Теперь мой персонаж был уже не примитивной хищницей, привлекающей мужчин своим телом, а перепуганная большим городом и отчаявшаяся девчонка, пытающаяся выжить в нашем страшном обществе, используя единственный отпущенный ей природой талант - пленительное тело. И все же, даже в таком прочтении, роль оставалась крохотной, и поскольку мне не нужно было много над нею работать и у меня оказалось много свободного времени, я коротала его, блуждая по студии, наблюдая за съемками других эпизодов.
Джон оказался хорошим режиссером. В свойственной ему отменной манере разговаривать с людьми - негромкий голос, вежливость и внимание - он умудрялся все держать под жестким контролем. Ни внезапных панических ситуаций, ни накладок, ни накачек. Он спокойно переходил от одного отснятого эпизода к другому и начинал снимать его точно по графику, постепенно складывая фильм.
Когда я закончила свой последний эпизод, он подошел ко мне.
- Вы отлично сыграли, Джери-Ли. Спасибо.
Это вы дали мне возможность сыграть, - ответила и. - Спасибо! Он улыбнулся.
- Вы идеально подходили для этой роли, и я не мог допустить, чтобы мой брат спугнул вас и вы бы ушли.
- Я рада, что вы вмешались.
- Что бы вы сказали, если бы я пригласил вас сегодня поужинать? - спросил он. - Завтра съемок нет.
- О'кей, - ответила я, стараясь не показать удивление.
Он ни разу даже намеком не продемонстрировал, что в его отношении ко мне присутствует какой-то особый интерес.
- Я могу заехать за вами около восьми вечера.
- Чудесно.
- Мы едем в "Двадцать одно" - вы не возражаете? - спросил он, когда я уселась в машину.
- Замечательно, - ответила я. - После развода я ни разу не была в этом ресторане.
Чак встретил нас у самой двери.
- Мистер Стайлз, - сказал он и тут заметил меня. Его глаза чуть заметно округлились. - Привет, миссис Торнтон!
Он кивком подозвал метрдотеля.
- Мы оставили мистеру Стайлзу столик в главном обеденном зале на втором этаже, - сказал он ему.
- Но я заказывал в баре, - сказал Джон. Чак чуть заметно покраснел от смущения.
- В баре сегодня много народу, - сказал он торопливо. - Думаю, что наверху вам будет удобнее.
- Ничего страшного, Чак, - сказала я. - Не беспокойтесь.
- Ваш бывший здесь, миссис Торнтон, - сказал он тогда. - А единственный свободный столик в баре как раз напротив его столика.
Джон быстро взглянул на меня и сказал:
- Я заказывал в баре.
Бар, действительно, был переполнен. Мы проследовали за официантом к своему столу. Уолтер был с Джорджем Фоксом. Он не заметил нас, пока мы не уселись. А когда заметил, поднялся и подошел к нам.
Я подставила ему щеку, он поцеловал, и я представила его Джону. Они пожали друг другу руки, демонстрируя сдержанность людей, работающих в узком мире искусства, но мои ноги вдруг ослабли.
Уолтер улыбнулся мне и сказал:
- Джордж сообщил мне, что у тебя все обстоит хорошо. Я очень рад.
- Мне повезло.
- Просто у тебя есть талант. Я это всегда говорил, - он внимательно посмотрел на Джона. - Как продвигаются дела с вашей картиной?
- Успешно. Мы заканчиваем здесь и уезжаем в конце недели на побережье.
- Ты тоже едешь, Джери-Ли?
- Нет, я уже отснялась.
- Я позвоню, - сказал он. - Приятного аппетита. Я проследила глазами за тем, как он идет к столу, и подумала, что выглядит он немного усталым.
Правда, он всегда был немного усталым. Вечная усталость, как мне казалось, стала непременным условием его существования.
- А почему бы вам... - перебил мои мысли Джон.
- Что - почему бы? - спросила я.
- Не поехать на побережье с нами?
