- Добрый вечер! Вы сегодня один?
- Как видишь, - усмехается господин Воропаев Г.С., позволяя оглядеть себя полностью (туфли с "актуальными" узкими носами, костюм "Бриони", галстук за сотню евро повязан небрежным косым узлом). - Еще вопросы?
- Ни малейших. Приятного вечера.
Лестница вниз, полумрак, много музыки и табачного дыма. На десятке экранов кудрявый парень заясняет девице про "…понимаешь, я ушел тогда назло…", немногочисленные столики и места у бара плотно заняты. Основная масса топчется на танцполе - молодежь преимущественно. Мальчики и девочки, одетые почти одинаково: джинсы со стразами, майки в облипку, не скрывающие пупок, браслеты, серьги, томные лица. Гламур-с! Наташа обнаруживается в самом центре - гибкая, красивая. Созревшая роза на фоне юных фиалочек с претензиями.
- Привет!
- О-о, Глебушка! Ха-ай!
Коктейльное платьице не скрывает красивых ног, прическа каре легкомысленно встрепана, стразы на сумочке искрятся… на сумочке!
- Дай-ка.
- Ты что де-елаешь?! - возмущается она в манере глупой малолетки. - Отда-ай!
Он идет сквозь толпу на выход, и Наташа спешит следом, догнав только в фойе.
- Дай сюда-а!
- Не смеши народ, - говорит он сухо, щелкая замочком. Реальность хуже, чем ожидал, - не экстези даже, а конверт, сложенный пополам. Внутри наверняка отыщется белый колумбийский порошок от всех болезней.
- Что ж ты творишь, идиотка?!
- А ну да-ай!
Влепляет ей пару пощечин для порядку, конвертик летит в урну.
- У вас проблемы?
- Ни малейших, - улыбается Глеб вежливому охраннику. - Мы с дамой уже уходим.
До машины Натали щелкает каблучками с пулеметной громкостью, задрав подбородок по-королевски. Первых слов удостаивает только в салоне авто:
- Что-то джипик у тебя маловат. Не тесно?
- Холостяцкий, - отвечает Глеб ровно, выруливая на проспекты. - В пробках удобно.
- А ты изменился. Совсем заматерел. Там, у нас дома, не замечала. Постоянно приводишь к нам потаскушек, ведешь себя, как стареющий ловелас!
- А я такой и есть. Мне тридцать шесть лет, а ни хрена полезного так и не сделал. Ни сына, ни дерева, ни даже дома, как и у твоего Бориса.
- Да, домик у нас есть… - Усмешка ее делается шире. - Останови машину. Не сбегу, не бойся.
Переулок залит неоном, фонарями и сиянием билбордов. Мультяшная певица Глюкоза поет из динамиков про невесту.
- Что случилось, Натали?
- У вас маятник. У вас с Борей. Маятник удачи, качается туда-сюда, от одного к другому. И знаешь… кажется, везет тому, от кого я ушла. Взамен к нему прет удача, кураж какой-то… а другому остается только оболочка.
- Эк тебя вставляет, родная! - Его рука тянется крутануть зажигание, но женская ладошка ложится сверху, ласково и властно.
- Иди ко мне. - Ее дыхание обдает запахом "мохито", рука скользит уже под пиджак миланского покроя, сползая ниже… - Иди, пожалуйста, как раньше!
- Эх, Наташка… - выдыхает он, ощущая, как уплывает улица, пляшут фонари, билборды и силуэты прохожих за тонировкой стекол. - …Эх, Наташка! - говорит неверным голосом через вечность(а может, минут через двадцать всего), наполненную влажным теплом и безумием. Откинутые сиденья, разбросанное белье. - Эх, Наташка, и почему у нас вечно так?!
- Тебе не понравилось?
- Дурочка. Я этого ждал лет десять, изменщица ты гнусная, а могли бы все годы вместе быть!
