Проклятия помогают. Мою энергию питает страх или ненависть. Сегодня я ничего не боюсь. Я ненавижу человека, сидящего боком ко мне. Он отнял не только жизни моих близких, он сделал так, чтобы я исчез, превратившись в инвалида без памяти и прошлого. Но я возродился, я вернулся в себя. И сегодня я должен забрать то, что принадлежало папе и маме. Это лишь малая часть праведного мщения.
- Кто это принес? Я ищу этого человека! - требует объяснений от нотариуса мой дядя.
Я так напряжен, что не в силах произнести ни слова. Я хлопаю ладонью по стене. Дядя оборачивается, и наши глаза встречаются.
Вспышка огня в моем сознании, невидимая молния между нами - и глиняный человечек застывает в той позе, что я задумал. Дядя безобразно дергается, как от разряда тока, и обмякает.
Вот он сидит за столом и беззвучно потрясает правой рукой. Опираясь на стол, я двигаюсь к нему и оседаю напротив. Голова трещит больше прежнего. Я хочу о многом расспросить дядюшку. Как он задумал преступление? Каково быть убийцей родного брата? Или ночные кошмары - это привилегия жертв?
Но боль раскалывает. Только бы не потерять сознание. Сейчас нельзя отвлекаться. Надо закончить главное.
- Привет, дядя. Я тоже жаждал встретиться. Не напрягайся, говорить у тебя не получится. Тебе придется слушать и делать, что я скажу.
Артур Викторович пожирает меня взглядом, а я продолжаю объяснять:
- Нельзя вернуть отнятые жизни, но можно вернуть собственность. Ты отдашь то, что по праву принадлежит мне. Вот договор дарения торгового центра. Это самый быстрый способ восстановить справедливость. Что? Не нравится? Твои эмоции меня не интересуют. Это лишь малая часть наказания, которое ты заслуживаешь!
Я исподлобья смотрю на дядю. Мне трудно держаться прямо. Он напуган, косит глазами в сторону нотариуса, но не в силах двинуться или произнести что-либо.
- У тебя нет выбора, дядя. Подписывай. Единственное, что двигается, это твоя правая рука. И сердце в груди. Ты хочешь, чтобы я его остановил?.. Тогда подписывай, гад!
- Прошу заметить, что сделку под давлением могут признать ничтожной, - напоминает взволнованный нотариус.
- Кто может признать?
- Суд?
- Прекрасно! Я с удовольствием встречусь с дядей в суде. Я многое могу рассказать о нем. Пусть все узнают, на что он пошел ради денег!
Марго деловито пододвигает договор и сует дяде ручку.
- На каждой странице? - уточняет она у нотариуса.
- Да.
- Слышь, ты! Давай подписывай!
- В конце фамилия, имя, отчество полностью, - напоминает нотариус.
Я давлю на дядю взглядом. Он подписывает.
- Теперь вы. - Нотариус уже вошел в привычную роль. - На всех экземплярах. Третий для регистрационной палаты.
Я с трудом нахожу нужные места и ставлю свою подпись. В груди пустота, в голове колющая боль. Рука двигается тяжело.
Марго убирает договора в папку.
- Это еще не всё. - Нотариус растерянно смотрит на свои обездвиженные руки. - Я обязан заверить подписи сторон и внести документ в реестр.
Вот черт! Я перестарался с нотариусом! Как же вернуть подвижность его руке? Ждать? Это долго и рискованно. Неизвестно на что он решится, когда полностью придет в себя. Да и "серая мышь" что-то начинает подозревать. Остается одно - попытаться применить свои способности наоборот. Для этого опять надо напрячься, представить глиняную копию нотариуса и "полюбить" его правую руку, дать ей свободу.
- Вы правша? - уточняю я.
- Да.
- Сейчас, сейчас…
Я закрываю глаза. А вот и нотариус. Я вижу его образ целиком, но концентрируюсь только на руке. Я знаю, что надо сделать. Но где взять силы? Я опустошен.
