- Может быть, мне это не понравится, Лемми.
Она бросила на меня колючий взгляд.
- О’кей. Потом я снова пошел в уборную и дождался
Марты. Она пришла и спросила, где Энрико. Я ответил, что приехал сюда на крытой военной машине и арестовал его за убийство Риббона.
- Эй-эй! - серьезно воскликнула она.- Это мне совсем не нравится.
- Почему, сокровище?
Она пожала плечами и ответила:
- Если кто-нибудь войдет в кладовую и найдет там Энрико, начнется невероятный скандал. Энрико очень неприятный тип. Он иногда бывает настоящим бандитом, если его выведут из себя.
- Возможно, но чем сильнее он будет неистовствовать, тем больнее обожжется. Если этой птичке, Энрико, охота показать мне свой норов, он может не покупать входной билет. Я впущу его бесплатно, а потом как следует отделаю и выброшу вон.
Джуанелла положила руку поверх моей.
- Ты такой же, как всегда,- заметила она.- Задиристый, как петух, и милый, как... как бокал крепкого вина. Я готова за тебя умереть, Лемми.
Она глубоко вздохнула, и я услышал, как затрещал ее бюстгальтер от натуги.
- О’кей,- сказал она.- Значит, ты дождался Марты и сообщил ей, что Энрико увезли в полицейской машине. Ну и как ей это понравилось?
- Вполне понравилось,- ответил я.- Она заявила, что он виноват, он это сделал. Сделал по приказу парня, некоего Варлея. Тот и привез эту парочку сюда, а сам вроде смылся в Англию. Похоже, что эта малютка шьет Энрико что-то, чем он не занимался.
Я затянулся и внимательно посмотрел на Джуанеллу.
- Послушай, сокровище, мне думается, что ты ничего не знаешь про этого парня, Варлея, верно?
- Откуда мне знать? Кто он такой, черт бы его побрал, этот Варлей? Мне и без него хватает всяких забот. Никогда о нем не слыхала и не хочу слышать.
- О’кей. Значит, ты не знаешь, кто такой Варлей, и тебе кажется ясней ясного, что Риббона прикончил Энрико?
Она развела руками.
- Но почему ты в этом сомневаешься, если нашел у него этот карандаш?
- Послушай, ласточка, пошевели мозгами. Энрико не простачок. Давай на минуту вообразим, что он отправил на тот свет Риббона. О’кей? Он поднялся в комнату Риббона и попросил того написать письмо. Риббон достал из кармана авторучку и начал отвинчивать колпачок. Но тут Энрико стукнул его по шее и убил.
- Ну что же тут особенного?
- Затем Энрико не поленился, полез к нему в карман за автоматическим карандашом, а ручку взять не соизволил. Разве это имеет смысл?
- Нет, это бессмысленно.
- О’кей. Ну а если бессмысленно, то что имеет смысл?
Она чуть задумалась, потом пожала плечами и ответила:
- Не знаю. Ты ведь знаешь, я никогда особым умом не отличалась.
- Послушай, моя красавица, у этого Энрико голова работает, верно? Он не растяпа и знает, что к чему, да?
- Конечно, Энрико палец в рот не клади. Дураком его никак не назовешь.
- А если это верно, то Энрико никогда бы не стал брать у убитого им человека какой-то дурацкий карандаш, можешь быть уверена. До тебя дошло?
- Да, Лемми, дошло.
Она сидела, положив локти на стол и уткнувшись в руки подбородком. Ее губы были полураскрыты. Она так хороша - вот взял бы ее и съел. Видно, раздумывает над моими словами. Ей и в голову не приходит, что я покупаю ее на ерунде. То, что я ей говорю,- чушь. Может, вы скоро в этом убедитесь.
Я сказал:
- Значит, мы договорились, что, если бы Энрико убил Риббона, он не взял бы у него карандаш и не оставил ручку. Верно? Будь он болваном, то и тогда он забрал бы и то, и другое. Но он не дурачок и не тронул бы ничего. Вообще не дотронулся бы ни до одной вещи Риббона. Понимаешь.
Это не наводит тебя на мысль?
- И а какую?
