- Пусть задержанные берут убитого друга за руки-ноги и несут к командиру роты, он разберется, что к чему, - отдал майор распоряжение.
Однако конвоировать задержанных безоружные курсанты не могли. Пришлось Шалевичу самому выполнять эту задачу. Молдаванин выделил в помощь майору одного бойца, и процессия двинулась вдогонку за цепью в сторону, где должен находиться командир роты.
Долго нести мертвое тело задержанные не смогли. Через сотню метров, обливаясь потом, они бросили убитого, а потом, взяв за руки, волоком потащили его по траве.
- Так роту мы никогда не догоним, - сказал помощник конвоира. - Надо тело бросить и шагать налегке.
- Его же потом искать придется, - усомнился Шалевич.
Совет помощника тем не менее понравился. У одинокой березы опустили тело убитого, прикрыли лицо травой, чтобы мухи не роились, и группа поспешила за ушедшей вперед цепью.
Командир роты тут же передал по радио сигналы: "121, 3, 3–1, +3". Шалевичу пояснил:
- Первое число означает "есть задержанные", следующее - их количество, далее - один из них убит; плюс три - есть трое задержанных перед фронтом роты.
- Передав под конвой ротному резерву задержанных, майор с помощником ушли вдоль цепи на левый фланг догонять свою группу.
Весть о том, что впереди фронта роты укрываются трое неизвестных, была передана по цепи вправо и влево. Подойдя к опушке леса, рота остановилась, после чего осторожно приступила к поиску неизвестных. Впереди каждого взвода был выставлен дозор.
Спецгруппа без оружия шла в полусотне шагов позади основной цепи. В надежде на бдительность впереди идущих бойцы переговаривались, поглядывали на сереющее небо. Идущий рядом с майором в цепи Молдаванин обратил внимание на кучу хвороста в неглубокой и узкой промоине, забросанной ветками и припорошенной листвой.
- Подозрительно, - сказал он Шалевичу, - куча хвороста - это дело рук человека.
- Цепь-то должна была осмотреть ее?
- Мало ли что. Надо и нам полюбопытствовать.
Когда отбросили последнюю ветку, из-под растительного мусора вдруг возник человек. Облепленный травой и листьями, давно не бритый, он напоминал лешего. Майор и Молдаванин стояли по разные стороны промоины. Появившийся мужчина оказался лицом к лицу с Шалевичем. Злобно сверкнув глазом, он неожиданно выпрыгнул из неглубокого укрытия и вцепился в двойную портупею майора, намереваясь свалить его. Но Молдаванин сзади ребром ладони наотмашь ударил нападавшего по шее. Тот издал хрюкающий звук и как подкошенный упал перед Шалевичем на руки. Майор схватил бандита за волосы и с силой ткнул в лицо коленом. Обмякшее тело опустилось на землю.
Мужчину обыскали, нашли за поясом немецкий парабеллум, который по распоряжению Шалевича был отдан Молдаванину. Воодушевленный успехом майор тут же отправил посыльного с распоряжением командиру роты об усилении бдительности. Решил не отконвоировать задержанного, а со связанными брючным ремнем руками держать при себе до конца операции.
"Леший" оказался в годах. Скрученные руки с подагрическими бугорками в суставах, угрюмый взгляд водянистых глаз не вязались с понятием "бандит". Мужик мужиком!
Зачем же ты, мил человек, ни с того ни с сего бросился на меня? - спросил майор.
- Едва избавились от одних постылых пришельцев, теперь другие на нашу голову, - с остервенением сплюнул под ноги задержанный.
- Мы же несем вам освобождение от оккупантов, а вы так враждебны к нам.
- От вас меньше добра, чем зла.
- С кем это вы нас сравниваете?
- С немцами. У них чем лучше работаешь, тем лучше будешь жить. А при советской власти все зависит от должности и партийности. Знания и умения не учитываются. У вас политбюро сплошь неграмотное, а маршальские да генеральские погоны понадевали.
- Ну ты, чмо, прекрати зубоскальство, а то выведешь из терпенья.
