- А ведь многие будут думать, что это правда, - покачал головой Смольников.
- Да, будут, - согласился Тоцкий.
- Жаль. Я надеялся, что вы, Станислав Григорьевич, сможете внести хоть какую-то ясность в события, происходящие в нашем поселке, - сокрушенно вздохнул Смольников. - Наш сотрудник не правильно вас понял, а я подумал, что такие явления имеют место и у нас.
Жаль, - повторил он.
- Да, и в самом деле ваш сотрудник не правильно меня понял, - согласился ветеринар. - Мне даже показалось, что он принял меня за сумасшедшего.
- Вам показалось, Станислав Григорьевич, - поспешил успокоить ветеринара Смольников, - у него просто такая манера общения.
- Если мне доведется с ним разговаривать еще раз, то я непременно это учту.
- А скажите, Станислав Григорьевич, - задумчиво понизил голос Смольников, - что вы думаете о событиях в нашем поселке?
Тоцкий давно ждал этого вопроса.
- А я вчера вашему сотруднику все достаточно четко объяснил, - ответил он, добродушно улыбаясь. Его спокойствие основывалось на том, что все советовались с ним как со специалистом, и это отводило от него любые подозрения. - Разве он вам не говорил об этом? - добавил удивленно ветеринар.
- Нет, - скривил уголки губ Смольников.
- Значит, мои слова не были приняты им всерьез, - сделал вывод Тоцкий. - А между прочим, это, я полагаю, единственно верная версия.
- Любопытно.
- Это действительно любопытно, - кашлянул в кулак ветеринар. - Все охотники, включая и жителей поселка, да и вы, я думаю, тоже так считаете, что все это проделки либо волков, либо бездомных собак. Ведь верно?
- Ну-у, - задумчиво протянул Смольников, - отчасти.
- А я просто уверен, что ни те, ни другие этого сделать не могли, - сказал ветврач.
- Откуда такая уверенность, Станислав Григорьевич?
- А я поясню, и если вы меня внимательно выслушаете, то сами убедитесь, что я прав!
Тоцкий пробудил такой интерес у Смольникова, что тот напрочь забыл о холоде.
- Я вас слушаю, Станислав Григорьевич.
- Во-первых, осенью у всех волчьих семей есть потомство, которое добросовестные родители - а волки именно такие - никогда не подпустят к тем местам, где живет человек, - загнул палец ветеринар. - Напротив, они уйдут подальше от мест проживания человека.
- Это понятно, но мы ведем речь о старых и беспомощных волках, - возразил следователь прокуратуры. - То есть не мы, а охотники так утверждают, - поправился он.
- Это полная чушь, - махнул рукой ветврач. - Не забывайте, Петр Алексеевич, что сейчас осень, а за лето даже самый беспомощный волк разыщет скотомогильник и к осени будет жирным и упитанным. Поверьте мне как специалисту! В противном случае сородичи сами убьют беспомощного волка, как того требует неукоснительный закон стаи.
Не зная, что возразить, Смольников вяло пожал плечами.
- Во-вторых, бездомные собаки - это самые безобидные существа, - загнул второй палец ветврач, - от них жители любого города страдают меньше всего. У них нет такой агрессии, как, скажем, у служебных или тех, которые имеют своего хозяина, - именно они чрезвычайно агрессивны и бросаются на прохожих.
А бездомные собаки, будь они даже породистыми, на улице забывают о своей сущности и превращаются в бедных помойных животных.
- Но я слышал совсем другое, - опять попытался возразить следователь. - Я слышал от не менее грамотных специалистов, что бродячие собаки могут сбиваться в стаи и быть достаточно опасными.
- Совершенно верно, - согласился ветеринар, - есть такое явление, но здесь существует одно обстоятельство. Оно не допускает того, что жителей нашего поселка убивают бродячие псы.
- Какое обстоятельство?
- Бездомные собаки в стае неорганизованны и, нападая на жертву, создают много шума!