- Поработай своей хорошенькой головкой. Неужели ты не поняла, что Энрико не убивал Риббона? Это сделал кто-то другой. Когда я нашел труп Риббона, в его руке была авторучка. Колпачок не был отвинчен. Понятно? Болван, убивший его, об этом не знал, но был уверен, что ручку найдут. И что же он сделал? Взял карандаш и отдал его Энрико, зная, что этот парень падок на яркие безделушки. Убийца знал и кое-что еще. Знал, что на черном рынке был всего один комплект такого цвета и что какой-либо умный парень вроде меня без труда узнает, откуда он взялся.
- Мне ясно, Лемми. Теперь тебе нужно только найти того человека, который дал ему карандаш.
Я прикончил свой бокал, протянул его ей, и она снова его наполнила.
- Мне думается, я знаю, кто дал ему этот карандаш,- заявил я.
Ее глаза полезли на лоб.
- Что ты говоришь? Кто же это?
- Если я не ошибаюсь, Варлей. Понимаешь, когда я Марте сказал в ее уборной, что Риббона прикончил Энрико, она сразу же согласилась. Слишком быстро, понимаешь? И поспешила добавить, что Варлей удрал несколько дней назад. Поняла?
- Иными словами, она хотела обеспечить алиби Вар-лею и свалить вину на Энрико?
- Правильно- Похоже, этот Варлей - лицо влиятельное. У него есть друзья, и он наверняка заставил малютку работать на него.
- Да, похоже на это. Но зачем Варлею понадобилось убить Риббона? Ты можешь мне на это ответить?
- Можно придумать полдесятка причин, Джуанелла. Давай пораскинем мозгами. Варлей заставлял Марту и Энрико работать на него. Он знал, что Риббону удалось расколоть Марселину дю Кло, которая была его подручной. Мне говорили, будто Варлей ей не совсем доверял. Он вбил себе в голову, что она празднует труса и может проговориться. Ясно?
Джуанелла кивнула.
Я. отпил виски и наблюдал за ней краем глаза. Заметил, что у нее слегка дрожали пальцы.
- О’кей. Риббон встретился с дю Кло, и та с ним разоткровенничалась, потому что он напугал ее до полусмерти. Объяснил, что ее расстреляют или вздернут за шпионаж. Что же она сделала? Попыталась выставить себя в выгодном свете. Может быть, кое-что сообщила Риббону о Варлее, а потом облила меня грязью и налгала на меня. Тем. самым она как бы связала руки Риббону, и остальным тоже. Ясно тебе?
- Ясно.
- Ладно. Я рассуждаю логично, верно? Каким-то образом Варлей узнал о ее разговоре с Риббоном и пожалел, что в свое время не утопил эту дамочку, а теперь было уже поздно. Ему следовало как можно скорей отделаться от Риббона и от дю Кло. Но Варлей считал, что она опаснее, так как может совсем расколоться. Наверно, у него в Париже были приятели, потому что он раздобыл поддельный ордер и увез дю Кло из полицейской тюрьмы, а затем убил ее. Потом он явился в гостиницу Риббона и расправился с ним. И теперь он считает себя в полной безопасности.
Я подмигнул.
- Между нами говоря, я думаю, что так оно и есть. Он сыграл ловко, а меня выставил черт знает в каком свете. Теперь ты все знаешь.
- Да, положение - хуже не бывает...
Она посмотрела куда-то поверх моего плеча и широко раскрыла глаза.
Я соскочил со стула и повернулся к двери. На пороге стояли двое парней отнюдь не дружелюбного вида. У одного в правой руке был коротенький автомат, направленный мне в живот.
Я тяжело вздохнул, увидев, что, куда бы я ни повернулся, автомат всюду меня достанет.
- Послушайте, что это значит? - спросил я.
Один из парней ответил на французском с нескрываемым сарказмом:
- А вы не догадываетесь, месье? Недавно мы нашли в кладовке несчастного Энрико. Он нам рассказал много интересного про вас.
Парень подмигнул. Похоже, он очень доволен собой.
- Кажется, Энрико вас не очень любит.
- Вот как бывает, любезный,- процедил второй сквозь зубы.
