Сейчас же солдаты работали без перерывов: одна группа копала, вырубала большое полукруглое отверстие для туннеля, другая отдыхала. Смена через два часа.
До сарая не более двадцати метров, но каждый сантиметр земли без сопротивления не сдавался. Ею постепенно заполнили все свободные пространства под полом, затем насыпали валик вдоль забора во дворе на случай обороны. Когда туннель был почти готов, неожиданно во дворе старосты средь бела дня появилась спецгруппа, присланная Зонденштерном для вывода Фогста из тыла советских войск. Уходить полковнику немедленно не захотелось, тут было тепло, в доме на него ласково посматривали симпатичные глазки Оксаны, дочери Билячко, а в лесу подмораживало. К тому же соглядатаи старосты не обнаружили ничего подозрительного в поведении появившейся в десятке километров войсковой части.
- После захвата высот, - говорил Фогст хозяину дома, - русские успокоились, жрут теперь водку. Победа - дело приятное, грех не обмыть. Нам сейчас надо провести разведку в поселке, нет ли тут чего подозрительного.
- Докопать выход в сарай? - спросил староста.
- Зачем?
- Мало ли что?
- Копай, - разрешил полковник. - Но до конца дня надо закончить.
Спецгруппа состояла из хорошо подготовленных диверсантов, неоднократно побывавших в советском тылу с особыми заданиями и всегда успешно выполнявших приказы командования. На их счету похищение генерала-тыловика, двух полковников и конвоирование их через линию фронта в расположение немецких войск. Старший группы - обер-лейтенант, с постоянно прищуренными белесыми веками. Казалось, он подозревал всех и вся. На левое ухо слышал обер-лейтенант лучше, потому к собеседнику поворачивался вполоборота левой стороной, косил глазами.
- Мне бы тоже не мешало расслабиться. Двое суток добирались без сна и отдыха, - поддержал отсрочку старший спецгруппы.
- Решено, - сказал Фогст, - поздней ночью уходим.
Спокойно, однако, отдохнуть не пришлось. На улице послышался шум танковых моторов, потом на большой скорости промчались пять самоходно-артиллерийских установок с десантом на броне. Грохот машин вскоре стих в направлении леса.
- Самоходки, - прокомментировал обер-лейтенант. - Впервые вижу, чтобы на них находился десант. Что-то новое, обычно десант на танках.
- Не дай бог, чтобы этот десант высадился в лесу, не пробьемся, - с тревогой обронил Билячко.
"Слишком тучный староста, станет обузой в лесу", - глядя с неприязнью на хозяина, подумал Фогст и вслух добавил:
- Пошли кого-нибудь посмотреть по селу, не остались ли здесь красноармейцы, сколько их.
- Пусть побыстрее солдаты копают, похоже, не обойдемся без туннеля.
- Лучше бы сам сходил, - спохватился полковник, - надежнее.
Ему уж очень хотелось перед расставанием побыть наедине с голубоглазой бесстыдницей. Мать закрывала глаза на шашни дочери с чужеземцем. Как-никак, полковник, хотя и с седеющей головой. Сущее безобразие, конечно, но что поделаешь. Мать попыталась однажды сказать об этом дочери, но та ответила: "Получше тебя знаю, что делать". Отец же будто ничего не замечал, был с полковником не разлей вода, надеясь втайне видеть Фогста своим зятем.
Долгое отсутствие старосты обеспокоило полковника, солдаты уже закончили туннель, а хозяина дома нет и нет. Наконец Билячко появился в подавленном настроении, сникшим. На немой вопрос плохо скрывавших раздражение немцев ответил:
- На улице не обнаружил ни единой незнакомой личности, но в школе за закрытыми дверями взвод автоматчиков.
- Что, по-вашему, они там делают? - спросил оберлейтенант, скосив глаза влево.
- Думаю, ожидают ночи или вечера.
- А потом?
- Придут за нами.
- Так уж сразу за нами? - возразил Фогст.