А насколько мне известно, все жертвы в нашем случае были убиты бесшумно, иначе об этом знал бы весь поселок, да и вы, Петр Алексеевич, в том числе, - поставил точку Тоцкий.
Последний аргумент был весомее всех остальных, и Смольников задумался. Действительно, все жертвы были убиты бесшумно, и жители домов, возле которых обнаружили трупы, ничего не слышали.
- Ну и что же это за загадочная тень с лапами животного, безмолвно убивающая людей? - тяжело вздохнув, наконец спросил Смольников.
- Росомаха, - не задумываясь, ответил Тоцкий.
- Кто?
- Росомаха, - безапелляционно повторил ветеринар, - росомаха, и никто другой!
- Вы так уверенно говорите, Станислав Григорьевич, что невольно напрашивается вопрос: вы сможете это доказать?
- Доказательством может послужить только пойманное или убитое животное, а я вам недавно сказал, что у меня только версия, - отмежевался Тоцкий.
- Хорошо, скажите тогда, почему вы так уверенно выдвигаете именно эту версию?
- Я просто в этом убежден. - Ветврач поправил на голове шапку. - Животное это малоизученное, очень скрытное и осторожное, но самое главное - это падальщик, способный убить только медленно бегущую жертву, так как сама росомаха при беге не может развить скорость больше тридцати километров в час. Ее следы похожи на волчьи, хотя у очень крупных особей они больше похожи на медвежьи; она много петляет и запутывает их, а свои жертвы начинает поедать с внутренностей, как в случае с убитыми жителями нашего поселка. Это животное чрезвычайно сильное, и для нее убить человека не составляет никакого труда, а в голодный год росомахи могут, как и волки, сбиваться в стаи для охоты.
- Простите, Станислав Григорьевич, вы только что сказали, что росомаха - падальщик.
- Да, в основном она питается тем, что останется от трапезы более сильного хищника, но в голодный для нее год, когда остатков пищи от более сильных зверей не остается, она вынуждена искать себе пропитание возле человеческих жилищ. И сам человек изредка тоже становится ее добычей. Поверьте мне, Петр Алексеевич, - сделал ударение врач, - росомаха чрезвычайно ловкий и осторожный охотник, и даже увидеть ее, не говоря уже о том, чтобы поймать, чрезвычайно трудно. Я знаю это как никто другой, поскольку с детства жил с охотниками и не раз принимал участие в экспедициях, которые снаряжались для ловли этого животного. Вот увидите: насытившись, она покинет эти места, и убийства прекратятся сами собой!
Смольников, не скрывая иронии, рассмеялся.
- Ах, Станислав Григорьевич, занятно вы рассказываете. У меня создалось такое впечатление, будто я небольшую энциклопедию о животном мире прочитал. Но вынужден разочаровать вас в вашей уверенности, что это проделки росомахи.
- Каким образом?
- Очень простым. У одного из убитых в руке был обнаружен клок шерсти, так вот он, как установили эксперты, принадлежал волку.
У Тоцкого в глазах отразился испуг.
- Что вы на это скажете, Станислав Григорьевич? Вы удивлены?
- Так с этого и надо было начинать, - взяв себя в руки, сказал ветеринар. - А то я тут распинаюсь, а, оказывается, у вас есть неопровержимое доказательство того, кто является виновником всех бед в нашем поселке. Так для чего же вы тогда ко мне пришли? - нервно спросил Тоцкий.
- А я в самом начале разговора вам объяснил, что наш сотрудник вас вчера не понял, - дыша на замерзшие руки, ответил Смольников. - Я думал, если речь идет о гибридах волко-лисиц, то клок шерсти, по которому была проведена экспертиза, не такой уж и большой аргумент в этом деле.
Воцарилась пауза. Тоцкий о чем-то размышлял, а Смольников нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- И все-таки я настаиваю, что это росомаха, - уже не так уверенно сказал ветеринар, - а вы своих экспертов еще раз заставьте все проверить. Может быть, они ошибаются, - в его голосе прозвучала едва уловимая надежда.