- Не могли бы, - отрезает она, становясь деловитой и чужой. Приподнимает коленки, натягивая ажурные стринги. - Не могли бы, Глебушка. Я бы жила с тобой, а думала о нем… вышло бы еще хуже.
Глеб на "хуже" скрипит зубами - крыть особо нечем. Сонный карп в тихом болотце оказался хищной пираньей, клочьями изорвал дружбу, и старые раны теперь кровят.
- Ладно, нормально все будет, - говорит без убежденности, выруливая обратно на проспекты. - Ты у нас всегда была одна на двоих… "Санта-Барбара", полный аллес!
На душе мерзко…
* * *
- Все не зря, - прошептала Натали здесь и сейчас, когда отколыхалось уже и взорвалось и мышцы млели в сладкой истоме. - Мы всегда были друг для друга, и теперь вот… все сложилось, да?
Ночной ветер августа колыхал занавеску, принося горькую торфяную вонь, выдувал запахи страсти вперемешку с мартини и коньяком. Говорить не хотелось. Правду произносить - о том, что фарш обратно не прокрутишь, и никто уже не вернет двадцать лет жизни, потраченных невесть на что. Где-то там, в хорошей и правильной биографии студент Глеб Воропаев стал-таки журналистом, девушка Наташа родила ему сына, а дальше была у них только гладкая трасса, вроде автобана: гонорары, слава, семейное счастье. Идеальная биография счастливого человека, сбившаяся где-то на старте.
- Сложилось, наверное, - сказал он неискренне, разглядывая Натали в бледном отсвете. Первый голод утолен, сытый взгляд скользил теперь по женскому телу слишком придирчиво, отмечая ненужные детали - складочки под животом, чуть отвисшую грудь, россыпь морщинок у глаз… ничего не скрыла коварная луна! Красоту и шарм в этом мертвом сиянии обретают лишь ведьмы, чей рыжий огонь перемешивается с серебром, а белая кожа начинает светиться изнутри.
- Наверное?! - Голос женщины полон был веселого кокетства. - Ну, я тебе покажу!..
Она и впрямь показала - как в юности, через месяц-другой знакомства, когда пропала уже ненужная скованность. Лучше, чем в юности! Со всем опытом сорокалетней женщины, очень старательно, будто экзамен сейчас сдавала. Глеб себя и почувствовал вдруг третьим лишним - даже не экзаменатором, а зрителем любительского порно.
- А ты еще ничего, - прошептала она утомленно, когда желаний совсем уже не осталось. - Крепкий мужичок.
- Хорошо, что тебе понравилось.
- А тебе?!
- Разумеется, все было великолепно.
Не получалась у него искренность, хоть убей! Все куда-то исчезло после ведьминого звонка, сдуло напрочь ароматный флер единения и общих воспоминаний - физиология осталась. Мужик с нормальной потенцией и женщина, твердо решившая понравиться.
- Пойду-ка я в душик, - сказал Глеб добрым голосом, чтобы совсем уж не огорчать. Дама хочет спектакля - сыграем для нее! Не будем пока вспоминать о другой, чья кожа светится в лунном сиянии, а глаза опухли от слез. Одна, в запертом номере дешевой гостиницы, брошенная всеми на свете. Ее можно обманывать, но перед ней совсем не нужно фальшивить. Может, это и есть счастье? - Пойду сполоснусь, а ты отдохни пока. Мне правда классно было!
Он еще мылся, чередуя лед с кипятком, крякая и матерясь, когда телефон зазвонил повторно. Пару секунд женщина с каре и злым взглядом слушала полифонийную "Ламбаду", потом рука скользнула под ворох одежды на полу, отыскав аппаратик.
- Алло! - Женский голос в трубке прозвучал испуганно. - Алло, Глеб? Почему ты молчишь?!
- Это не Глеб, милая, - ответила Наташа четко и жестко. - Это его жена. Ты ему не нужна, и оставь его в покое, по-хорошему.
