Первое, что она увидела, придя на завод, была шикарно отделанная широченная лестница, над которой висел портрет самого Брынцалова и его семьи – огромный, чуть ли не 10 метров в высоту, в толстенной золотой раме. Потом начались переговоры, на которые явился Сам Великий и Ужасный лично. Он произвел на Е. В. неожиданно положительное впечатление. Да, его речь не была особенно высококультурной и манеры тоже оставляли желать лучшего, но он был явно в несколько раз умнее всех своих заместителей и другой публики, присутствовавшей на переговорах. Он мгновенно соображал, легко просчитывал в уме предлагавшиеся довольно сложные коммерческие комбинации, несомненно, обладал широким горизонтом видения рынка и стратегическим подходом к взаимоотношениям с контрагентами. Впрочем, в отношении собственных сотрудников он вел себя безобразно. На своих менеджеров он поглядывал с явным пренебрежением, не стеснялся орать на них прямо на переговорах и даже кого-то выгнал из комнаты, обозвав "безнадежным идиотом". Переговоры шли тяжело, потому что обе стороны – и Е. В., и Брынцалов – уперлись в какие-то свои требования, и компромисс никак не желал находиться. Наконец, чтобы вывести ситуацию из тупика, хозяин предложил прерваться и сходить пообедать, пригласив в "личную столовую".
Столовая представляла собой большой зал, весь устланный жутко дорогими восточными коврами (Е. В. недавно побывала в Индии и купила себе там один такой, самый маленький, поэтому знала, что он стоит ужасно дорого). Стол, разумеется, был накрыт, как в дорогом ресторане, еда подавалась прекрасная.
И вот во время обеда хозяин практически в открытую стал предлагать Е. В. сотрудничество по торговле "пиратскими" препаратами. Конечно, слова "пиратская продукция" произнесены не были. Предложение было сформулировано следующим образом.
– Скажите мне, Е. В., вы ведь ведете торговлю импортными продуктами?
– Да, ведем.
– А откуда вы их получаете – импортируете из Европы?
– Да, обычно импортируем.
– Послушайте, но ведь это очень неразумно. Вы могли бы работать с гораздо большей выгодой для себя. Покупайте все, что вам нужно, у меня. Я гарантирую вам самое отменное качество и закупочные цены в два-три раза ниже, чем те, которые вам предлагают в Европе. А что касается списка, то я вам предоставлю любые, повторяю, любые продукты и в любых количествах. Только дайте список. Вы ведь ведете статистику своих продаж? Вот прямо сейчас дайте мне ее, и я вам буду поставлять практически 100 % вашей потребности. Может получиться отличное стратегическое партнерство.
Е. В. поняла, что это и есть ключевое предложение, которое хотел сделать ей Брынцалов, а его участие в переговорах по обычным поставкам было только для затравки. Она вежливо сказала, что тут надо как следует все обдумать, и перевела разговор на другую тему.
На продолжение переговоров после обеда Брынцалов не пошел, так что Е. В. заканчивала их уже только с его менеджерами. Она продолжала стоять на своем, оставшийся за главного заместитель Брынцалова ахал, охал, хватался за голову и говорил: "Этот самодур меня уволит, если я соглашусь с вашими условиями!" Но потом вышел куда-то и через четверть часа явился с сообщением, что "шеф в конце концов дал свое согласие". Сделка, о которой они так долго торговались, была заключена.
Что касается вопроса о закупках других продуктов, то через некоторое время Е. В. позвонили с завода "Ферейн" и спросили, не созрело ли у нас решение "поработать по импорту". Е. В. ответила, что, пожалуй, мы предпочитаем сохранить наших традиционных поставщиков, и вопрос был закрыт.
Таковы были наши личные впечатления от общения с одним из самых экстраординарных предпринимателей российского фармрынка. Дальше цитирую опять по источникам Интернета:
"Коммерсантъ-Власть" № 43 от 30 октября 2006 года.
"Существование проблемы фальсификации лекарств на российском фармацевтическом рынке признавали все: от рядовых потребителей до производителей, торговцев лекарствами, а также регулирующих органов. Все знали, что значительная часть продаваемых в России лекарств – подделки. Не было большим секретом и то, какие фармкомпании специализируются на фальсификации лекарств. По итогам 2005 года доля фальсифицированной продукции в стоимостном выражении составляла около $300 миллионов, или около 3–4 % объема всего фармрынка, который оценивается в $8,4 миллиарда.