- Ты сможешь, - подбадривает на ухо всё понимающая Марина. - Ты сделаешь их.
Я концентрирую остатки энергии, напрягаюсь и распахиваю веки. Я смотрю на правую руку нотариуса и снимаю паралич.
- Подай ему документы, - шепчу я Марго и откидываюсь на спинку стула.
Я слышу энергичные росчерки шариковой ручки по бумаге и чмокающие оттиски печати, но не в силах их увидеть. От боли и усталости глаза закрываются, я впадаю в прострацию и не замечаю, как теряю сознание.
56
Николай Самаров вложил в папку с уголовным делом очередной протокол осмотра места происшествия и акты экспертизы. Четвертое ограбление за месяц, к которому причастен шестнадцатилетний Парализатор. По документам из интерната он Павел Соломатин. На самом деле Павел Алексеевич Соломин. Бывший подросток из благополучной семьи, который стал инвалидом. Вчерашний колясочник, сумевший встать на ноги. Нынешний преступник, которого не желают брать живым оперативники.
Следователь захлопнул папку, взглянул на часы и набрал телефон технического отдела.
- Майор юстиции Самаров. Сегодня я передал вам постановление судьи. Прошло три часа восемнадцать минут. Я желаю знать результат.
- Пока приняли, подшили, оприходовали, - забухтел инженер, отхлебывая чай. - А какой у вас вопрос?
- Отслеживание мобильного телефона, - едва сдерживая раздражение, процедил Самаров.
- А-а, проследить номерок. Так заходите, смотрите.
- Я хочу видеть это в своем кабинете.
- Как скажете. Напомните вашу фамилию?
- Следователь Са-ма-ров! Так понятно?
- Сейчас подключу доступ вашего компа. Буквально минутку, - засуетился инженер. По дисплею забегал курсор, открывающий то одну, то другую программу. Затем дисплей вернулся к первоначальному виду. - Вот так. Видите в правом верхнем углу новый значок? Это наша программа. Стартуйте и любуйтесь. Как пользоваться знаете?
- Абонент сейчас в сети? - не терпелось узнать Самарову.
Но инженер уже положил трубку. Следователь дождался загрузки программы и увидел мигающий индикатор.
Есть! Телефон подключен!
Самаров укрупнил карту. Так. Юго-запад район, проспект Вернадского. Тот самый торговый центр, который принадлежал погибшему Алексею Соломину, отцу Парализатора. Индикатор не двигается. Телефон там! Значит, в торговом центре находится Марина Андреева, а с ней, возможно, и Павел Соломатин. Даже если девушка одна, она может вывести на Парализатора.
Самаров прикинул: поручить задержание оперативникам? Нет, с этими ребятами у него сейчас разные цели. Надо ехать самому. Взять с собой оружие? Пока спустишься в подвал, получишь пистолет, патроны, распишешься, мальчишка или его подружка могут ускользнуть. Нельзя терять ни минуты!
Он снова позвонил в технический отдел.
- Это Самаров. Вы может подключить меня так, чтобы я следил за телефоном из машины?
- Мобильная версия? Нет ничего невозможного. А какой у вас телефон?
Самаров назвал модель трубки.
- Ух, ты! А я думал они только в музее.
- Мой мобильный работает!
- К сожалению, не получится. Заведите смартфон или планшетник.
- Но мне надо знать о перемещениях объекта.
- Звоните. Подскажем.
Николай Самаров сжал губы, застегнул пиджак на все пуговицы и спустился к машине.
Планшетник им подавай! О технике начальство должно заботиться. После трагедии с Сергеем жена потеряла работу и вынуждена сидеть с сыном. Его зарплата почти целиком уходит на содержание ребенка-инвалида. Говорят, надо оформить пенсию по инвалидности. Но слово пенсия применительно к четырнадцатилетнему мальчику звучит так дико, что у Самарова не поднимались руки, чтобы начать оформление документов. Это воспринималось супругами как окончательное признание поражения, расписка в беспомощности. А они с женой верят в лучшее. И сейчас угасающая вера получила дополнительный толчок.
