Пушка в руках десантника дрогнула. Рука опустилась. Голос всё ещё злобный, но какой-то опустошённый тон:
– Значит, Воеводин…
– Мёртв. И Александр Петрович тоже. Прикончили их проклятые твари.
– Но ты говорил… – Что послание передано. Это – правда. Воеводин, умирая, успел сказать нам, что передать. Мы передали. Люк захлопнулся, шахту взорвали. Поздравляю. Мы по уши в дерьме! – Колян, переложив пистолет в левую руку, протянул ладонь: – Я – Колян.
Сержант сунул пушку сразу в кобуру:
– Я – сержант Ракитин. Владислав. Жаль ребят… Кстати – хотел извиниться. – он пожал руку и вышедшего из-за его спины Толика, не спешившего, впрочем, опускать ствол обреза, – Я… был на взводе… Не знал – перекрыты ли… Входы. Вокруг – полно тварей. А тут вдруг – незнакомые люди! Явно – не учёные и не персонал!
Подростки. Штатские. С оружием. И я слышал стрельбу. От вас, конечно, требовать подчиняться не могу… Но!
По здравом размышлении вы сами должны… Понять. Я – старший по званию!
– Владислав. – Колян сознательно назвал сержанта по имени, как бы давая понять, что они его по-прежнему командиром над собой не считают, – Мы-то всё понимаем… Что вы все: что солдаты, что сержанты-старшины – расходный материал. Что вами пытались ликвидировать какую-то Проблему.
Но – не вышло.
И тогда вас здесь прихлопнули – как крыс в мышеловке. Если вы все умрёте – ваше начальство не сильно, наверное, опечалится. Я прав?
– Ну… Где-то… Наверное, да. – голова Владислава опустилась, взгляд застыл на носках полусапог. Затем голова поднялась, – Правда, я кое-что знаю, что может и вам пригодиться.
– Ну так расскажите нам. – Толик стоял с нарочито равнодушным видом, но не забывая вращать головой: он внимательно прислушивался к гнетущей тишине, не сводя, впрочем, глаз с рук крепыша.
Сержант сглотнул. Покачал головой. Поднял ладони, и стал их рассматривать, словно надеялся увидеть там все ответы. Сжал-разжал. Покивал ещё. Хмыкнул.
– Никогда не думал, что дойду до жизни такой. Собираюсь выболтать сверхсекретную информацию двум соплякам – без обид!
– Мы не из обидчивых. Кроме того, я так думаю, сейчас цель-то у нас одна. Свалить отсюда к такой-то матери побыстрей! Потому что через какое-то время сюда наверняка бросят бомбу с ядом. Или пустят газ – чтоб потравить гнездо тварей. Ну и нас заодно.
Я прав?
Сержант дёрнул плечом (Толик вскинулся), буркнул:
– Знаешь, для пятнадцатилетних вы неплохо соображаете. И работаете… Слаженно.
– У нас в деревне "вторая мировая" ещё не закончилась. Нехватка еды, лекарств, бензина. Всего. Приходится "крутиться". Так что условия не располагают. К расслабухе.
И когда мы хотим мяса, на лосей охотимся сами – мужиков почти не осталось.
– Понятно. Деревня – "Новая Горловка"?
– Да. Восемнадцать старух, один старик с инсультом, и три пацана.
– А где тогда третий?
– Сейчас наверху. Это он и передал по рации…
– Понятно. Да и ладно. Короче: ты прав, Николай. У нас двадцать четыре… Уже – двадцать три часа пятнадцать минут. Отсчёт начался с последнего взорванного пути.
Отхода…
Через сутки таймер приведёт в действие запал, и чёртов газ заполнит всю "Кухню". И, кстати, противогазы против него не помогают. Потому что к стандартным-то газам-инсектицидам твари имунны. У них же лёгкие, мать их!..
Так что? Заключим перемирие? Во-всяком случае, до тех пор, пока не выберемся?
Колян с Толиком переглянулись. Покивали.
– Заключим. – Колян уже успокоился. Вернулся к обычному тону. Все трое снова пожали друг другу руки. – А что, есть хоть какие-то шансы… Свалить отсюда?
– Честно говоря – мизерные. Вы, небось, слыхали взрывы?
