- У тебя, парень, есть настоящий друг - Джери-Ли. И ты должен это знать. Несмотря на то, что любое разбирательство повредило бы ее репутации, она готова была пойти в суд и выступить в твою защиту.
- Джери-Ли особый человек, настоящая леди.
- Согласен, она - особенный человек, - согласился судья. - И в голове у нее гораздо больше мозгов, чем у большинства девушек в наших местах. Так или иначе, как только я услышал все, что они мне рассказали, я встретился с родителями мальчиков. Мне не потребовалось очень много времени, чтобы доказать им, как они заблуждаются. Затем я поехал в клуб и повидался с Коркорэном. К сожалению, добиться вашего возвращения было уже невозможно - он заключил договор с другим оркестром. Я не считаю, что это правильно, потому что вы потеряли деньги, которые могли бы заработать, если бы продолжали выступать в клубе. Так героя не награждают.
- Да я рад уже тому, что не оказался за решеткой, - сказал Фред. - А на эту работу мне чихать. И на деньги тоже!
- И все равно, это не по совести. Кто-то должен заплатить за все те переживания и волнения, которые ты испытал.
- Точно, - подхватил Джек. - Бедный малый попал в передрягу только потому, что поступил как положено.
- Именно так смотрю на это и я. Поэтому я переговорил со всеми заинтересованными лицами, и они пришли к выводу о необходимости как-то восполнить то, что вы потеряли, утратив работу в клубе. Если считать, что все вы недоработали пять недель по двести долларов в неделю, плюс питание и жилье, что тоже составляет двести долларов, мы получаем общую сумму в две тысячи долларов.
Он полез в карман и извлек конверт, из которого достал пачку банкнот и положил их веером перед собой.
Фред бросил взгляд на двадцать стодолларовых бумажек.
- Не нужна мне их проклятая подачка! - закричал он.
- Это не подачка. Это справедливость.
- Старик, судья прав, - вмешался Джек. - Это на каждого по четыре стольника. Бери, старик. Хорошие деньги.
- Да что ты знаешь...
- Конечно знаю. Эти деньги - на всех, ведь мы все потеряли работу вместе с тобой.
- Бери, бери, сынок, - повторил судья. - Все правильно. К тому же нет никаких оснований лишать своих друзей заработка из-за того, что случилось с тобой.
Фред подумал и сказал:
- О'кей!
Судья улыбнулся.
- Вот и правильно, - сказал он, извлекая еще одну бумагу из кармана и протягивая ее Фреду. - Это взаимное обязательство в том, что вы, с одной стороны, и люди, подавшие в суд, с другой стороны, взаимно признаете, что никаких претензий друг к другу не имеете - ни сейчас, ни в дальнейшем.
Простая формальность, сынок. Подпиши - и забирай деньги. Фред подписал, не читая.
- Мне пора возвращаться в город, - сказал судья, пряча бумагу в карман. - Рад был с вами познакомиться, молодые люди. И тем более был рад оказаться вам полезным.
Фред пожал протянутую руку.
- Спасибо, судья. И не думайте, что я не ценю тога^ что вы сделали.
Я вам очень признателен.
Когда дверь за судьей закрылась, Фред посмотрел на Джека, - ударник улыбался от уха до уха.
- Чему ты радуешься, Джек?
- Этот судья дешевка, каких я мало встречал. Он надеялся заставить тебя подписать бумагу за сотню. Но я-то знал, что они у тебя в руках, и поработал-он протянул руку и стал перебирать банкноты. - Слушая, детка, недурственно выглядит, а? Такая высокая оплата за такую пустяковую работу.
Она ожидала их у выхода из офиса шерифа. И только увидев ее, Фред понял, что все время надеялся на встречу.
Он остановился на последней ступеньке небольшой лестницы.
- Джери-Ли! - воскликнул он и голос его дрогнул. Она посмотрела ему прямо в глаза.
- С тобой все в порядке?
- Все чудесно, здесь действительно вполне ничего. Пожалуй, это одна из лучших тюрем, в которой мне пришлось побывать...
