Неужели история ничему не учит? Разве можно было забыть о похожей военной операции, когда аналогия напрашивалась сама собой? Кабул - Грозный, Афганистан - Чечня. Все совпадает: религия, менталитет, традиции этих народов, веками воюющих со всеми, кто пытается посягнуть на их свободу. Самое удивительное совпадение - начало ввода войск: декабрь. Но тогда, при захвате дворца Амина, действовали настоящие профессионалы своего дела: группы спецназа, группы КГБ - "Альфа" и "Вымпел", и поддерживали их воздушные десантники, ненамного уступающие первым в военной подготовке и опыте. Это были специально обученные люди, имевшие военный опыт. А участники чеченской войны? Сплошь и рядом первогодки: автомат с боевыми патронами увидели впервые. Были, конечно, и отличные военные специалисты - морские пехотинцы, но, во-первых, их было мало, во-вторых, им все время связывали руки и не позволяли, впрочем, как и всем остальным, довести дело до логического для войны конца - до победы.
А недооценка дудаевских боевиков? Господи! Когда же русский человек научится извлекать пользу из опыта своего прошлого?
Богомолов вошел в свой кабинет, разделся, бросил пальто в кресло и стал с раздражением ходить из угла в угол. Сколько раз он пытался остановить эту безумную затею развязать войну в Чечне. Он каждой клеткой своего тела ощущал, что они могут завязнуть в этой войне, как завязли в ней в Афганистане. Ведь чеченская мозоль на Кавказе появилась еще во времена Пушкина. Богомолов даже этот аргумент приводил, но… Всякий раз его осаждали, сначала вежливо, потом все грубее и грубее. Уразумев наконец, что его все равно никто не слушает, Богомолов изменил тактику: коль скоро не можешь остановить безумие, то постарайся, чтобы оно хотя бы принесло наименьший вред. И он попытался убедить руководство: развязав войну в Чечне, доведите ее до победного конца, не только выделив для этого достаточно людских и военных ресурсов, но и проведя всю необходимую для этого подготовку, прежде всего тщательную разведку и сбор разведданных. И не давайте передышки врагу для восстановления потерянных сил, для перегруппировки.
И что? Кто-нибудь прислушался к его советам? Нет! Слава Богу, что у правителей хватило ума прекратить эту позорную войну хотя бы и на таких условиях, а не затягивать ее, как в Афганистане, на десятилетие.
И Богомолов настолько отчетливо вспомнил кабульские события, словно это произошло только вчера.
VIII. Воспоминания Богомолова
К декабрю 1979 года Богомолов был уже в чине старшего лейтенанта и служил в частях Комитета государственной безопасности специального назначения, или, как его называют, спецназа. Он командовал взводом, и его подопечные, чуть более трех десятков бойцов, относились к нему с должным уважением. Однажды, незадолго до очередного отпуска, Богомолова неожиданно вызвал к себе полковник. Как только он вошел к нему в кабинет и доложил о своем прибытии, тот молча кивнул, развел руками, словно извиняясь за что-то, и тут же вышел. Вид у него был чуть напряженный и несколько встревоженный. Старший лейтенант Богомолов ничего не понимал и удивленный стоял посреди кабинета, ожидая дальнейших распоряжений.
Ждать долго не пришлось: вскоре в кабинет вошел довольно высокий поджарый мужчина с лысой, как бильярдный шар, головой. Ему было чуть более пятидесяти. Он вошел молча, пересек кабинет, сел в кресло полковника и сурово посмотрел на старшего лейтенанта. Несколько минут он в упор разглядывал Богомолова, словно испытывая его на прочность, но Константин спокойно выдержал этот взгляд.
- Так вот ты какой… - Мужчина вдруг улыбнулся, встал из-за стола, подошел к нему, протянул руку и представился: - Генерал госбезопасности Дроздов Юрий Иванович.