– А то!..
– Так вот: это мы запечатали выходы. Один и Два. "А" и "Б".
Выход "Б" – узкоколейная железная дорога из Обнинска-76: двадцать четыре кэмэ тоннеля, базовая станция прямо под городом… Двадцать лет копали, начали ещё при Хрущёве… Теперь тоннель завален обломками бетона. Плюс герметичная пробка на том конце – из бронедвери. Все кабели энергоснабжения перебиты, телефон тоже…
Взорвали мы и колодец "А". Он выходил на поверхность в другом конце "Кухни". Ну, то есть – тоже туда, на территорию старого Лагеря.
Толик буркнул: – Надо же, мать его… А Лагерь-то точно – "Проклятое место". И ещё всё – внатуре, как в чёртовой "Обители Зла" – первая часть…
Сержант криво усмехнулся:
– В-принципе, похоже. Поезд, тоннель, секретная лаборатория, автоклавы… Чего ж менять проверенную схему, раз она работает. Только работали наши. И всё, что здесь теперь орудует – отечественный, так сказать, продукт. Генная инженерия, будь она неладна.
– Это – из муравьёв? Или богомолов?
– Нет. За основу брали, вроде, норную осу. Так что твари так и называются: хоссы!
Ну, то есть – Хомо Сапиенс из ос. А я, по идее, и этого знать не должен – но уже порасспросил тут кое-кого из… Недоеденных умников. Правда, много он рассказать не успел… Умер от потери крови. – Владислав сплюнул. – Кажется, почти весь научный персонал… Съели ещё до нашего прибытия.
– Вот как… И что же – хоссы? Они будут устраивать здесь… Гнездо? Плодиться?
– Так уже устроили! Плодятся! Чёртовы учёные решили, что клонировать каждую особь по отдельности, и потом ещё выращивать в автоклавах – "долго и дорого"!
Поэтому на Уровне "Эйч" (Это – в самом так сказать, "сердце", в середине Блока два), построен Бункер. Стены – из трёхметрового бетона, и с дюймовой стальной бронёй сверху. Само помещение – здоровущее, как… э-э… как Ангар для самолётов.
А в высоту занимает шесть нижних Уровней. Там и находится это самое… Гнездо.
Я перед операцией смотрел последние фотки. Многоэтажная белая дура, с сотовыми ячейками. Ну, видели же, наверное, гнёзда ос? – Колян и Толик покивали, – Строительный материал – целлюлоза. Дерево, картон, макулатура – этого д…ма учёные не жалели…
Выглядит… Да, впечатляюще. И много тварей на подходе – почти вывелись из… Личинок. Те – вообще – мрази! Точно – как в фильме ужасов! – сержант содрогнулся.
Подростки переглянулись. Но ничего не сказали. Сержант продолжил, дёрнув щекой:
– Вот это-то сейчас и самое опасное… Огромное пополнение "на подходе". Потому что хитро…опые хоссы смогли-таки поубивать охрану, и вырвались наружу, в Комплекс. Ну, то есть – забрались и в служебные коридоры и помещения своего Блока, и в Блок один. Не знаю, что помешало персоналу включить общую тревогу, и запечатать "страховочный коридор"…
Нам хосс ни перестрелять, ни сжечь, ни взорвать не удалось. Мы с ребятами…
К Гнезду даже близко не подобрались. – сержант смахнул что-то с глаза – очевидно, соринку. Моргнул. Но когда после паузы продолжил, голос звучал нарочито ровно:
– Эти твари не считаются с потерями. Лезут всей массой. Зажаливают, разрывают челюстями. Лапками отрывают ноги, руки… Головы. Потом, я так понимаю, едят. Переваривают в кашицу, а кашицей – кормят… Личинок.
– Но… – Толик снова побледнел, – А чем же их раньше… Ну, до того, как?..
– Кормили свининой. И говядиной. Да им любое мясо подойдёт. – сержант сплюнул, – Ладно, идёмте. Есть ещё "План Д". Здесь протекает подземный ручей. Для снабжения водой. Можно попробовать выбраться по его руслу. Идёмте.
Пройдя несколько шагов Толик, всё это время брезгливо морщивший нос, спросил-таки:
– Владислав. Извини за наглость. Чем это таким мерзким от тебя воняет?