У нее в глазах мелькнул испуг.
- Ты уже сидел раньше в тюрьме?
- Нет, - ухмыльнулся он. - Я просто придури-ваюсь. А тебе вовсе не нужно было приезжать так далеко - я бы и сам навестил тебя, Джери-Ли.
Она посмотрела на него с явным сомнением.
- Да нет же, правда, я хотел поблагодарить тебя за все, что ты сделала.
Джек легонько потянул Фреда за руку.
- Слушай, автобус уходит в семь, и мм лучше поторопиться, Фред, если мы хотим успеть. Это последний сегодня.
- А как ты доберешься до Порт-Клера, Джери-Ли?
- Берни одолжил мне машину. Сегодня он работает только вечером.
- Коркорэн взял его обратно?
- Да.
- А ты вернешься туда работать?
- Я собиралась, но теперь передумала.
- И что же ты собираешься делать?
- Не знаю. Буду читать целыми днями. Может быть, сумею закончить рассказ, который начала.
- Старик, нам пора! - напомнил Джек.
- Ты иди вперед, Джек, я догоню.
- А ты знаешь, где тут автобусная станция?
- Найду, не волнуйся.
- Автобус уходит в семь тридцать.
- Я успею, успею!
Джек убежал. Они смотрели ему вслед, не проронив ни слова. Потом Фред спросил:
- Ты где припарковалась? Я провожу тебя до машины.
- Недалеко - у следующего перекрестка. А что ты собираешься делать?
- Джек добыл работу в Уэстпорте.
- Рада за вас, - сказала Джери-Ли. - Берни просил меня передать тебе его наилучшие пожелания и сказать, что он был бы рад встретиться с тобой.
- Твой бой-френд о'кей.
- Он вовсе не мой бой-френд в действительности. Просто мы с ним выросли вместе.
- Обычно так все и начинается.
- А у тебя есть герл-френд?
- Да, - солгал он.
- Она хорошенькая?
- Мне кажется, да.
- Что значит - мне кажется?
- А то, что мне трудно судить. Видишь ли, мы вместе выросли.
Она поглядела на него лукаво.
- Обычно все начинается именно так, - заявила она с деланной серьезностью. Они оба рассмеялись.
- А вот и машина, - сказала она. - Я подброшу тебя до автобусной станции.
Через несколько минут она затормозила у поворота к автобусной остановке и повернулась к нему.
- Я бы очень хотела, чтобы мы были друзьями.
- А мы и есть друзья.
- Я... в том смысле... ну, еще встретиться...
- Нет, Джери-Ли, - помолчав, сказал он и открыл' дверцу машины. - Нет...
Она положила руку на его плечо.
- Спасибо, Фред, - сказала очень тихо. - Спасибо за все...
- Джери-Ли!
- Да?
- Я соврал тебе, Джери-Ли. У меня нет никакой девушки.
- Мог бы и не говорить, - улыбнулась она. - Я знала.
- Прощай, Джери-Ли! - он не стал дожидаться ответа и быстро зашагал к остановке. Он ни разу не оглянулся, пока не вошел в здание станции, а когда посмотрел в окно, машина уже уехала.
Глава 16
Джери-Ли вышла из магазина, дошла до перекрестка и остановилась под светофором, дожидаясь зеленого света. Рядом с ней притормозила машина.
- Могу ли я подвезти вас, Джери-Ли? - спросил ее, выглянув из машины, доктор Бейкер. Она села в машину.
- Я ждал, что вы придете на прием, - сказал он.
- Я себя чувствую хорошо. И мне не хотелось беспокоить вас понапрасну.
- О каком беспокойстве речь! Я ваш доктор, Джери-Ли.
Она не ответила.
- Я думал, что вы вернетесь на работу в клуб.
- Я передумала.
Он притормозил у следующего светофора и, ожидая зеленого сигнала, повернулся к ней.
- Что-то не так, Джери-Ли? Что случилось?
- Ничего.
Загорелся зеленый, и он тронул машину.