Я посмотрел на Джуанеллу. У нее было перепуганное лицо, но она встала и попыталась вмешаться.
- Послушайте, ребята,- сказал она,- вы что-то перепутали. Это мистер Хикс, американский бизнесмен. Он пришел сюда поиграть.
Толстяк ответил:
- Понятно. Он мистер Хикс, а я король Испании. Пройдемте вместе с нами, мистер Кошен. Нам надо серьезно потолковать.
- Что тут творится? - спросил я.- Вам, ребята, не поздоровится, если вы станете мудрить с федеральным офйцером.
Француз с оружием снова подмигнул.
- Месье, вы должны знать, что Париж находится на своеобразном положении. Полиция еще не опытна. Ежедневно пропадают люди неизвестно куда. Вы будете просто одним из их числа.
- Так, значит, так,- согласился я, а сам тем временем думал, как бы изловчиться в такой сложной ситуации.
Джуанелла повернулась ко мне и широко улыбнулась.
- Что бы ни случилось, Лемми, помни - я за тебя.
- Да, мое сердечко! Надеюсь, что это принесет мне какую-нибудь пользу.
- Ну, человек умирает только раз, и, если такое с тобой произойдет, я буду думать о тебе. Эти ребята наверняка не против обождать минутку.
Она взяла мой бокал, наполнила его до краев и протянула мне.
- Большое спасибо,- поблагодарил я.
У меня мелькнула мысль выплеснуть виски в физиономию молодчика, но какой от этого прок? Одному плесну, второй не станет спокойно дожидаться своей очереди. Он все время держал руку в кармане. Наверняка у него там пушка. И таким образом я могу только форсировать события.
- О’кей, за твое здоровье! - сказал я и залпом выпил бокал, потом поставил его на угол стола и...
В следующее мгновение комната завертелась перед моими глазами. Стол почему-то подпрыгнул и больно ударил меня.
Я свалился на пол безвольным мешком.
Когда пришло время снова вернуться на землю, я чувствовал себя отнюдь не превосходно. Я лежал, прислонившись к каменной стене, вокруг была тьма хоть глаз выколи. Голова трещала, словно меня огрели по макушке железным ломом. Во рту был такой вкус, будто я жевал навоз.
Я просто лежал и отдыхал. Через некоторое время стало легче. Голова прояснилась, и я начал соображать, что со мной произошло.
Джуанелла... Какую игру вела эта малютка? Почему она сбила меня с катушек в тот самый момент, когда эти парни собрались мне показать где раки зимуют? А сделала она это с помощью голландского зелья, что-то подмешала в виски. Видимо, это был самый крепкий "микки финн", который я пробовал за всю свою жизнь. Может быть, мне кое-что стало понятно. Может, она дружила с этими молодчиками и решила, что если выведет меня из строя, то красавчики с пушками в руках не станут пускать в ход свои игрушки. Одним словом, она предпочла видеть меня целым и невредимым. Да, вот какова моя идея.
С другой стороны, интересно и вот еще что: как могла Джуанелла так легко подбросить в виски какой-то наркотик? Но, может быть, она держала его всегда под рукой на тот случай, когда ребята становились слишком настойчивыми? Одно я наверняка знал: кто-то зашел в кладовую и обнаружил там Энрико. Так что теперь Марта знает, что я водил ее за нос и мои рассказы об аресте Энрико гроша медного не стоят. Ну, ладно!
Вы должны понимать, что в подобной работенке надо с чего-то начинать. Если ходить вокруг да около и высматривать доказательства, никакого толку не будет. Самое полезное в таких случаях - посеять неприязнь в рядах врагов, чтобы они злились друг на друга.
Проделайте это, и кто-нибудь обязательно вам кое-что расскажет!
Вот и я кое-что успел уже выяснить. Я точно знал, что Марта Фристер готова продать Энрико за понюшку табака. Разве не это она пыталась проделать несколько часов назад? По неизвестной мне причине я мысленно все время возвращался к Джуанелле. Что она за человек?
В ней, несомненно, что-то есть, хотя я пока не совсем понял что именно.
Лежа в темноте, я все время думал о своем приятеле Конфуции, у которого были изречения на все случаи жизни.