Однако попыток остановить компании, производящие лекарственные подделки, предпринималось мало, и до суда большинство дел так и не доходило. Первую более или менее заметную попытку борьбы с фальсификацией лекарств предпринял в 2002 году тогдашний заместитель министра здравоохранения Антон Катлинский (ныне глава государственного фармхолдинга НПО "Микроген"). "Мы выступили инициаторами создания при министерстве специальной фарминспекции, в обязанности которой в том числе входила борьба с фальсификацией лекарств, – рассказывает Катлинский. – Несмотря на то что процедура выявления фальсификата долговременная и сложная, а в законодательстве не предусмотрено наказания за фальсификацию лекарств, нам удалось добиться возбуждения уголовных дел в отношении 25 компаний, среди которых встречались крупные производители и дистрибьюторы лекарств". По его словам, на то, чтобы довести все дела до суда, просто не хватило времени: в результате административной реформы 2004 года, затронувшей и Минздрав, команда Катлинского покинула министерство.
После этого ни в российских, ни в иностранных фармкомпаниях практически не пытались бороться с подделками. Отсутствие громких дел объясняется особыми правилами игры, сложившимися в довольно замкнутом фармацевтическом мире. "Делать заявление, что кто-то фальсифицирует твои препараты, без поддержки госструктур небезопасно. Справедливости добиться практически невозможно, зато легко получить дополнительные проблемы при развитии на рынке, где все между собой повязаны. У фармпиратов серьезный административный ресурс", – говорит сотрудник одной из зарубежных фармкомпаний.
Однако в этом году Минздрав и подведомственный ему Росздравнадзор решили нарушить традицию, в открытую заявив о том, о чем раньше предпочитали молчать. И основным объектом во вновь развернувшейся борьбе с подделкой лекарств стала компания ЗАО "Брынцалов А".
Компания Владимира Брынцалова давно имеет репутацию главного фальсификатора лекарств на рынке. Однако вопрос о правомерности деятельности компании Брынцалова выходил на государственный уровень лишь несколько раз и никакими серьезными санкциями для компании не заканчивался. Так, в 2000 году в отношении компании Владимира Брынцалова было возбуждено несколько уголовных дел по факту мошенничества. Их инициатором как раз выступила фарминспекция Минздрава, созданная Антоном Катлинским. Однако после смены руководства Минздрава скандал замяли.
В 2001 году венгерская компания Gedeon Richter выступила с публичным заявлением, что "Брынцалов А" незаконно копирует лицензионные препараты. А в 2002 году французская фармкомпания Sanofi подала иск к заводу "Ферейн", который входит в состав ЗАО "Брынцалов А". В Sanofi были недовольны тем, что ЗАО выпускает препарат нош-бра, по названию и элементам оформления упаковки схожий с препаратом но-шпа, производимым Sanofi. На сторону французской компании тогда даже встало Министерство по антимонопольной политике (МАП), обвинившее "Брынцалов А" в недобросовестной конкуренции. Оно постановило прекратить реализацию нош-бры. Однако в результате вмешательства МАПа Sanofi удалось добиться от "Ферейна" лишь изменения оформления упаковки.
Заявления производителей и Минздрава совершенно не мешали Владимиру Брынцалову, имевшему покровителей в МВД, заниматься производством фальсифицированных лекарств. За период с 2002 по 2006 год игроки фармрынка зафиксировали, что в общей сложности его компаниями подделано более 70 препаратов (см. ниже). По их расчетам, выручка Брынцалова от реализации подделок ежегодно составляла около $30 миллионов. Сама же реализация выстраивалась по отработанной схеме: концерн, специализирующийся на воспроизводстве только наиболее хитовых препаратов, принимал адресные заявки в основном из регионов.
Несмотря на то что претензии участников рынка оказали существенное воздействие на позиции ЗАО "Брынцалов А" на коммерческом рынке (потребители начали с сомнением относиться к лекарствам компании, и с 2001 по 2006 год доля ЗАО в рознице снизилась с 1,6 до 0,4 %), компания сохранила свои позиции на госпитальном рынке (поставки лекарств больницам) и в секторе госзакупок, где ЗАО "Брынцалов А" делало большую часть оборота – по итогам 2005 года он оценивается в $60 миллионов. В частности, уже упоминавшийся препарат нош-бра до сих пор значится в списках медикаментов, поставляемых в рамках госпрограммы дополнительного лекарственного обеспечения. К тому же уменьшение доли компании Брынцалова на коммерческом рынке не сильно сказалось на продажах ее основного продукта – спиртовой настойки боярышника (доля этилового спирта 70 %), применяемой многими россиянами в качестве средства от похмелья. По словам экспертов, именно настойка боярышника пользуется наибольшим спросом в аптеках в утренние и дневные часы. Бо́льшим спросом в России из лекарственных средств пользуется только активированный уголь.