Он должен, просто обязан увидеть и поговорить с Павлом Соломатиным. Пусть тот будет хоть самым опасным преступником, но юноша встал с коляски. Встал после двух с половиной лет инвалидности, и сейчас ходит! Он знает какую-то тайну. Он последняя надежда на чудо.
Самаров припарковался перед громадой торгового центра на проспекте Вернадского. Позвонил инженеру и сообщил свой адрес.
- Тот мобильный все еще здесь? - с надеждой спросил он.
- Да, без движения.
- Как я его найду? Здесь крупный торговый центр.
- Это проблема. Не возражаете, если я и ваш номер поставлю на слежку?
- Зачем?
- Тогда я смогу навести вас на объект.
- Подключайте.
Минут через пять Николай Самаров покинул машину. Он прижимал телефон к уху и шел согласно инструкциям.
- Обходите здание справа… Так, расстояние сокращается… Не удаляйтесь! Сигнал внутри здания… Правильно, вы приближаетесь. Вы где-то рядом с сигналом. Десять-двадцать метров! Что вы видите?
Самаров посмотрел перед собой. И увидел то, на что никак не рассчитывал.
- Я знаю, где он. Спасибо.
Следователь убрал трубку и пожалел, что в кармане нет пистолета.
57
- Паша! Пашка! - Приглушенные слова едва пробиваются ко мне сквозь матовое вязкое облако. - Вставай! Нам надо идти.
Я разлепляю непослушные веки. Щека покоится на полированном столе. Я всё еще в кабинете нотариуса, доходит до меня.
- Поднимайся, Пашенька!
Глаза скашиваются вверх. Надо мной обеспокоенная Марго. Она трясет меня и пытается приподнять со стола. Ей это удается, но я как мешок оседаю на стуле. Руки, как плети, голова трещит, меня придавила огромная усталость. Я опустошен бесконечными сеансами парализации. Передо мной дядя, сбоку нотариус. Они уже не кажутся беспомощными, оба словно затаились, изучают меня и ждут своего часа.
Черт возьми, время сейчас на их стороне! Если они придут в себя первыми, то…
Я перехватываю жуткий взгляд дяди. Он уставился на договор дарения, заверенный нотариусом. Согласно ему я стал обладателем торгового центра. Это сулит ежемесячный доход, на который мы с Марго сможем не только безбедно жить, но и помогать нашим в интернате. Правда, предстоит еще зарегистрировать право собственности в государственном реестре, но это готов сделать Никита. Он настоящий друг!
Марго замечает алчный взгляд дяди. Девушка прячет документы под кофточку.
Надо же! Она умница, а идиот! Ей нужен рюкзак. Как я раньше не допер, что с одной рукой невозможно нести что-нибудь и одновременно приводить меня в чувство.
Марго становится за моей спиной, просовывает руку мне подмышку и пытается поднять. Вот дерьмо! Каким же тяжелым становится человек, когда тело его не слушается! Приподнявшись сантиметров на десять, я плюхаюсь обратно в стул. Разгоряченная щека Марго больше не прижимается ко мне, тяжелое дыхание девушки оставило влажный след на подбородке.
- Еще минутку и я смогу, - шепчу я и стискиваю зубы. Я жду, когда головная боль устанет меня терзать. Для окончательной победы мы должны уйти.
- Быстрее, Паша, - просит Марго, садясь рядом. - Что для тебя сделать? Воды?
Я плавно закрываю веки.
- Воды! - кричит Марго и выбегает из комнаты.
Она возвращается с пластиковым стаканчиком. Холодная жидкость втекает в мои приоткрытые губы и приятно охлаждает горло.
- Мышастая стерва скрылась. На ее компе открыты ссылки про Парализатора. Она могла нас заложить!