- А что еще в селе делать красноармейцам?
- Почему именно ночью? Могли бы прийти сейчас.
- Так уж принято у чекистов - аресты производить только ночью.
- Будем собираться, - распорядился полковник, - лишь стемнеет, уйдем.
- Я с вами, - заторопился староста, - семью не тронут.
- Смотри, - неопределенно ответил полковник.
Потянулись напряженные часы ожидания вечера. Староста с рюкзаком, набитым продуктами, в теплом полушубке, мохнатой шапке-ушанке и валенках с клееными калошами сидел рядом с солдатами, отключившись от домашних забот, не реагировал на причитания жены.
- Да будет тебе, - раздраженно сказал он, - на душе и так муторно. Бог даст, вернусь. Берегите дом, хозяйство. На зиму у вас есть все необходимое, а там видно будет.
Стемнело. В дубовую калитку в высоком заборе громко постучали. В доме воцарилась гробовая тишина. Два десятка человек разом перестали дышать.
- Дочка, задержи их на пять минут, мы уйдем.
Голубоглазая девица не спеша вышла на высокое крыльцо.
- Какого черта так громко стучите? - крикнула она. - Кого нечистая сила принесла.
- Откройте, - раздалось из-за калитки, - милиция.
- Не врите, нет у нас милиции. Были полицейские, но они куда-то подевались, когда немцы ушли. Кто вы на самом деле?
- Мы военные.
- Зачем врете? - перешла в наступление молодая хозяйка.
- Пошутили, открывайте.
- Сейчас, только оденусь. Холодно.
Прошла минута, другая, прежде чем дочка старосты открыла калитку.
- Что это вас так много?
- Нам нужен староста Билячко.
- Я его дочь. Отца нет. Вот уже два дня, как исчез.
- Со свету сгинул? - выступил вперед высокий офицер.
- Скажешь такое! Ушел и не пришел. Завтра появится. Пьет где-нибудь с друзьями. Это у него случается.
- Нам придется поискать его по чердакам и чуланам.
- Никогда не найдешь, чего нет.
- Всякое бывает. Пропустите нас, мы сами проверим. Староста нам позарез нужен.
- Почем зря время потратите.
Вошли в комнату. Полусогнутая от нелегкой жизни старуха поднялась со скамьи. Спросила, зачем пожаловали военные. Так же, как и дочь, объяснила отсутствие мужа. Посоветовала прийти завтра - авось появится. Командир первой роты, ему было поручено задержать старосту, подал команду подчиненным провести поиск. Успокоил женщину, что ничего у них не пропадет. Время шло, а результатов не было. Наконец из подпола послышался возглас солдата:
- Здесь в стене обнаружено отверстие, в которое можно пройти.
- Что за отверстие? - обратился офицер к младшей хозяйке.
- Туннель в сарай, - не стала врать она.
- Для чего сделан?
- На всякий случай.
- Ведите в сарай, - распорядился офицер.
Повозившись с замком, женщина открыла дверь. Посветили фонариком, в помещении - никого. Слева в углу виднелась свежевырытая яма.
- Выход из подпола, - пояснила женщина.
Подошли к задней стенке сарая, посредине зиял подкоп под фундамент. На вопрос, когда ушли немцы, дочь старосты соврала:
- Вчера.
- Какое же "вчера", если земля снаружи стены свежая? Только что здесь были люди. Куда они ушли?
Женщина молчала. Она и в самом деле не могла сказать, куда направится группа во главе с Фогстом.
- Я правда не знаю и дыру эту вижу впервые.
Выпавший минувшей ночью снег к вечеру растаял. Под ногами хлюпало. Группа преследования направилась по едва заметным следам на земле, прошла по садам и огородам прямиком, вышла за околицу. Вскоре след разошелся по многим направлениям и в траве затерялся. Осталось лишь одно очевидным - немцы двинулись в сторону леса.
Об этом тут же было доложено по радио командиру отряда, а через минуту предупреждение поступило командиру группы блокирования, но оно оказалось запоздалым.
