Таким образом можно моделировать что угодно, к примеру, животных, используя характерные для них характеристики – можно парить как орел, иметь гибкость змеи или царственность льва… Во всех этих случаях мы используем те ресурсы, которые уже есть внутри нас, и позволяем своему бессознательному скомбинировать их наиболее гармоничным образом, усиливая их актуальными символами, образами и мифологемами.
Подсознательное моделирование
Интересно рассмотреть методику подсознательного моделирования, предложенную А. Любимовым. Ее особенность в том, что мы не занимаемся моделированием самостоятельно – мы ставим задачу мудрому бессознательному, а затем контролируем результаты. По сути, это похоже на работу с частями личности – мы создаем виртуальную модель (того, чье поведение мы хотим смоделировать) и ту часть, которая будет отвечать за наше обучение (а вернее, ту часть, которую мы уполномочим обучаться от нашего лица, чтобы затем с ней интегрироваться). Сам Любимов определяет подсознательное моделирование как "способ размножения личности неполовым путем".
Методика базируется на идее параллельности бессознательных процессов, позволяющих находиться одновременно как в роли тренера, так и в роли обучающегося, а также доступа ко всем необходимым ресурсам и способности производить изменения в субъективном пространстве.
Технология подсознательного моделирования:
• Формулировка запроса – четкое определение того, с чем предстоит работать и чему нужно научиться.
• Выбор учителя – того человека, который может помочь в решении данной проблемы и научить нужным способам поведения. Это может быть как реальное лицо, так и вымышленное. На этом этапе создается и "оживляется" (пусть он двигается, действует, ведет себя естественным для него образом) диссоциированный образ учителя.
• Создание образа себя – на этом этапе нужно представить себя в состоянии готовности работать с заявленной проблемой, создается диссоциированный образ.
• Работа – учитель и образ себя, которому предстоит учиться, отправляются в специально созданную для этого комнату времени и ресурсов, где время течет по своим законам, и годы могут пройти за минуты, и есть все ресурсы, которые только могут понадобиться для изменений.
• Проверка – после того, как получен сигнал о завершении работы, следует "проверка качества". Если качество изменений не достаточное, следует возврат к шагу 4 и доработка в соответствии с замечаниями пожеланиями.
• Интеграция – затем следует интеграция с образом себя, в котором произошли изменения, и, соответственно, с новой моделью поведения.
Примечательно, что таким образом можно моделировать кого угодно – знакомых и не знакомых, реальных людей и вымышленных персонажей. Можно собрать целый консилиум учителей, с тем, чтобы каждый из них внес свой вклад в обучение. Или можно создать специальную часть личности, которая будет ответственна за обучение и изменения – внутреннего тренера или коуча, в совершенстве владеющего всем арсеналом психотехнологий и способного самостоятельно решать задачи и производить изменения. Технология его создания может быть такой:
• Образ – создается образ внутреннего коуча (терапевта), к примеру, образ себя в соответствующем виде (движения, одежда и т.д.).
• Получение согласия – согласна ли эта часть личности на такую "постоянную работу", а также брать на себя ответственность за ее результаты. Если согласие не получено, можно более аккуратно и четко определить границы и контекст работы внутреннего терапевта, или менять его образ до тех пор, пока согласие не будет получено.
• Экологическая проверка – все ли части согласны с присутствием внутреннего терапевта? Если есть такие, кто протестует, пусть внутренний терапевт уладит этот вопрос.
• Интеграция – если нет частей, которые протестуют, можно взять внутреннего терапевта на "постоянную работу".
• Проверка работоспособности – можно попросить внутреннего терапевта произвести какие-то изменения или решить какую-либо задачу.
Говоря об использовании ресурсов бессознательного для моделирования поведения, стоит рассмотреть также технику моделирования в трансе, предложенную Ричардом Бендлером. Технология моделирования в трансе предельно проста: погрузившись в состояния транса любым доступным способом (например, с помощью той же "левитации руки"), можно вспомнить того, чье поведение мы хотим смоделировать, визуализируя его действия в нужном контексте. Затем можно совместить свой образ с образом модели, заменив ее собой, так чтобы поведение осталось тем же, но изменилось действующее лицо. После чего можно ассоциироваться в эту модель поведения, "прожив" ее. И, после этого, следует стандартная подстройка к будущему – можно представить, как воспринимается ситуация теперь, каким будет поведение, если ситуация повторится? По словам Бендлера, сам он научился проходить весь цикл изменения поведения за одну минуту.