- Отпусти меня, майор, не хочу я больше ни с кем воевать. Гады все.
- Раньше надо было думать. Укрывался, задержали вооруженным, совершил нападение на офицера. Как тебя отпускать? Военному трибуналу выскажешь теперь просьбу.
- Заметь я вовремя твоего верзилу, застрелил бы обоих.
- Вот видишь, то просишь отпустить, то вновь злобствуешь.
- Ах, как же я ненавижу вас, москалей!
- Спасибо за откровения. В рапорте о задержании их изложу.
- Все едино - расстрел. Сколько своих людей перестреляли?!
- Стреляют врагов.
- Если бы эти тысячи невинных были врагами, советская власть не продержалась бы и дня.
- Прекратить разговоры!
Шалевич с задержанным шли позади цепи, их разговора бойцы не слышали, но майор счел, что тема беседы выходит за рамки дозволенного. Подозвал пару бойцов, поручил им конвоировать задержанного и в разговор с ним не вступать.
Вскоре подошла полевая кухня. Цепь остановилась на обед. На своих местах остались лишь дозоры. Бойцы обедали поспешно: время поджимало. Едва опорожнились котелки, поступила команда: "Занять свои места в цепи!" И снова вперед. Дозоры управлялись с обедом на ходу.
Неожиданно старший дозора поднял руку и резко опустил. "Стой", значит. Остановилась цепь взвода, а затем всей роты. Командир взвода приблизился к наряду. Впереди густые заросли ивняка с порослью леса. Тихо. Но старший наряда доложил, что в зарослях был слышен приглушенный разговор людей. Подошел руководитель группы поиска. Укрывшись за деревьями, офицеры наблюдали за зарослями. Командир роты доложил обстановку Шалевичу, предложил:
- Надо окружить заросли, затем двинуться левым флангом вперед с большими интервалами между красноармейцами. Если никого не обнаружим, вновь выстроим цепь, пойдем дальше.
- Не возражаю, - сказал майор, хотя не совсем понял, кто и что будет делать.
Заросли оказались довольно густыми и значительными по размерам. Бойцов с автоматами расставили через двадцать пять шагов, а в интервалах и несколько позади - с винтовками. Импровизированная цепь нешироким шагом двинулась вперед. Возглавить ее пожелал майор Шалевич.
- Я хотел послать во главе своего заместителя, - сказал командир роты.
- Пусть командует, мы будем идти с Молдаванином позади. Понаблюдаем, - поспешно согласился майор.
Желание идти с малыми силами в густые заросли у Шалевича возникло спонтанно. Он тут же спохватился, но, как говорят, слово не воробей… И несказанно обрадовался, когда во главу группы поиска был определен заместитель командира роты.
Однако собственное отважное заявление подняло настроение майору, заметно повысило его авторитет в глазах подчиненных.
В зарослях под ногами бойцов оказался толстый многолетний ковер из опревших листьев, совершенно поглощавших звук шагов. Был слышен лишь треск сломанных веток, мешавших движению. Командир группы поиска подал по цепи шепотом команду соблюдать тишину, и бойцы крадущимися шагами продолжили движение.
Прошло немного времени. Идущий впереди дозор неожиданно подал сигнал "Стой!" Невдалеке в траве обозначился квадратный провал в земле. Вспорхнула потревоженная осторожная сойка, но по-прежнему было тихо. Заместитель командира роты совместно с дозором в готовности к открытию огня приблизились к отверстию. Ни звука из темного подземелья.
Подошел Шалевич, насмешливым взглядом окинул стоявших в паре метров от люка бойцов и офицеров, извлек из кобуры наган и шагнул к подземелью.
- Товарищ майор, подождите, надо проверить, что там внутри.
Да куда там. Шалевич отмахнулся, как от назойливой мухи, встал на колени возле провала, уперся руками о его края, нагнул голову внутрь. В это же мгновенье его ноги взметнулись вверх, и майор исчез с поверхности земли. Лишь оставленный возле люка наган напоминал, заместитель командира отряда только что был здесь.
