Сабрина смотрела на Рио-де-Жанейро из окошка фуникулера. Город лежал как на ладони, и открывающийся вид был прекрасен. Справа находился центр города. Он напоминал замысловатую игрушку из папье-маше, сделанную по прихоти богатого папаши для избалованного чада. Яхты, эти символы процветания, испещрили спокойные воды залива Ботафогу - они были словно нарисованы на гладком стекле ультрамаринового цвета. Слева высилась изломанная горная гряда, укрытая, казалось, зеленым вельветом, края которого спускались в Атлантический океан. А сам океан! Было такое впечатление, что достаточно бросить маленький камешек, чтобы бесконечная водная гладь разбилась вдребезги. На горизонте тонкие кучевые облака окутывали далекие горные вершины, которые вырисовывались на фоне чистого лазурного неба. Она почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной, и повернулась. Это был Грэхем. Он стоял, сунув руки в карманы своих белых мешковатых брюк.
- Чудесный вид, да? - сказала она.
- Да, - пробормотал он. - Пошли, К.В. взял на время подзорную трубу у компании немцев. Ему трудно заставить их бесконечно любоваться заливом, не придумав нового аргумента.
Она засмеялась и взяла его под руку. Он взглянул на ее руку, но не сделал попытки высвободиться.
Витлок оторвался от окуляра и поманил Сабрину:
- Мы тебя ждем, иди скорее!
Сабрина улыбнулась четырем супружеским парам среднего возраста, которые терпеливо стояли за спиной Сиобан, по-немецки извинилась за причиненное неудобство и обещала через минуту вернуть им подзорную трубу. Услышав родную речь, немцы расплылись в улыбке, и один из мужчин сказал, что она может не торопиться и смотреть сколько пожелает. Она поблагодарила и прильнула к окуляру, подстраивая его к своим глазам и сосредотачиваясь на открывшихся деталях, простым глазом не различимых. Перед ней была гора, нависшая над океаном. Вдруг она заметила, как что-то блеснуло на склоне горы в лучах солнца. Приглядевшись, она поняла, что это окно. Огромное окно. Должно быть, футов сто в ширину. Нет, это два окна, расположенные на расстоянии двадцати футов одно от другого. Она уловила какое-то движение - ей показалось, что прямо из толщи горы выехал катер! Она моргнула, посмотрела внимательнее и внезапно поняла: там же пещера! Больше ничего рассмотреть не удавалось, она изменила фокус окуляра, сделав вид, что случайно сдвинула настройку, чтобы немцы не догадались, куда она смотрела, и вернула трубу.
Возвращаясь к фуникулеру, она упомянула о виденном.
- Я не видел никакой пещеры, - сказал Грэхем.
- И я тоже, - поддержал Витлок и повернулся к Сиобан: - А она есть?
Сиобан кивнула:
- Там естественное образование в горе. И в нем устроен причал. Шредер как-то говорил мне, что пещера достаточно большая, чтобы в ней могла стоять "Голконда", его личная яхта. Правда, там я ее никогда не видела, обычно ее швартуют в порту залива Ботафогу.
Фуникулер остановился внизу, прервав их дальнейший разговор. Спускаясь, Сиобан высматривала в заливе "Голконду", но безуспешно - в Ботафогу ее не было. Больше она об этом не думала. На станции Морру да Урка из фуникулера вышло больше половины пассажиров, и все направились в ресторан.
- Можно даже не пытаться, - сказал Витлок, указывая на очередь. - Никакой надежды!
- Не зарекайся!
Сиобан отдала Витлоку свою соломенную шляпу и солнцезащитные очки и скрылась за дверью ресторана. Ровно через полминуты она выглянула и поманила их к себе.
Среди туристов поднялся негодующий ропот.
- Оказывается, чтобы получить здесь столик, нужно только иметь смазливое личико и хорошую фигуру, - сказал какой-то американец, пялясь на Сиобан и Сабрину.
Грэхем остановился перед ним и бросил взгляд на его спутницу:
- Если дело только в этом, уверен, ты будешь стоять здесь целый день.