Список Брынцалова
По мнению участников рынка лекарств, компания Владимира Брынцалова подделывала следующие препараты: арифон, баралгетас, баралгин, бисептол, бромгексин, виагра, валокордин, дексаметазон, дифлюкан, зантак, зофран, кавинтон, капотен, канестен, карсил, кефзол, клафоран, кларитин, козаар, коринфар, курантил, ламизил, листенон, лоринден А, лоринден С, манинил, мезим форте, мидокалм, миакальцик, мильгамма, мотилиум, натуркарсевт, низорал, но-шпа, ново-пассит, ноотропил, норваск, омез, отинум, панангин, пипольфен, постинор, предуктал, реопирин, ретарпен, рулид, смекта, структум, стугерон, сумамед, супрастин, тавегил, таривид, тиреокомб, тиреотом, темпалгин, терафлю, трентал, трихопол, триампур, трииодтиронин, урографин, упсарин УПСА, упсавит, фестал, фервекс УПСА, флуцинар, фторокорт, целестодерм, церебролизин, церукал, эссенциале форте".
В этой статье содержится вполне конкретный намек на то, что Брынцалов со своими выходками не мог бы так долго держаться на плаву, если бы не определенная заинтересованность властей в успехе его бизнеса. И правда, эта тема многократно обсуждалась на разного рода собраниях участников рынка. Например, на конференциях Адама Смита в Санкт-Петербурге, где часть производителей бушевала и требовала принять меры, а вторая часть отвечала им, что меры не принимались и никогда не будут приняты, так как российское государство принципиально не желает заниматься проблемой подделок.
На самом деле под лозунгом борьбы с подделками неоднократно вводились разные формы и способы сертификации лекарственных средств, которые страшно осложняли жизнь всем добросовестным предпринимателям на рынке. Например, некоторые процедуры забирали до трех недель дополнительного времени перед началом продажи каждой вновь полученной партии, что крайне негативно сказывалось на оборотном капитале, и стоили в целом до 1,5–2 % стоимости всего товарооборота по лекарствам, то есть вели к вынужденному увеличению цен. Производители подделок все эти правила на раз обходили, а весь остальной рынок отдувался вместе с населением. Честно говоря, я до сих пор уверена, что истинной цели остановить распространение подделок система сертификации никогда перед собой не ставила. Ее цель всегда была гораздо проще – наладить бесперебойное собирание денег с бизнеса (и, следовательно, с населения за счет повышения цен). Тема сертификации очень интересная, и я несколько позже специально к ней вернусь.
Сам Брынцалов оправдывался в прессе следующим образом:
"Я не произвожу подделки, – заявлял в прессе депутат Брынцалов, комментируя обвинения в свой адрес. – Я занимаюсь импортозамещением. Мои лекарства не хуже западных, но на порядок дешевле и доступнее российским гражданам. И никаких законов мы не нарушаем". В этих словах был определенный резон. Доказанной в судебном порядке информации о том, что на фирме "Брынцалов А" выпускаются имитации оригинальных препаратов, нет, хотя подозрений предостаточно. А вот "аналогов", как их называет сам Брынцалов, – сколько угодно. Вместо ноотропила производства компании "Плива" выпускается нотропил, вместо рулида от "Авентис Фарма" – брулид и т. д.
Так или иначе, ситуация с Брынцаловым изменилась существенно позже, уже в середине 2000-х годов. В конце концов дело о массовом изготовлении подделок все-таки удалось довести до суда. Как говорят, причиной стали какие-то международные обязательства России, одним из пунктов которых оказалась борьба с "пиратской" продукцией разных видов. Показательной жертвой этой борьбы был избран Брынцалов. Нашим любимым правоохранительным органам была дана команда "фас", и тут уж его бизнес ничего не спасло. Но сам он все-таки выкрутился. Выяснилось, что Генеральным директором предприятий, занимавшихся подделками, был не он лично, а его сестра Татьяна, а сам Брынцалов постоянно жил уже в Монако. Из Монако его достать не смогли или не захотели, и Татьяна ответила за все. Вот как развивались события ("Википедия"):
"В 2006 году сотрудники МВД изъяли в компании "Брынцалов А" фальсифицированные лекарства. По версии следователей, произведенные на заводе "Ферейн" таблетки расфасовывали в упаковки, отпечатанные в типографии того же предприятия. В результате сестра Брынцалова – генеральный директор компании "Брынцалов А" – Татьяна Брынцалова и ее менеджеры были обвинены в незаконном предпринимательстве и незаконном использовании товарного знака. Бизнесмен проходил по делу как свидетель. Слушания по делу начались в декабре 2007 года. Приговор обвиняемым был вынесен в апреле 2009 года: все они, включая Брынцалову, были признаны виновными по всем пунктам обвинения. Эксперты оценивали доход от фальсифицированных лекарств не менее чем в 80 миллионов рублей, однако обвиняемые получили лишь условные сроки. Сестра бизнесмена была приговорена к пяти годам лишения свободы условно и штрафу 50 тысяч рублей".