Дозорные и офицер не новички на фронте. Не раз бывали в смертельных схватках, в бою не трусили, а тут растерялись. Только что рядом был их начальник, и вдруг исчез! Люди бросились на землю в готовности к открытию огня. Но вокруг ни звука. Не слышно было, что творилось в подземелье.
Шалевич упал на утоптанный земляной пол руками вперед, которыми смягчил удар. Он перевернулся через спину и сел на корточки. Заныла шея, потянулся к ней, но по руке из темноты ударили палкой, и хриплый голос над ухом приказал молчать. Майор посмотрел вверх на светлый квадрат неба, но та же палка теперь прошлась по голове.
- Сидеть! - прохрипел кто-то невидимый.
Плен - понятие не менее страшное, чем смерть. Но если после нее наступает тишина и освобождение от земных мук и страданий, то в плену они только начинаются. Со свежего воздуха в подземелье ударило в нос удушливым запахом сивухи, нечистот. В сознании билась мысль: "Не может быть… Бред какой-то". Захотелось встать, но палка легла на плечо, придавила.
- Такой симпатичный, пухленький, - послышался из темноты женский голос, - а дурак.
- Право слово, дурак, - согласился Шалевич.
Женский голос в вонючем каземате неожиданно снял оцепенение, пленник даже улыбнулся своему глупому положению.
- Кто будешь? - прозвучал тот же приятный голос.
Шалевич не стал скрывать, кто он. Удостоверение личности пока у него, но изъять его ничего не стоит.
- Шишка!
- С кем имею честь? - наигранно бодрым голосом спросил майор.
- Много вас в нашем лесу? - последовал новый вопрос.
- Отряд полкового состава, - приврал Шалевич.
- С кем же собираетесь воевать?
- С теми, кто скрывается от военных властей в прифронтовой полосе. Кроме того, собираем оружие, боеприпасы и другое военное имущество.
- Опоздали. Мы уже все подобрали.
- Поделитесь, и разойдемся с миром.
- Мира у нас не получится, дорогой.
- А что вам остается делать? У нас сила, а против нее не попрешь!
- При наличии большой силы ума обычно не требуется, - проворковала женщина.
Не найдясь с ответом, Шалевич промолчал.
- Что вы со мной намерены делать, - озабоченно спросил он.
- Потолкуем, затем расстреляем.
"Стерва ласковая", - подумалось ему. А вслух добавил:
- Какой смысл? Наверху будут приниматься меры по освобождению меня. А убьете, вас ведь не помилуют.
- А если мы вас отпустим, как с нами поступят?
- Если не тянется за вами хвост преступлений, никого удерживать не будут.
- Мы по-разному понимаем преступления. Считаем преступниками тех, кто нашу землю оккупирует, а вы нас, то есть тех, кто борется за свободу.
- Мы тоже за вашу, а значит, и нашу свободу.
- Вряд ли вы, майор, поймете разницу.
- Кто вы?
- Слышали про "украинских добровольцев"?
- Еще бы! В апреле этого года из них немцы сформировали дивизию СС "Галичина" численностью восемнадцать тысяч человек. Эмблемой соединения стал Галицкий лев, - ответил Шалевич.
- Разведка у вас работает!
- Какая свобода эсэсовцам по душе, мне понятно.
- Заткнись! - прохрипел уже знакомый голос.
Начало сводить ноги, и Шалевич сел на земляной пол.
Попривыкнув к темноте каземата, майор начал различать предметы, людей. В углу на пиленом чурбаке сидела женщина в черном с поблескивающим маузером на коленях. Виднелось лишь ее лицо и руки. С боков на маленьких скамейках размещались по два человека в немецкой форме. Один из них с увесистой папкой.
Вся компания неотрывно глядела на него. Послышался голос сверху, просили майора отозваться. Но эсэсовец погрозил ему палкой.
- Как вас занесло сюда? - осмелел Шалевич. - Дивизия эсэс далеко отсюда.
- Прибыли за пополнением, - отозвалась женщина, - а тут ваше наступление. Помоги выбраться, жизнь подарим.