Сабрина схватила Грэхема за руку и втолкнула его в ресторан прежде, чем американец опомнился.
- Зачем ты так, Майк?
Грэхем пожал плечами:
- Возможно, незачем, но это научит его помалкивать.
Их провели к столику в углу зала.
Сиобан победно улыбнулась:
- Быть знаменитостью иногда не так уж плохо!
Грэхем указал на нее пальцем:
- Никогда не ставь меня больше в такое двусмысленное положение.
- Тебе было неловко? - изумилась Сиобан.
- Ты воспользовалась своим положением, чтобы добиться цели. А тебе не приходило в голову, что те же самые люди, которых ты оттеснила, и сделали тебя знаменитостью? Без них ты была бы никем и ничем.
- Я догадываюсь, куда ты клонишь, а ты думаешь, что на моем месте они поступили бы по-другому?
- Это не оправдание. - Грэхем взял меню. - Ладно, мы поняли друг друга.
- Вполне, - ответила она и кивнула на меню: - Кто чего хочет?
- А что ты посоветуешь? - спросил Витлок.
- Все зависит от того, насколько вы голодны.
Сабрина взглянула на часы:
- Есть еще рановато.
- Верно, - согласился Грэхем. - Чего-нибудь выпить бы. Холодненького.
- Тогда могу предложить chopinho или mate, все зависит от вкуса. Chopinho - пиво из бочки, a mate - лимонад. И то и другое подается охлажденным.
Все выбрали mate, и Сиобан сделала заказ официантке.
- Может, поговорим о деле? - спросил Грэхем, когда официантка отошла. - Что ты знаешь о Шредере и Драго?
- Мы читали довольно подробное досье на Шредера до того момента, когда он бежал из Германии, - сказала Сабрина. - Но все наши сведения о Драго можно уместить на обратной стороне почтовой марки.
- А именно?
- До того как он бежал на Запад, он был младшим шифровальщиком в разведке Чехословакии, - ответила Сабрина.
- Эти сведения нам дали в Лэнгли, - добавил Витлок.
- Ту же легенду они подкинули и мне, - нахмурившись, сказала Сиобан.
- Легенду? - удивилась Сабрина. - Разве ты в это не веришь?
- Лично я нет. - Сиобан быстро улыбнулась. - Поймите меня правильно, у меня нет к ним претензий. Видимо, у них есть основания придерживаться такой версии.
- То есть ты полагаешь, что за Драго стоит больше, чем кажется на первый взгляд? - задал вопрос Витлок.
- По-моему, да.
Вернулась официантка с кувшином mate и четырьмя стаканами. Она поставила все на стол, оставила счет и ушла.
Сабрина наполнила стаканы.
Сиобан, прежде чем заговорить снова, сделала глоток.
- Шредер приехал в Рио десять лет назад. С собой он привез пятьдесят пять миллионов долларов, которые выручил от продажи фирмы "Xext". Ну, бизнесмен он умный и, прежде чем вложить все свои деньги в Леблоне - аристократическом районе, - он предпринял шаги на рынке недвижимости в Рио и его окрестностях. А в этой области бизнеса провал просто невозможен. Он финансировал строительство жилых домов, отелей, гостиниц, ресторанов, увеселительных парков - словом, вкладывал деньги в недвижимость. Сейчас он владеет основной долей капитала Леблона и широко известен как один из пяти ведущих бизнесменов Бразилии.
- Сколько же все это стоит? - спросил Витлок.
Сиобан бессильно подняла руки.
- Точно сказать невозможно. Миллиарды!
Витлок тихо присвистнул:
- Неплохо для сына франкфуртского сапожника.
- Ни для кого не секрет, что он помешан на деньгах, но у него есть и другая сторона. Он филантроп. Основал несколько благотворительных организаций в помощь фавелам...
- Фавелам? - переспросил Грэхем.