Системное моделирование
Поскольку мифомоделирование как система во многом опирается на системное моделирование, стоит рассмотреть его подробней. Разговор о системном моделировании, пожалуй, стоит начать с того, что единого понимания слову "системный" нет, и потому многие понимают этот вопрос кто во что горазд. Как правило, в это понятие закладывается и предположение о приведении дезорганизованной и хаотичной структуры к упорядоченности, и предпосылка об обобщенном видении взаимосвязи всех вещей и процессов, и даже надежды на технологичность "ремонтной мастерской", позволяющей подкрутить разбалансированные элементы в организационном механизме.
Более того – видение этого вопроса на протяжении развития системного подхода не только не устаканилось, но и продолжало постоянно меняться. Возьмем небольшую историческую иллюстрацию. Изначально системное моделирование начало развиваться на базе кибернетики, и не случайно первые существенные успехи были получены не абы где, а в Пало-Альто, Силиконовой долине. В то время господствовал четкий технологический подход, основанный на концепции гомеостаза (внутрисистемного равновесия) и предполагающий возможность перехода системы из состояния существующего в желаемое (или из дисфункционального состояния в функциональное) за счет решительных интервенций или предоставления информации об отклонениях от заданного курса (сравним с базовой моделью НЛП – ТОТЕ). Этот подход быстро нашел отражение в системной семейной терапии, в частности в структурном подходе Сальвадора Минухина, стратегическом подходе Хэйли и других. Однако, со временем жизнь показала себя более сложной, нежели схематический рисунок.
Первой проблемой стал вопрос о том, как отличить функциональную систему от дисфункциональной. Как определить то, что является для системы нормой, и как беспристрастно описать систему со стороны, если наблюдатель автоматически становится ее частью? Но это полбеды, возможно, эти вопросы бы утряслись (ведь система, как известно, стремится к гомеостазу), если бы не обнаружение И. Пригожиным возникновения "диссипативных структур" в химических процессах, где новые упорядоченные формы возникали "сами по себе", что поставило под удар саму концепцию гомеостаза. Оказалось, что при определенных условиях системы способны меняться, самоорганизовываться и создавать новые структуры, исходя из своих внутренних ресурсов. Теперь понятие равновесия было потеснено понятием изменяемости систем.
А беда, как известно, одна не ходит. Поскольку изменения в системе наперед предусмотреть невозможно, то нет и реалистичной возможности спланировать их за счет целенаправленных интервенций – можно лишь спровоцировать изменения в, казалось бы, стабильной структуре, предполагающие развитие новой, часто неожиданной формы. Этот процесс усугубляется концепцией самоорганизации живых систем, протекающей по законам, часто неведомым логике.
Контрольным выстрелом в изначальные системные теории стало осознание того, что систем… не существует. Существует лишь наше восприятие и наше описание действительности, в котором, среди прочего, бывает полезно выделять те или иные системные формы. Здесь начинается новый этап в развитии системного подхода, известный как кибернетика второго порядка. Если кибернетика первого порядка (1950 – 1980 гг.) занималась теорией о наблюдаемых системах, то кибернетика второго порядка – теорией о взаимосвязях между системой и наблюдателем. С этой позиции консультант по системному моделированию перестает быть незыблемым авторитетом, знающим нужные рычаги и кнопки, и становится скорее помощником по созданию организационной модели, поиску альтернативных способов описания и разработке возможных стратегий и действий.
Здесь мы натыкаемся на вопрос, требующий срочного разрешения: если систем в природе не существует, то откуда они берутся? Например, что является системой: семья, многоквартирный дом, в котором она живет, или город? Кто или что является регулятором в этой системе? Мы вынуждены признать, что система появляется только тогда, когда мы выделяем ее из других систем, то есть когда появляется наблюдатель. Но что эти системы регулирует?
Швайтцер и Шлиппе приводят хрестоматийный пример. Предположим, мы видим две системы с одинаковым типом деформации: автомобиль со следом от удара на бампере и человека с синяком на голове – в обоих случаях ничего удивительного, по сути, нет. Но если мы снова увидим эти системы с теми же деформациями спустя три недели, то в первом случае мы по-прежнему ничуть не удивимся (в крайнем случае спросим у хозяина автомобиля, почему он не исправил поломку), но во второй ситуации наша реакция будет противоположной: как человек умудрился сохранить свой синяк? Очевидно, что эти системы обладают принципиально разной динамикой. Из этого следует, что едва ли мы можем говорить о существовании единого регулятора.
