Да ради бога, дружище! - обрадовался Сухорученко. Убедившись, что приятель не шутит, он протянул ему тоненькую папку. - Здесь все данные, что собрали местные сотрудники, а также свидетельские показания. В помощь дать кого или в одиночку пороешь?
Лучше, конечно, выделить, - усмехнулся Рокотов. - Сержанта Говоруйко можешь подкинуть?
Без проблем! Нужно же когда‑нибудь парню начинать осваивать оперативную работу… - Майор нажал кнопку селектора: - Коля, вызови‑ка мне Говоруйко!
Есть, товарищ майор!
Через несколько минут сержант, постучавшись в дверь, вошел в кабинет.
Надеюсь, ты не забыл капитана Рокотова? - спросил Сухорученко.
Никак нет, товарищ майор, помню!
Так вот, поступаешь в его распоряжение: займетесь выяснением обстоятельств смерти Дворыкина. Вопросы есть? - спросил начальник.
Машину берем или…
Майор вопросительно взглянул на Рокотова.
Я на машине.
Очень хорошо, - облегченно вздохнул майор, - оставь ключи мне и валяй…
Уже при чтении показаний свидетелей, обнаруживших покойного Дворыкина, Константин насторожился.
Веселая компания студентов–однокурсников собралась организовать пикник на природе. На случай дождя поставили палатку, отправились собирать сухие ветки для костра, чтобы пожарить шашлыки, и километрах в пяти от кольцевой дороги наткнулись на тело мужчины примерно лет сорока. Компания для данного случая оказалась почти профессиональной: студенты четвертого курса медицинской академии.
Убедившись, что мужчина мертв, они позвонили по мобильному телефону в милицию и сообщили о малоприятной находке.
Казалось бы, ну и что? Как говорил Сухорученко: шел человек, прихватило сердце, упал и умер. Однако Константин, внимательно перечитав показания студентов–медиков и выводы сотрудников местной милиции, недовольно покачал головой.
"Ну и хитер ты, товарищ майор Сухорученко: сделал вид, что не обратил внимания на то, что студентики‑то все следы затоптали, а собачки чужие следы не взяли… - подумал Константин. - Не с помощью же волшебной силы покойный оказался в столь заброшенном месте?"
Его настроение передалось и сержанту.
Что‑то не так, Константин Михайлович? - спросил он.
А ты как думаешь?
Мне кажется, нужно получить ответ только на один вопрос: какого рожна делал этот мужик вдали не только от населенных пунктов, но и от дороги?
В самую десяточку! - подхватил Константин. - Если бы одет он был соответствующе, с корзинкой там или ведерком, тогда конечно: человек готовился к этому походу, отдохнуть там или грибков пособирать поехал…
Например, опят: много их нынче… - осторожно вставил сержант.
Рокотов строго взглянул на помощника, и тот виновато вжал голову в плечи.
Можно и опят, - согласился Константин и продолжил: - Но в дорогом костюме, дорогих ботинках, да еще и при галстуке… - Он скептически взглянул на сержанта и громко прищелкнул языком, - что‑то здесь не сходится.
Вы думаете, что его…
Убили? Все может быть, - задумчиво проговорил Рокотов и повторил: - Все может быть…
Но ведь на трупе не обнаружено никаких следов насилия, - напомнил сержант.
Да, и деньги не тронуты, и часы дорогие на месте, - кивал головой Рокотов, продолжая размышлять о своем.
И что вы думаете?
Но Константин, занятый своими мыслями, не услышал вопроса и как бы сам себя спросил вслух:
Только зачем нужно было его заманивать так далеко? Не понимаю, и все тут!
Кого заманивать? - не врубился сержант.
Как кого? Дворыкина…
Почему вы решили, что его непременно кто- то должен был заманивать? - удивился будущий оперативник.
А ты сам поперся бы по собственной инициативе в лес в таком прикиде? - спросил Рокотов.
Сержант промолчал, и Константин заметил:
То‑то и оно, коллега!