- Да нет, Станислав Григорьевич, вряд ли они ошибаются, - снисходительно улыбнулся Смольников. - Но вам все равно большое спасибо за интересную беседу, а вашу версию я для себя возьму на вооружение и буду иметь в виду, если подтвердится, что эксперты ошиблись.
- И на том спасибо, - нехотя пропыхтел Тоцкий.
Смольников, больше не задерживая ветеринара, попрощался с ним и направился к автобусной остановке, находившейся метрах в ста от кинологического питомника, а ветврач, обескураженный обилием новостей за истекшие сутки, устало поплелся к себе на работу. И все-таки в душе он был рад, что он в курсе всех событий, касающихся его. Теперь ему оставалось выработать план дальнейших действий.
Глава 5
В питомнике Тоцкого нетерпеливо ждал Камил, встретивший его удивленным возгласом:
- - Ну и горазд же ты поспать, Станислав!
Он называл своего начальника на "ты", так как их отношения давно уже перешагнули барьер субординации.
- Нездоровится мне что-то сегодня, Камил, - уныло ответил помощнику ветеринар. - Ты тут сам разберись, а я прилягу. Голова прямо-таки раскалывается! - укладываясь на топчан в углу рабочей комнаты, сипло добавил он.
Ветеринар не врал: чувствовал он себя отвратительно. И ему требовалось еще раз обдумать положение, в каком он оказался. Поудобнее устроившись на топчане, Тоцкий собрался с мыслями, но его поднял с места вбежавший в комнату Камил.
- К нам гости, Станислав! - встревоженно сказал он.
- Кто?!
- Хозяин!
У Тоцкого неприятно екнуло сердце: он вспомнил ночной наказ Ловчего проследить вечером за Штормом.
- Ему-то какого черта здесь надо?! - вырвалось у него.
Камил вместо ответа только дернул плечами.
- Где он? - спросил ветеринар.
- У входа. Я не осмелился пригласить его сюда, а то чего доброго попадется ему на глаза что-нибудь не то!.. У собак шерсть еще не выгорела! - добавил Камил.
- Правильно поступил, - натягивая на ноги валенки, одобрил Тоцкий, - здесь ему делать нечего! Подай-ка мне телогрейку и ключи от мастерской.
Накинув на себя телогрейку и прихватив ключи от мастерской, где изготовлялись чучела животных, ветеринар заспешил к поджидавшему его у входа в питомник начальнику исправительно-трудовой колонии.
Шторм выглядел измученным. Крупные морщины прорезали его лоб, а под глазами появились темные мешки. Он, как и Тоцкий, ночью не сомкнул глаз.
- Какими судьбами, - Алексей Николаевич? - приветствовал его ветеринар, открыв входную дверь питомника.
- Да вот решил заглянуть, - сдержанно ответил полковник. - Должен же я хоть раз за время своей работы посетить прилегающий к моему учреждению кинологический питомник.
Тоцкий, не скрывая иронии, рассмеялся:
- Раз вы решили удостоить нас такой чести, то, видит бог, случилось что-то серьезное.
Я прав?
- Отчасти да, - сконфуженно промямлил посетитель. - Мне, Станислав Григорьевич, нужна хорошая собака. Знаете ли, в связи с последними событиями в поселке я что-то не очень уверенно себя чувствую. Точнее, беспокоюсь о жене и детях, - добавил он.
У ветеринара отлегло от сердца.
- Ну что же вы стоите, Алексей Николаевич? Проходите, - распахнул он дверь перед Штормом. - Уж для вас я постараюсь что-нибудь придумать.
Зайдя в питомник, полковник увидел в конце длинного коридора между вольер Камила.
Вспомнив события вчерашнего вечера, он почувствовал, как его тело помимо воли охватывает мелкая дрожь. Помощник ветеринара, не обращая внимания на прибывшего гостя, спокойно занимался чисткой вольер и даже не обернулся.
- Как он у вас? - неожиданно для себя спросил Шторм у ветврача.
