Звонил менеджер "П.". Поблагодарил, что я за него работаю, попросил больше так не делать и предложил сотрудничество. Я согласился за процент от его зарплаты. Он стал торговаться, сказал, что не против, но жена не поймет. Сторговались на копиях накладных. А еще он сказал, что если он кому-то поднимет цены, то он меня предупредит. Спросил у директора, нельзя ли на представительские расходы списать ящик пива для менеджера "П.". Тот поинтересовался, какого именно, посоветовал обсудить с начальником отдела, как это прописать по кодам. До конца дня вникал в значение услышанного. Начальник отдела с издевательской участливостью пояснил, что это меня таким образом просто послали, посоветовал не унывать.
ДЕНЬ ДВАДЦАТЫЙ
Начальнику отдела по электронной почте пришли копии накладных из "П.". Он долго и задумчиво смотрел на меня и не нашелся, что сказать. Потом посоветовал распечатать их и отдать маркетологам – видимо, в музей. После этого он рассказал мне про маржу, как ее надо держать и за что. А еще оказалось, что у меня есть "маржовый план". Над этим словосочетанием мы долго смеялись с друзьями за бутылкой коньяку. Друзья единодушно позавидовали моему крутому месту работы, посоветовали держать хвост пистолетом и скорее становиться директором.
ДЕНЬ ТРИДЦАТЫЙ
Начальник отдела сказал, что я выполнил какой-то план, что я молодец и прошел испытательный срок. Подошел директор, пожал руку, поздравил и ободрил. А еще он сказал, что меня ждет светлое будущее, что план следующего месяца увеличен всего на сто процентов, и ушел, забыв сказать про хвост и пистолет. Я понял, что настоящая работа только начинается.
Екатеринбург, декабрь 2004"
Глава 17
Брынцалов и настойка боярышника
Возвращаюсь к своему повествованию о середине 1990-х годов.
Я уже много писала о поведении на нашем рынке западных производителей медикаментов, и было бы несправедливо обойти вниманием отечественные предприятия этого профиля, тем более что среди них были такие, история которых любопытна и поучительна. Расскажу сначала о крупном московском заводе, первоначально именовавшемся "Ферейн", руководителем которого в то время был очень необычный человек по имени Владимир Брынцалов.
В его фигуре сошлись многие характерные признаки начинающего российского бизнеса той эпохи, и его судьба тоже была очень показательна. Он практически одновременно выпускал дешевые лекарства для российского населения, торговал безакцизным спиртом, был женат на супермодели, являлся депутатом Государственной Думы, избирался в Президенты России, преследовался по нескольким уголовным делам, обвинялся в краже западных технологий и массовом изготовлении на своем заводе фальсификатов. Он вышел сухим из воды после всех своих судебных процессов, но был вынужден эмигрировать, потом вернулся. Он пользовался одновременно преданной любовью и острой ненавистью окружающих. В общем, весьма колоритный персонаж.
Часть материалов о его любопытной биографии я для пущей точности заимствовала из интернет-источников или из прессы тех времен, но нам и самим приходилось иметь с ним дело и так или иначе участвовать в чрезвычайно бурном обсуждении его деятельности, которое в течение долгого времени будоражило весь рынок.
Вот выдержки из его биографии.
"Владимир Брынцалов родился 23 ноября 1946 года в городе Черкесск Ставропольского края. По собственному признанию, в восьмом классе его исключили из школы "за драки и разные другие дела" и далее среднее образование он получал в школе рабочей молодежи. В 1969 году окончил Новочеркасский политехнический институт.
После окончания института работал преподавателем специальных технических дисциплин в Черкасском политехникуме, затем прорабом на стройке, начальником стройуправления, рабочим, бригадиром подсобного хозяйства.
В это время будущий бизнесмен выстроил себе "скромный" трехэтажный дом. О масштабах строительства и источниках его финансирования в данном случае история умалчивает (хотя теоретически понятно, с каких доходов строили себе дома начальники стройуправлений в первой половине 1970-х годов), зато известны последствия: Брынцалова исключили из партии с формулировкой "за мелкобуржуазные тенденции в мировоззрении", а заодно выгнали с работы.
Тогда он устроился в подмосковный пчелосовхоз – начальником подсобного хозяйства. Так бы ему и подсоблять в совхозе по сей день, если бы не появился закон о кооперации. Уже в 1987 году, на заре кооперативного движения, Владимир зарегистрировал кооператив "Пчелка". Контора с игривым названием на бумаге занималась производством меда и лечебных препаратов на базе маточного пчелиного молочка, а на практике – торговлей всем подряд.