Группа Фогста вышла к окраине Горобцов за несколько минут. Для тренированных солдат и прибывшей для его сопровождения спецгруппы дело пустяковое, выдержал бег полковник, расстегнул лишь куртку да обнажил голову. Совершенно неподготовленный к такого рода испытаниям староста хрипло и шумно дышал, снял полушубок, шапку, прикладывал ладонь к груди.
- Не пыхти, как паровоз, за километр слышно! - грубо прикрикнул Фогст.
- Сил нету бежать.
- Иди сдавайся, мерин безмозглый. Вырядился, как на базар.
- Не бросайте меня.
- Нам еще предстоит побегать. А балласт в группе ни к чему.
Полковник что-то сказал обер-лейтенанту по-немецки. Тот подошел к Билячко со спины и ударил его армейским штык-ножом под левую лопатку. Не издав звука, староста рухнул к ногам немцев. Получил сполна холуй за службу верой и правдой фатерлянду. Убитого отволокли в ближайшую канаву, туда же бросили полушубок с шапкой. Рюкзак Фогст распорядился оставить.
- Одно дело сделано, - сказал он обер-лейтенанту, - теперь надо подумать, как прорваться в лес. Наверняка опушка перекрыта.
- Придумаем что-нибудь.
Два красноармейца - наряд заслона - сидели на настиле из веток под осиной, всматриваясь в темноту, вслушиваясь в тишину. Днем соседний наряд был виден, теперь связь с ним лишь голосом, но такое разрешалось только в экстренном случае. Бойцы поужинали сухим пайком, до смены оставалось еще два часа. Позади послышались шаги, и тут же подошел командир отделения, передал распоряжение руководителя операции усилить бдительность.
- Чего-то там не получилось, - сказал он. - Кого-то должны были арестовать, а те исчезли. Могут появиться тут.
Вскоре наряд обнаружил впереди свет электрических фонариков, который то приближался, то удалялся. Похоже, кто-то бегал. Надо было лечь - ведь ночью лучше наблюдать лежа, а бойцы встали, пытаясь уловить разговор людей впереди. Не услышали и не заметили опасности сзади. Не успели предупредить соседний наряд.
Через несколько минут перед опушкой леса появилась цепь. Шла группа преследования. Командир заслона сообщил, что на его участке тихо. Когда начали проверять наряды, выяснилось: свет фонариков впереди видели многие, но он так же внезапно пропал, как и возник. Когда подошли к месту несения службы известного уже наряда, увидели, что оба бойца были убиты ударом ножа. Оружие погибших находилось рядом.
В ответ на сообщение о прорыве банды командир отряда приказал: "Службу заслона прекратить, нарядам перейти в подчинение начальника группы преследования".
Командир роты считал: преследуемые немцы пойдут лесом на юго-запад кратчайшим путем к линии фронта. Другие направлен™ им попросту без надобности. Если вместе с диверсантами полковник и староста, люди в годах, в быстром темпе группа передвигаться не сможет. Разрыв во времени появления на опушке леса противника и преследователей не более четверти часа. Впереди в пяти километрах просека. Через час с небольшим немцы окажутся там. Если красноармейцы преодолеют это расстояние минут на пятнадцать быстрее, они будут на дальней опушке просеки раньше и преградят путь Фогсту.
Преследовать ночью в лесу - дело почти безнадежное. Вокруг мрак, обстановка совершенно непредсказуема. Возникает в первую очередь вопрос: каким образом поддерживать взаимодействие. Успех зависит от способности командира управлять подчиненными и от того, кому повезет больше. На сей раз на помощь преследователям пришла погода. Повалил снег. В затишье среди деревьев снежинки залепляли лицо, мешали вести наблюдение, зато земля покрылась белым ковром, посветлело, в поле зрения появились отдельные стволы, кусты.
Командир роты направил по азимуту бойцов заслона бегом к просеке. Им предстояло опередить противника. Сам со взводом автоматчиков пошел цепью параллельным маршрутом.
