– Моя сестра. Сейчас она в Турции. Но когда вернется в Москву – тогда все пропало. Потому что вся эта безумная любовь – одной только ей. Ее надо разыскать, Рустам. Она где-то здесь, и у нее явно что-то с головой – после того как вы ее отделали. И вот ее надо перехватить прежде, чем она засобирается назад, в Москву. Мне нужно многое от нее узнать. Я ведь о ее прежней жизни практически ничего не знаю. И без этих знаний я могу попасть впросак. Она должна мне рассказать. Я расспрошу ее, Рустам, во всех подробностях. И после этого надо сделать так, чтобы вместо нее всегда была только я. Она никогда больше не должна появиться в Москве.
Рустам вопросительно приподнял бровь, будто хотел услышать, о чем, собственно, идет речь.
– Ты же умный человек, Рустам, – сказала Тимофеева, недобро щурясь. – Ты все понимаешь. Ее потом придется убить.
Ее собеседники переглянулись.
– Мне мой знакомый в Москве показывал кино про Турцию, которое они здесь снимали, – сказала Тимофеева. – И я узнала, что у турецких султанов была традиция: убивать тех своих родных, кто мог бы тоже стать султаном. Там, где власть, и там, где деньги, наследников много быть не должно. Один остаться должен. Пусть это буду я.
Часть шестая
С МЕРТВЫХ ДОЛГ НЕ СПРОСИШЬ
Она испытала немалое потрясение, когда их машина свернула на развилке направо, промелькнули последние дома, залитый огнями ресторан, и начался лес. Так совпало, что и в этот раз был вечер, темнота в лесу сгустилась, и снова деревья тянулись к путникам своими ветвями-руками. Она вспомнила свои прежние ощущения, вспомнила, чем закончился ее предыдущий визит в Кайю, и заново пережила весь тот кошмар, который довелось ей испытать.
– Давай вернемся! – прошептала умоляюще.
– Это еще почему? – отмахнулся Сергей.
Цель была уже близка, и он сгорал от нетерпения.
– Я не хочу! – шептала она, в ужасе вглядываясь в тени на дороге.
Она знала, что сейчас этот страшный лес закончится, и они приедут в мертвый город. Там будут мертвые дома. Там не будет людей. Зато там будут призрачные тени.
– Я не хочу! – ужасалась она и понимала, что ничего нельзя изменить.
Дорога вынырнула из леса, и Сергей сбросил скорость, внезапно увидев в свете фар десятки пугающе выглядящих домов мертвой Кайи. Они медленно ехали в машине по дороге меж домов, а казалось, что это они в лодке плывут по реке в царстве мертвых. И, чем дальше они заберутся, тем меньше будет шансов на возвращение. Она повернула голову и посмотрела на Сергея. В призрачном свете фар его лицо казалось неживым. Маска. Посмертная. Жизни уже нет.
– Не надо! Не хочу! – умоляла она беззвучно, одними губами.
А он никак не мог оторваться от созерцания этой жуткой картины.
Их лодка-машина все плыла и плыла, и проплывали мимо с завораживающей неспешностью дома, как берега.
А сейчас появятся огни. Там будет мотель. И это снова страшно.
Огни появились.
И она действительно испугалась.
– Сережа! – сказала потрясенно. – Я на самом деле все здесь узнаю! И у меня такое чувство, что я не только Кайю раньше видела. Мне и Анталья знакомой показалась. И Йолюдениз. Я думала, что прежде их видела на фотографиях. А может, я и вправду там бывала? Ощущения были те же самые, что здесь, сейчас. И я на самом деле Таня Тимофеева?
* * *
В очередной раз она испытала шок, когда дверь им открыл знакомый ей турок. Все повторялось. Дежа вю.
С этим человеком она разговаривала в прошлый свой приезд в Кайю. Они тогда пообщались, прежде чем она отправилась в прогулку по ночному призрачному городу.