Я вам так благодарен, Константин Михайлович! - воскликнул вдруг Говоруйко.
За что?
За то, что вы подталкиваете к размышлениям. Казалось бы, плевое дело: человек скончался без насилия - пиши отчет и сдай в архив. Но вы не пошли по легкому пути, а стали задавать простые, на первый взгляд, вопросы, на которые, как оказалось, нет однозначных ответов. И это вызывает серьезные сомнения. И тут же напрашивается встречный вопрос: а что если покойный не сам отправился на небо?
Константин с любопытством слушал своего временного помощника и, когда тот закончил, поднял кверху указательный палец:
Знаешь, приятель, что самое важное в работе оперативного работника?
Что?
Никому не верить и во всем сомневаться!
Даже в самом себе?
В первую очередь в себе! - твердо сказал Константин. - Вот тебе элементарный пример: ты уверен, что точно знаешь, как выглядит кровь, знаешь ее запах, цвет… Приезжаешь на квартиру, где проживал исчезнувший человек, которого тебе поручили разыскать, обнаруживаешь на простыне характерные пятна и делаешь вполне определенный вывод: кровь! А раз кровь, значит, возможно убийство, начинаешь раскручивать эту версию, теряешь уйму времени, а в итоге оказывается, что пятна, принятые тобой за кровь, не что иное, как французское вино, причем особой редкой марки, а вина пропавший категорически не переносил… Что означает…
Что нужно как можно быстрее отыскать того, кто мог принести в квартиру пропавшего это вино.
Вот именно. И вполне возможно, что счет идет даже не на сутки, а на часы…
И с чего же нам сейчас начать? - возвратился к реальности дотошный сержант.
А чему тебя учит наука?
При подозрении на насильственную смерть первым делом нужно получить ответ на главный вопрос: кому…
…выгодна эта смерть? - закончил за него помощник.
И для этого? - Рокотов вопросительно взглянул на сержанта.
И для этого следует внимательно изучить окружение покойного, - закончил тот.
С чего и начнем: на тебе - знакомые Дворыкина, на мне - его семья и близкие родственники.
Выяснить, кому выгодно?
Если получится… - Константин скептически улыбнулся. - А так… постараться узнать: были ли угрозы в его адрес? Есть ли у Дворыкина враги? Завистники? Недовольные чем‑либо деловые партнеры? И все в том же духе… Встречаемся в восемнадцать ноль–ноль в вашем отделении. Если возникнет нужда срочно связаться со мной, вот номер моего мобильника, - Константин написал его и протянул сержанту листочек.
Чтобы не пугать его своим частным агентством, визитку не дал…
Первым делом Рокотов отправился на квартиру Дворыкина. Жена покойного, миловидная женщина лет тридцати, оказалась дома. Ухоженные ногти, стильная прическа, элегантная и весьма дорогая одежда, ладно сидевшая на точеной фигурке, говорили о том, что она очень следит за своей внешностью. По ее заплаканным глазам и припухшим векам Константин предположил, что смерть мужа ее действительно потрясла.
Извините, Алла Сергеевна, мне нужно задать вам несколько вопросов…
Что может заинтересовать сыщика, да еще из частного агентства, в самой обычной жизни моего бедного Сашеньки? - Видно было, что она с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться.
Поначалу Константин хотел спросить, были ли у ее покойного мужа какие‑нибудь знакомые или деловые связи в той местности, где было обнаружено его тело. И не знает ли она, по каким причинам он мог там оказаться? Однако Рокотов понял, что в ее состоянии нужна какая‑то встряска.
У вашего мужа были враги? - спросил он.
Врагов не бывает только у тех, кто ничего не делает! - с вызовом ответила женщина.
Вы можете их назвать?
- Кого‑то конкретно - нет, это просто мои размышления и догадки.
Может, вам известно что‑нибудь об угрозах в адрес мужа? - спросил Рокотов.
Минуту, - встрепенулась вдова, - разве экспертиза ошиблась, определив, что Александр скончался от инфаркта? Вы считаете, что его убили?