На основе этих отличий Хайнц фон Ферстер выделяет два типа систем: тривиальные, описываемые понятными законами кибернетики, и нетривиальные, постоянно изменяющиеся и имеющие собственную, часто непостижимую динамику. Эту классификацию можно упростить, выделяя системы живые и неживые. И если неживые системы, как правило, поддаются анализу и целенаправленному влиянию, то живые системы со всей очевидностью обладают потенциально безграничным спектром вариантов поведения. Здесь возникает очередной справедливый вопрос: как мы вообще можем существовать в настолько изменчивом мире среди безграничного количества динамичных систем? Каким образом в мире создается порядок?
В поисках ответа мы вынуждены вернутся к кибернетике первого порядка и взять на вооружение ряд принципов, закладывающих основу системного моделирования. В качестве первого механизма, формирующего системную упорядоченность, возьмем соотношение части и целого – деление системы на составляющие элементы. Для поддержания достаточной упорядоченности система должна образовывать подсистемы. Если этого не происходит, количество взаимосвязей между элементами становится излишне большим, от их переплетений уровень сложности превышает оптимальную (а то и допустимую) норму, что сказывается на стабильности системы не самым удачным образом. Поэтому в бизнесе, если рассматривать организацию как систему, в некоторых случаях необходимо скорее не развивать, а блокировать излишнее общение и взаимодействие, что может быть камнем в огород наиболее рьяных поборников всестороннего внедрения корпоративной культуры.
Дополнительная сложность состоит в том, что каждая динамическая система склонна к внутренней дифференциации. В частности, в организации, если приводить примеры из бизнес-контекста, кроме заданных подсистем (совет директоров, отдел маркетинга, финансовый отдел и т.п.) может существовать неопределенное количество дополнительных подсистем (собаководы, спортсмены, женщины, любители женщин), которые могут взаимодействовать между собой самым неопределенным образом.
К счастью, чтобы заложить хоть какую-то стабильность в функционирование базовых подсистем, милостивый Господь создал границы и правила. Границы дают возможность отделиться от окружения и сформировать самобытность системы (будь то семья, компания или нация), в бизнесе их определение крайне полезно как для позиционирования, так и для внутрикорпоративного менеджмента. Правила, как можно предположить, определяют базовые формы функционирования системы и ее элементов. Но ни тут, ни там стабильности, как всегда, нет. Например, если слепой идет по дороге, ощупывая свой путь тростью, где проходит граница между ним и дорогой? Очевидно, что здесь элементы "слепой", "дорога" и "трость" образуют единую систему. Но как только слепой сядет перекусить, эта система рассыплется в прах. Что же касается правил, то в русской культуре найдется немало ответов, для чего они создаются.
Казалось бы, теперь главный вопрос – как удержать систему в нужном состоянии со всеми ее элементами, границами и правилами? Собственно, над этим вопросом и билась кибернетика первого порядка – как мы знаем, безрезультатно. Поэтому здесь уместно оставить концепцию гомеостаза, удержания системы в идиллическом состоянии, и обратиться к концепции самоорганизации систем. Здесь для нас важно, что в определенных состояниях система, отклоняясь от точки равновесия, может волею случая оказаться в принципиально новом состоянии, из которого возврат в предыдущее уже невозможен. Состояние, в котором минимальное воздействие может вести к кардинальным изменениям, называется точкой бифуркации. Другим важным аспектом является открытый Г. Хакеном феномен синергетики, описываемый наличием в видимой хаотичности и несвязанности отдельных элементов общей структуры, как если бы элементы имели возможность договориться на расстоянии. Примером такой синергии в социальном аспекте могут служить язык, культура, обычаи.
Согласно этой концепции, вопрос не в том, как сохранить систему в стабильном состоянии, а в том, как направить ее развитие в нужное русло. И тут мы встречаем очередную трудность: под внешними воздействиями система может перейти в новое качество, найти новую модель отношений и, возможно, обрести "второе дыхание", но каким именно будет новое состояние, не знает никто.