Телефон, захлебнувшийся гудками, полетел на пол, а Наташа долго еще сидела голая на краешке дивана, думая о своем. Теперь она улыбалась.
Глава 6. "Он позвонил…"
Акоп объявился совсем скоро - через сутки после достопамятной встречи. Гостеприимства на сей раз не получилось, просто принял Глеба на борт в условленном месте все тот же смоляный "брабус".
- Плохая история, брат, - сообщил Акоп, не тратя времени на кавказские красивости. - Совсем плохая и вонючая, да. Прикрывают твоего Мастера! Очень высоко прикрывают, на самом верху! Я выяснять начал, про меня тоже начали выяснять, сразу же!
- И что в итоге?
- Понимаешь, брат… - Широкие брови Акопа съехались к переносице, взгляд сделался мудропечальным, как у старого еврея. - Понимаешь, я мужчина и ничего не боюсь. Помнишь, какой я был в горах, вместе ходили… только не молодой уже! Семья есть, дочь не замужем, кормить надо.
- Я тебя понял, Акоп, - оборвал Глеб долгую прелюдию. - Опасаешься с ним связываться?
- Ничего не боюсь, я сказал! Но опасаюсь, ты прав. У меня законный бизнес, друзей много, но у него круче друзья. Ты ж знаешь, как в нашей стране любой бизнес можно опустить! Налоговая, рейды-шмейды…
- Я это очень хорошо знаю, - ухмыльнулся Глеб. - С другой стороны, воевать я и сам не хотел, поговорить просто. Встретиться с ним так, чтобы не упаковали меня сразу в багажник. Прикроешь?
- Ты думаешь, я этот… Аль Капоне, да? Думаешь, у меня пацаны есть, как раньше? Нет, я бизнесмен, - покачал Акоп головой, изобразив всю гамму чувств кавказского мужчины, вынужденного себя принижать. - Там у меня в костюмах племянники всякие, к делу их пристраиваю, без криминала. Переменились времена, Глеб! Как говорится - прошла любовь, завяли помидоры, моей страной мне брошенные в гроб!
Этот поэтический экзерсис шокировал Глеба окончательно. Скрылись уже в потоке габаритные огни авто, а он все стоял на обочине, пытаясь собраться с мыслями. Не было ни мыслей, ни новых идей - сплошная пустота. В гостинице ждет обиженная женщина, которой он по-прежнему ничего не должен (включая верность), но и разбежаться пока не получается. После прошлой ночи Дина как-то сразу и вдруг изменилась, слезы закончились, хотя улыбок взамен не пришло. Вежливо теперь общались, по-соседски. Глеб, подозревающий, откуда ветер дует, лишних вопросов не задавал, но на встречах с Натали был поставлен большой жирный крест. Избавляться надо от прошлого, ни к чему оно! Закончить по-быстрому с проблемами рыжей ведьмы, которую приручил и теперь в ответе, перестать ныкаться по норам, а там и вся жизнь пойдет иначе. В конце концов, Дина теперь свободна, да и чужой ребенок, если разобраться, не такой уж пугающий фактор для бобыля за сорок, без работы и видимых перспектив!
Вот только проблемы ну никак не желают кончаться! У главной из них есть ФИО и почетный нелегальный титул, имеется куча вооруженных людей на подхвате, и сверху, надо полагать, совсем не капает. Лет семьдесят назад проблемы решались по принципу "нет человека…", но до подобной прыти Глеб пока не созрел. Даже если пробьется через охрану (а она ведь есть, наверняка) - дальше что?! Доставать смартфон системы Макарова и палить в лоб незнакомому мужику? А потом куда деваться?!
