подумали, тюльку гонит, под сердечника косит, хотели даже по жопе дать, склонились над ним, пощупали, а он не дышит. Сразу смекнули, какая вонь начнется, - лучше ничего не делать, ничего не трогать. На всякий случай замели ветками свои следы, побрызгали средством от собачек и деру… Так что никто твоего Дворыкина не трогал: сам богу душу отдал. Что, Костик, огорчил?
Отрицательный результат тоже результат! - уныло произнес Константин. - Послушай, а где они его забрали? - спросил Рокотов, вспомнив о ключах, оставленных в замке зажигания дворыкинского "мерседеса".
Прямо у дома. Подъехали, а Дворыкин в машине сидит - ехать куда‑то собрался, ему и предложили к ним пересесть…
"Вполне возможно, что Дворыкин сознательно оставил ключи в замке, чтобы дать понять жене, что он не по собственному желанию уехал от дома, - подумал Константин. - А может, просто забыл… Нервы‑то не железные…"
Рокотов действительно надеялся, что смерть Дворыкина как‑то пересекается со смертью Моргковича и супругов Мордасовых, но информация Ростовского в миг разрушила его гипотезу.
На душе было пусто, в голове никаких мыслей, но уныния не ощущалось. Он вспомнил, как в таких случаях говорил Савелий:
- Ничего, ребята, прорвемся!..
Встряхнув головой, он встал, сделал несколько упражнений и отправился в душ: ему лучше всего удавалось размышлять под струями воды…
Глава 13
Заботы Икса
Константина Рокотова недолго огорчала неудача, постигшая его с Дворыкиным. Сам себя он ободрял призывом, однажды пришедшим ему в голову: "Нечего киснуть: работать нужно!".
Однажды эту фразу Рокотов произнес вслух, и ее услышал Иван Калуга.
То, что нужно для лозунга нашей фирмы, - глубокомысленно произнес он.
После чего взглянул на своего протеже Колесникова: тот одобрительно кивнул и в свою очередь посмотрел на Веронику, которая, недолго думая, сказала:
А что, очень даже…
На следующий день этот девиз был намалеван ярко–красными буквами на ватмане, тут же укрепленном над центральным окном офиса. Каждый посетитель обязательно прочитывал этот лозунг и невольно примерял на себя.
Константин читал и перечитывал свои записи по расследованию обстоятельств смерти Мордковича, когда зазвонил телефон. Он сразу же узнал голос профессора Криницына.
Неужели вы вновь звоните по делу, Николай Самойлович? - шутливо произнес Рокотов, а сам желал услышать об очередном покойнике.
Дорогой Костик, мы так давно с вами не общались, что я начал скучать, - ехидно ответил Криницын.
Не томите, профессор! - взмолился Константин.
Хорошо, не буду, - серьезным тоном согласился тот. - Приезжайте и сами все увидите!
А если в двух словах? - нетерпеливо попросил Рокотов.
Если в двух словах… Вскрытие показало, что господин Стельников скончался от обширного инфаркта.
Тот самый? - воскликнул Константин.
Его адреналин буквально зашкалило: Стельников был одним из самых молодых богатеев страны. Не было дня, чтобы о нем не упоминалось в прессе или с экрана телевизора.
"Неужели на этот раз точное попадание?" - промелькнуло в голове Рокотова.
И он, боясь спугнуть удачу, если так можно сказать в данной ситуации, осторожно спросил:
Наш случай?
Клиническая картина полностью совпадает с ее признаками у тех покойников, гибель которых вы, дорогой Костик, расследуете…
Еду! - возбужденно воскликнул Рокотов и, заметив вопросительные взгляды своих коллег, остановился, решив, Что нужно нагрузить ребят, пока он ездит на встречу с профессором. - Не знаю, точно ли наш, но появился очередной покойник, похоже, наш по всем параметрам.
Кто он?
Стельников!
Алексей Стельников? - едва ли не в один голос воскликнули все присутствующие.
Только вчера вечером смотрела его выступление в программе "Свобода слова", - с искренним огорчением заметила Вероника, - очень неглупый был мужичонка…
А сколько тратился на благотворительность… - подхватил Колесников.
Нечего киснуть… - оборвал Рокотов.
…работать нужно! - с задором закончил за него Иван.
Вот–вот, - улыбнулся Константин, - займитесь этим господином: прошерстите все его окружение, пообщайтесь с родными и близкими, пока я с ним буду общаться.
С кем с ним, - подколол Иван, - со Стельниковым, что ли?
Спокойной ночи, малыши! - пожелал Константин. - С профессором Криницыным: он уже закончил вскрытие…
Как, наверное, помнит уважаемый читатель, от поездки в Москву Джулию в немалой степени удерживала опасность, исходившая от загадочной личности, фигурировавшей в архивах покойного Глаголичева под именем Икс.