- Жителям трущоб. Ты не мог не видеть кварталы трущоб, когда самолет подлетал к Рио. Они вырастают на каждом свободном склоне холма в Рио. В них обитает около двух миллионов человек, большая часть из них пришли с севера Бразилии в уверенности, что дороги здесь усыпаны золотом. Особенно жаль детей. Они недоедают, одеты в тряпье, и, чтобы выжить, многие из них встают на путь преступлений.
Шредер пришел в ужас, когда увидел, в каких условиях живут дети фавел, и пообещал помочь им. Он ежегодно стал жертвовать сотни тысяч долларов, чтобы облегчить их положение. Его просьбы, обращенные к другим миллионерам, не были услышаны; в трущобах богачи видят лишь то, что портит вид их прекрасного города. Теперь он выколачивает деньги на благотворительность в своих клубах, повышая цены и утверждая, что это единственный способ заставить таких, как он, помочь фавелам.
- Его вредное влияние распространяется на все?
- Ты совершенно прав, Майк. Конечно, он разлагает всех и вся. В частности, взятки официальным властям города сильно уменьшают суммы, которые он якобы жертвует на благотворительность. К такому выводу пришел один видный журналист в результате четырехмесячного расследования. Журналист утонул при странных обстоятельствах в бухте Гуанабара за неделю до того, как его материал должен был попасть в печать. Полицейское расследование обстоятельств его гибели превратилось в настоящий фарс. Дело закрыли. А накануне того дня, когда репортаж должен был появиться в газете, главный редактор наложил на него запрет, назвав его "бездоказательным".
- Значит, репортаж так и не был опубликован? - спросил Витлок.
- Нет, но мне удалось раздобыть копию. Это влетело мне в кругленькую сумму, но дело того стоило. В нем содержатся фамилии высших должностных лиц города - все они у Шредера под колпаком.
- А как Драго вписывается в эту картину? - спросила Сабрина, вновь наполняя свой стакан.
- Его официальная должность - шеф службы безопасности. Другими словами, он личный телохранитель Шредера.
- В Амстердаме Драго называли личным секретарем Шредера.
- Да, какие-то дела Шредера ведет он. Шредер безоговорочно ему доверяет, и, несмотря на всю мою неприязнь к Драго, я не знаю случая, чтобы он не оправдал доверия своего хозяина. Для Шредера он просто находка! Трудяга, который к тому же избегает быть на виду. Шредер же, напротив, очень общителен и неизменно страдает, если находится не в центре внимания своих богатых и влиятельных друзей.
Когда четыре года назад Шредер взял Драго на службу, он поставил перед ним задачу отобрать в фавелах группу уголовников. Спустя шесть месяцев в его распоряжении было полторы сотни головорезов, которые патрулировали улицы, бдительно за всем наблюдая. Маленькое жалованье гарантировало их абсолютную преданность. Они стали осуществлять самый примитивный самосуд. Их вооружение - револьверы, ножи, мачете, цепи, резиновые трубки, набитые свинцом, бейсбольные биты; один из них носит цепь открыто. Они превратились в отряд смерти, который не признает никаких законов. Полиция не вмешивается. Считается, что их присутствие на улицах фавел уменьшило преступность, которая до этого никак не контролировалась.
Шредер расколол общественное мнение. Одни считают его спасителем, другие - гангстером, который установил в фавелах свои порядки.
- Ты тоже считаешь его гангстером? - спросил Грэхем.
- Я знаю, что он убийца. У меня есть список четырнадцати человек, про которых точно известно, что их убил Драго за последние четыре года. Все они получили пулю в сердце из пистолета "КЗ-75". С этим пистолетом Драго не расстается. Список лежит в моей машине за гостиницей вместе с двумя пистолетами системы "беретта" и браунингом - мне сказали, чтобы я дала вам оружие.
Витлок осушил стакан.
- Ну что ж, пошли.
Грэхем поднялся.
- А мы сегодня будем иметь удовольствие побывать в компании Драго в клубе "Ривьера"?
Сиобан улыбнулась:
- Несомненно.