- Кто? Помощник?.. - не сразу понял ветеринар. - Отлично! Другого такого трудно сыскать! Исполнителен, а главное, не требователен ко мне, - рассмеялся ветврач, стараясь выглядеть как можно беззаботнее. - Ну что же вы все стоите, Алексей Николаевич? Идите за мной!..
Растерявшийся на мгновение полковник словно очнулся от сна и уверенно зашагал за хозяином, который повел своего начальника не в рабочий кабинет, а в специально оборудованную мастерскую, где им изготовлялись чучела животных. Мастерская находилась почти у самого входа в питомник, и это позволяло не допускать посетителей к собачьим вольерам, а таких желающих среди заказчиков было хоть отбавляй.
Зайдя в помещение, гость почувствовал резкий специфический запах, ударивший ему в ноздри. Именно этим запахом пропиталась одежда Тоцкого. Мастерская больше напоминала склад, набитый барахлом, среди которого возвышались на специальных подставках чучела различных животных. Здесь были и белки, и зайцы, и соболь, и пятнистый олень. Но самым заметным из множества фигур животных было чучело бурого медведя, возвышающееся над всеми остальными животными. Фигура могучего зверя стояла во весь рост на задних лапах, голова почти упиралась в потолок, глаза светились хищным блеском, а пасть была свирепо оскалена. Шторм невольно залюбовался им.
- Красавец! - с восхищением произнес он.
- Да!.. Только не дай бог в тайге с таким красавцем встретиться, - усмехнулся ветврач.
- Слава богу, мне не доводилось с ним встречаться в тайге лицом к лицу, - глядя на зверя, благоговейно вздохнул Шторм. - Кстати, Станислав Григорьевич, я слышал, вы не только ветеринар и таксидермист, но и отличный дрессировщик диких зверей? - перевел он разговор в другую плоскость.
- Кто же, интересно, вам такое сказал? - насторожился ветеринар.
- Земля слухами полнится. Я слышал, у вас даже волчья пара жила. Это правда?
- Да, жила, - после некоторого раздумья ответил Тоцкий. - Только эти волки были инвалидами, но даже их мне не удалось приручить; так что вас немного дезинформировали, Алексей Николаевич.
- Почему не удалось приручить? - удивился Шторм.
- Потому что взрослое дикое животное, выросшее на воле, нельзя приручить в неволе, - пояснил ветеринар. - Мне пришлось их выпустить после того, как их раны зажили.
- А говорят, к вам приходят из тайги два волка и вы их подкармливаете.
- Кто говорит?
- Люди говорят, - не задумываясь, ответил полковник. - Говорят еще, что вы знаете охотничьи заговоры и поэтому так легко уживаетесь с различными животными, даже с дикими!
- Ерунду люди говорят, - рассмеялся ветеринар. - А вы, Алексей Николаевич, похоже, совсем забыли, зачем сюда пришли.
Шторм смутился: он понял, что в своих вопросах зашел слишком далеко и это может повлечь за собой нежелательные подозрения со стороны ветеринара.
- Нет, я не забыл, зачем сюда пришел, Станислав Григорьевич, - стараясь выглядеть хладнокровным, сказал полковник. - Просто о вас ходит много различных и порою самых фантастических слухов, так что я решил поговорить мимоходом и об этом.
Но Тоцкий прекрасно понял, куда клонил Шторм, хотя сам терялся в догадках, почему начальник лагеря после вчерашнего разговора с Ловчим так быстро пришел к нему… В этот момент в мастерскую вошел Камил, и ветеринар с полковником устремили на него свои взгляды.
- Станислав Григорьевич, время ехать за париями, - постучал Камил пальцем по циферблату часов, - опоздаем.
Как показалось Тоцкому, Шторм весь напрягся, когда заговорил Камил. Затем он увидел, как начальник колонии побледнел и у него на лбу выступили капельки пота.
- Вам плохо, Алексей Николаевич? - спросил он его.
- Нет, ничего, - судорожно дернулся полковник, - это я простыл немного.., наверное, температура.