- Может быть, закурите? - сказал он, протягивая одной рукой ей пачку сигарет, когда они подъехали к ее дому.
Она покачала отрицательно головой, но не сделала попытки выйти из машины.
- Вы можете поговорить со мной, - сказал доктор и принялся раскуривать сигарету.
Она отвернулась от него и стала смотреть на улицу.
Он протянул руку, ласково повернул ее голову лицом к себе и увидел, что на ресницах у нее повисли крупные слезы.
- Вы можете поговорить со мной, - повторил он гораздо мягче. - Я ведь тоже слышал всякие росказни.
Тогда она начала плакать. Без звука - просто из глаз по щекам побежали обильные слезы.
Он открыл отделение для перчаток, достал салфетку "Клинекс" и молча протянул ей.
- Вы даже не представляете, как они на меня смотрят.
Он ничего не ответил и затянулся сигаретой.
- Бывают такие моменты, когда я жалею, что не позволила тем мальчикам сделать со мной то, чего они добивались. Тогда бы никто ничего не узнал, и не было бы никаких разговоров.
- Не правда. И вы отлично знаете это, - сказал он.
- Все верят, будто на самом деле что-то все же произошло, - сказала она, - и что именно я хотела этого.
- Никто из тех, кто по-настоящему знает вас, Джери-Ли, никогда не поверит в это.
Она горько рассмеялась.
- Боже мой, да они не поверят правде, даже если я сотни раз повторю ее. Я не понимаю, ничего не понимаю... - она взглянула на него. - Что мне теперь делать, доктор?
- Не обращать внимания. Все пройдет. Завтра у них появится что-то другое, о чем они станут сплетничать" обсуждать.
- Хотела бы я вам поверить, доктор...
- В этом вы можете поверить мне совершенно спокойно, - сказал он доверительно. - Я знаю наш город - все именно так и произойдет.
- Мать сказала, что папа, возможно, потеряет работу в банке, если мистер Торнтон заберет свои деньги. Папа говорит, что мать только поэтому не хочет, чтобы я что-то предпринимала.
- А мистер Торнтон что-нибудь говорил?
- Не знаю. Знаю только, что с того дня он еще ни разу не был в банке.
- Но это ничего не означает.
- Папа волнуется - я вижу. У него даже лицо осунулось. И еще теперь он задерживается на работе каждый день допоздна.
- Может быть, у него есть другая причина для беспокойства. Вы спрашивали?
- Нет, - ответила она. - Даже если бы я и спросила, он все равно не ответил бы мне, - Выбросьте сегодня же все эти дела из головы, а завтра утром приходите ко мне на прием. Тогда и поговорим еще.
- Хорошо, - ответила она и открыла дверцу машины. - Спасибо, док! Он улыбнулся.
- До завтра - и не забудьте, Джери-Ли!
- Ни в коем случае! - ответила она и тияала к своему дому.
Он задумчиво смотрел ей вслед. Потом тронул машину.
Злобность и глупость обывателей никогда не переставала поражать его.
Если перед ними был выбор - плохо или хорошо думать о других, - они всегда выбирают плохое.
- Содовой выпьешь? - спросил Мартата Джери-Ли, когда они вышли из кино.
- Мне бы не хотелось.
- Перестань, - сказал он. - Отвлечемся. Все идут после кино чего-нибудь выпить...
- Нет.
- В чем дело, Джери-Ли? Ты какая-то другая.
Она не ответила.
- Пойдем, выпьем содовой - я угощаю. Не хотелось бы сегодня на немецкий счет.
На ее губах против воли возникла улыбка.
- Ой, Мартин, поосторожнее. Ты что-то стал транжирой!
Он рассмеялся:
- Ты просто меня не знаешь! Десять центов здесь, двадцать там, - и он щелкнул пальцами.
Она еще немного подумала и наконец неохотно согласилась.
- О'кей!
Мартин был прав: большинство зрителей после фильма набились в кафе-мороженое по-соседству. Радиола негромко играла в углу, и люди танцевали. Им удалось углядеть свободный столик в самом конце зала. Они прошли сквозь толпу, ни на кого не глядя.