– А-а, это… Это – можно сказать, мой спаситель. Запах капролактана. Так было написано на этикетке чёртовой колбы, которую я вынул в какой-то лаборатории, убегая от тучи хосс. После того, как они ребят…
Короче, на дверце шкафчика было написано: "Разбить в экстренном случае!" Вот я и подумал, что экстренный случай как раз… После этого чёртовых хосс как ветром сдуло!
– Ух ты… А, может, нам стоит поискать таких колб?
– Может, и стоит… Чтобы пропитаться запахом. Правда, эта зараза очень быстро выветривается… Подумаем, если не удастся выбраться по ручью.
Выбраться "по руслу" тоже не получилось.
Весь так называемый "ручей" оказался упакован в бетонное ложе-трубу, и вовнутрь, в Комплекс, выходил лишь в виде нескольких труб пятидюймового диаметра, с огромными вентилями. Трубы вели вниз, к большому, расположенному в соседнем помещении, и на уровень ниже, накопительному бассейну.
– Похоже, тут у них и станция хлорирования, и фильтры, и всё – прям-честь-по-чести, как в городе. – Колян поцокал языком, глядя на бассейн и оборудование из диспетчерской будки с панорамным бронированным стеклом, возвышавшейся над бассейном в добрый теннисный корт.
– Ты знаком с водоснабжением?
– Ну тыть… А кто лазил чинить вентили водонапорной башни на ферме Резеды Шерметовны, там, в Распадково? Всё знаю. Даже про норму остаточного хлора…
– Уважаю. – теперь в голосе сержанта и правда, слышалось что-то вроде уважения. Пропали снисходительные, обидные нотки превосходства, с которыми он попытался говорить с ними, когда впервые встретил. – Но, получается, ручей – отпадает. Проклятье!..
А на карте так хорошо смотрелась синяя линия с надписью "природный водовод (ручей)".
– Нам бы теперь посмотреть на "План Е". – Толик коротко глянул на сержанта, – Да пару бутылей с капролактаном.
– Сейчас глянем на схему. – сержант достал, наконец, из подсумка огромное свёрнутое пластиковое полотно, пояснив, – Теперь-то посмотрим не торопясь. Так как торопиться… – Владислав на секунду замолк, – Уже некуда.
Он разложил полотнище прямо на полу подобия операторской будки, где они сейчас находились. Вот только операторов поблизости не наблюдалось, – Я так понимаю, через Главную Диспетчерскую, что в Блоке два, идти всё равно придётся…
Вот и посмотрите…Сами.
Подниматься по длинным лестничным маршам оказалось нетрудно.
Однако на пролёте предпоследнего Уровня они встретили хоссу, деловито лезшую по ступенькам вниз.
Позиция внизу оказалась не слишком удачная: поместиться на площадке и стрелять всем одновременно было неудобно. Однако заряд картечи реально поразил "жизненно важные органы": тварь грохнулась пузиком наземь, и принялась сучить лапками-члениками. Толик поспешил выпалить во второй раз. Тварь перевернулась на спину.
Отступившие пониже люди настороженно ждали, пока хосса сдохнет.
Колян первым нарушил гнетущую тишину, прерываемую только стуком и скрежетом бьющих и скребущих в агонии по стенам лестничного пролёта лапок:
– А они… охотятся стаями?
– Они – не охотятся. Они – заготавливают. Они – Заготовители. Собиратели. Еды. Материалов. Ну, как пчёлы. Только хосса – это не пчела. Она – каждая! – сама по себе…
– А почему же… на вас, ну, тогда, напала толпа?
– А-а, это – другое дело. На нас напала охрана при Гнезде. Этим… Стражам, Главная самка как бы отдаёт сигналы-приказы. Запахами. О том, что делать… Правда, у ос – не так, как у пчёл. У них главная самка ни по размеру, ни по виду от обычных ос не отличается. Потому что осы – они… Каждая – сама за себя. Только когда строит коллективное гнездо – образуют, ну, типа, общежитие. С комендантом Здания. Который как бы временно командует. И его все слушаются.
Это мне тот недоеденный рассказал… Правда, уже потом, когда ребят… – сержант замолчал и сплюнул под ноги.