- Старший лейтенант Богомолов! - с волнением, но четко отрапортовал Константин, вытянувшись по стойке "смирно": он мгновенно осознал, что сейчас ему предложат какое-то важное задание, от выполнения которого обязательно будет зависеть благополучие его Родины.
- Я очень внимательно ознакомился с вашим личным делом и нашел, что вы вполне готовы для серьезных заданий. Как ты считаешь? - Дроздов опять улыбнулся. - Не возражаешь на "ты"?
- Так точно, товарищ генерал! - выпалил Богомолов и спохватился, что генерал не поймет, к чему относится его согласие: к тому, что он согласен на "ты" или к тому, что готов для серьезных заданий.
- Однако… - протянул Дроздов, покачал головой и добавил с усмешкой: - От скромности ты не умрешь!
- Так точно, товарищ генерал! - машинально выпалил Константин и тут же залился краской.
- Да ты шутник, я вижу! - Генерал поморщился, но тут же воскликнул: - Но мне это даже нравится. Ты догадываешься, зачем я тебя вызвал?
- Не уверен, что окажусь прав, товарищ генерал, - осторожно ответил Костя.
- А ты рискни! - сказал вдруг генерал, заинтересовавшийся неожиданным ответом.
- Думаю, вы предложите какое-то важное задание! - выпалил он.
- Так уж сразу и важное? - съехидничал Юрий Иванович.
- Конечно! Разве может ГЕНЕРАЛ давать НЕ важное задание? - Ответ был столь двусмысленным, что мог быть воспринят как насмешка, но взгляд у Богомолова был таким искренним и серьезным, что Дроздов улыбнулся.
- Ты прав: у генералов не может быть НЕ ВАЖНЫХ заданий! Как твои ребята?
- В каком смысле? - не понял он.
- В любом, - бросил Дроздов.
- С ними, товарищ генерал, хоть сейчас в разведку! - уверенно воскликнул Константин. - За каждого головой ручаюсь!
- Это очень хорошо, - удовлетворенно кивнул генерал. - Значит, так… - Он немного помолчал, словно еще раз взвешивая: не делает ли он ошибки, остановившись на этом парне, потом предложил, махнув рукой на стул: - Садись, Костя, и слушай меня внимательно. Завтра, в шесть тридцать утра, со всеми своими ребятами ты должен прибыть на Чкаловский аэродром и оттуда, через Баку и Термез, вы отправитесь в Баграм.
- Баграм? Это же Афганистан!
- Не нравится?
- Нет, я в смысле документов, товарищ генерал.
- Документы для всей твоей группы, как, впрочем, и новое обмундирование, армейское, доставят прямо к самолету. Не удивляйся: с этого дня ты майор.
- Майор?! - удивленно воскликнул Богомолов.
- Почему не спрашиваешь, зачем вас туда направляют?
- То, что мне нужно будет узнать, вы расскажете. Зачем лишние вопросы? - рассудительно ответил новоиспеченный майор.
- Логично, - согласился генерал. - ПОКА вы направляетесь для того, чтобы охранять резиденцию Генерального секретаря Народно-демократической партии Афганистана Хафизуллы Амина!
На слове "пока" Богомолов быстро взглянул на генерала и по его взгляду понял, что задавать лишние вопросы действительно нежелательно: все равно ответа ему не получить. Поэтому он промолчал и продолжал внимательно слушать.
- Больше я вам ничего не скажу: все остальное ТАМ, - после небольшой паузы добавил Дроздов, словно подслушав мысли Богомолова.
- С кем поддерживать связь?
- Со мной. Я лечу с вами! - Генерал подмигнул.
- Что я должен сказать своим ребятам?
- То, что самому известно. А тебе ничего не известно, кроме того, что вы летите в Кабул для охраны главы дружественного нам государства. Понял?
- Так точно, товарищ генерал, понял!