И он тоже испугался, когда ее увидел. Запомнилась ему красивая русская, которая приехала как-то ночью в Кайю и даже собиралась здесь заночевать, но зачем-то отправилась бродить впотьмах, и что-то жуткое там с ней случилось, так что она угодила в больницу. А вот теперь она снова появилась здесь. Шагнула призраком из темноты, и ведь действительно похожа на призрак: лицо осунувшееся, и взгляд потусторонний.
Сергей следил за ними со стороны и убедился, что они друг друга узнали. Теперь у него не оставалось сомнений: его спутница действительно бывала здесь прежде.
– Два номера на одну ночь, – сказал Сергей турку.
– Один номер на двоих, – поправила его спутница враз охрипшим голосом. – Я эту ночь в одиночестве не переживу. Мне страшно здесь, Сережа.
* * *
Она думала, что Сергей отложит все до завтрашнего дня, но ему не терпелось увидеть этот усопший век назад город. Он попросил турка показать им место, где в прошлый раз тот наткнулся на неподвижное тело девушки. Турок замялся. Сергей дал ему сто долларов. Турок деньги взял, но было заметно, что он сильно сомневается в правильности своих поступков.
– Ты пойдешь? – спросил Сергей у девушки.
Она ответила ему затравленным взглядом. Пугала мысль, что снова надо будет пройти тем маршрутом, но еще страшнее было остаться одной в мотеле, который и в этот раз казался абсолютно необитаемым.
Пошли втроем. Турок впереди, Сергей с девушкой за ним. Она снова узнавала все вокруг. Та же узкая улица, похожая на тропу, вьющаяся меж необитаемых домов с черными оконными провалами. То же чужое небо и призрачный лунный свет. И даже звуки были те же самые – ей казалось, что она слышит шаги призраков, крадущихся где-то рядом. Вцепилась в одежду Сергея, так что он даже вздрогнул от неожиданности.
– Я их слышу! – выдохнула в ужасе.
– Перестань! – пробормотал Сергей.
Ее трясло. Кажется, никакая сила не могла бы заставить ее идти дальше.
– Я их слышу! – тряслась она.
– Здесь никого нет, – сказал Сергей, не без труда разжимая ее руки.
Она сейчас была липкая, как страх.
А звуков действительно не стало, едва они остановились. И снова появились, когда они возобновили движение вверх по улице.
– Это эхо, – сказал Сергей. – Мы слышим звуки своих шагов.
Она ему не верила.
– В прошлый раз было точно так! – шептала, постоянно озираясь.
– Здесь! – вдруг сказал турок и остановился.
И призраки вокруг тотчас замерли и никак себя не обнаруживали.
* * *
Несмотря на поздний час, турок согласился накормить постояльцев ужином. Пока он готовил свои немудреные блюда, нет-нет да и бросал настороженный взгляд на свою гостью.
– Вы ее помните? – спросил Сергей у турка.
– Да.
– Она здесь была, – сказал Сергей. – А потом попала в больницу.
И снова турок сказал:
– Да.
– А раньше, до того дня, вы ее видели в Кайе?
– Нет.
– Значит, в тот день – впервые?
– Да.
– Сколько времени она здесь провела в тот день?
– Совсем недолго. Они приехали сюда с каким-то парнем, оставили машину у мотеля и пошли туда, где мы с вами только что были.
– Зачем пошли?
– Я не знаю, – пожал плечами турок.
– У них было что-нибудь с собой? – спросил Сергей.
Турок посмотрел на него непонимающе.
– Багаж, – сказал Сергей. – Чемодан или сумка.
– Они не успели поселиться.
– Я это понимаю. Но, когда они пошли туда, в глубь Кайи, у них была с собой какая-нибудь сумка?
– Нет.
– Ничего не было?
– Совсем ничего.
– И как долго они там ходили?
– Совсем недолго. Девушка закричала. Я побежал туда. Мой отец побежал туда. И мы ее увидели.