"Остерегайся красотки с сочувствующей улыбкой,- учил Конфуций.- В один прекрасный день ты увидишь ее в темной аллее с гаечным ключом, готовую нанести тебе смертельный удар по черепушке. Бойся ее, человече! А некрасивая дамочка, известная своим добрым характером и добродетельностью, будет верна тебе, как желтый пес, потому что побоится потерять тебя - единственного мужчину, которого ей удалось заарканить. Но блондиночка с гибкой, как у змеи, фигуркой, с капризным и задорным характером столь же ненадежна, как солнечный зайчик. Она с легкостью запустит в тебя кочергу или даст отставку, словно сделает себе маникюр.
Поэтому не теряй головы, мой дорогой брат, и лучше начинай ухаживать за крокодилом или тигрицей с дурным характером, чем за дамочкой, у которой есть на что поглядеть и которая знает ответы на все вопросы. В противном случае кто-то будет рыдать над твоим могиль-
ным камнем либо издержки по бракоразводному процессу будут настолько велики, что тебе придется заложить последние штаны и ты не раз пожалеешь, что родился на белый свет".
Вы видите, ребята, что этот Конфуций на самом деле знал, что к чему.
Я почувствовал себя гораздо лучше, обшарил карманы и обнаружил, что красивый карандашик исчез, а моя зажигалка все еще у меня в кармане. Я зажег ее и огляделся. Я лежал в подвале или погребе. В дальнем конце виднелась дверь, сделанная из солидных досок. Я встал, подошел к ней и дернул за ручку. Дверь заперта. Высоко в стене была вделана решетка, через которую пробивался слабый свет. Я подумал, что эта решетка закрывает окошко в комнату первого этажа. Но мне от этого мало радости: окошко расположено высоко, а решетка явно железная м наверняка заперта.
С одной стороны двери я увидел выключатель. Я зажег свет, сунул руки в карманы и стал расхаживать взад и вперед. Кажется, пока мне ничего не остается, как ожидать дальнейших событий.
Посреди этих печальных размышлений до меня донеслось тихое позвякивание. Я обернулся. Позади на каменном полу лежал ключ с прикрепленной к нему запиской. Ага, эта посылка попала сюда через решетку. Замечательно. Я поднял ключ и прочел записку:
"Разве ты не большой простофиля? Что бы с тобой произошло, если бы я не позаботилась о тебе? Если бы ты не проглотил добрую порцию "микки финна", эти волки растерзали бы тебя. Не забывай про это, хорошо? Может быть, ты когда-нибудь отплатишь мне за это добром. И из любви ко мне порви эту записку. А то они и меня пришьют. Просто уходи отсюда, ладно?
Твоя Джуанелла".
Я стоял с ключом в руке и думал:
"Ну и ну. A может, этот милый Конфуций не всегда был прав? Интересно знать!"
Я вынул зажигалку, сжег записку, затем вставил ключ в замочную скважину. Все в порядке, дверь открылась без труда. Я выключил свет, вышел в длинный коридор, тихо пробрался до лестницы, поднялся по ней и очутился перед открытой дверью, выходящей в огород. Я огляделся. Часы показывали шесть утра, воздух был свеж и приятен. Я вдохнул полной грудью. Похоже, мне придется всю жизнь молиться за здоровье Джуанеллы.
Извилистая дорожка привела к запертой калитке. Я перелез через ограду и вскоре стоял на дороге. Несколько .минут ждал попутной машины, но кругом не было видно ни души, и после минутного размышления я пришел к выводу, что ногам моим придется поработать.
И я зашагал к Парижу.
Глава 4
УИК-ЭНД
Жизнь может быть изумительной, говорю вам, ребята, и вы можете поверить. Мне наплевать на все прежние черные тучи, нависшие на небе, и на мудрость стариков, говоривших, что нет худа без добра. Нет, сэр. Жизнь такова, какой вы ее сделаете, а если вы не хотите сделать ее приятной - дело ваше, каждый живет по своему разумению.
