Подобно снаряду, выпущенному из катапульты, она с заднего сиденья автомобиля совершила молниеносный прыжок и впилась зубами "старшему лейтенанту" в левое запястье, едва не прокусив его насквозь! Фашист выронил на землю нож, резким судорожным движением руки отшвырнул собаку на метр в сторону от себя и, скривившись от боли, взвизгнул, естественно по-немецки:
- Проклятье!
- Еще бы! - замогильным голосом подтвердил Кочергин, вонзив клинок прямо в сердце гитлеровскому диверсанту.
Все произошло достаточно быстро, и другие парашютисты, кстати, весьма неплохо изображавшие обычных советских бойцов, не сразу сообразили, что к чему. Эта нерасторопность стала для половины из них фатальной, потому что сохранивший абсолютную концентрацию Кочергин безо всяких раздумий выпустил длинную очередь из ППШ в самую гущу солдат противника, уложив на месте девять человек! Оставшиеся в живых гитлеровцы, открыв беспорядочный неприцельный огонь, рассыпались по полю. Артем же, не теряя времени, двумя гигантскими прыжками преодолел расстояние, отделявшее его от заранее выбранной в качестве укрытия достаточно глубокой ямы с практически отвесными краями, и спрыгнул вниз, сильно ударившись ногами о твердое глинистое дно. Через мгновение вслед за ним сиганула и Гертруда, видимо, не пожелавшая бросать хозяина одного. К тому же умная дворняга наверняка понимала, что сидеть в яме, кстати, очень похожей на одиночную стрелковую ячейку или индивидуальный окоп, гораздо безопаснее, чем бегать наверху под свистящими пулями!
- Молодец, Гертруда! - похвалил дрожащую собаку Кочергин, потрепав ее за спину. - Ты мне очень помогла! Теперь немного подождем, скоро подоспеют наши, гитлеровцы драпанут куда-нибудь, и тогда мы поедем домой! А там я лично реквизирую у старшины сахар и тушенку исключительно для тебя, красавица!
Уловив знакомые слова, от которых за версту разило вкусными гостинцами, Герта моментально успокоилась и радостно завиляла хвостом, преданно глядя на Кочергина.
Майор улыбнулся ей в ответ, осторожно выглянул из окопа и скорчил недовольную гримасу, потому что помощи, которую он обещал Гертруде, не было пока и в помине. Зато над шевелящейся травой периодически мелькали каски неумолимо подбиравшихся к Артему вражеских парашютистов.
Как и думал несколько ранее Кочергин, немецкие десантники изначально должны были захватить или уничтожить командование советского танкового корпуса, но, благодаря вмешательству Артема, их планы сорвались. Понеся большие потери и утратив фактор неожиданности, диверсанты уже собрались отступить в сторону леса, однако, сообразив, что у русского с минуты на минуту должны закончиться патроны, к тому же он один, парашютисты скорректировали свои действия, решив взять отважного майора в плен. По "Бантаму" они тоже не стреляли, намереваясь использовать в дальнейшем транспортное средство в процессе отхода.
Итак, гитлеровцы подползали все ближе, пули свистели у Артема над головой, и спасительная яма теперь превращалась для него в ловушку. Потому что выскочить из окопа он, конечно же, мог, но далеко бы уйти не сумел.
- Рус, сдавайс! - услышал Кочергин хриплый голос с ужасным акцентом и выпустил экономную очередь, ориентируясь на звук.
В ответ послышался гортанный смех, и до Артема донеслись несколько сказанных на немецком языке слов, которые в приличном обществе не употребляют.
- Похоже, его в детстве вежливости не учили, - прошептал Кочергин, нажимая на курок.
Но ППШ молчал. Артем быстро отсоединил магазин и убедился, что он пуст. Досадливо цокнув языком и положив автомат на землю, майор расстегнул кобуру и извлек оттуда свой последний аргумент - восьми зарядный пистолет "ТТ". В этот момент что-то тяжелое больно стукнуло его по плечу и упало сзади на дно. В узком окопе да еще с собакой за спиной развернуться было весьма непросто. Кочергин смог лишь наклонить голову вправо и сразу же уткнулся взглядом в немецкую гранату "М-24", которую держала в зубах Герта, сжав челюстями длинную деревянную рукоятку!
- Твою мать! - майор обхватил мгновенно вспотевшими пальцами смертоносный металлический корпус гранаты, вырвал ее из собачьих клыков и отшвырнул куда подальше.
Гертруда жалобно заскулила, прижав уши к голове. Очевидно, движение Артема, резко выдернувшего гранату у нее из пасти, причинило животному боль.
- Извини, я не хотел! - ласково погладил собаку Кочергин, только сейчас осознав, что без помощи Герты самостоятельно дотянуться до вражеской гранаты за несколько коротких, предшествующих взрыву секунд ему бы не удалось.
Правда, "М-24" не сработала. То ли отсырело взрывчатое вещество, то ли гранату бросили, даже не подготовив к применению, чтобы элементарно выманить Артема из укрытия, но, как бы там ни было, это ни в коей мере не умаляло заслуг собаки! Впрочем, размышлять майору было некогда.