Первейшая задача группы преследования - остановить беглецов, сковать их действия огнем. Но сначала противника надо обнаружить. Время шло быстро. Минуло полчаса, а признаков банды не было. Разгоряченные движением бойцы сгребали с ветвей пушистый снег, утоляли жажду. Прошло еще пятнадцать минут - ни просеки, ни противника. Неожиданно резко загремели впереди винтовочные выстрелы, очереди немецких автоматов. Просека возникла сразу за ближайшим деревом. Впереди стрельба прекратилась. Командир роты приказал автоматчикам занять оборону по опушке леса, изготовиться к бою. Почти сразу из мрака ночи впереди на снегу показались бегущие люди. Не дожидаясь команды, бойцы дружно открыли огонь.
Обер-лейтенант вел Фогста строго на юго-запад. Его способность слышать одним ухом лучше, чем двумя, имела теперь решающее значение. Словно локатором, водил он левой стороной лица, улавливая любой шорох, незначительные изменения звуков ночного леса за десятки шагов. Группа преследования была им обнаружена за сотню метров. Никому не говоря об этом, Длинноухий, как его называли сослуживцы, шел, прислушиваясь к шагам идущего позади противника. Если тот прекращал движение, чтобы послушать лес и тишину, он тут же взмахом руки останавливал колонну на полшаге. Длинноухий сразу определил, что темп движения преследователей выше, потому знал: рано или поздно предстоит встретиться. "Оставлю для прикрытия охранников полковника, со своей группой сумеем оторваться", - размышлял он.
Прислушиваясь к погоне, рассуждая на ходу, обер-лейтенант правым покалеченным ухом не услышал шагов бегущей параллельным маршрутом другой группы преследователей. Слышал что-то, но не придал особого значения. Идущий по пятам противник был ближе и опаснее. Поэтому встречный огонь на лесной просеке для Длинноухого и всей группы Фогста оказался совершенно неожиданным. Сразу же были убиты два солдата из охраны полковника и один ранен. В страхе без команды люди бросились назад под прикрытие деревьев, но и оттуда брызнули искрами автоматы. Теперь убитыми оказались три охранника и двое из группы обер-лейтенанта, трое ранены, в том числе легко в руку полковник.
- Полковник Фогст, - послышалось с опушки леса, - у вас нет иного выхода, кроме как сдаться. Гарантирую, мы не расстреляем никого из поднявших вверх руки.
Обер-лейтенант подполз к Фогсту.
- Что будем делать?
- А что мы можем предпринять? - придерживая левую раненую руку и морщась от боли, ответил полковник.
- Попытаемся прорваться.
- У нас уже половина солдат перебита, часть ранена. Еще раз поднимемся, никого не останется.
- Пошлем по одному сдаваться, мы с вами под шумок сможем проскочить.
- Они знают, что я здесь. Начнут искать. С раной я далеко не уйду. На этой просеке моя карьера закончилась.
- Тогда разрешите мне уйти одному. Я сумею прорваться!
- Разрешаю. Доложите все как есть.
- Я бы на вашем месте застрелился.
- Фельдмаршал Паулюс, и тот не сделал этого. А меня голубоглазая дочка старосты из Горобцов обещала ждать, - криво усмехнулся Фогст.
- Ну чего вы там? - вновь послышалось с опушки.
- Идем по одному! - крикнул обер-лейтенант и пополз в сторону.
Последовать его примеру никто не решился. Вскоре один за другим оставшиеся в живых немцы начали подходить к опушке леса.
- Фамилия и звание, - обратился командир роты к тучному человеку.
- Полковник Фогст Вильгельм.
- Дайте ваш пистолет.