Честно говоря, не бог весть какое наказание понесла бедная Татьяна. А зарабатывал ее брат на всех этих чудесных операциях неплохо, хотя, наверное, много платил в разные места, чтобы его не трогали, и прилично потратился также на свои политические предприятия. Политических затей у него была масса, видно, он действительно хотел каким-то образом прочно окопаться на политическом уровне, чтобы иметь гарантированно безопасную позицию при таком объеме разных бизнес-рисков. Из этого ничего путного так и не вышло, но впечатляет даже краткий перечень этих проектов.
"Депутатская судьба бизнесмена сложилась не сразу – в 1993 году он неудачно баллотировался в Государственную Думу РФ по Орехово-Зуевскому территориальному округу (Московская область), проиграв руководителю аппарата Совета Министров В. Квасову и набрав всего 22,1 % голосов. В декабре 1995 года Брынцалов все-таки был избран депутатом Госдумы по тому же округу как кандидат от "Блока Ивана Рыбкина". Одновременно он был первым в региональной группе "Карачаево-Черкесская Республика", однако блок не набрал 5 % и в Думу не прошел.
До депутатской регистрации Брынцалов числился в составе "Российских регионов", затем вошел в состав группы "Народовластие", которую покинул 2 февраля 1996 года. После этого объявил, что он – вне фракций. В заявлении "Народовластия" отмечалось, что Брынцалов вел себя неэтично и "в ходе избирательной кампании в Госдуму добивался встреч со многими политическими лидерами, предлагал им свои услуги, но прежде всего везде выгадывал свой интерес".
В 1996–1997 годах Владимир был известен тем, что устраивал драки и скандалы в Государственной Думе, раздавал депутатам средства для повышения мужской потенции и т. д. В мае 1996 года в программе Невзорова "Дни" назвал самого себя "главным фармацевтом страны". В конце следующего года Брынцалов стал членом фракции НДР, куда был принят после длительного испытательного срока и после прихода в руководство фракции В. Рыжкова и ухода Л. Рохлина.
Неутомимый депутат-бизнесмен не мог пройти мимо президентских выборов, которые проводились в 1996 году. С целью организации поддержки своей кандидатуры в начале года он вступил в Социал-демократическую партию России, надеясь в перспективе стать ее председателем. Об этом были проведены соответствующие переговоры с тогдашним главой СДПР Белозерцевым, однако эти планы не были реализованы. Одной из версий является то, что Брынцалов "запятнал" свой социал-демократический имидж национал-патриотизмом и антисемитизмом. Ему приписывали, к примеру, такое высказывание о конкурентах: "КПРФ, в принципе, неплохая партия, потому что в руководстве почти нет евреев".
Рассорившись с социал-демократами, кандидат в президенты решил создать свою политическую организацию. В апреле 1996 года Брынцалов был избран лидером "Русской социалистической партии". Выступая на учредительном съезде, он отметил, что ни одно из российских политических сообществ не выдвинуло программы, которая гарантирует успешное преодоление кризиса, за исключением РСП. Партия будет сочетать русскую духовность с принципами истинно русского социализма и защитой частной собственности.
В ходе предвыборной кампании Брынцалов предлагал "закрепить в законодательном порядке минимальную заработную плату в стране в размере рублевого эквивалента 1000 долларов США". Для пополнения казны он предложил также закрыть внешние границы РФ, чтобы население потребляло продукцию исключительно отечественной промышленности и сельского хозяйства. Владимир считал, что страна должна развиваться по схеме "от грубого неотесанного коммунизма к социализму на переходном этапе, а затем – к социал-демократической формации". В прессе приводились слова Брынцалова о том, что российское государство "строят неумехи, которые не знают, как это делать".
Брынцалов признавался, что много страдал от коммунистов, но благодаря Ельцину смог заработать свои деньги: "Я нынешних коммунистов не боюсь. "Зюгановцы" – это уже не та партия, что была. Есть, конечно, и доктринеры, но в основном – директора заводов, предприниматели, ученые… И вы коммунистов не бойтесь. Они трансформируются в социалистов". На вопрос журналистов, есть ли у него на производстве профсоюзы, ответил: "Я – председатель профсоюзов". Среди оригинальных заявлений этой поры также: "Я – цивилизованный бандит" или "Деньги – самое большое произведение искусства".
Во время избирательной кампании Брынцалов с супругой вели себя весьма вызывающе, демонстрируя электорату все атрибуты жизни "нового русского" класса. В результате на выборах скандальный бизнесмен-социалист набрал 0,2 % голосов избирателей и занял последнее место. С тех пор о его партии не было слышно".
Ну и чтобы завершить портрет этого человека, приведу интернет-сообщения о том, как он вел себя в быту. Это очень характеризует вообще полубандитский стиль поведения многих тогдашних нуворишей, описываемых русской поговоркой "из грязи в князи".