Следуя интуиции, Кочергин аккуратно выглянул из ямы, держа пистолет обеими руками наготове перед собой, и боковым зрением уловил перемещение возле "Бантама". Довернув туловище в нужную сторону, он произвел два выстрела дуплетом, сразив подбегавшего к автомобилю немца. И вновь исчез в окопе, инстинктивно прячась от внезапно раздавшихся совсем рядом коротких очередей, однозначно выпущенных из пулемета Дегтярева.
"Откуда у фрицев пулеметы, да еще и советского производства? - недоуменно пронеслось у него в голове. - Быть этого не может!"
И тут необъятная волна сумасшедшей радости охватила Артема, потому как в следующую секунду он услышал до боли знакомый и такой родной голос лейтенанта Буренкова!
- Руки вверх, рахиты! - кричал Сергей, находясь где-то очень близко. - Бросай оружие, иначе устрою вам квазимоду, паршивцы!
- Герта, наши здесь, успели-таки парни! - от избытка чувств прижав к себе собаку и выпрямляясь вместе с ней, воскликнул Кочергин. - Беги, встречай Серегу!
Собака резко вырвалась из рук и с громким лаем устремилась к мотоциклу, возле которого, с залихватским видом сдвинув фуражку на затылок, стоял лейтенант Буренков, а над рулем возвышалась монументальная фигура Павла Ивановича Ермишина! Немного поодаль замерла опустевшая полуторка. Приехавшие на ней красноармейцы, рассредоточившись по полю, держали на мушке сдающихся в плен деморализованных вражеских парашютистов.
Вначале Артем этому очень удивился, ведь прибывших ему на помощь бойцов было всего-то человек двенадцать, считая уже упомянутых разведчиков-мотоциклистов. Но затем, повернувшись в сторону села, Кочергин различил движущиеся по грунтовке окутанные клубами пыли силуэты трех бронеавтомобилей "БА-10", вооруженных 45-миллиметровыми пушками и танковыми пулеметами. Расстановка сил с их появлением стала явно не в пользу гитлеровцев. И диверсанты, очевидно, сообразив, что русский плен значительно лучше бессмысленной гибели во имя фюрера, прекратили сопротивление.
Убедившись, что бой окончен, Артем взял в левую руку ППШ и направился к разведчикам, стараясь не выказывать охватившей его радости.
- Ребята, какими судьбами? - спросил он, крепко пожимая руки поспешившим навстречу друзьям. - Признаюсь, не ожидал вас здесь увидеть!
- Это все Серега догадался! - улыбаясь, пробасил старшина. - Ты, Тимофеевич, когда уехал, словно чумовой, мы не поняли, в чем дело. А он почувствовал неладное и к Нефедову побежал. Капитан долго не думал, выделил нам мотоцикл и полуторку с бойцами. Мы погрузились и за тобой вдогонку. Успели, как видишь!
- Спасибо, братцы! - проникновенно сказал Кочергин и, все же не сдержав эмоций, прижал разведчиков к груди…
* * *
Операция по ликвидации вражеского десанта завершилась. Немцы потеряли сорок человек убитыми, так и не выполнив поставленную перед ними задачу. Десять парашютистов были взяты в плен. С нашей стороны погибли семеро, включая троих разведчиков из батальона Кочергина.
Димке Тугареву повезло - клинок гитлеровского диверсанта прошел в сантиметре от сердца, и красноармеец остался в живых. Вместе с другими ранеными его отправили в госпиталь.
На следующий день после описанных выше событий командир танкового корпуса вызвал к себе Артема и дал указание подготовить список наиболее отличившихся бойцов и командиров, чтобы представить их к государственным наградам. Майору потребовалось около пятнадцати минут на выполнение этого распоряжения. Всего в списке, написанном аккуратным убористым почерком на вырванном из тетради листке бумаги, значилось четырнадцать фамилий. Фамилии "Кочергин" среди них не было…
Глава 15
…Август месяц начался с затяжных проливных дождей. С небес на землю низвергались в буквальном смысле реки воды, создавая у впечатлительных людей стойкое ощущение всемирного потопа. Проселочные дороги превратились в темно-серое вязкое месиво, в котором застревали не только мотоциклы и полуторки, но частенько и заднеприводные бронеавтомобили.
И тогда красноармейцы, стоя по колено в грязи и беззлобно матерясь, вручную выталкивали технику из липкой трясины.
Вот в таких не очень "комфортных" погодных условиях, да еще исключительно в темное время суток с жестким соблюдением мер скрытности и маскировки, осуществлялась передислокация частей и подразделений РККА к линии фронта.
Ставка Верховного Главнокомандования уже не одну неделю готовила на западном направлении внезапный удар по позициям немецко-фашистских войск. Главными целями этого наступления являлись нанесение противнику значительного урона в живой силе и технике, освобождение советской территории, а также недопущение переброски соединений группы армий "Центр" и стратегических резервов вермахта в район Сталинграда и на Кавказ, где должны были развернуться основные сражения летне-осенней кампании 1942 года.