Дядя видит мою беспомощность и тянется ко мне действующей рукой. Не справишься, успокаиваю я себя. Но что это! Он приподнимает и вторую руку! Неужели действие парализации закончилось?
Так и есть! Дядя неуверенно встает и падает грудью на стол, пытаясь схватить Марго.
- Отдай договор, сука!
Он уже может говорить! Ему досталось слишком мало моей злой энергии.
Девушка ускользает, она молодец. Но разозленный дядя хватает меня за шкирку, подтягивает к себе и сжимает на шее пальцы.
- Я прикончу его, если не отдашь договор!
- Только не в моем кабинете, - спохватывается нотариус.
- Заткнись, Иуда! - осаживает его дядя.
- Вызовите полицию. Они разберутся.
- Никакой полиции! Мы разберемся по-семейному. Или он, или я.
Дядя осмелел. К нему действительно возвращаются силы. Я чувствую, как его большие пальцы обретают уверенность и давят мне на кадык. Смертельная опасность как укол допинга. Я перехватываю его запястье. Руки работают! Но они ужасно слабы. Я не в силах расцепить пальцы дяди, сжавшиеся вокруг моей шеи. Он давит. Кадык, словно камень поперек горла, я не могу дышать!
- Держи договор!
Марго трясет бумагами перед носом дяди. Тот отпускает меня и поворачивается к девушке. Это было его ошибкой. Марго демонстрирует свой фирменный удар коленкой в пах. Скрюченный болью дядя сваливается под стол, к стене отлетают упавшие стулья.
Я отплевываюсь и привстаю.
- Пойдем, - радуется Марго.
Она подхватывает меня, и мы плетемся к выходу. Мы уже в приемной. Сзади шум, дядя не успокаивается. Кажется, он пытается встать, чтобы броситься в погоню.
58
Легковушка с тремя сосредоточенными мужчинами в легких курточках, под которыми угадывались контуры наплечной кобуры, остановилась справа от торгового центра.
- Прибыли. - Старший из оперативников Степан Дроков оценил спокойную обстановку у входа в нотариальную контору. - Ребята, вы ничего не перепутали? Это нотариус, а не банк, что здесь брать?
- Дежурный сказал, что звонила испуганная помощница нотариуса. Она сообщила, что некий Парализатор шантажирует ее начальника.
- Она его описала?
- Худой нечесаный подросток. С ним однорукая девушка.
- Сходится.
- Поэтому мы сразу к тебе. Патрульные его уже пробовали взять. Но у нас получится.
- Правильно. Но брать мы его не собираемся. Ведь так? - Дроков заглянул в глаза каждому оперу. - Среди тех патрульных был мой брат. У него сейчас в штанах всегда "пол шестого". Мы же не хотим повторить его участь?
- Я не хочу быть импотентом, - покачал головой опер.
- Лучше уж без руки, - согласился второй.
- Кто бы спорил. Пушки приготовьте.
Защелкали затворы.
- Смотри, Степан! Это "ягуар" Соломина. Мы его пасли! - заметил одни из оперативников.
- По поручению следака Самарова, - удовлетворенно констатировал Дроков. - Это еще одна отмазка для будущего рапорта. Мы ловим опасного преступника, который угрожает жизни людей. Ведь так?
- Еще бы.
- Тогда за мной. Вы знаете, что делать.
59
Мы сделали это! Я восстановил справедливость. Пусть малую часть. Собственность жертвы не должна кормить его убийцу!
Минуя приемную нотариуса, мы с Марго входим в коридор. А вот и железная дверь. За ней свободный мир. Там ждет нас Никита. Он замечательный парень, скоро я смогу щедро отблагодарить его за помощь.
Но как же медленно плетутся мои ноги! Марго поддерживает меня, но ее силы не безграничны. Сзади нарастает рычание.
Вот черт!
Озверевший дядя со стулом наперевес догоняет нас. Марго распахивает дверь. Я оборачиваюсь и поднимаю руку, стараясь защититься от неминуемого удара. Наше спасение - выскользнуть и захлопнуть дверь с другой стороны. Но почему Марго встала как вкопанная?