- Уйти вам отсюда невозможно. Заросли окружены.
- Ну, кажется, поговорили, пора кончать его, - прохрипел эсэсовец с палкой.
- Поступим по-иному, - ответила женщина. - Когда сюда ворвется группа захвата, мы будем уже далеко. А майор еще послужит нам в качестве пропуска.
- Тебя как бабу, возможно, пропустят с этим ублюдком, - сказал Хриплый, - а нас, так или иначе, перестреляют.
- Не дрейфь преждевременно. Попробуем уйти. Надежда еще есть.
Наверху, вблизи вонючего схрона, шли иные разговоры. Подошел командир роты. Но никакой информации не было. По-прежнему из люка никто не показывался, не подавал голоса майор.
- Возможно, наш замполит сам упал в отверстие? - спросил командир роты.
- Сам видел руки, которые схватили его и рванули вниз, - ответил старший дозора.
Не зная, что предпринять, командир роты решил сообщить руководителю операции о случившемся. Но в переговорной таблице не было предусмотрено соответствующего обстановке сигнала, поэтому в эфир пошел тревожный "500", что означало: "В подразделении ЧП". Тут же пришел ответ: "Ждите".
Через полчаса прибыл Бодров, с ним на пяти "студебекерах" резервная рота автоматчиков. Командир девятой роты доложил о чрезвычайном происшествии, проведенных мероприятиях.
Сергей приблизился к люку, позвал Шалевича. Но в ответ - тишина.
- Что говорят задержанные? - спросил он у командира роты.
- Вчера вечером туда спустились трое в немецкой форме.
- Когда вам стало известно об этом?
- Во время опроса. В таблице радиосигналов не предусмотрено ничего для подобного предупреждения. Пошел сам вслед за взводной группой поиска, но опоздал.
- Надо бросить в отверстие гранату Ф-1 с холостым запалом. Слабонервные начнут сразу же выскакивать оттуда.
Гранату бросили. Вновь тишина. К веревке привязали длинную палку, подтолкнули в люк. Она ушла вниз почти по самую макушку. Вынули, определили: глубина два с половиной метра.
- Складывается впечатление, там никого нет, - сказал в задумчивости Бодров.
- Похоже.
- Вот бы где пригодились собаки… Товарищ Шведов, - обратился Бодров к стоявшему рядом заместителю, - надо сформировать отделение кинологов. Что будем делать сейчас?
- Спускаться в провал. Возможно, там есть коридоры, по которым ушли бандиты.
- Нужны добровольцы…
- Я пойду, - сказал старший дозора. - Возьму наган майора и спрыгну.
- Выполняйте!
Через пару секунд послышался голос снизу:
- Тут темно. Нужны спички.
Бросили смельчаку зажигалку.
Прошла томительная минута ожидания.
- Товарищ майор! Тут никого нет!
- Я пойду посмотрю, - вызвался Шведов.
- Спускайся! С тобою пойдет весь дозор. Если будет нужно усиление, сообщишь.
Тут же из люка показались два автомата ППШ, потом еще и еще. Вскоре на поверхности лежали десять автоматов.
- Больше оружия нет, - послышалось снизу.
- Что говорят задержанные о количестве оружия в схроне?
- Несли тридцать автоматов, тротиловые шашки.
- Пошлите вниз заместителя, - обратился Бодров к командиру роты, - пусть ищут.
Через минуту-другую над люком показалась голова Шведова.
- Тут есть в стене вход, он загорожен плетнем и обмазан, как и все вокруг, глиной, сразу не заметишь, находится со стороны, откуда шла группа поиска. Куда идет, неизвестно. Дверь закрыта с обратной стороны.
- Значит, есть другой схрон, связанный коридором с этим. Надо искать.
Руководитель операции подозвал командиров подразделений и приказал:
- Резервной роте автоматчиков сменить группу окружения! Девятой вести поиск схрона, прощупывать штыками ковер листьев. Спецотряду вооружиться заостренными палками, проделать то же самое вокруг люка в радиусе пятидесяти метров. Выполняйте!