Ну почему сразу убили? - примирительно проговорил Константин. - С чего вы взяли?
Но вы же сами спросили про угрозы…
Давайте, Алла Сергеевна, будем откровенны: понимаете, брат вашего мужа довольно известная и влиятельная личность. Он обратился к высоким чинам с просьбой как можно внимательнее разобраться в причинах смерти брата… Поэтому все мои вопросы воспринимайте в качестве обычной процедуры в сложившихся обстоятельствах. И прошу вас, не делайте скоропалительных выводов.
Согласна, спрашивайте…
Повторяю свой вопрос: известны ли вам случаи каких‑нибудь угроз в адрес вашего мужа?
Понимаете, Константин… - она запнулась.
Михайлович, - подсказал Рокотов.
Да, Константин Михайлович, мы с мужем изначально договорились не вмешиваться в дела друг друга: я - в его бензиновые, он - в мои дизайнерские. Угрожали ли ему, не знаю: он ничего об этом не говорил.
Может, настроение у него как‑то резко изменилось в последние дни перед смертью?
Явных изменений я не заметила. Хотя… - женщина задумалась. - Только сейчас, после вашего вопроса, я припомнила, что в последнюю неделю он стал каким‑то… угрюмо–молчаливым, что ли… Спросишь о чем‑нибудь, буркнет в ответ и снова в себя уходит, как улитка в раковину прячется. Не знаю, насколько это важно, но были звонки, которые, правда, вряд ли можно назвать угрожающими, однако…
Расскажите, это может оказаться важным, - подбодрил женщину Константин.
Думаю, примерно за неделю до Сашиной смерти было несколько звонков, которые начали меня раздражать. Я даже приревновала Сашу. Звонок, беру трубку - молчат. Он берет - отвечают… И так несколько раз. Тогда‑то я и решила, что баба ему какая‑то звонит…
Его спрашивали?
Конечно!
А он что?
Обычно отшучивался, а один раз разозлился: "Оставь, говорит, свою дурацкую ревность! Это мне по делу звонят".
Случайно не запомнили, когда звонили, хотя бы один раз: точное время или, может, день?
Мне как‑то в голову не приходило запоминать…
Может, все‑таки вспомните, когда был последний такой звонок? - настаивал Константин.
Да в тот же день, когда Саша умер, и звонили… Запомнила потому, что до этого старалась сама подбегать к телефону, но в тот раз трубку поднял Саша…
Слышали, что он говорил?
Саша все больше молчал. А вот выражение лица было очень мрачным и недовольным, а в конце разговора он произнес только одно слово: "Хорошо!" - и положил трубку…
Скажите, Алла Сергеевна, вы не могли бы ознакомить меня с вещами, которые были у вашего мужа в день смерти?
Собственно, там и смотреть‑то не на что: портмоне, где было шестьсот долларов, три тысячи рублей и визитки, часы "Ролекс", зажигалка, сигареты, ключи от дома… и все, пожалуй…
У него была машина?
Почему была, и есть, конечно… "Мерседес" сто сороковой, лонгированный, черного цвета…
"Точно как у Ростовского!" - отметил про себя Рокотов.
А в тот день где машина находилась?
Во дворе стояла, как и сейчас…
А ключи?
Какие ключи? - не поняла она.
От машины… Ведь среди предметов, которые были при нем, вы их не назвали. Может, забыли?
Нет, их там не было, - растерянно произнесла вдова. - Странно, Саша никогда с ними не расставался: одни были у него, вторые, запасные, у меня… Как он говорил, на всякий пожарный… - Она сглотнула подкативший к горлу комок.
Вы не можете посмотреть, где они, ключи то есть? - попросил Константин.
Пойдемте в Сашин кабинет…
В кабинете вдова взяла с письменного стола полиэтиленовый пакет и принялась доставать из него вещи мужа.
Это то, что мне вернули в милиции. Надо же, вот ключи… А я точно помню, что их не было! - растерянно сказала она.