* * *
Сиобан отвезла их в гостиницу, а затем направилась к ближайшему телефону-автомату в громоздкой желтой будке на углу улицы. Она нашарила у себя в сумочке жетон, опустила его в щель и набрала номер первого секретаря американского консульства, который был ее шефом с начала ее работы в ЦРУ. На другом конце линии сняли трубку:
- Кесей Морган у телефона, добрый день.
- Кесей, это Сиобан.
- Ну как; все в порядке?
- Как и ожидалось. Расскажу подробнее при встрече. Где встретимся?
- В обычном месте. В течение часа.
* * *
Обычно они встречались на скамейке у спокойной речки в "Parque da Cidade" - тихом сквере между кварталами Сан Конраду и Леблоном.
Первой приехала Сиобан, присела у реки и стала крошить мускусным уткам привезенный с собой хлеб.
- У них, наверное, уже выработался рефлекс, как у собак Павлова, - раздался за ее спиной голос. - Страшно подумать, что произошло бы, если бы ты приехала сюда без хлеба.
- Уверена, они пережили бы это потрясение, Кесей, - с улыбкой ответила Сиобан. Она встала и села на скамейку рядом с ним.
Кесей Морган был высоким угловатым господином лет пятидесяти пяти; в дипломатическом корпусе он служил уже тридцать лет, из них двадцать шесть был оперативным работником ЦРУ. Он закурил и положил пачку обратно в карман пиджака.
- Ну, и к чему вы пришли с нашими коллегами из ЮНАКО?
- К тому же, о чем мы договорились прошлой ночью, - ответила она и рассказала, как прошла утренняя встреча.
- Стало быть, о конверте они не поминали?
Она бросила несколько кусочков хлеба четырем уткам, которые нетерпеливо топтались на берегу.
- Абсолютно. Но это не значит, что они не знают о нем. Помни, мы имеем дело с профессионалами, Кесей.
- Я ни на минуту не забываю об этом, - пробормотал он, сделав еще одну затяжку. - Сегодня утром пришло задание из Лэнгли.
- И что? - спросила она, остро взглянув на него.
- Конверт прибыл вместе с картиной. Более того, завтра вечером на карнавальном приеме Шредера Драго должен встретиться с офицером КГБ и передать ему конверт. Ты должна изъять его. Это единственная возможность.
- Кто конкретно из офицеров КГБ должен встретиться с Драго?
- Этого они не сообщили.
- Ты хочешь сказать, могли бы сообщить? - взорвалась она. - Подумай, Кесей, если Лэнгли знает, что КГБ кого-то послало на встречу с Драго, уж тем более им известно, кто этот человек. К чему эта игра?
- Не наше дело задавать вопросы, - ответил он со вздохом.
- Да, не наше, наш долг тупо повиноваться, - раздраженно констатировала она. - А исполнять их замыслы должна я, конверт для них добывать мне. Если они мне не доверяют, какого черта они завербовали меня?
- Я могу понять твое раздражение...
- Как? Тебе же никогда не приходилось быть в моей роли.
Она немедленно пожалела о том, что сорвалось у нее с языка, и сжала ему руку:
- Прости, Кесей, я не хотела тебя обидеть. Лэнгли заставляет меня иногда работать в таких условиях, что...
- Иногда? Да ты вспомни, хоть когда-нибудь были у тебя благоприятные обстоятельства для выполнения задания!
Она слегка улыбнулась и бросила остатки хлеба в воду.
- Я могу понять, что они не хотят раскрывать содержания конверта, но для меня совершеннейшая загадка, почему они скрывают имя агента, которого направил КГБ. Они же первыми вцепятся мне в глотку, если Драго передаст ему конверт, прежде чем я перехвачу его. Если же я перехвачу конверт, я буду знать, что это за агент. Неужели неясно?
Морган кивнул:
- Я тебя прекрасно понимаю, но, Сиобан, я ничего не могу изменить.
- Позвони в Лэнгли, заставь их подумать.
- Это бесполезно, никто в управлении не знает, кто этот человек.
Она нахмурилась.
- Не понимаю, - сказала она озадаченно.