- Но это смешно. Ради чего?
- Уехать. Мне кажется, вам не помешала бы перемена обстановки.
- Возможно, и не помешала бы. Но я не могу себе позволить такую поездку. Мне просто необходимо крутиться в городе и подыскивать себе новую работу.
- Работа есть и там, на побережье.
- Мой агент считает, что у меня больше шансов именно здесь. Он не советует мне уезжать, если только я не получу предложение конкретной работы.
- Агенты любят держать своих клиентов в пределах досягаемости.
- Но мне нужна более существенная побудительная причина, чтобы решиться.
- О'кей, как насчет такой? Потому что я хочу, чтобы вы поехали.
Я молча смотрела на него.
- Никаких обязательств, - сказал он быстро. - Я не мой братик.
Я медленно покачала головой.
- Нет... пока нет. - Я сделала глоток вина, потому что во рту внезапно пересохло, - Может быть, попозже... Когда я обрету уверенность, что все в моих руках.
- Что - все?
- Все. Я сама.
- Но, как мне кажется, у вас все замечательно.
- Я этого пока не знаю.
- Чак умнее, чем мы с вами, - сказал он внезапно. - Было бы лучше, если бы мы поднялись наверх.
Я почувствовала, что на глаза вот-вот навернутся слезы, и постаралась улыбнуться.
- А знаете, пожалуй, вы совершенно поавы. Мы оба рассмеялись этой нехитрой шутке, и после того все пошло не так уж и плохо - в конце концов!
Глава 9
Было около часу ночи, когда вдруг зазвонил телефон. Я только что начала проваливаться в сон и взяла трубку, еще не разлепив, глаза.
- Ты одна? - это был Уолтер. Я наконец, выбралась из полусна:
- Да!
- Я должен был позвонить тебе, - он умолк на мгновение, и я услышала, как глубоко в его груди что-то запело, захрипело. Он все еще курил совершенно запойно. - Когда я увидел тебя в ресторане, мне захотелось сказать тебе так много...
Я потянулась за сигаретой и зажгла ее. Зажигалка громко щелкнула, и он настороженно переспросил:
- Ты точно одна?
- Я одна.
- Мне показалось... что-то там... какой-то звук.
- Господи, просто зажигалка, - я начала раздражаться.
Одним из самых неприятных моментов в наших отношениях было его неиссякаемое желание знать все, что я делаю и думаю в каждую минуту на протяжении всего дня. И ночи.
- Я устала. Ты разбудил меня. О чем таком безумно важном ты хотел бы узнать, что позвонил мне среди ночи? - я знала, что он в городе уже почти месяц.
- Я просто хотел узнать только... Ты спишь с Джоном Стайлзом?
- Нет! - ответила я, даже не успев подумать. И только потом рассердилась. - И, кстати, какое значение имеет для тебя - сплю я с ним или нет? Даже если сплю, это не твое дело!
- Огромное значение - я бы не хотел, чтобы тебя использовали.
- Никто меня не использует. И тот факт, что я поужинала с ним, вовсе не означает, что я с ним сплю.
- А в городе говорят нечто иное. И говорят, чтоон заплатил тебе за съемки вдвое больше, чем до этого предлагал другим.
- Кто этот таинственный "говорят"? Джордж Фоке? Уолтер не ответил.
- Джорд старый кобель. Он пытается втравить тебя. Скорее всего, он просто не может успокоиться, оттого что Джон считает, будто я стою как актриса в два раза больше, чем кто-либо еще.
- Я знаю Джона Стайлза. У него репутация человека, который не платит просто так.
- Ты путаешь его с братом Тони.
- Нет, не путаю, - сказал он упрямо. - Я слышал, что он гораздо хуже брата. Но в своей манере - тихой сапой, так сказать.
- Я поверю, когда сама увижу. А пока он вел себя со мной безукоризненно. Как истинный джентльмен, - я вдавила сигарету в пепельницу. - И если это единственная причина, по которой ты позвонил среди ночи и разбудил меня, то позволь мне вернуться ко сну. Я устала.