XVIII
Начать на следующий день операцию поиском в Горобцах не удалось. Во-первых, не прибыли оперативники, представители органов НКВД и НКГБ. К тому же ночная акция по задержанию Фогста проходила и закончилась не так, как замышлялась. Утреннее совещание командир отряда начал с перечисления выявленных недостатков, комментариев их последствий:
- Оказалось неперекрытым вероятное направление ухода группы Фогста из Горобцов; бойцы в заслоне не были обучены тактике ведения наблюдения ночью, вследствие чего в седьмой роте погибли два красноармейца; между нарядами заслона не были продуманы вопросы взаимодействия с наступлением темного времени суток; не выявлено своевременно отсутствие командира спецгруппы, в результате до сего времени тот числится без вести пропавшим. А ведь бандит из бандитов; неизвестно где находится староста поселка. Его должны были арестовать до начала операции. Какая-никакая, но он пока власть; не оставлен в Горобцах взвод автоматчиков после задержания Фогста, как намечалось. Ему надлежало вести там наблюдение, прежде чем начать операцию.
Однако следует отметить, - сказал Сергей Николаевич, - командир первой роты и старший заслона от седьмой непосредственно в лесу действовали грамотно, в результате без потерь нанесли поражение группе Фогста, захватили в плен его и еще нескольких немцев. С ними ведется работа. В итоге за промахи командиры первой и седьмой рот достойны наказания, за успехи - поощрения. Ограничимся нулями. Но в случае повторения подобных недостатков к виновным будут применены жесткие меры.
Теперь о другом, - продолжал Бодров. - Сегодня вечером прибывают два сотрудника оперативных аппаратов органов НКВД - НКГБ и представитель от военкомата. Решение на проведение чекистско-войсковых мероприятий утверждено начальником войск. Они проводятся, по существу, в интересах этих ведомств. Цель наших действий - очистить Горобцы от враждебного и преступного элемента, тем самым подготовить почву для возвращения и налаживания работы органов советской власти.
Вошел дежурный по отряду, передал командиру лист бумаги. Подчиненные смотрели на начальника, его посуровевшее во время чтения лицо. Вот он отложил документ, задумался, затем негромко промолвил:
- Ни хрена себе…
В напряженном ожидании офицеры уставились на Бодрова.
- Перебитых ночью немцев и всё, что осталось не подобранным на просеке, кто-то похитил. Второй взвод седьмой роты был послан рано утром для захоронения и сбора военного имущества и возвратился ни с чем. А там было семь трупов!
- Похоже, очень даже радостно встретят нас в Горобцах местные жители, - прокомментировал Шалевич.
- Не один и не два человека участвовали в акции, - добавил Мухов, - по меньшей мере - полдюжины.
- Таким образом, задача усложняется, - продолжил командир отряда. - Необходимо отыскать похищенное на холмах и просеке оружие, старосту, людей, которые занимались похоронными делами, выявить среди местных жителей "Мыколу" и того, кто его укрывает.
- И еще одна, - подал голос Шалевич, - покончить с безответственностью при выполнении оперативно-боевых задач.
- Вот уж что верно, то верно, - поддержал Бодров. - У нас последнее время уж очень много появляется подобных фактов.
- Есть еще одна задача, - оживился Лев Герасимович, - отыскать с помощью местных жителей палачей, участвовавших в казни двух девушек.
- Не следует забывать, мы пока не нашли спрятанные где-то танк, пару минометов, стрелковое оружие, - добавил Ястребин.
- С замыслом нас познакомят? - недовольным голосом задал вопрос командир седьмой роты.
В его адрес сегодня нареканий было больше, нежели в чей-то другой. Потому сидел, хмуро поглядывая на Бодрова.
- Нас - это кого? - спросил Шведов.
- Ну, меня, других офицеров…
- Я, например, знаю, другие товарищи в курсе. За всех радеть не следует.
- Всякому овощу свой черед, - ответил командир отряда, - подсказывать начальнику - последнее дело. С замыслом познакомлю, безусловно. Валерий Александрович, вам слово.
Мухов сообщил, что конечная цель чекистско-войсковых мероприятий командиром отряда сформулирована, остается лишь добавить: выполнить задачу без потерь.