Вернувшись в казарму, Богомолов собрал всех бойцов своего отделения, а их было тридцать два, в ленинской комнате, поставил у входа своего помощника, чтобы тот никого не впускал, пока он не разрешит.
Нужно заметить, что его бойцы были все как на подбор: в части специального назначения КГБ набирались, как в кремлевский полк люди, чей рост был не менее ста восьмидесяти сантиметров. После того как спецотдел тщательно проверял документы каждого новобранца, а начальник спецотдела обязательно лично побеседовал с ними, в списке личного состава группы осталось тридцать пять человек из восьмидесяти: остальные были распределены по другим родам войск.
Оставшихся, взяв подписку о неразглашении, стали готовить по специальной системе: обучать стрельбе из всевозможного оружия, как отечественного, так и зарубежного, двум иностранным языкам, подрывному делу, ориентированию на незнакомой местности при помощи самых необычных приборов, а то и просто по природно-географическим признакам. Особое место отводилось рукопашному бою, физической подготовке. После восьми месяцев упорных занятий трое новобранцев не выдержали, и медики были вынуждены комиссовать их.
Вскоре им присвоили звания: либо сержанта, либо старшего сержанта, а смышленый белокурый красавец-балагур, в увольнении гроза всех девиц, парень из Подмосковья (которого едва ли не с первого дня выделил Богомолов, назначив позднее своим помощником) с редкой фамилией Серокрылов, получил даже погоны младшего лейтенанта.
Старший лейтенант Богомолов был назначен к ним с первого же дня и потому хорошо знал каждого. С самого начала он делил с ними все тяготы армейских будней, участвовал во всех тренировках, изучал языки, да и в рукопашных мало кому уступал. Несмотря на свою молодость, Константин прекрасно понимал, что их группа - не просто армейское подразделение, а его бойцы - не просто отлично подготовленные солдаты, но еще и сплоченный коллектив, по большому счету семья, и от действий каждого в отдельности зависит жизнь всех остальных. И главное заключается во взаимном доверии. Конечно же, у Богомолова были свои любимчики, но их положение отличалось от остальных только тем, что к ним он был более требователен и наказывал более строго, чем остальных.
После обучения им не раз пришлось уже побывать в горячих точках планеты и грудь многих украшали ордена и медали, а один из них, Артем Криворучко, парень из далекого сибирского села, был награжден даже орденом Ленина. Конечно, все их награды, как зачастую и документы, хранились в спецотделе и не афишировались.
Собрав всех в ленинской комнате, Константин внимательно вгляделся в их лица.
- Слушай, командир, ты так смотришь на нас, словно прощаешься, - заметил старший сержант Криворучко: между командиром и его подчиненными соблюдалась негласная договоренность: на "ты" среди своих и на "вы" при посторонних. - Случилось что? А может, нужно кому башку отвинтить за тебя? Так скажи, мы это враз организуем!
- Не сомневаюсь, - с еле заметной улыбкой вздохнул Богомолов.
По его тону бойцы вдруг поняли, что шутки нужно пока оставить: все сразу же замолчали и серьезно уставились на командира.
- Завтра ранним утром мы улетаем в Кабул.
- Наконец-то!
- Слава Богу!
- А то киснуть стали!
В этих возгласах слышалось явное облегчение: всем действительно надоело околачиваться столько времени без настоящего дела.
- С какого аэродрома? - спросил Серокрылов.
- На этот раз с Чкаловского.
- А что за аэродром?
- Министерства обороны.
- Что брать с собой?
- Ничего. Документы и личные вещи вернуть в спецотдел, новые документы и новое обмундирование получим прямо перед посадкой в самолет.
- Оружие?
- Получить полный боекомплект.
- Что ж, повоюем, - спокойно заметил Криворучко, рассматривая свои пудовые кулаки.
- Нет, ребята, мы летим охранять… - Богомолов вдруг подумал, что пока незачем открывать имя того, кого они должны будут защищать - сработал тормоз, "автомат безопасности". - Короче, человека одного будем охранять.