В 1989 году "мелкобуржуазный" Брынцалов возглавил фирму "Агро Био Апис", затем открыл кондитерскую фабрику. В этот период его пчеловодческий кооператив был поставщиком сырья Московскому химико-фармацевтическому заводу им. Л. Я. Карпова. При акционировании завода в 1990 году "Пчелке" первоначально принадлежало только 12 % акций, но, по словам Брынцалова, он был единственным, кто внес живые деньги – 480 миллионов рублей (по тогдашнему курсу "черного" рынка это было никак не меньше 25 миллионов долларов). Полный контроль над финансами завода был одним из условий приобретения акций, и инвестор Брынцалов стал директором по экономике фармацевтического гиганта.
В дальнейшем он скупил за бесценок все приватизационные чеки у рабочих предприятия, а затем сформировал административный совет и потребовал проведения новых выборов руководства организации, на которых его единогласно избрали президентом.
Так родилось знаменитое фармацевтическое акционерное общество (ФАО) "Ферейн", штаб-квартира и производственные помещения которого как раз и разместились на площадях бывшего завода им. Карпова на Варшавском шоссе, вблизи станции метро "Нагатинская"".
В середине 1990-х годов ходили самые невообразимые слухи о деятельности "Ферейна". Например, я помню рассказы о том, как у проходной завода якобы постоянно стояли две "Газели" без номеров. С этих машин канистрами (!) без каких-либо документов и кассовых чеков продавали 90-градусный спирт за смешные деньги (в пересчете на цены за водку получалось в 2–3 раза дешевле). Говорили о том, что разные приходившие на завод проверочные комиссии тут же выгоняла охрана с автоматами, причем Брынцалов чуть ли не лично принимал в этом участие. Говорили, что "Ферейн" является едва ли не форпостом кавказской организованной преступности в Москве. В общем, рассказы ходили какие-то совершенно фантастические.
Сейчас в Интернете я обнаружила следующие сведения:
"В декабре 1995 года Брынцалов оказался вовлеченным в скандал во время проверки ФАО "Ферейн" налоговой инспекцией. Как указывали в рапортах инспекторы, глава концерна кричал: "Попробуйте дотронуться до меня – депутата Государственной Думы, – убью всех на месте!" Сотрудники налоговых органов старались успокоить разбушевавшегося бизнесмена, "но господин Брынцалов в который раз попытался спровоцировать милиционеров, продемонстрировав свой пистолет, и сказал, что для начала было бы неплохо отстрелить человек пять".
Кроме того, в 1997 году Брынцалов имел напряженные отношения с мэром столицы Ю. Лужковым из-за деятельности ФАО "Ферейн" на территории Москвы. В результате он, по некоторым данным, перевел практически все свои средства в Карачаево-Черкесию (аул Новый Карачай), а позже перерегистрировал компанию, скромно назвав ее "Брынцалов А"".
Брынцалов сначала активно занимался изготовлением водки, но, будучи человеком находчивым, очень быстро сообразил, что производственная площадка "Ферейна" предоставляет в этом направлении совершенно другие и гораздо более привлекательные возможности. На этой площадке была зарегистрирована как лекарственный препарат спиртовая настойка боярышника и начался ее массовый выпуск. А настойка боярышника, как фармацевтический препарат, не облагается ни акцизами, ни НДС. Достаточно долго "брынцаловка" выпускалась в нетрадиционной для фармакологии таре – литровых бутылках. Но по новому Налоговому кодексу РФ спиртовые растворы в емкостях больше 100 мл стали все же облагаться водочным акцизом (17,6 рубля за пол-литра). Брынцалов был вынужден перейти на выпуск маленьких пузырьков. Этот "лекарственный продукт" бил все рекорды по популярности в стране. Хоть как-то ограничить его распространение очень долго не удавалось.
Эта "настойка боярышника" представляла собой абсолютно прозрачный спирт крепостью 70 градусов. Долгое время именно этот лекарственный препарат лидировал в рейтингах продаваемых на российском рынке – как по количеству проданных "штук", так и по денежной сумме. Особенно ярко лидерство было видно в регионах, где небогатое население очень активно покупало этот продукт как в больших, так и в маленьких пузырьках, и пользовалось им как обычным спиртным напитком, вдобавок очень дешевым. Напрасными были всевозможные выступления медицинских чиновников о том, что этот продукт "надо принимать не рюмками, а каплями" и т. д. Население весело смеялось над этими заявлениями и активно продолжало "лечиться" большими дозами замечательного лекарственного средства. Все наши клиенты-аптеки предъявляли огромный спрос на этот официально зарегистрированный продукт. В регионах он продавался огромными фурами и стал чуть ли не основой благосостояния многих региональных аптек. Надо сказать, что Брынцалов был просто его первооткрывателем и самым крупным производителем, но через очень короткое время замечательная настойка была зарегистрирована и производилась еще на 36 предприятиях страны (в основном это небольшие фабрики с оборудованием, не менявшимся с советских времен).