- Вот они! - раздается знакомый голос.
И сердце ухает в пропасть, оставляя в груди холодную пустоту. На пороге нотариальной конторы Тиски, Кабан и Моня. А дядя уже обрушивает стул на мою спину. Я падаю в объятия Тиски. Он ловко сует мне на нос темные очки и скручивает руки.
- Утихомирьте козла! - звучит его команда.
Марго отлетает к стене после удара Кабана, а Моня сжимает в объятиях дергающегося дядю.
- Убейте его! Немедленно! - брызжет слюной дядя. - Я заплатил за это!
Ох, ни хрена себе! Они знакомы! Дядя Артур нанял Тиски, чтобы прикончить меня! Два самых мерзких на земле существа сообща гробят мою жизнь!
- Заткнись! Ты получишь его завтра, как договаривались.
Кабан обхватил меня сгибом руки за шею и шипит:
- Ну что, хмырь колченогий, попался. За тобой должок.
- Не время! - осаживает подельника Тиски. - Тащите их в машину.
- И этого? - уточняет Моня про дядю.
- Тащи тех, кого упустил! - По жесту главаря дядя получает свободу. Тиски исподлобья буравит его злыми глазками: - Что здесь произошло?
Дядя испуган и делает вид, что ему плохо. Кабан выталкивает меня на свежий воздух. Я пытаюсь найти глазами Никиту, но вижу трех целеустремленных мужчин. Они прут к нотариальной конторе, вытаскивая на ходу пистолеты. Кабан соображает мгновенно, юркает со мной обратно и захлопывает дверь. Железная преграда с утробным звоном принимает на себя две пули.
- Менты! - ошарашен Кабан.
- Бля, сразу мочат! - пугается Моня.
Тиски бросается к двери, смотрит в глазок и поворачивает ручку замка. Несколько секунд он раздумывает, потом хватает Марго и заламывает ей руку. Девушка стонет от боли, а Тиски угрожает мне:
- Останови их, или у девки не будет руки. Я не шучу!
Кто бы сомневался в твоей гнусности. Я пытаюсь сконцентрироваться, но понимаю, что это бесполезно. И качаю головой.
- Я никакой.
Тиски срывает с меня очки, пристально смотрит в глаза. Бандиты знают, что совершенно темные очки снижают мои возможности. Но сейчас я в таком разбитом состоянии, что ничего не в силах предпринять. До Тиски доходит это.
- Назад, - командует он, достает пистолет и протягивает Моне. - Стреляй в окно.
- Ты чё! Ментов валить я не подписывался.
- Пали в воздух, идиот. И не высовывайся.
Моня, крадучись, прячется под окном, вытягивает руку и давит на курок. Грохочет выстрел, стекло осколками ссыпается с подоконника. Снаружи звучат ответные хлопки. В паузах Моня снова, не глядя, палит куда попало.
Тиски как полководец руководит отступлением. Он быстро осматривает комнаты. Дядя сжимается в углу, нотариус прячется под массивным столом. Все окна нотариальной конторы выходят на одну сторону, туда же, куда и единственная дверь. Тиски распахивает туалет, выбивает ногой дверь в кладовку. Он что-то прикидывает и ощупывает стены. Кабан держит нас с Марго.
Тиски хватает стоячую железную вешалку с тяжелым основанием. Он бьет ею по стене в кладовке. Штукатурка крошится, под ней видна кладка из красного кирпича. Тиски раз за разом лупит вешалкой по стене. Кирпичи смещаются. Вот один из них вываливается наружу, и мы видим сквозную дырку! Тиски с удвоенной энергией молотит вешалкой, как тараном, расширяя проем.
Вот дыра уже достаточно большая, чтобы протиснуться человеку. Вбегает обескураженный Моня.
- Там следак шизанутый, - сообщает он.
Тяжело дышащий Тиски отбрасывает вешалку.
- А прокурора, часом, нет?