Через пару минут размышления на обочине завели Глеба во вполне предсказуемое место - в ближайший бар. Коньком заведения считался кисловатый напиток, позиционируемый как "ирландский эль", цены выглядели вполне демократично, а потому бросить якорь решил именно тут. За угловым столиком, благо народу среди недели было негусто. Дубовая плашка стола внушала своей тяжестью спокойствие, тело устроилось поудобней на массивном стуле, а мысли поплыли свободно, не отвлекаясь уже по мелочам. Будто кинопленка в обратную сторону: серьезный человек Акоп, брюнетка с каре, вежливый Фродо, дороги, города, тайга… теперь снова вперед. Четкое ощущение, что сейчас и решение выскочит, уже готовое, гениальное. Еще через пару глотков! Или на следующей кружке этого странного напитка, похожего на резковатый квас. Закуской к элю идут вкуснейшие шарики - жидкий сыр в хрустящей фритюрной корочке, огромные экраны по стенам воспроизводят Диму Билана в старой записи с "Евровидения", но никто на них не смотрит. Пара любителей эля за дальним столом да блондинка бальзаковских лет у стойки. Дама на мелочи не разменивается, тянет вискарь со льдом, взгляд ищущий, откровенный. Несколько минут Глеб всерьез размышлял, не подстава ли это ему лично, - пока не вспомнил, что блондинка тут сидела до него. Еще какое-то время потратилось на фривольные мыслишки, отвергнутые в итоге за несвоевременностью. Третья кружка показала пустое дно, а уже на четвертой Глеб вдруг ощутил необычайную ясность разума. Простым все сделалось как дважды два! Достал телефон (последний оставшийся в живых), а заветный номер, названный Диной, сидел в памяти получше многих. Так, на всякий случай сидел - если придет-таки время звать врага на переговоры.
- Я вас слушаю. - Голос в трубке прозвучал уверенно, хотя совсем без напора. Стальная рука в бархатной перчатке - таким и должен быть голос носителя тайной власти.
- Привет, что ли! - Заготовленная фраза далась с трудом. Проняло вдруг Глеба, даже сквозь пивную эйфорию. - Пора нам так вот, по-простому, да? Без головорезов твоих!
- Вы меня с кем-то путаете, - отозвался собеседник спокойно, не думая, впрочем, давать отбой. - Кто вам дал этот номер?
- А то вы не догадались! - сбился Глеб с запланированного хамства, принимая манеру собеседника. - Привет хочу передать от нашей общей знакомой. Понимаете?
- Послушайте… не знаю, как вас там… - В голосе Мастера проявилась барская брюзгливость, чрезвычайно Глеба разозлившая. - У меня нет лишнего времени на выслушивание глупостей. Если имеете что сказать…
- Нет, это ТЫ послушай! - вклинился Глеб в плавную речь, насыщенную ораторскими модуляциями. - Ты, ваще, кем себя считаешь, а?! Типа, боженькой местным?! Вознесся, людей караешь, да?! А сам в аду не хочешь гореть?!!
- По-моему, вы бредите, - отозвался собеседник, едва не зевнув. - У вас ко мне все?
- Почти… - Проклятое пиво заволокло, наконец, разум дремной пеленой, говорить расхотелось, боевая энергия уходила с каждой секундой. - Почти все. Один ма-аленький нюанс, как в том анекдоте. Свидетельница живая. Мы ведь твою историю уже многим рассказали, скоро на иностранных журналюг выйдем. Счета твои в Швейцарии - думаешь, ты их спрятал? А если отсюда в Интерпол запрос пойдет?!
- Что вам нужно? - Показалось или нет, но голос Мастера чуть дрогнул. Царапина появилась в титановом покрытии!
- Да ты мне и нужен, - сказал Глеб вяло. - Хватит уже дурью маяться, давай встретимся, как мужики, и поговорим. Жизнь, блин, без того короткая, радоваться надо…
- Хорошо, приезжайте ко мне в офис.
- А вот это лишнее. Я предлагаю нейтральную территорию и оч-чень оживленное место! Чтоб дурью не маяться и…
- Давайте без словоблудия. Какое место?
Еще через пару минут трубка запела гудками, подводя итог. Время, место, примерная цель разговора - почти не осталось вопросов. Кроме одного-единственного.