- Решение было принято на самом высшем уровне, поэтому имя держат в секрете.
- Кем? - спросила она.
- Президентом и директором управления.
- В конце концов не важно, - сказала она в замешательстве. - Но наши люди в КГБ конечно же знают, кто это?
Он покачал головой:
- В КГБ тоже знает только начальство.
- Кесей, что за чертовщина скрывается в этом конверте?
Морган бросил сигарету и раздавил ее ногой.
- Вчера под строжайшим секретом мне кое-что рассказали. Со мной будет все окончено, если что-нибудь просочится наружу, но мы с тобой всегда были откровенны друг с другом и в любом случае, как ты сказала, именно тебе предстоит завладеть конвертом завтра вечером.
Он посмотрел себе под ноги, затем медленно поднял глаза и, глядя ей в лицо, спросил:
- Ты когда-нибудь слышала о программе "Альфа"?
- Да, конечно. Ее содержание знают только несколько человек.
- Включая президента и директора ЦРУ.
- Ты хочешь сказать... - Она подалась вперед, ее глаза изумленно раскрылись.
- Содержание конверта имеет отношение к программе "Альфа", это все, что мне сказали.
- Но как мог такой человек, как Драго, завладеть подобной информацией?
- Больше я ничего не знаю.
Морган поднялся и посмотрел на нее.
- Это идет из самых верхов.
- Каких верхов?
- Ладно, хватит - мне ни разу не приходилось разговаривать с президентом по этому поводу, - ответил он и через газон направился к дороге.
Она улыбнулась и вытряхнула крошки из сумки прямо в середину копошащихся уток.
Глава 8
Когда такси остановилось у клуба "Ривьера" на авениде Виейра Санто рядом с набережной Ипанема, Грэхем уже был весь мокрый. Он взглянул на часы: без двадцати девять. Сиобан сказала, чтобы они были на месте в половине девятого. Но в конце концов здесь это было в порядке вещей - кариоки никогда не отличались пунктуальностью. Он заплатил водителю и выбрался из такси. На нем был черный вечерний костюм, черный галстук и белая рубашка от Кардена, на поиски которой он потратил чуть не полдня. Сабрина, наоборот, занялась своим туалетом перед самым выходом; она надела черное, свободного покроя платье и черное болеро. Она решила ограничиться минимумом украшений - брильянтовые сережки и сверкающее ожерелье; собранные в пучок волосы придавали ей особую утонченность и изящество.
- Прекрасно выглядишь, - нехотя выдавил он, помогая ей выйти из такси.
- Спасибо, - ответила она с улыбкой, понимая, что, возможно, это единственный комплимент, который она услышит сегодня вечером.
- Дай руку.
- Что? - спросила она.
Он протянул ей свою руку.
- Мы же новобрачные, забыла?
Швейцар в ливрее, телосложением и лицом напоминающий боксера, открыл перед ними одну из створок широких стеклянных дверей и вежливо коснулся головного убора, когда они прошли в роскошное фойе. Грэхем подошел к мраморному столу, за которым сидела улыбающаяся девушка. Они представились, и девушка ввела их имена в компьютер, спрятанный под крышкой стола.
- Располагайтесь в креслах, я сейчас вызову мисс Санто Жак и скажу ей о вашем прибытии.
- Спасибо, - ответил Грэхем.
Не успели они устроиться рядышком в креслах, как в конце коридора, ведущего в ресторан, появился Андре Драго. Пока он приближался к ним, они оба вспомнили его портрет, который нарисовал им Ван Дехн: узкое лицо, очки в металлической оправе, бесцветные, прилизанные волосы. Они вспомнили также и о его пристрастии к белому цвету. На нем был белый вечерний пиджак и белый шелковый галстук - только брюки были черные.
Драго представился, его глаза, казалось, никогда не улыбались:
- Пожалуйста, следуйте за мной, мисс Санто Жак ждет вас в казино.
Он подвел их к покрытой красным ковром лестнице.
- Вы знакомы с искусством Бразилии?