Решение этой закавыки можно найти в теории аутопоэза (самоорганизации), пришедшей из исследования биологических систем – компоненты всех живых систем связаны в самовоспроизводящейся организации, то есть постоянно создают элементы с помощью элементов, из которых они состоят, примером чего служат как отдельная клетка, так и состоящее из клеток тело. Аутопоэтические системы характеризуются структурной детерминированностью, то есть определяет безопасные границы, в которых живое существо (система) может изменяться. С этой точки зрения любые изменения возможны только тогда, когда они соответствуют потребностям и интересам данной системы. Отсюда вытекает принцип автономии, подразумевающий, что живые системы не следует воспринимать как такие, которыми можно распоряжаться. Собственно, этим объясняется провал любых диктатур – мы можем спровоцировать людей на необходимые действия, но еще никому никого не удалось насильно заставить кого-либо полюбить или сделать что-либо охотно и с энтузиазмом. Зато при соответствии интересов живые системы могут структурно объединяться и "совместно дрейфовать".
Так чем же системное моделирование может быть полезно, к примеру, простому российскому бизнесу? В первую очередь возможностью находить новые решения даже в самых запутанных ситуациях.
Одной из наиболее одиозных особенностей системного консультирования является попытка поставить под вопрос не только целесообразность поиска причин, но и само существование причинно-следственных взаимосвязей – ведь живые системы, обладая бесконечным множеством поведенческих вариантов, никогда не могут быть полностью предсказуемы. Исходя из этого, принято считать, что причинно-следственные связи существуют лишь в нашей голове, а не где-то снаружи, и являются существенным упрощением ситуации. Что, впрочем, не мешает системным консультантам использовать моделирование петель обратной связи, поскольку иногда именно упрощенная модель системы позволяет найти решение.
Но основная задача системного консультанта – не "лечение" или поиск причин, а помощь в создании новых способов описания и новых образцов взаимодействия, создание импульса для дальнейшего развития и роста.
Здесь также интересно рассмотреть системное восприятие проблемы – с системной точки зрения, проблемой является не состояние, а описание. Чтобы лучше это проиллюстрировать, разберем механизм формирования проблемы, который состоит из нескольких этапов:
1. Выявление/придумывание проблемы – возникновение идеи о том, что "здесь что-то не так" в отношении какого-либо субъекта или процесса.
2. Возникновение коммуникационной системы, определяемой проблемой – распространение идеи между людьми, участвующими в данной коммуникации.
3. Пояснение проблемы – для проблемы ищут, находят и принимают такое объяснение, которое, с одной стороны, достаточно понятно, с другой – не обещает и не показывает путей решения.
Подобная коммуникационная система является прекрасным способом снять ответственность с участников коммуникации и переложить ее на "проблему". Здесь стоит разделить проблему и страдание, которое может действительно существовать, но не являться "проблемой", пока не сформирована проблемная система коммуникации.
Поэтому задачей системного моделирования является расширение спектра поведенческих выборов и создание новых способов описания, которые, собственно, и создают новые возможности выбора. Здесь важным инструментом является конструирование гипотез, которые должны обладать функцией упорядочивания (позволяют сконцентрировать внимание на важном и отделить то, что не имеет особого значения) и создавать новые способы описания, создающие новые поведенческие альтернативы.
Первым этапом в формулировании гипотез является сбор информации, и здесь можно выделить несколько инструментов, позволяющих не только ее структурировать, но и заложить основу видения системы в целом, ее проблемных зон и приоритетных направлении развития:
• Системные рисунки (схемы), отражающие существующие в организации альянсы и коалиции, скрытые конфликты и противостояния, интересы отдельных лиц и группировок;
• Хронологическая регистрация системной динамики, отражающая как этапы развития системы в целом, так и существующих в ней проблем;
• Органиграммы, отображающие схематическую структуру организации и основные иерархические структуры, задействованные в принятии решений и организации работы. Интересным дополнением может быть составление как формальных, так и неформальных органиграм, позволяющих сравнить формальное и неформальное распределение власти. Кроме того, часто бывает полезным составление схематичных рисунков, отражающих территориальную структуру организации.
Кроме того, системное моделирование позволяет отслеживать петли обратной связи и выявлять традиционные для данной системы механизмы формирования проблемных ситуаций – или, наоборот, стратегии достижения успеха, прогнозировать возможные системные кризисы, предсказывать динамику различных этапов развития организации. Но особенно важно то, что применение системных методов на уровне корпоративной культуры способствует формированию такой системной динамики, которая будет естественным образом ориентирована на достижение корпоративных целей, укрепление и развитие организации не за счет суммы сил отдельных участников системы, а за счет их синергетического эффекта.