– А что же эти – собиральщики-заготовители? Ходят поодиночке?
– Вроде, да.
– А они… Не выследят нас потом по… Запаху? Не пойдут по нашим следам?
– Нет. Так делают только муравьи. Эти – не следопыты. Они, по идее, летуны и охотники. Да и капралактаном я всё ещё… Попахиваю. Ладно, вроде, сдохла… Идёмте.
Они медленно и осторожно прошли мимо застывшей на спине хоссы.
Рваные, сочащиеся кровью дыры неправильной формы в головогруди сказали о том, что именно они убили тварь. Впрочем, дырок в головогруди хватало и от ГШ – теперь, зная об "уязвимых местах", все они целились именно туда…
Сейчас, когда отливающие словно воронёной полированной сталью жвала-челюсти оказались обращены кверху, Колян и Толик гораздо отчётливей представляли себе, какая ужасная участь постигла тех, кого…
"Страховочный коридор" оказался длинным и тёмным бетонным тоннелем.
Фонарь Коляна всё ещё светил ровно. Но ничего особенного в коридоре почти ста метров в длину им не попалось. Зато стало понятно, почему не выдвинулась страхующая плита. Какой-то умник из обслуживающего персонала заделал деревянными балками и цементом глубокий жёлоб, по которому должны были катиться её ролики!
– Вау! – Колян невесело хохотнул, – Не иначе, как тут готовились к приезду "высокого начальства!". Вон: уж расстарались, чтобы оно не спотыкалось!..
Владислав сердито буркнул:
– Похоже, ты прав на все сто!
Толик покачал головой:
– А я-то думал, что идиоты попадаются только в нашей, местной, Администрации!..
Лестничный проём ведущий к нижним уровням оказался там, где ему и положено было оказаться. Значит, правильно они прочли уже не так пугающий запутанностью и сложностью План-схему.
Вниз прошли без осложнений – хосс почему-то не попадалось.
– Не дрейфьте, пацаны. Теперь если уж встретимся – то с толпой, охраняющей Гнездо. Тут придётся… бежать. Потому что бронебойные пули их не берут. Ну, издали.
Это заявление сподвигло Толика перезарядить теперь оба ствола картечью.
Гнездо подавляло.
Масштаб не позволял даже охватить его одним взглядом – пришлось отойти от стекла подальше, чтоб рассмотреть все детали чудовищного осинника…
Несколько ярусов-этажей, высотой каждый в человеческий рост, между ними – как бы пустое пространство – перетяжки, вероятно, для лучшего доступа кормилиц, и вентиляции. Каждый ярус-слой по площади – с половину футбольного поля… И на краях каждого слоя деловито суетились хоссы-строители, выдавливая из челюстей беловатую массу: наращивали количество ячеек…
Да, на пространство для Гнезда чёртовы архитекторы "Кухни" не поскупились – и сейчас почти весь Бункер оказался заполнен! Хорошо хоть, потолок, к которой оно крепилось – из трёхметрового бетона! Сколько могла весить эта громадина, представить было просто невозможно!..
Даже сквозь двухдюймовое бронированное стекло словно чувствовался омерзительный удушливый смрад и хрустящий шелест лапок сотен деловито снующих, словно лакированных, глянцево отсвечивающих тел хосс, кормящих молодняк: тысячи белых сегментированных, жадно поглощавших пищу, розовато-жёлтых бочонков-личинок.
Наружу у большинства их торчала только чёрная голова с челюстями… Но уж челюсти смотрелись серьёзно. Невольно хотелось убраться от таких подальше!
– И – что? – Толик передёрнул плечами, – Мы не будем… Пробовать его… Того?..
– Мы уже попробовали. – тон сержанта однозначно показывал, что он снова еле сдерживает эмоции, а сжатые так, что побелели костяшки, кулаки, готовы были, казалось, разнести к чертям собачим отделяющее их от Гнезда бронебойное стекло, – Даже не донесли огнемёты. И осколочно-фугасные мины… Только я так теперь понимаю – это было бы всё равно, что с водяным пистолетом лезть на танк.