ЗАЧЕМ?!!
К чему встречаться с главным злодеем, если не можешь потрясти его крепостью мышц?! Так, форса ради? Слова волшебные сказать - давай, мол, жить дружно, потому как наша смерть никаких концов не скроет и все тайное становится явным?
Да ты их УЖЕ СКАЗАЛ, идиот!!!
По телефону!!!
Кто тебе мешал еще три раза все повторить, для лучшей усвояемости, не выходя из бара?!! На фига понадобилось пихать голову в звериную пасть?!!
- Ладно, жить будем - не помрем, - ответил Глеб сам себе, с лихостью и задором. Вслух ответил, благо соседей за столом до сих пор не возникло. - Сколько бегать можно, а?! Встретимся, потрындим и все такое… эй, официант!
Пить хотелось, как ни странно, все сильнее. Очередную кружку пора заказывать. Для ясности! Под нее и подумаем, не отыграть ли все назад, пока голова на месте. Пока не возникло в родном сером веществе инородных тел со стальным сердечником.
- Давай уже две сразу, ну и пожевать чего-нибудь! Сегодня еще можно, братан! Пока расслабляюсь!
Блондинка у стойки разочарованно отвернулась. Не ее день!
* * *
- Он позвонил.
- Кто?
- Тот человек, что взялся ЕЕ охранять. Хочет встречи и переговоров.
- Он придет с диктофоном.
- Не считай меня дураком, Серафим. Я знаю, как с ним говорить, а убить его никогда не поздно.
- Муть вокруг. - Человек с куцей бородкой прищурился. - Что-то затевается, я ж ментовским нюхом чую. Не пойму, с какой стороны.
- Интуиция - вещь нужная, - кивнул Мастер покровительственно. В прошлой жизни задал бы кучу вопросов, для профилактики, но время берет свое, а великая миссия меняет людей. Обдирает, как в пескоструйке, рыхловатую человеческую суть, мясо с жирком, наращивая взамен стальной каркас. Лидер не имеет права на сомнения, он обязан идти вперед!
- Что? - Взгляд Серафима полнился недоумением. Честный взгляд бывшего честного мента, привыкшего до конца вкладываться в любое дело. Такие, как Серафим, не берут взяток и зверски завидуют американским копам, имеющим право стрелять в жулика без предупреждения. Мало таких в родной милиции, но на них она и держится до сих пор. Если жизнь заставляет серафимов перешагнуть закон - из них получаются опаснейшие преступники, идущие до конца.
- Вы что-то сказали?
- Да так… мысли вслух, - скривился Мастер, поймав себя на неприятнейшем открытии. СТАРЕЕМ! Раньше ни один мускул на лице не выдавал внутреннего состояния, взгляд был неизменно доброжелательным, и слова всегда в тему, а теперь что? Бормотать начал, как дед-маразматик! Расслабился, потерял хватку? Книжки читает умные, Макиавелли и прочих, недавно "Майн кампф" для себя открыл. Теоретиком стал, короче! Интеллект прет как на дрожжах, зато инстинкты начали дремать. Неудивительно, что затевается вокруг какая-то МУТЬ, которую мент-перевертыш Серафим холкой почуял! Неясная возня, ощущение угрозы… или уже паранойя? Сталин, говорят, этим страдал, да и другие великие не чурались - потому и прожили долго, избежав покушений! Что, если сегодняшний звонок - все же ловушка, а? Устроенная кем-то из равных, настолько примитивная, что сразу и не подумаешь! Умные люди ждут от врага изощренностей, а тут все будет просто как мычание!
Мастер изрядно удивился бы, узнав о сходстве своих мыслей с ощущениями того самого Глеба Воропаева, всего-то год назад. Те же метания по поводу "мути вокруг", та же шерсть на загривке дыбом. Они вообще были похожи эти двое куда больше, чем обоим хотелось бы…