И поиск начался.
Между тем из люка начали вновь появляться автоматы, обрезы винтовок, ящики с патронами, толовые шашки, бикфордов шнур. Потом на поверхность подняли два ручных пулемета, два ящика противопехотных мин. Когда из люка выбрались заместитель командира девятой роты и его подчиненные, посчитали. Оказалось, тридцать два автомата, пять цинковых ящиков с патронами к ним, четыре ящика винтовочных патронов.
Прошел час поиска, второй, перевернули горы листьев, но ни другой схрон, ни люди не были обнаружены.
Садилось солнце. Руководитель операции через посыльных передал распоряжение:
- Резервной и девятой ротам, спецотряду прекратить поиск. На ночь всем оставаться на своих местах. С наступлением темноты всякое движение прекратить, усилить бдительность. Ужин и завтрак сухим пайком, с рассветом поиск возобновить.
Шведов пошел проверить выполнение распоряжения группой окружения, Бодров - поисковой цепью.
Остальным подразделениям по радио старший офицер-оператор передал сигнал: "Действовать по обстановке".
XII
Бандгруппа с пленным Шалевичем ушла в подземный коридор незадолго до момента, когда в схрон забросили холостую гранату. Эсэсовец открыл в стене дверь, впустил туда людей, подпер ее изнутри доской. Едва дверь закрылась, наступила беспросветная тьма. Женщина зажгла свечу, и ее пламя показалось ослепительно ярким, проявились контрастные лица, оружие, глиняный свод и черные тени. Запахло плавленым стеарином, невесть откуда потянуло свежим воздухом, колыхнуло пламя свечи, стало легче дышать.
Женщина передала свечу рядом стоявшему эсэсовцу, тот, обхватив ее длинными костлявыми пальцами, поднял над головой, и процессия двинулась, заворачивая вправо по сузившемуся до ширины плеч коридору. Через каждые пять-шесть шагов коридор имел в стенах углубления, в которых мог поместиться человек. "На случай встречного движения", - сообразил майор. Не зная зачем, мысленно начал цепляться за эти ниши. Он шел предпоследним в колонне, шествие замыкал эсэсовец с палкой, о которую опирался при движении. Строить конкретные планы побега не имело смысла. Долго шли или нет, майор не мог определить. Коридор внезапно расширился, и путники оказались в небольшом помещении с тяжелым запахом кала и мочи. Вновь эсэсовец с палкой закрыл за собой дверь, приложил палец к губам - тихо!
Люди прислушивались, но кроме звона в ушах вокруг ни звука. Тут же конвоиры уселись на землю, привалившись спиной к прохладной стене. Пленник оказался посредине бункера, с противоположной от входа стороны успел заметить темный узкий провал. Женщина перехватила его взгляд.
- Там тоже есть тоннель, но он будет закрыт. Тут куда ни пойди, упрешься в глухую стену.
- Все время под землей - мрачная житуха у вас, - вполголоса сказал Шалевич.
На удивление самому себе он не испытывал страха, захотелось поговорить с женщиной.
Конвоиры один за другим начали клевать носом, похрапывать, свесив головы на грудь. Только женщина, как кошка на мышь, неотрывно глядела на майора. После длительного молчания она неожиданно сказала:
- Мы другие, и жизнь наша не такая, как у всех.
- Ради чего?
- Придет время, мы окажемся наверху, власть станет нашей. Создадим Украинскую Самостийную Соборную Державу.
- Что потом?
- Жизнь пойдет по нашим законам, - подняла голову женщина.
- Всякая революция - море крови, контрреволюция - не меньше. Сейчас она течет рекой, потом опять убивать друг друга ради какого-нибудь лозунга?
- Людей много, родятся новые, - нервно сказала она.
- Вы готовы умереть за жизнь, которая пойдет по неизвестным еще законам?
- Не обязательно мне умирать.
- Значит, чужие жизни не жалко?
- Нет, почему же… - растерянно сказала собеседница.
- Сколько вам лет?
- Женщинам такие вопросы не задают.