А может, просто не заметили?
Так их не было и в описи… Вот, сами проверьте! - Женщина протянула ему копию описи, подписанную двумя сотрудниками милиции и понятыми.
У вас в квартире был кто‑нибудь, после того как вы получили эти вещи?
Нет…
А в милицию вы как добирались?
На Сашиной машине: моя‑то на профилактике… - Она наморщила лоб и вдруг воскликнула: - Господи, вспомнила!
Что?
Сашины ключи торчали в замке зажигания…
Не путаете?
Ничего подобного! Помню, подошла к машине, отключила сигнализацию, села за руль, хотела вставить свой ключ в замок, а там уже торчит Сашин ключ… Я была так потрясена смертью мужа, что не придала этому никакого значения. Подумала еще: надо же, Саша забыл…
Такого никогда раньше не было?
Саша был таким аккуратным и пунктуальным человеком, никогда ничего не забывал! - Она задумалась. - А не могло случиться так, что он сел за руль "мерседеса", вставил ключ, а тут подъехал кто- то из знакомых, и он пересел к нему…
А ключ, который никогда не забывал, на этот раз не вытащил… - задумчиво проговорил Константин.
Так вы считаете, что… - снова начала вдова, но Рокотов ее перебил.
Я всего лишь пытаюсь понять, как и почему ваш муж оказался за городом, практически один в лесу, - спокойно объяснил он и задал вопрос: - У него есть записная книжка?
Конечно! Обычно он всегда брал ее с собой, но в тот день она осталась лежать на столе.
Она была открыта или закрыта?
Не помню… кажется, открыта.
А где эта книжка?
Вот! - Алла Сергеевна кивнула на маленькую, в изящном кожаном переплете записную книжку.
Константин взял ее и раскрыл наугад. Наверное, любому известно, что если книга, или записная книжка, или толстая тетрадь долго лежит раскрытой на одной и той же странице, или если часто заглядывают на какую‑то страницу, то когда ее начинают листать, она обязательно распахнется на той же, привычной странице.
В глаза сразу бросился знакомый номер, записанный, как видно, совсем недавно. Просмотрев на всякий случай все записи покойного и не обнаружив ничего стоящего внимания, Константин поблагодарил вдову, попрощался и, оказавшись в машине, поспешил набрать номер, обнаруженный им в записной книжке покойного.
Это был номер Андрея Ростовского.
Здравствуй, Андрей!
Привет… Какие проблемы?
Ты сейчас не очень занят?
Вообще не занят: еду в "Диану" перекусить. Дима пригласил. Может, и ты со мной?
Не можем ли мы где‑нибудь пересечься до "Дианы"? - не отвечая на его предложение, спросил Константин.
А ты где?
На Савинковской набережной.
А я на Кутузовском проспекте. Давай у МИДа…
Через пятнадцать минут?
Буду…
Когда Ростовский подъехал на своем черном сто сороковом "мерседесе", Константин уже был на месте. Он приоткрыл окно своих "Жигулей" и знаком пригласил Ростовского пересесть к нему.
Что, серьезный базар? Но я своему Петру доверяю, как самому себе, - проговорил Ростовский, кивнув в сторону водителя.
Мне так удобнее, - заявил Константин. - Садитесь, господин Ростовский в "Жигули", не все вам в "мерседесах" разъезжать…
А мой подарок что, уже загнал? - спросил Андрей.
Ничего подобного: твоя "БМВ" стоит в гараже. Разве можно наживаться на подарках? Просто не хотелось привлекать излишнее внимание, - объяснил Рокотов.
И о чем базар? - спросил Ростовский, усаживаясь рядом с Константином.
Только договоримся сразу: если о чем‑то или о ком‑то не захочешь говорить, то скажи прямо, ничего не выдумывай!
Многозначительное начало, - нахмурился Ростовский. - Кому–кому, а тебе выложу все, что попросишь, - пообещал он, - спрашивай!
Ты знаешь некоего Дворыкина? - в лоб спросил Константин.