Кончилось все это тем, что Минздрав все-таки отозвал у Брынцалова производственную лицензию на этот продукт "за нарушение рецептуры и технологии производства", но далеко не сразу. Точную дату мне не удалось установить, но, по моим воспоминаниям, это было уже в 2000-х годах. Вот цитата из статьи газеты "Ведомости" от 7 сентября 2001 года:
"Самое популярное лекарство в российских регионах – настойка боярышника. Не потому, что это хороший кардиологический препарат, а потому, что настойка дешевая и содержит много спирта. Минздрав приостановил лицензию компании "Брынцалов А" на выпуск этой живительной влаги, но фирма Владимира Брынцалова продолжает производство.
Стомиллилитровый пузырек настойки боярышника продается в аптеках за 6–10 рублей. Благодаря этому обстоятельству лекарство, по данным ЦМИ "Фармэксперт", является лидером продаж по всей России, исключая Москву…
…За нарушение рецептуры и технологии производства Минздрав и отозвал у компании лицензию.
Это могло бы нанести "Брынцалов А" значительный урон – по данным ЦМИ "Фармэксперт", на настойку боярышника приходится более 10 % объема производства компании. В прошлом году продажи настойки "от Брынцалова" составили $6,6 миллиона, в I квартале 2001 года – $4,2 миллиона.
В компании, однако, решили проигнорировать запрет на производство популярного лечебного напитка. По словам директора "Брынцалов А" Виктора Коломина, Минздрав действительно прислал письмо об отзыве лицензии у компании "Ферейн 1" (дочернее предприятие "Брынцалов А" в Электрогорске, выпускающее в числе прочего и настойку боярышника). "Но это еще не значит, что надо прекращать производство, – считает Коломин. – Чиновники нашли две серии настойки, которая не соответствует стандартам. Они даже не провели расследование, действительно ли это наша продукция. Это все несерьезно"".
К середине 1990-х относится и грандиозный скандал с попыткой Брынцалова производить "российский инсулин" – сначала по лицензии компании "Ново-Нордиск", а потом самостоятельно. Хронология событий, согласно Интернету, выглядела так:
"Еще в 1997 году Брынцалов заключил с известным датским консорциумом "Ново-Нордиск" соглашение, план которого включал три этапа. На первом этапе "Ферейн" должен был заниматься упаковкой и реализацией в России инсулина под датской торговой маркой. На втором этапе Брынцалов становился уже производителем рекомбинантного инсулина из импортных субстанций. И на третьем он должен был получить от датчан технологию производства сырья и, таким образом, стать владельцем всей технологической цепочки и первым в стране полноценным производителем инсулина нового поколения.
Именно этой заманчивой перспективой Владимир и склонил Минздрав РФ к сотрудничеству, предложив ему проект, носивший гордое название "Русский инсулин". Федеральное ведомство через госпредприятие "Национальное медицинское агентство" (НМА) заключило с Брынцаловым контракт на покупку препарата для государственных нужд в объеме 40 миллионов рублей. По сути, это был госзаказ: сделка, осуществленная по схеме "закупка у единственного источника", призванная полностью обеспечить ту долю инсулиновых препаратов, которые в отличие от прочих не приобретаются за счет бюджетов субъектов Федерации, а поставляются из центра в рамках государственной программы "Сахарный диабет".
Брынцалов с головой окунулся в новое дело. Однако датчане вскоре обнаружили, что, получив производственную линию и сырье на 6,5 миллиона долларов, он вдруг вывел ФАО "Ферейн" за пределы Москвы. А владельцем того, что осталось на месте предприятия, оказалось ЗАО "Брынцалов А". Партнеры почувствовали неладное и, сославшись на нарушение лицензионного соглашения, выразившееся в передаче прав третьему лицу, разорвали контракт. Кроме того, "Ново-Нордиск" потребовал прекращения выпуска лекарств с их торговой маркой и возвращения 6,5 миллиона долларов долга. Брынцалов проигнорировал требования Министерства по антимонопольной политике, поддержавшего иностранцев, и продолжал выпускать препарат, фактически не имеющий к датской фирме никакого отношения, но снабженный ее торговой маркой.