Я иду по Пикадилли, а солнце шпарит над моей головой. Я отлично выгляжу - никто не скажет, что меня вынули из пыльного шкафа. На мне новенький мундир морского капитана США. Фуражка сдвинута набок, а складки на брюках так отутюжены, что ими можно побриться, Я чувствовал себя остроумным и интересным, основываясь на взглядах, какими меня награждали некоторые малютки. Мои акции взлетели на сотню процентов, никак не меньше!
Потому что в Лондоне есть нечто, заставляющее чувствовать себя Человеком с большой буквы. Город явно наделен особой атмосферой. Последний раз я был здесь в 1943 году, когда занимался делом Гайды Тревис вместе с Бензи, Хотя старый городок немного попортился благодаря стараниям мистера Гитлера, все же он остался прежним: разве что слишком много американских парней шаталось по его улицам. Но, как однажды сказала мне старая дама, нельзя быть слишком придирчивым и требовательным.
Я завернул в бар "Риволи" пропустить бокальчик-другой спиртного. Потягивая двойное шотландское виски, я спокойно обдумывал положение дел. Потому что, каким бы я ни был романтически настроенным парнем, меня сильно волновали Варлей и его сестра. Честно говоря, здорово волновали. Самым счастливым днем будет тот, когда я сумею сцапать эту птичку.
Я допил виски и вытряхнулся на улицу. Такси поймать не удалось, так что пришлось отправляться пешком в Скотланд-Ярд. Я назвал себя и заявил, что мне очень хочется поговорить со старшим детективом инспектором Херриком.
Старина Херрик выглядел по-прежнему. Сидел за огромным письменным столом около окна и что-то малевал на промокашке. Разве что поседел, да прибавились две-три новых морщины. Он по-прежнему курил обгорелую коротенькую затрапезную трубку, а его курево пахло смесью шерсти, дорогого ковра и духов.
Он быстро встал со стула и пошел мне навстречу.
- Лемми, рад тебя видеть! Я все думал, куда ты запропастился? Бери стул.
Я сел, и мы немного повспоминали наши прежние приключения. Потом он спросил:
- Ладно, что случилось?
- Можно подумать, будто тебе ничего неизвестно, чертяка! - подмигнул я ему.
- Мне велено оказывать тебе всяческое содействие. Как я понял, ты и Джеймс Клив, в настоящее время переданный вашему отделу, ищете пехотного офицера Варлея и его сестру. Я уже видел Клива. Видимо, ты с ним еще не связался?
- Нет. В Париже я попал в переделку и опоздал на самолет. Джимми прибыл сюда один, а я вылетел на следующий день. Думаю, мы скоро встретимся. Он остановился в "Савое".
Я_закурил сигарету.
- Что вы можете мне сказать о Варлее? - спросил я.
Он пожал плечами.
- Равносильно поискам иголки в стоге сена. Работай, Лемми, самостоятельно. Сюда нагнали черт знает сколько американских войск, ежедневно десятки этих молодчиков где-то болтаются без увольнительных или выбалтывают кому угодно и что угодно. Здесь американцы чувствуют себя на отдыхе. За ними не уследишь.
- Малоутешительно,- заметил я.- Ты и Джимми так заявил?
Он кивнул. Меня заинтересовала реакция Джимми.
Херрик принялся набивать трубку.
- Мне показалось, что он не очень огорчился. Кажется, что-то придумал насчет своей работы. Возможно, догадался, где следует искать Варлея. Так или иначе, он настроен очень оптимистично.
Я покачал головой. Будьте уверены, у Клива имелась какая-то идейка. Вот поэтому он и удрал первым на раннем самолете. Да, этот малый готов нажать на все рычаги, не дожидаясь любимого сыночка миссис Кошен. Нет, сэр, он будет действовать на свой страх и риск. А почему бы и нет?
Я встал со стула и сказал:
- О’кей, Херрик. Я остановился в прежней гостинице на Джермин-стрит. Там, где я жил в прошлый раз. У тебя есть номер моего телефона?
Он ответил, что есть.
- Если когда-нибудь услышишь что-либо стоящее для меня, звони,попросил я.- А если я узнаю полезное для тебя, тоже позвоню. А пока я буду отсутствовать, не делай глупостей.