- Не темни, старлей, - усмехнулся Криворучко. - Тридцать два спецназовца во главе со своим командиром, старшим лейтенантом Богомоловым, едут к черту на рога охранять "одного" человека? - Он покачал головой.
- Начнем с того, что не старшего лейтенанта, а майора! - поправил Богомолов.
- Что же ты молчал, командир?!
- Поздравляем!
- Отличная новость!
Ребята вскочили, окружили Богомолова, хлопали по плечу, пожимали руки. Они разом забыли, какой вопрос задал Криворучко. Когда шум утих, он повторил:
- Для чего мы в самом деле отправляемся туда?
- Мужики, я вам сказал то, что сам знаю. Так что не обессудьте…
- Новоиспеченный майор развел руками. - Потерпите, прилетим и все на месте узнаем!
До Термеза они летели с военторговским грузом, а в Термезе техники обнаружили неполадки в самолете, и пришлось искать замену. В Баграм прилетели поздно ночью. Переночевав в аэропорту, утром двадцатого декабря отправились в Кабул, где их сразу же представили генерал-лейтенанту Иванову, руководителю аппарата КГБ СССР в Афганистане, главному военному советнику генерал-полковнику Магометову и военному атташе в Кабуле полковнику Баранаеву, которые вроде бы уже знали об их приезде. Однако Богомолов был удивлен, когда услышал, как генерала Дроздова встретил руководитель аппарата КГБ СССР в Афганистане:
- А вы зачем приехали? - сердито спросил он.
- Думаю, что все прояснит шифровка от товарища Крючкова, - невозмутимо ответил генерал, затем повернулся к Магометову. - Товарищ генерал, вы не скажете, кто займется расселением группы майора Богомолова?
- Сейчас их поселят временно, а потом, я думаю, предоставят места вблизи дворца ТаджБек! - ответил военный советник.
В небольших комнатах, где их расселили после того, как Богомолова представили начальнику охраны дворца Амина, царила спартанская обстановка: небольшой стол, стул и кровать с тумбочкой. Комната Богомолова отличалась лишь наличием бельевого шкафа да раковины с краном, из которого, однако, не всякий день шла вода. После того как все были устроены, генерал Дроздов вызвал к себе Богомолова.
- Ну, довольны жильем? - усмехнулся Дроздов.
- Бывало и похуже! - пожал плечами Богомолов.
- Вот и хорошо! Сейчас поедем знакомиться с нашим "мусульманским" батальоном! Слышал?
- Краем уха!
- Этот батальон армейского спецназа создан из военных с восточной внешностью: чтобы не привлекать лишнего внимания мировой общественности.
- Они тоже… - Богомолов сделал специальную паузу. - Охранять прибыли, товарищ генерал?
- Ага! Тоже! - в тон ему ответил генерал, давая понять, что майор недалек от истины. - Постарайся сблизиться с командиром ~ вам придется вместе работать.
- Вместе охранять?
- Не только охранять. - Генерал многозначительно посмотрел на него. - Ладно, поехали!
Они сели в военный УАЗик и отправились в расположение "мусульманского" батальона, прибывшего в Кабул на несколько дней раньше. Этот батальон, как и сказал Дроздов, создавался в основном на базе частей ТуркВО, и набирались туда военнослужащие по двум параметрам: профессионализм и восточная внешность. Перед вылетом в Афганистан их переодели в афганскую военную форму. Все это делалось для того, чтобы скрыть военное присутствие в Афганистане советских войск.
Батальон разместили примерно в километре от дворца Тадж-Бек. Это было недостроенное здание с окнами без стекол. А зима в Кабуле в декабре семьдесят девятого года была достаточно суровая, температура опускалась до двадцати градусов мороза. И чтобы не замерзнуть совсем, солдаты натянули на окна одеяла из верблюжьей шерсти, выданные им афганцами, поставили печки-"буржуйки" и кровати в два яруса. "Мусульманский" батальон был создан и направлен в Кабул в связи с многократными просьбами Амина.