"Что-то здесь не так!" - молниеносно пронеслось в голове Тоцкого, и он испытующе посмотрел на Камила, который, казалось, сохранял ледяное спокойствие.
- Алексей Николаевич пришел подобрать себе друга, - сказал он помощнику, - и мы должны помочь ему, а за париями мы поедем попозже. Так какую собаку вы хотите приобрести, Алексей Николаевич? - вернулся к забытой теме ветеринар.
- А какие у вас есть? - стараясь выглядеть спокойным, спросил полковник.
- Кроме бойцовых и сторожевых пород, у меня нет никаких, - ответил ветврач, пристально изучая поведение своего начальника.
- Если можно, мне лучше бойцовую, - промямлил Шторм.
- Что же, тогда пойдемте и выберем.
Они вышли из мастерской и направились по коридору вдоль вольер. Подчиняясь какой-то неведомой силе, полковник не торопился и вертел по сторонам головой, внимательно разглядывая упитанных здоровенных псов, сновавших по клеткам. В одной из вольер его взгляд привлекли несколько собак породы немецкой черной овчарки, и он как завороженный припал к клетке, стараясь получше их рассмотреть. Его глазам предстал странный окрас шерсти немецких овчарок. Они были не чисто черного цвета, а со светлыми проплешинами на голове, боках и груди, причем, как успел заметить Шторм за несколько коротких мгновений, которые ему удалось улучить, когда хозяева питомника ушли вперед, светлые проплешины у некоторых овчарок темнели прямо на глазах, становясь черными как смоль, и сливались в однотонный цвет с шерстью. И еще одна деталь заставила полковника оцепенеть от изумления: у всех без исключения собак пасть была оскалена так, как будто они смеялись. Перед глазами его, словно фотографические кадры, встали ощеренные пасти вчерашних волков, и он почувствовал, как озноб охватывает его тело с головы до пят. Не веря своим глазам, Шторм не мог оторваться от увиденного им зрелища.
- Возле этой клетки останавливаться нельзя, - раздался над его ухом грубый голос Камила. От неожиданности полковник вздрогнул и резко обернулся.
- Эти собаки больны, - добавил подошедший Тоцкий, - и останавливаться возле этой вольеры опасно! Здесь, Алексей Николаевич, вы должны поступать строго по инструкциям, и если вы идете за нами, то будьте добры от нас не отставать!..
Интонация была безапелляционной.
- И не забудьте, Алексей Николаевич, что хозяева в этом питомнике - мы! - добавил к вышесказанному ветеринар. - Эти собаки обучаются по специальной методике, и любой посторонний для них нежелателен!.. И я вас очень прошу подчиняться нашим требованиям, так как это гарантирует и вашу безопасность. А теперь прошу вас следовать за нами, - более мягко сказал он, уступая ему дорогу.
Полковник медленно оторвался от клетки и молча прошел вперед, пытаясь побороть возникшую в теле дрожь. Ветеринар и помощник последовали за ним. Пройдя несколько извилистых коридоров, они вошли в специально оборудованную лабораторию, где, как понял Шторм, и находились "детские ясли" для новорожденных щенят. Их содержали в мини-вольерах отдельно от свирепых мамаш, и это позволяло ветеринару проводить среди щенков селекцию более тщательно.
- Так какую собаку вы хотели бы приобрести, Алексей Николаевич? - опять обратился ветеринар с вопросом к начальнику лагеря. - Терьера, питбуля, ротвейлера?..
- Я вам уже сказал - бойцовую, а вообще на ваше усмотрение, - нехотя ответил гость. - Целиком полагаюсь на ваш опыт!
- Тогда я предложу вам стаффордширского терьера, - сказал Тоцкий, подходя к одной из клеток, где находилось около десятка щенков. - А для того чтобы проверить качество их помета, мы сейчас на ваших глазах проведем небольшой эксперимент!.. Это чтобы вы потом не были разочарованы, - как-то загадочно усмехнулся он.