– А парень тот исчез?
– Да. И машина тоже.
Весь разговор между мужчинами происходил на турецком языке, и девушка не понимала ни слова, но она видела, как все больше мрачнеет Сергей, и в конце концов решилась у него спросить:
– Что он говорит?
– Кажется, мы приехали сюда впустую, – сказал Сергей. – Этот турок не видел у тебя никакой сумки. Вряд ли ты прятала здесь деньги.
* * *
Она проснулась рано утром и обнаружила, что лежит на неразобранной постели в верхней одежде – так, как накануне она провалилась в наполненный тревогами и призраками сон. Никого не было рядом с ней.
– Сергей! – вскинулась она испуганно, в одно мгновение сбросив с себя остатки сна.
Ей никто не ответил.
Она в полном одиночестве сидела на постели, а в тоскливой серости за окном противно шелестел дождь.
Она заглянула в душевую, там никого. Тогда она вышла в коридор. И здесь пустынно. Ни единого звука, только этот чертов дождь за стенами. Она распахнула входную дверь и увидела безрадостное серое небо, сплошную стену дождя и ставшие от дождя темными безлюдные дома, которые террасами поднимались вверх по склону.
Пройдя по дорожке, она обогнула здание и увидела машину, на которой они с Сергеем приехали в Кайю. А через минуту появился и сам Сергей. Он вынырнул из узкой щели меж домов – промокший насквозь и грязный. Был мрачен, под стать сегодняшней мерзкой погоде.
– Я еще вчера сказал тебе, Танюха, – пустое дело. Городок занятный, но совсем не древний. Когда в этих местах проходил Македонский, здесь еще никто не жил. И какого черта ты сюда в тот раз приезжала?
– Я не знаю.
– Очень жаль, – сказал Сергей.
* * *
Сергей догадался возвратиться в Фетхие, который они проехали накануне, и купить там путеводители по Турции и фотоальбомы с местными достопримечательностями. На русском языке почти ничего не было, но фотографии компенсировали отсутствие информации. Сергей пролистал купленные книги и наметил следующую остановку на маршруте – местечко Мира близ городов Демре и Кале. Его впечатлила фотография: в отвесной скале были вырублены ниши, оформленные как фасады домов или храмов. Судя по подписи к снимку, это были гробницы. Они поднимались по скале уступами-этажами, и за многие десятилетия захоронений получилась своеобразная многоэтажка, в которой не селился никто из живых, а обитали только мертвые.
– Город мертвых, – сказал Сергей. – Очень даже похоже.
Его спутница Миру не признала, хотя сказала об этом без особой уверенности. Снова что-то знакомое ей чудилось в облике скального мертвого города, и поди пойми, промелькнул он перед ней когда-то фотографией в туристическом буклете или видела она его вживую, да потом запамятовала.
В альбоме с фотографиями своей спутницы Сергей Миру тоже не нашел. Но это пока еще ничего не доказывало.
Неполных двести километров от Фетхие до Миры они под проливным дождем преодолели за три часа.
Машину оставили под апельсиновыми деревьями. Прошли мимо летнего кафе, где скучал один-единственный турок и где не было ни одного посетителя, затем купили два входных билета, и перед ними открылась таинственная Мира. Все было так, как на фотографии. Только у подножия скал еще обнаружился римский амфитеатр.
Девушка листала страницы путеводителя на английском языке, и бумага мгновенно пропиталась дождевой водой.
– Здесь было Ликийское царство, – переводила она текст для своего спутника. – Ликийцы думали, что мертвых надо хоронить как можно ближе к небу, поэтому гробницы делали в отвесной скале. Мира была одним из шести самых крупных городов Ликии. Затем Миру завоевали персы. А их разбил Александр Македонский, который пришел сюда в 333 году до нашей эры.
– Вот видишь! – сказал Сергей. – Македонский!
Для него это было, как пароль.