После знакомства с офицерами "мусульманского" батальона генерал приказал Богомолову отправиться во дворец, к начальнику охраны, чтобы тот начал знакомить его со службой охраны дворца.
- И будь, дорогой, повнимательнее: постарайся запомнить все так, словно на пленку снимаешь. - Дроздов произнес это с такой интонацией, что Богомолов прекрасно понял: в ближайшее время должны произойти важные события.
Оставив за себя Серокрылова, Богомолов прихватил с собой Криворучко и отправился во дворец. Начальником охраны оказался полноватый парень лет тридцати пяти. Увидев огромного Криворучко, он с завистью поцокал языком, вышел из-за стола и что-то сказал, направляясь им навстречу.
- Мы не понимаем, - тут же вставил Богомолов, почему-то по-английски.
- Все в порядке, - улыбнулся тот. - Я все отлично понимаю. - Он довольно сносно говорил по-английски, но тут же добавил по-русски намного хуже: - Хотя, мне уверится, чито моя русски много, много хужее!
- Ну почему, вы вполне прилично говорите, - польстил ему Богомолов и представился: - Майор Богомолов, командир спецгруппы, прибывшей для помощи в охране резиденции главы государства!
- Майор Джандад! - Ярко блеснули белые зубы. - Не ожидал вас так быстро смотреть.
- Хотелось быстрее представиться и приступить к работе, - пояснил Богомолов.
- Хорошо, только гость в дом - радость хозяину. Прошу! - Он жестом пригласил в другую комнату, где был накрыт обильный стол.
Недолго раздумывая, Богомолов решил принять приглашение, чтобы не обижать майора, но от алкоголя категорически отказался.
Система охраны дворца Тадж-Бек была организована тщательно и хорошо продумана. В самом дворце несла службу личная охрана Амина, состоящая в основном из его родственников и особо доверенных людей. У них и форма отличалась: ремни, кобуры, манжеты на рукавах и даже околыши на фуражках были белого цвета. Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых располагалось по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометом и автоматами. Менялись они каждые два часа. Внешнее кольцо охраны образовывали пункты дислокации батальонов бригады охраны: три мотопехотных и один танковый. Они располагались на небольшом удалении от дворца Тадж-Бек. На одной из господствующих высот были вкопаны два танка Т-54, простреливающие из пушек и пулеметов все подступы к дворцу. Всего в бригаде охраны насчитывалось около двух с половиной тысяч бойцов. Кроме того, неподалеку располагался зенитный полк с двенадцатью стомиллиметровыми пушками и шестнадцатью зенитными пулеметными установками - ЗПУ-2, а также строительный полк, вооруженный стрелковым оружием. Кроме них, в Кабуле были размещены еще две армейские дивизии и танковая бригада.
С двадцать первого декабря, выполняя просьбу Амина, охрану дворца усилили подразделениями "мусульманского" батальона. Они заняли позицию между постами охраны и афганскими батальонами. Сразу же начали "наводить мосты" с афганцами, и прежде всего с командиром бригады охраны майором Джандадом, который являлся еще и личным порученцем самого Амина. Им удалось столь расположить майора, что тот даже выделил им для связи с собой небольшую японскую радиостанцию. Он довольно сносно говорил по-русски, потому что в свое время учился в Рязани в воздушно-десантном училище, а затем окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.
Двадцать второго декабря советский посол в Кабуле проинформировал Амина, что Москва согласилась удовлетворить его просьбу о направлении советских войск в Афганистан в полном объеме и министерство обороны готово начать ввод двадцать пятого декабря. Тот был несказанно рад и тут же отдал распоряжение Генеральному штабу афганской армии об оказании всемерной помощи вводимым войскам.