– Смысла не вижу суетиться в этом направлении. – буркнул наиболее трезво смотрящий, оказывается, на проблему, Колян, – Тебя, Толян, что, пример Рипли ничему не научил?
Толик вздрогнул:
– Какого ещё Рипли? Мы тут не встречали никакого Рипли!
– Да нет, – Колян глянул исподлобья, – Рипли – ну, та, "крутая баба" из "Чужих-2".
Попользуюсь, так сказать, методом сестрёнки, приведу пример из ужастика. Для думающего человека полезны и они.
Ну, помнишь, Главная Героиня там стала "круто разбираться" с Маткой чужих? Уже найдя девчонку. И это – несмотря на то, что знала: через восемнадцать минут всё там, на Станции, взорвётся и испарится к такой-то матери… Казалось бы, нормальная логика говорит: хватай девчонку, и беги! Не ищи на …опу ещё приключений! Не нужно этих зрелищных, но глупых, показушных "красивых" жестов!
Так нет – ей приспичило самолично пострелять в яйцеклад, и превратить в сухарики драгоценные яйца. Чтобы, наверное, унизить и позлить эту самую Матку.
И что получилось?
Та уж точно разозлилась – и даже разорвала пополам хорошего андроида, а самой дуре-героине и девчонке-Головастику создала массу проблем – уже на Корабле… Что, скажешь, не так всё было?..
Толик сердито фыркнул:
– Ладно, "пример" доступен моему пониманию. Газ – так газ…
Сержант остался у стекла, перебирая руками по портупее – не то что-то пытался отряхнуть, не то это у него было – нервное… Затем, заметив взгляд Толика, засунул руки в карманы.
Колян прошёл к столам, и попытался разобраться в документах, оставшихся на некоторых. Большинство было вставлены в тонкий пластик – очевидно, поэтому и сохранились.
Сам большой просмотровый зал Центральной Диспетчерской, где они сейчас находились, в принципе, тоже сохранился неплохо: только кровавые потёки на полу и чёрные точечки от пуль на стенах говорили о том аде, что царил здесь всего пару часов назад… Толик, всё ещё не в силах себя заставить оторвать взгляд от завораживающей картины за стеклом, спросил:
– А сколько всего здесь было… Ну, работающего персоналу?
– По моим данным – двести тридцать три. А ещё в холодильниках – пятьдесят тонн мороженного мяса, если ты об этом… Ну, холодильники вы видели.
Точно. Пустые камеры с распахнутыми настежь дверями ещё тогда о многом сказали подросткам. Как и разгромленные лаборатории Блока два. И библиотека, книги из которой уже тоже оказались… "Востребованы". Только не для чтения.
Они видели – для чего…
– А что будет, когда здесь… Ну, внутри Кухни – нельзя станет достать мяса и… строительного материала? Ну, то есть, если предположить, что газ… Не пустят?..
– Ну ты, брат, спросил… Откуда ж мне знать? Это если бы ещё какой яйцеголовый умник сохранился – мы бы узнали. Да и то вряд ли. Твари конкретно "вышли из-под контроля!" Поэтому нас и…
Толик покивал с задумчивым видом, и оторвался, наконец, от созерцания. Отошёл от стекла.
– Послали. Понял. – Колян пошуршал пачкой найденных документов, – Вот здесь какой-то начальственный идиот пишет, что… Я лучше прочту дословно: "…оснований для беспокойства нет, и все поведенческие реакции отнюдь не указывают на сколько-нибудь значительное повышение интеллекта или агрессивности особей." Небось – из Отчёта. Полугодового – как раз по срокам подходит.
– А что это за люк? – Толик, не интересовавшийся бумагами, и больше внимания во всех посещённых помещениях уделявший полам и потолку, постучал носком ботинка по квадратной стальной пластине в полу.
– Не знаю. Посмотрим. – полотнище карты-схемы оказалось вновь извлечено на свет Божий, и сержант повёл коротким волосатым пальцем, – Вот. Есть. Служебный (запасной) спуск в отделение аварийной генераторной, подуровень "9а". Ага. Стало быть, тут есть лестница!
– Вот что-то мне подсказывает, что нам надо туда срочно попасть! – Толик заперебирал руками по ложу обреза, приглядываясь и примериваясь к люку, – а где… Ручка?