Они нашли тропу в скале и под проливным дождем полезли вверх, к гробницам.
На скале они провели час или даже больше, успев обследовать несколько гробниц, и сверху видели, как внизу еще появились туристы. Сергей устало опустился на мокрую от дождя скалу. Вода ручьями стекала с него. Он смахнул ладонью воду с лица, но через мгновение оно снова стало мокрым.
– Нет, это нереально, – покачал он головой. – Здесь бы ты была как на ладони. В любой из этих гробниц ты могла бы оставить сумку, но тебя видно снизу. И сумка ведь не маленькая, судя по всему. Семьсот тысяч долларов – это как?
Он развел руками, пытаясь представить, какой объем могла бы занимать такая сумма.
– И сколько это весит? – произнес он задумчиво.
– Килограммов шесть-семь, – вдруг сказала девушка.
Сергей воззрился на нее так, будто не ожидал услышать ее голос. Будто она всегда была немой и вдруг заговорила.
– Почему ты так сказала? – спросил он.
– Я не знаю, – растерялась девушка.
– Откуда бы ты могла знать, если бы сама не таскала эти деньги на своем горбу!
* * *
В небольшой городок Финике они приехали, когда наступил вечер.
– Здесь заночуем, – сказал Сергей.
Шоссе пролегало вдоль берега моря. Напротив заполненной яхтами небольшой бухты возвышалось аккуратное трехэтажное здание. Пансион "Марина".
– Конечно, "Марина" – какое же они еще могли дать название в таком-то месте, – сказал Сергей.
– А почему? – не сразу догадалась девушка.
– Марина – это бухта, где швартуются яхты.
Остановились у пансиона. Окна темные. Но свет зажегся на первом этаже, едва только Сергей вышел из машины.
– Началась суматоха, – сказал Сергей. – Туристов нет. Каждому гостю рады. Пошли посмотрим.
Кусты жасмина, высаженные у пансиона, источали дурманящий запах. Девушка сорвала один цветок, чтобы унести этот запах с собой.
К ним вышел дородный усатый турок. Ему бы на голову феску – и можно сниматься в кино.
– Нам нужна комната на одну ночь, – сказал ему Сергей.
Лестница, которая вела наверх, была проложена снаружи дома, вдоль его стен. По ней Сергей и его спутница вместе с турком поднялись на открытую площадку на уровне второго этажа, заставленную столами-стульями, где в пик сезона, по-видимому, потчевали завтраками постояльцев, и через площадку вошли в номер. Обычный номер, довольно просторный, из окна видна площадка, через которую они только что прошли, а дальше – кусочек бухты с яхтами.
Турок назвал цену. Сергей приятно удивился. В пересчете около шести долларов. Завтрак на двоих входит в стоимость. Он уже готов был согласиться, но турок жестом поманил их за собой. Вышли из номера, по наружной лестнице поднялись на верхний, третий этаж. Номер прямо над тем, который они только что видели. И внутри абсолютно такой же. Но, кроме окна, здесь еще был выход на балкон. А с балкона вид: бухта, яхты, море.
За этот номер турок попросил двойную цену.
– Нет, мистер, – сказал Сергей и сделал вид, что готов уйти. – Или этот номер за шесть долларов, или мы уезжаем.
– Хорошо, – мгновенно согласился турок. – Я согласен. Никаких проблем.
* * *
Утро было теплым и ослепительно солнечным.
Она вышла на балкон и зажмурилась от яркого света. Море сверкало мириадами блесток. Ветерок был нежен и пах жасмином.
Сергей вышел за нею следом, тоже зажмурился и потянулся, как кот на теплом солнышке. Открыл глаза, увидел что-то и обездвижел на мгновение. Потом бросился обратно в комнату и вернулся с фотоальбомом. Нашел нужную фотографию.
– Ха! – сказал он торжествующе.