- Извини, - сказал он.
- Ладно.
- Независимо от всего, я могу пригласить тебя на ленч на следующей неделе?
- Угу. Позвони мне попозже.
- Спокойной ночи.
Я повесила трубку и упала на подушки. Теперь не стоило даже пытаться заснуть. Ни в одном глазу! Я вста-ла и пошла в ванную, где висела аптечка.
Поискала валиум или другое успокоительное, но ничего не обнаружила. И тут только вспомнила: когда Гай был у меня в последний раз - мы работали над переделками в пьесе, - он оставил мне косячок. Я вернулась в комнату и достала самокрутку из ящика в кофейном столике. Она оказалась довольно большой - я вспомнила, что Гай называл ее "бомба". По его словам, две затяжки гарантировали отключку.
Я взяла ее и пошла в спальню. Легла в постель, подняла подушку и откинулась полусидя. Зажгла самокрутку и глубоко затянулась, так что дурман сразу же проник глубоко в легкие. Тут же затянулась опять и задержала дыхание, как мне показалось, не меньше, чем на полчаса.
Почувствовала, как по всему телу идет тепло, наступает облегчение.
Затянулась еще и тщательно загасила, прежде чем "взлететь" - не стоит бросаться таким добром. Когда загасила, я уже витала высоко в небесах...
Я оглядела свою постель королевского размера. Не Думая, скорее инстиктивно, положила руку туда, где должен был бы спать Уолтер. И тотчас же отдернула - Уолтер уже никогда не будет лежать здесь.
И все же я ничего не могла поделать с воспоминаниями. О том, как мы возвращались вместе, немного курили и слегка балдели. После этого секс был куда лучше, чем если мы занимались им на свежую голову, - Уолтер не казался таким скованным и держался дольше. А обычно он кончал сразу же, как только оказывался во мне. Или, что было еще хуже, не мог возбудиться вовсе. И в результате, чаще всего он помогал мне кончить, работая языком, рукой или же при помощи вибратора. Но все равно, это не имело для меня никакого значения: я слишком любила его и была счастлива. А если я уж очень возбуждалась, то могла и сама помочь себе - в этом отношении я всегда могла рассчитывать на себя, ведь я занималась этим с пятнадцати лет.
Я опять посмотрела на огромную пустую постель...
Нет, во мне есть нечто: какое-то отклонение от общепринятых норм, что-то внутри меня. Другие девушки встречаются с мужчинами, ложатся с ними в постель-и никаких переживаний. Их хотят, и все, А со мной все иначе. Я даже стала принимать таблетки против зачатия, появившиеся недавно, в надежде, что они помогут мне раскрепоститься, сбросить какой-то внутренний запрет, Бесполезно...
Я же очень привлекательна, если не сказать больше. Я знаю это! Все говорят, что я сексуальна, но никто даже не пошевелился, не дотронулся рукой. Что-то во мне пугало их. И все еще пугает сейчас. Даже Красавчик-Дрейк, перетрахавший все, что было в юбке в его поле зрения, и тот ни разу не попытался потискать меня.
Я вспомнила, как однажды днем, после утренника и перед вечерним спектаклем, мы с ним засиделись за кофе, и он вдруг стал очень ярко, образно описывать, что бы он стал делать со мной, если бы вдруг мы оказались наедине. Он рассказывал и проигрывал по-актерски все это так живо, так убедительно, что когда я, наконец, вернулась в свою уборную и стала переодеваться к вечернему спектаклю, мои трусы были насквозь мокрыми. Мне удалось успокоиться, приняв холодный душ, но все время, на протяжении всего спектакля, я испытывала сексуальное возбуждение.
Когда я, наконец, добралась до дома, там, у меня в трусах, буквально все полыхало огнем. А на столике у постели лежала записка Уолтера, что он ужинает с Джорджем Фоксом в "Двадцать одном".