Для того чтобы в самом начале операции с первых же минут предстоящей артиллерийской подготовки ошеломить фашистских оккупантов, помимо множества штатных и приданных советским частям в качестве усиления орудий и минометов, к передовой в условиях глубочайшей секретности перебросили тридцать дивизионов установок реактивного залпового огня. По расчетам нашего командования, залпы всех реактивных систем должны были плотно накрыть позиции гитлеровцев и подавить вражеские опорные пункты на общей площади более четырехсот гектаров. И когда утром четвертого августа огненный смерч обрушился на немецкие укрепления, стало понятно, что эти прогнозы полностью оправдались. Бросившиеся в атаку после завершения артиллерийской подготовки советские танки и пехота как нож сквозь масло прошли через оборону противника, не встретив практически никакого сопротивления.
Первоначальному успеху наших войск способствовала и резко изменившаяся погода. Дожди в день начала наступления наконец-то прекратились, грунтовые дороги и земля вследствие высоких летних температур стремительно подсыхали, соответственно боевая техника получила гораздо большую свободу передвижения, чем ранее. А установившаяся низкая облачность сковывала действия пилотов люфтваффе, не давая им возможности подняться в воздух для нанесения бомбовых ударов по атакующим подразделениям Красной Армии. В итоге к исходу следующих суток советские части преодолели вражескую оборону на глубину более двадцати пяти километров, полностью разгромив противостоящую им пехотную дивизию гитлеровцев.
Немецкое командование, однако, недолго пребывало в замешательстве и растерянности. Уже через два дня в район прорыва форсированным маршем были переброшены три полностью укомплектованные танковые дивизии вермахта. В разведывательном батальоне одной из них проходил службу унтер-офицер Артур Нотбек…
* * *
- Нам известно, что советские танки движутся к реке с целью захвата стратегически важного автомобильного моста, являющегося единственно возможной переправой, но где они конкретно, мы не знаем! Авиация тоже не может помочь в сборе данных из-за нелетной погоды! - командир батальона майор Ридмерц расхаживал перед строем, сложив руки за спиной и важно задрав кверху подбородок, отчего крючковатый нос офицера сильно смахивал на клюв, а сам он походил на рассерженного надменного индюка. - Поэтому приказываю взводу обер-лейтенанта Прольтера из мотоциклетной роты осуществить разведку местности на противоположном берегу! Из первой роты в помощь мотоциклистам передаются четыре бронетранспортера "Ганомаг" под командованием лейтенанта Берхоппа. Общее руководство группой возлагаю на обер-лейтенанта Прольтера. Задача разведки - установить численность и точное месторасположение наступающих русских частей и передать по рации их координаты, чтобы наша артиллерия могла нанести массированный удар по неприятелю! Остальные подразделения, возглавляемые лично мной, выдвигаются к мосту, где оборудуют свои позиции. Вскоре подтянутся наши танки, и тогда мы покажем большевикам всю мощь непобедимого вермахта!
- Уже показали зимою под Москвой, чуть все там не остались, - прошептал обер-лейтенант Прольтер, практически не разжимая губ и глядя прямо перед собой.
Прольтер сказал фразу очень тихо, и никто не смог разобрать произнесенных командиром взвода слов, за исключением унтер-офицера Нотбека, стоявшего рядом с ним. Но молодой человек сделал вид, что ничего не слышал. Он уважал обер-лейтенанта за смелость, прямоту и справедливое отношение к подчиненным и не собирался на него "стучать". К тому же Артур в глубине души и сам был полностью согласен с крамольной репликой, вырвавшейся у его непосредственного командира.
Впрочем, Ридмерц, несмотря на свой заносчивый вид, был наблюдательным человеком и самостоятельно обратил внимание на шевелящиеся губы Прольтера, интуитивно почувствовав некий подвох. Резко остановившись, майор повернулся в сторону обер-лейтенанта и внимательно посмотрел ему в глаза:
- Хотите что-то добавить, Прольтер, или вам не ясен приказ?
- Никак нет, господин майор! - вытянулся в струнку обер-лейтенант. - Мне все понятно! Разрешите выполнять?
- Приступайте, - Ридмерц начальственно кивнул шишковатой головой, отчего фуражка переместилась на макушку, обнажая плоский лоб и блестящий лысый череп командира разведывательного батальона. - И еще, Прольтер, чуть не забыл! Обязательно вступите с русскими в бой! Тогда они подумают, что столкнулись с авангардом наших наступающих частей, и за вами следуют основные силы! Возможно, это их немного притормозит!
- Слушаюсь, господин майор! - на лице обер-лейтенанта не дрогнул ни один мускул.
Хотя Прольтер отлично понимал, что в случае открытого боестолкновения с танковыми подразделениями Красной Армии шансы вернуться из рейда живыми у его подчиненных, да и у него тоже, практически сводились к нулю!..