На фотографии была эта бухта, и это море, и горы вдалеке попали в кадр. И похоже, что с этой точки как раз и сделали снимок.
– Ты здесь была! – сказал Сергей.
– Наверное, – отозвалась она неуверенно.
Запах жасмина, на который она накануне обратила внимание, – он показался ей знакомым из-за того, что всегда ей нравился, или она узнала его потому, что уже побывала здесь недавно?
Сергей взял в руки фотографию. На обороте было написано женским почерком: "Радофинниково по-турецки". Он прочитал фразу вслух и удивился:
– Почему Радофинниково?
– Я там родилась, – сказала тихо девушка. Сергей посмотрел на нее озадаченно. Протянул шариковую ручку.
– Напиши, – попросил он. – Вот эту самую фразу. Одну под другой.
Она выполнила просьбу, заранее зная результат эксперимента.
Сергей изучил две строчки, написанные в разное время, но явно одной рукой, после чего сказал:
– И ты мне еще голову морочишь, Тимофеева?
* * *
В путеводителях практически не было информации о Финике, лишь в одной книжке было написано, что это древний ликийский город, а дальше – про пансионы и отели. Ничего интересного.
– Войска Македонского тут не прошли, а пробежали, – сказал Сергей. – Никакой надежды на успех.
Но они все-таки сели в машину и покатались по городку – для очистки совести, – после чего отправились дальше на восток, в сторону Антальи.
Следующим пунктом, намеченным Сергеем, был Фаселис. Античный город. Его жители радушно встретили Александра Македонского. Великий полководец даже задержался здесь на какое-то время.
– Радушно встретили – ну, это означает по крайней мере, что Македонский город не штурмовал, – сказал Сергей. – Не брал его приступом. Город остался неприступным. Не впечатляет версия, но хоть какая-то зацепка.
Его эта версия не вдохновила, но скептицизма поубавилось, когда они увидели Фаселис. Две расположенные рядом бухты, а между ними – вдающийся в море небольшой участок суши, заросший густым лесом. Через лес проложена улица античного города, которая соединяет две бухты, расстояние между ними – всего несколько сотен метров. Руины из светлого камня. Античный театр, сквозь каменные скамьи которого давным-давно проросли деревья.
Этот театр Сергей мгновенно узнал. В подтверждение его догадки нашелся снимок в фотоальбоме: Таня Тимофеева сидит на каменной скамье театра, улыбается в объектив. На обороте снимка Таниной рукой написано: "Фаселис". Совпало.
– Помнишь это место? – спросил Сергей у своей спутницы.
Она расстроенно замотала головой. Видела себя на фотографии, но не могла признать этих мест. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, ее собственная память не была ей другом – ужасное чувство.
Полдня они потратили на то, чтобы обследовать окрестности Фаселиса. Кроме одной-единственной улицы с жалкими остатками руин, от Фаселиса не осталось ровным счетом ничего, а вокруг был лес, и этот лес они излазили вдоль и поперек. Безрезультатно. В конце концов Сергей признал, что продолжать здесь поиски бессмысленно.
Можно было уезжать, но они остались в бухте, где был песчаный пляж. Берег изгибался здесь подковой, небо отражалось в воде, и она казалась бирюзовой. Не было людей. Полная тишина.
Сергей плескался в воде. Девушка листала путеводители, лежа на песке. И вдруг увидела на фотографии в книге: крохотный островок, на нем башенка – не то маяк, не то другого назначения постройка. Это в Стамбуле, на Босфоре, она сразу вспомнила. Она тогда сбежала из Лялели, решив, что убила Кемаля, и приплыла на азиатский берег Босфора. Впереди у нее были скитания без документов и практически без денег, ночлег на мусульманском кладбище, непогода, неприкаянность и полная безысходность. Не было просвета, как ей тогда казалось.
Пришел Сергей. Заглянул в открытую книжку.
– Это Стамбул, – сразу определил он. – Кыз Кулеси. Ты там была?