Я не могла ждать. Сбросила платье и упала обнаженная на постель.
Потянулась и достала из ночного столика вибратор - мы с Уолтером называли его "Зеленый шмель". Закрепила так, что "шмель" оказался на тыльной стороне ладони, и ввела его. Знакомое жужжание наполнило комнату и меня...
Я не знаю, как долго я лежала так, раскачиваясь на волнах наслаждения, но вдруг почувствовала, что в комнату кто-то вошел, Я открыла в панике глаза - Уолтер! Он стоял надо мной, и на лице его было странное, немного болезненное выражение - какая-то смесь любопытства и жалости.
- Уолтер... - промямлила я.
- Не останавливайся, - сказал он хрипло.
- Я... очень... хотела... - я не смогла закончить фразу, потому что оргазм потряс меня.
Он встал рядом со мной на колени, приблизил свое лицо к моему и спросил:
- Что тебя так завело?
- Не знаю... я... я думала о тебе... я хотела...
- Что ты хотела? Большого, твердого и бесконечного? Как у Красавчика-Дрейка?
При упоминании его имени меня затрясло опять - начался еще один оргазм.
Он не упустил этого. Он понял, на что я прореагировала.
- Значит, так оно и есть - я был прав, - сказал он очень нежно.
- Нет, нет! Я хочу тебя! Дай мне себя, Уолтер, дай! Он выпрямился и стоял, глядя на меня сверху вниз.
Я расстегнула молнию на его брюках и достала его.
Он был мягкий и маленький. Я взяла его в рот... Но что бы я ни делала, все было тщетно - он оставался мягким и маленьким.
Наконец, Уолтер взял обеими руками мою голову, приподнял и сказал:
- Прости. Я устал... очень... И потом я слишком много выпил.
Я ничего не сказала.
- Иногда я начинаю понимать, что слишком стар Для тебя, - сказал он.
- Я бы не стал обвинять тебя, если бы ты встречалась с другим мужчиной...
- Нет, Уолтер! Нет! - и я уткнулась лицом в его расстегнутые брюки. - Я хочу только тебя! - я начала плакать.
Он погладил меня по голове немного рассеянно. - Все хорошо, я тебя понимаю, я понимаю... Только в действительности он ничего не понимал.
Ничего. Он знал только одно - как манипулировать моим чувством вины.
Я поняла это именно в ту ночь.
Вот же дерьмо! Я оглядела пустую постель, потрогала свое тело - каждый нерв был напряжен. Мой дружок "Зеленый шмель", лежащий на ночном столике, с готовностью предложил себя: "Эй, крошка, я всегда готов, когда бы ты ни захотела!"
Я заговорила вслух:
- Но ты - подделка. Фальшь. Ненастоящий! Мертвый!
"Не суетись, крошка, - казалось, отвечает он. - Ты не можешь иметь все".
- Почему? - спросила я вслух. - Я хочу все, именно все!
"Хотеть все - не гуманно по отношению к себе, крошка. Да".
Я затрясла головой. Видимо, я уже немного свихнулась - докатилась до того, что разговариваю с вибратором. И вдруг я отчетливо поняла, что нахожусь одна, в совершенно пустой квартире. Одна!
Действие марихуаны кончилось.
Я выбралась из своей огромной постели, закурила обычную сигарету и вышла из спальни в соседнюю комнату. Выглянула в окно. Но из этого окна я могла видеть только жилой дом напротив. Ничего похожего на роскошный вид из окна того дома, где мы жили с Уолтером. Там можно было любоваться Центральным парком и панорамой города - огнями, убегающими в ночь.
Я взглянула на часы. Два ночи. Или утра?
Самое страшное в одиночестве то, что не с кем даже поговорить об одиночестве. Я подумала: а не прячут ли затемненные шторами окна городских домов такое же одиночество, как мое - никого рядом, чтобы перекинуться словечком?
А на побережье уже одиннадцать вечерам Гай, наверно, не спит.