Джулия отчетливо помнила тот ужас, который ощутила в квартире Савелия, где ее пытались захватить и откуда ей чудом удалось ускользнуть.
Вообще чувство страха было Джулии не свойственно: в любом честном поединке, даже если противник численно превосходил ее, она не сомневалась в своих силах, но в том случае ей противостояла, очевидно, какая‑то могущественная и многочисленная организация.
А главное, возвращаясь мысленно к тем московским событиям, она никак не могла понять причины начавшейся на нее жестокой охоты. Наверняка дело было в Глаголичеве и каких‑то его прошлых аферах. Может, этого самого Икса задело то, что покойный депутат оставил большую часть своего многомиллионного состояния Джулии? Именно это останавливало ее от вступления в права наследования.
Джулия вообще была на редкость порядочной - ее смущали эти огромные деньги, вряд ли честным путем заработанные.
Заметим, что человека этого Джулия опасалась не зря. Его побаивались и многие другие, более известные и влиятельные люди.
Господин, которого Глаголичев именовал Икс, давно и прочно вошел в российскую элиту. Начав свою карьеру в приснопамятные годы горбачевской перестройки, он, будучи по натуре трудоголиком и закоренелым властолюбцем, в девяностые годы стал крупным бизнесменом, причем в делах был беспредельно прожорлив и, как настоящая акула, всеяден.
Ему было абсолютно все равно, чем владеть: попадалась на пути нефть - он проглатывал нефтяные компании, подворачивался металлургический завод - не пропускал и его. А почему не поторговать лесом, если есть возможность? Дело это не такое уж хитрое, зато прибыльное.
Мертвая деловая хватка Икса вскоре была замечена в ближайшем окружении первого Президента России, и он некоторое время занимал ответственные посты в правительстве и Администрации Президента, верой и правдой служа "семье", обзаводясь при этом ценнейшими связями и кропотливо собирая на давних партнеров и новых коллег компромат, который в дальнейшем мог пригодиться. Естественно, в ходе дикой российской приватизации он не упустил открывавшихся возможностей набить свой бездонный карман.
К чести Икса надо сказать, что в быту он был человек не жадный, даже щедрый: содержал несколько детских домов в Москве, Питере и провинциальных городах, мог отвалить неизвестному режиссеру пару–другую миллионов долларов на фильм, если ему понравился сценарий, спонсировал из собственных средств разные премии молодым дарованиям в сфере искусства и науки. Правда, исключительно "демократической" ориентации. Патриотов он откровенно терпеть не мог.
Однако из каких‑то только ему понятных соображений он никогда не афишировал своей благотворительности.
Но вот в делах он был необычайно жаден. В детстве застенчивый, не очень сильный физически, но умный и способный мальчик из обычной советской семьи всегда мечтал быть первым и командовать всеми.
Он рано понял, что деньги сами по себе не так важны, как власть, которую они дают. А власть была его хрустальной мечтой - он с детства зачитывался историческими книгами об императорах, королях и знаменитых полководцах. Его тайным девизом было известное изречение: "Кто платит, тот и музыку заказывает", и его задачей всегда было иметь необходимую сумму, чтобы заказать именно ту музыку, которую в данный момент он хотел услышать.
До того чтобы получить практически неограниченную власть над российской экономикой, ему оставалось буквально несколько шагов, и он был намерен их сделать, чего бы ему это ни стоило. Приз был слишком большим, чтобы Икс мог его кому- нибудь уступить.
В свое время Икс был одним из тех, кто отвечал в России за приватизацию, которая, по его мнению, была проведена очень успешно: те, кому "семьей" предназначено было стать собственниками, ими и стали. Понятно, что и он в их числе.
На скользком, но очень прибыльном пути их дорожки и пересеклись с Глаголичевым, с которым довольно долго тесно сотрудничали. Можно было даже назвать Глаголичева одним из самых верных приспешников Икса, но в какой‑то момент они напрочь рассорились. Причина конфликта широкой общественности осталась неизвестна, однако Глаголичев, используя опыт старшего товарища, методично собирал на окружающих компромат и тем был опасен. Он публично обещал представить имевшиеся у него документы в Генеральную прокуратуру, что могло в буквальном и переносном смысле крайне дорого обойтись многим и самому Иксу в том числе.
В результате ставший по непонятным причинам правдолюбцем Глаголичев отправился в мир иной, но незадолго до этого он где‑то подцепил девицу, постоянно проживавшую в Америке, оставил ей все свои капиталы и, скорее всего, какую‑то информацию. Во всяком случае такую возможность полностью исключить было нельзя. А Икс более всего на свете не терпел неопределенности.