Дворыкина? - удивился Андрей. - А что, я непременно должен его знать?
Во всяком случае твой телефон записан в его книжке…
А кто он по жизни?
Хозяин бензозаправочной станции.
А, той, что под Подольском? Сашок… знаю такого! - Он брезгливо отмахнулся.
Расскажи подробнее, как ты с ним познакомился, - попросил Рокотов.
- Уверяю, ничего интересного для тебя нет!
И все‑таки.
Познакомил меня с ним один мой приятель, этот Сашок искал того, кто мог бы разрулить его проблемы…
С братвой, что ли?
Не совсем… Короче, насколько я помню, замусоренный криминал его доставал: настаивали, чтобы он отстегивал им за крышу, а он считал, что они много ломят. Поначалу я думал ввязаться, но когда узнал, что на него наседают парни, у которых все вась–вась с местными ментами, отказался.
Давно это было?
Что?
Встреча с Александром Дворыкиным.
Месяца два назад или больше, а что?
Коньки отбросил твой несостоявшийся клиент!
Кокнули? - спокойно спросил Ростовский.
Инфаркт…
Инфаркт? С побоями, что ли?
Нет, ни царапины…
Тогда зачем ты этим занимаешься?
Понимаешь, Андрюша, во–первых, вскрытие… его производил тот же самый профессор, что вскрывал и Мордковича. Он‑то мне и позвонил: сообщил, что клиническая картина смерти Дворыкина очень похожа на симптомы у Мордковича…
Мало ли совпадений?.. - не удивился Ростовский.
Во–вторых, его тело нашли в подмосковном лесу, одет он был в дорогой костюм, при галстуке…
Ограбление?
Исключено: ни денег, ни золотых часов не взяли… никаких следов борьбы не обнаружено…
И ты сразу сообразил, что здесь все не так просто? - скривился Ростовский.
А тут еще жена его… Сказала, что были какие‑то странные звонки…
С угрозами?
В том‑то и дело, что нет! Всякий раз, когда она поднимала трубку, молчали, а когда трубку брал он - отвечали, что вызывало у него раздражение и явное недовольство… Слушай, Андрюша, ты не мог бы пробить по своим каналам?
Что именно?
Не замешан ли кто из криминального мира в смерти Дворыкина?
Попытаюсь, конечно… - без особого желания ответил Ростовский, - и только потому, что мы партнеры…
Не волнуйся: я ни в коем случае не собираюсь. крутить эту шарманку… Если замешан криминал, занимающийся крышеванием, мне это неинтересно.
Ладно, жди звонка… - Ростовский попрощался и вернулся в свой "мерседес"…
Ровно в восемнадцать часов Рокотов встретился со своим помощником.
Ну, что накопал, сержант? - спросил Константин.
Прошерстил всех сотрудников, работающих в фирме "Твоя заправка". Никакой зацепки! Дворыкин так поставил дело, что ни один его сотрудник или партнер не может ни на что претендовать после его смерти. Более того, из‑за его смерти они многое потеряли… Правда, один сотрудник уверен, что в подавленном его состоянии скорее всего виноват некий подольский авторитет по прозвищу Шпала, который давно уже мечтает подгрести под себя их бензозаправку…
Все?
Все. А у вас как дела?
Если не считать неких странных звонков, о которых рассказала бедная вдова, ничего интересного, - ответил Константин.
О встрече с Ростовским он предпочел не распространяться…
Когда они закончили делиться новостями, Костантин вспомнил, что обещал своим ребятам из агентства как‑нибудь заехать в офис. Попрощавшись с сержантом и договорившись о встрече на завтра, Рокотов сел в машину.
Хотя гнал на высокой скорости, он не сомневался, что никого на работе не застанет. И приятно удивился, когда, открыв дверь, увидел "великолепную троицу", как он называл своих помощников, выстроившуюся в шеренгу при его появлении. Они громко прокричали троекратное: "Ура шефу!". Наверное, услышали, как подъехал.