У столика стоял только один стул. Мартин заметил свободный у соседнего столика. Там сидела целая куча парней и болтала о чем-то своем.
Мартин спросил разрешения и взял стул.
Ребята замолчали, оглянулись и заметили Джери-Ли. Воцарилось довольно долгое молчание, и затем один из них сказал что-то приглушенным голосом, и все засмеялись и стали поглядывать на Джери-Ли.
Она почувствовала, как лицо ее пунцовеет под их косыми взглядами, и уткнулась в меню. Подошел официант - прыщеватый юноша, которого она знала по школе.
- Что будем заказывать? - спросил он и тут вдруг узнал Джери-Ли. - Привет, Джери-Ли! Что-то давненько тебя не было видно в наших краях.
Она услышала взрыв смеха за соседним столиком.
- Зато она была в других краях, - заявил один из парней, и все снова заржали.
Она посмотрела на Мартина и сказала:
- Я действительно ничего не хочу.
- Ну хоть что-нибудь закажи! - настаивал он. - Как насчет шоколадно-ананасового сока?
- Нет, - коротко ответила она.
Рядом опять раздался хохот. Она не слышала, что они говорили, но все время чувствовала, как они косятся и разглядывают ее.
- Я лучше пойду, - сказала она, поднимаясь со своего места. - Я не очень хорошо себя чувствую.
Не дожидаясь ответа Мартина, она почти выбежала из зала.
Он догнал ее через квартал и молча пошел рядом. Они дошли до угла, прежде чем она заговорила.
- Прости, Мартин.
- Ничего, - ответил он, - все в порядке. Но ты напрасно так реагируешь, это не правильно.
- Не понимаю, что ты имеешь в виду. Он остановился под уличным фонарем и повернулся к ней лицом.
- Может быть, я не так много и знаю, - сказал он, - но я величайший в мире эксперт по реагированию на то, как люди говорят обо мне за моей спиной. Я вырос, слыша это.
Она промолчала.
- С такими родителями, как у меня, слышишь за спиной сплетни постоянно. Не так-то просто быть сыном городских пьяниц, - голос его дрогнул, он внезапно умолк.
- Я понимаю, Марти.
Он помотал головой, несколько раз моргнул, словно смахивая невидимые слезы.
- Я научился не замечать всего этого, когда был совсем маленьким.
Если знаешь, что ты вовсе не то, чем тебя считают и называют, можно держать голову высоко поднятой, независимо от того, что они болтают. Я так и поступал. Постепенно вся их злобная болтовня перестала что-либо значить для меня. Я знаю, что я поступаю правильно.
- Если речь идет о девушке, то все выглядит совершенно иначе, - вздохнула Джери-Ли. - Никто не подходит и не говорит прямо. Нет даже крохотного шанса бороться, дать сдачи, что-то ответить...
- Со мной то же самое. Ты думаешь, кто-нибудь хоть раз подошел и прямо спросил: эй, это твой отец городской пьяница? Нет, никто! Вместо этого они шепчутся и поглядывают и косятся до тех пор, пока не начинаешь думать, что лучше бы уж прямо что-нибудь сказали в лицо, и тогда не придется делать вид, что ничего не происходит.
Она согласно кивнула, и ей вспомнилось, что говорила ее мать. когда Мартин впервые пришел к ним в дом: его родители не те люди, с которыми можно поддерживать отношения.
- Думаю, что смогу привыкнуть, - сказала она. - У меня и раньше всегда было такое ощущение, словно они пытаются заглянуть мне под платье.
Я просто чувствую, что они все думают обо мне.
- Но ты-то знаешь, что ничего такого не сделала. Это гораздо важнее, чем то, что и как думает кто-то.
- Я ничего не сделала, и именно это обстоятельство делает всю ситуацию такой ужасной и невыносимой для меня.