Девица избежала закономерного, с точки зрения Икса, конца, поскольку за нее вступился человек, которого уважаемый читатель знает под именем Широши, а Икс знал как Артамонова. Икс имел возможность убедиться, что Феликс Андреевич всегда держит свое слово, но какое он имеет отношение к кассете, записанной Глаголичевым, да и к этой самой девице, с которой крутился покойный?
Более всего поразило Икса, что Артамонов стал вступаться за какую‑то непонятную девицу. Это было никак на него не похоже.
"Неужели на старости лет на свежачок потянуло? - размышлял Икс. - Вот так из‑за баб гибнут лучшие люди!"
Икс обладал довольно специфическим чувством юмора.
Артамонова–Широши Икс не считал своим конкурентом и потому не опасался - тот давно продал практически весь свой бизнес в России, постоянно жил за границей и в Москве в последние годы не появлялся.
"Получил свою девчонку живой и скажи спасибо!" - так завершил свои недолгие размышления о Широши Икс.
Много больше его обеспокоили последовательные смерти троих людей, сотрудничавших с Глаголичевым на разных этапах его карьеры. Естественно, он и представить себе не мог, что с ними поквиталась Джулия, та самая "девчонка", в которой он подозревал возлюбленную Широши.
Кто‑то из этой троицы наверняка оборвал неправедную жизнь бизнесмена и депутата, и слава им за это! А то Иксу самому пришлось бы затыкать слишком широко открытую пасть господина Глаголичева.
Физически устранять конкурентов Икс не любил, хотя и умел; в случае крайней необходимости всегда делал это тонко, можно даже сказать, изящно, но предпочитал не убивать, а покупать. По его опыту, в российском бизнесе все имело свою цену - от тонны нефти и металла до вынужденного и щедро оплаченного молчания. Но если сделка не удавалась, приходилось прибегать к "нетрадиционным методам", так про себя он именовал физическую расправу с конкурентами.
"Если враг не сдается, его уничтожают!" - формула, выдвинутая когда‑то великим пролетарским писателем Горьким, еще в школьные годы крепко запала ему в голову. В зрелые годы он ее немного отредактировал:
"Если враг не продается, его уничтожают!"
Высоко ценивший любого рода информацию, Икс потратил немало средств и усилий, чтобы выяснить, кто же все‑таки расправился с потенциальными убийцами Глаголичева. Но тщетно - никаких
зацепок и следов этот загадочный мститель не оставил.
Может быть, Икс продолжал бы начатое расследование по поводу странной и почти одновременной гибели бывших соратников Глаголичева, но его отвлекли другие неотложные дела: ему бросил вызов один из молодых, в недалеком прошлом провинциальных олигархов, никак не связанный с "семьей", а следовательно, не входящий в сеть "своих", заботливо сплетенную Иксом.
Восходящая звезда причудливой российской экономики своей хваткой напоминала начинающего Икса. Оба они занимались экспортом энергоносителей, где и столкнулись их интересы. Молодой олигарх несколько раз перешел Иксу дорогу. Он рисковал крупными суммами, но не отступал, перебивая и расстраивая планируемые Иксом сделки.
"Таких активных молодых волчат нужно приручать, а если не получается, то пристреливать", - думал Икс по дороге в офис молодого конкурента.
Икс неоднократно предлагал "волчонку" встретиться на нейтральной территории, как было принято в подобных ситуациях, но тот под благовидными предлогами всякий раз уклонялся. Раздраженный таким непривычным к себе отношением Икс приглашал его к себе, но хитроумный соперник, не отказываясь в принципе от встречи, все время ее откладывал, стараясь потянуть время. Между тем Икс уже не мог ждать: слишком многое было поставлено на карту.
Именно потому он и решился на нехарактерный для себя шаг - нанести внезапный, без всякого предупреждения, визит в офис "волчонка". Помощник заранее выяснил, что тот на месте и никуда не собирается. Охрана его безропотно пропустила, поскольку Икс предъявил имевшийся у него пропуск в Белый дом.
В приемной молоденькая секретарша с надменным выражением лица, на котором не было никаких следов косметики, одетая в строгий темно–серый костюм, отрывисто спросила:
- Вам назначено?
Нет, - беспечно ответил "Икс", - ехал мимо и решил заглянуть к вам.
Он обнажил ровные белоснежные зубы в лучезарной голливудской улыбке.
Лицо секретарши стало еще более надменным:
В таком случае я даже докладывать не буду. Алексей Павлович очень занят. Сейчас у него совещание, а потом назначена встреча с иностранцами.
Икса ситуация откровенно забавляла, и он со смиренным видом уселся в глубокое кресло, сказав:
Я все‑таки подожду, может, повезет…
Секретарша, очевидно, смотрела по телевизору