Я набрала его номер. Никто не ответил. Он еще не вернулся с ужина.
Я села у телефона, и моя рука, безо всякой команды с моей стороны, набрала номер. После второго гудка я сообразила, куда звоню, и хотела было положить трубку, но там уже ответили.
- Простите, - извинилась я. - Я вас разбудила?
- Нет, - ответил Джон. - Я читал.
- Ваше предложение все еще в силе?
- Конечно.
- Я вдруг поняла, что просто должна выбраться из этого города на какое-то время.
- Я рад, - сказал он негромко.
- Когда вы уезжаете?
- Дневным рейсом в воскресенье, - ответил он. - Если вы спуститесь вниз, я заеду за вами в десять тридцать, - и мы успеем.
- , Закажите мне номер в отеле "Биверли Хиллз", пожалуйста.
- Зачем? - искренне удивился он. - Вы же будете жить у меня.
- Но мне не хотелось бы доставлять вам хлопот.
- О каких хлопотах вы говорите? У меня большой дом с домоправительницей, которой совершенно нечего делать.
Когдг я положила трубку, мое сердце колотилось так, словно я только что взбежала по лестнице на пятый этаж. Но когда я вернулась в спальню и забралась в постель, то я мгновенно заснула. Как маленькая девочка.
Глава 10
Его дом стоял на холме в районе Малибу, в нескольких милях к северу от самого престижного места в пригороде. Вырубленная в скале лестница вела от дома к уютному пляжу, расположенному на сотню футов ниже.
Он прятался между двумя утесами и был практически недоступен для посторонних купальщиков. А в саду, буквально нависающем над океаном, среди кустов и пальм находился небольшой бассейн. Нырнув в бассейн, человек ощущал себя купающимся в голубом небе.
Машина киностудии встретила нас в аэропорту и довезла до дому. На пороге нас встретила домоправительница - невысокая улыбчивая женщина с ярко выраженными индейскими чертами лица. Она не выказала ни малейшего удивления при виде меня. Он что-то сказал ей по-испански, она кивнула и повела меня в отведенную для меня комнату.
Это оказалась просторная угловая комната с видом на океан из обеих окон. Обстановка и интерьер были выдержаны в мексиканском стиле. Постель - даже по голливудским меркам королевских размеров - могла вместить, по крайней мере, шестерых. Женщина поставила мой чемодан и сказала мне что-то, чего я не поняла.
Как только она вышла, появился Джон.
- Вам нравится? - спросил он.
- Нравится. Тут все очень красиво.
- Во всяком случае, просто, - сказал он, и видно было, что ему приятна моя похвала. - Я все сделал сам. Сделал то, что всегда хотел.
- И давно у вас этот дом?
- Два года. Сразу после моего развода. У моей бывшей и у двоих детей дом в Бэл Эр.
Я взглянула на него с удивлением.
- Я должен был вам сказать. Мне бы хотелось, чтобы вы знали, как обстоят дела.
- Спасибо.
Я оценила его откровенность.
- Телефон, радио и дистанционное управление телевизорами на кроватном столике. - Он сделал несколько шагов к маленькой двери в стене спальни. - Ванная здесь.
Он открыл дверь, и я вошла. Ванная была просторная, с двойным умывальником, углубленной в пол ванной, а в ней встроенный мощный спринклер, с отдельным душем и биде. Я бросила взгляд на дверь с противоположной стороны ванной комнаты.
- Это дверь во вторую гостевую комнату. Но ванная целиком в вашем распоряжении. В свое время я сделал так потому, что мальчики обычно останавливаются в этих комнатах и отлично обходятся одной ванной.
- Сколько у вас детей?
- Трое. Два мальчика и дочь. Дочери четырнадцать, а близнецам двенадцать.
Я кивнула и последовала за ним в спальню. Он повернулся ко мне и сказал:
- Я думаю, вы не откажетесь вздремнуть перед обедом. Перемена времени всегда утомляет.