Пока датчане безуспешно искали на Брынцалова управу в Московском арбитражном суде, он о них начисто забыл… Условия контракта с НМА по госзаказу предполагали 80 %-ную предоплату. Деньги были получены. Однако в августе 2000 года случился скандал, который выплеснулся на страницы многих газет и журналов. Выяснилось, что находчивые отечественные производители нарушили госконтракт, заменив часть генно-инженерных инсулинов на морально устаревшие, сделанные из животного сырья. И те 11 миллионов рублей, которые арбитраж постановил взыскать с Брынцалова в виде компенсации за нарушение условий госзаказа, бюджет получить так и не смог. Оказалось, что ЗАО "Брынцалов А", с которым у НМА был заключен договор, юридически нищее: все его имущество взято в аренду и даже описи не подлежит.
Между тем инсулин Брынцалова, не имеющий никакого отношения к генно-инженерным, наводнил страну. Во всех инстанциях множилось количество жалоб на его качество. Директор Эндокринологического центра РАМН академик И. Дедов демонстрировал журналистам ворох писем от пациентов из всех регионов России, в которых сообщалось об осложнениях после перехода на "русский" препарат: "Что на самом деле скрывается во флаконе, который чреват побочными эффектами? За это не может поручиться никто. Кристаллы для приготовления генно-инженерного инсулина Брынцалову сейчас никто из серьезных производителей продавать не станет, после истории с "Ново-Нордиск" они от него шарахаются. Скорее всего, в ход идет сырье, не востребованное придирчивым западным рынком. О соблюдении технологии тоже трудно судить".
"В 2000 году все инсулины животного происхождения во всех странах мира не рекомендованы к применению. Разрешены только генно-инженерные. Поэтому то сырье, которое было заготовлено в зарубежных странах – Аргентина, Бразилия и др., – свиные инсулины, оно стало стоить копейки. И вот на этих копейках хотят выиграть за счет нанесения ущерба больному сахарным диабетом", – заявлял летом 2001 года главный диабетолог Минздрава М. Балаболкин".
Всю эту историю правоохранительные органы квалифицировали как мошенничество, и даже было заведено уголовное дело. Но, по-моему, оно так ничем и не закончилось. Под суд руководители брынцаловских компаний попали в конце концов по совсем другому уголовному делу – за производство многочисленных фальсифицированных препаратов различных европейских компаний, которые изготовлялись на конвейерах бывшего завода "Ферейн" поточным методом, и это практически не скрывалось. Препараты укладывались в прекрасно имитированные упаковочные коробочки, практически неотличимые от упаковок оригиналов, на них печатались номера серий, которые реально выпускались истинным владельцем марки. К ним прикладывались копии сертификатов качества, которые были самым настоящим образом получены в результате анализа партий препаратов, производимых реальным владельцем этой марки лекарств. Иначе говоря, абсолютно все (и сам продукт, и документы на него) выглядело совершенно как настоящее, но стоило в два-три раза дешевле, так как брынцаловские фирмы не платили положенных истинным владельцам марки лицензионных отчислений, а это составляет существенную часть стоимости лекарств.
В неофициальных разговорах менеджеры компаний, которые торговали этим контрафактом, подчеркивали, что считают свою деятельность общественно полезной. "Мы продаем лекарства прекрасного качества, их тысячу раз проверяли все контролирующие лаборатории страны – никогда никаких претензий нам не могли предъявить! Лекарства популярные, нужные широким слоям населения, при этом они гораздо дешевле, чем те, которые можно получить при импорте из-за границы… Значит, мы помогаем выживанию нашего небогатого населения…" – такой была их обычная логика.
Подобную логику, впрочем, чаще всего демонстрируют производители и торговцы любой "пиратской" продукцией, не только лекарствами. Что касается реального качества этих "пиратских таблеток", то, по-видимому, оно действительно было достаточно хорошим. Все-таки производственная площадка бывшего "Ферейна" была одной из лучших в стране в те времена. Я не берусь утверждать, что вообще никогда среди "пиратских" дешевых продуктов не попадалось сделанных с браком, но мне такие случаи неизвестны. Западные производители, дружно ненавидевшие Брынцылова, неоднократно инициировали новые и новые проверки качества подрывавших их бизнес подделок и, скрежеща зубами, были вынуждены признавать, что качество у них действительно хорошее.
Именно в тот период, когда производство этих подделок носило массовый характер, моя мать Елена Викторовна ездила на завод к Брынцалову на переговоры и рассказывала о своих довольно неожиданных впечатлениях.
Надо сказать, что мы никогда не покупали подозрительно дешевые, "якобы импортные", препараты у Брынцалова (не хотели связываться), но, как и все остальные, активно приобретали у него настойку боярышника для наших клиентов, а также другие препараты, которые он производил на законных основаниях и которые пользовались в стране заслуженной популярностью. Поэтому переговоры о закупках того или иного ассортимента с его компаниями велись постоянно, и как-то раз, уже в 2000-х годах, он пригласил Е. В. приехать к нему на "Нагатинскую" повидаться лично.