- Нет, нет! Наоборот - именно благодаря этому ты права, а все остальные не правы, - сказал он, и в голосе его прозвучала уверенность не по годам. - Если ты это знаешь, - никто и никоим образом не может тебя запятнать.
На следующий день она заглянула в аптеку. Парни, стоявшие у двери, увидев ее, мгновенно умолкли, но при этом расступились, чтобы дать ей пройти. Она ощущала их взгляды все время, пока шла к прилавку.
Мейхью вышел из задней комнатки.
- Добрый день, Джери-Ли, - сказал ои приветливо. - Что вы хотите?
- Зубную пасту, полоскание для рта и дезодорант. Он кивнул и быстро упаковал все. Положил перед ней.
- У нас одноцентовая распродажа на косметику "Лав-Глоу", - сказал он. - Если вы купите одну губную помаду, то вторую вы получите за пенни.
Она покачала головой.
- Нет, спасибо, пожалуй, мне не нужно.
- Очень хорошая помада, - сказал он. - Попробуйте-Не уступает ни "Ревлону", ни "Елене Рубинштейн" и всем другим популярным маркам.
- Может быть, в следующий раз, - сказала она и заглянула в список покупок. - Мне еще аспирин, пожалуйста.
Он достал пузырек с полки, расположенной прямо у него за спиной.
- Фирма "Лав-Глоу" выпускает еще и тени для глаз и лак для ногтей.
Условия покупки те же самые.
- Нет, спасибо, Мейхью.
- Распродажа только до конца недели.
- Я скажу матери. Может быть, она чем-нибудь заинтересуется.
- Обязательно скажи. Буду благодарен, - сказал он. - Записать или будете платить наличными?
- Запишите, пожалуйста. - Она подошла к столику и, пока он записывал покупки, просмотрела журнал с портретом Кларка Гсйбла на обложке. А краем глаза все время видела парней, стоящих у аптеки на улице.
- Все в порядке, Джери-Ли, - сказал Мейхью. Она отложила журнал, взяла покупки с прилавка. Когда она вышла, парни опять расступились, чтобы она могла пройти. Джери-Ли сделала вид, что вроде бы и не замечает их совсем. Она дошла уже до угла улицы, когда они догнали ее.
- Джери-Ли, - сказал один.
Она остановилась и холодно посмотрела на него.
- Как поживаешь, Джери-Ли? - спросил он.
- О'кей, Карл, - ответила она коротко.
- Больше не работаешь в клубе?
- Нет.
- Чудесно, - он усмехнулся. - Теперь, возможно, у тебя найдется время и для местных ребят?
Она ничего не ответила и не улыбнулась в ответ на его улыбку.
- Никогда не мог понять, почему наши девчонки бегают за этими нью-йоркскими парнями?.
- Я не видела никого, кто бегает за ними, - сказала она.
- Да брось ты, Джери-Ли. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду.
- Нет, не понимаю, - ответила она и не отвела взгляда.
- Не только эти ныо-йоркцы знают, как хорошо провести время и развлечь девчонку, точно, парни? Мы умеем не хуже их, правда, парни?
Мальчишки хором подтвердили, что именно так и обстоит дело. Карл оглядел их, все так же улыбаясь. Потом, осмелев от их явной поддержки и одобрения, снова обратился к Джери-Ли:
- А что ты скажешь, Джери-Ли? Может быть, сходим в кинишко как-нибудь вечерком? А потом смотаемся на мыс? У меня тачка.
- Нет, - ответила она категорически. Он уставился на нее с обидой.
- Почему?
- Потому что ты мне не нравишься, вот почему, - сказала она ровным голосом. Он начал сердиться.
- А в чем дело, Джери-Ля? Ты предпочитаешь вштеров? Они, что - лучше?
Она влепила ему пощечину" ж он от неожиданности не успел уклониться, но тут же схватил ее за руку и сжал с такой силой, что ей стало больно.
- Тебе бы не следовало быть такой воображалой, Джери-Ли, мы все о тебе знаем.
Она смерила его презрительным взглядом.
- Дай пройти, - выдавила она побелевшими, едва подчиняющимися ей губами.