* * *
Тень Большого Дела легла на людей, и многим в этот вечер стало не до сна. Сам воздух пропах электричеством, будто перед грозой, аж волосы начали шевелиться. Алкоголь в таких делах реально помогает, тут Серафим прав - эйфория приходит, интуиция засыпает, жизнь кажется легкой и беспроблемной.
Симпатичная брюнетка Наташа встречала набегающую ночь с традиционным бокалом мартини. Бросала вызов тьме за окном, скрипам и шорохам большого дома, собственным мыслям. Жизни своей, катящейся плавно под откос - от ошибки к ошибке, с ускорением. Молодость, Борис и Глеб, проблемы выбора… брак… последние годы. То, в чем самой себе не признаешься никогда. Мартини хорошо стирает прошлое, заменяя горькие мысли горьким привкусом трав. Звонок Кирилла, например - зачем о нем помнить вообще?! Зачем помнить о том недолгом, что случилось между ними в парах алкоголя или волшебного порошка, в угаре гламурно-тусовочном?! Случилось и случилось. Он и сам об этом не вспоминал - до ТОГО САМОГО звонка. Мама твоя болеет, мол, навести, дай мужу отдохнуть. Пусть Борис оторвется - не все ведь тебе отрываться, милая. Намек она поняла, уехала без пререканий, а здесь в это время… нет, забудем, не было ничего! Глоток мартини - и нет больше Кирюши с его звонками! Глеб пока остается, милый, надежный как скала. Она сбежала от него тогда, в юности, но почти вернула сейчас. Зачем было хватать ту трубку?! Мужчины не любят женской наглости - особенно такие, как Глеб. Нежные джаз-композиции, "Порги и Бесс", сладкая ностальгия… а у той, в телефонной трубке, наверняка есть молодое красивое тело, главный аргумент в этом споре. Глеб сейчас там, С НЕЙ, а в большом пустом доме остались тени, воспоминания и обрывки смеха.
Еще глоток ледяного напитка - смыть и стереть!
Телевизор врубить, наконец, - пусть разгонит призраков веселым напором Comedy Club или попсятиной! Бросить в бокал пару кубиков льда (раньше четыре входило, но теперь на воду не размениваемся), долить ароматной жидкости… последнее слить из бутыли. В баре еще есть! Она и этот "пузырь" вчера открыла, а нынче уже донышко - чудеса! Нехорошие такие чудеса, как в сказках Гофмана. Совсем скоро это может стать проблемой, но не сегодня, ладно? Оставьте сегодня в покое одинокую несчастную женщину посреди пустого дома! Скрипучего дома, живого, жутковатого. Слух играет с женщиной в злые игры - снова кажется, будто в доме КТО-ТО ЕСТЬ. Вот дверь черного хода явно скрипнула, вот сквознячком потянуло мгновенным, а вот и половицы дали знать. Выгляни в темный длинный коридор, а там…
- Бред! Нет там никого, или… Глеб, это снова ты? Не пугай меня!
Половицы ответили дружным скрипом - будто кто-то тяжелый устал, наконец, красться на цыпочках и шагнул решительно вперед. Из темноты к свету, к ней!
Зрачки Наташи стали расширяться…
Глава 11. Накануне большого дела: ночь
Глеб встречал эту ночь почти спокойно, даже без алкоголя. Не привык накатывать "для храбрости" или топить проблемы в градусе, а вот скука и бездействие приводили к флакону почти всегда. Река жизни превращается в лед, двигаться некуда, вмерзаешь в него по колено, еще выше… нет, сегодня явно не тот случай! Сегодня главные дела завершены, и от новых телодвижений ничего уже не зависит. Дина проинструктирована, Макс и так все знает. Мастер неведомый на встречу согласился. Осточертевший номер гостиницы сменится завтра чем-нибудь другим - это уж как встреча пройдет. Пока можно просто лежать на тахте в наушниках, слушать русский рэп и тихо уплывать. Дина сидит у окна, серую дождевую пелену скрыла пелена ночи, время остановилось. "Баста" и "Кровосток", дождь и Дина, дремота и отсутствие мыслей. Рассвет все ближе…
* * *
Ночь рождает призраки - смутные тени прошлого. Силуэты, лица, обрывки разговоров. Непонятое и недосказанное…
…Год 2009-й, Москва, весна. Квартира в спальном районе, лицо Мастера, странная пустота во взгляде.
- …Жалею, что сейчас нет тайных монашеских орденов. Их члены, кстати, не бедствовали, являлись вполне адекватными людьми, но с идеей. Чистили общество от погани. Это ведь гораздо сложнее, Дина, чем тупо потреблять. Для того чтобы люди на такое решились, должно быть еще что-то, кроме желудка, хотя кормить их тоже надо. Тех, кто не очень верующий, можно привлекать другим: например, красивой символикой или звучными тайными титулами. Ты не поверишь, сколько серьезных дядек любит в это поиграться! Те же масоны или СС, например.
- Опаньки! - щурится она недоверчиво. - Этак мы до Синей Бороды дойдем или до Чикатило!
- Зря смеешься. В основе любого ордена стояли просто люди, такие же, как мы с тобой. Они творили Историю и сами становились ее частью. Для этого как раз нужна Вера! Вот СС власть в Германии удержали бы, если б не полезли воевать со всем миром. Это ведь были не просто головорезы с "газенвагенами", а оккультная структура, язычники, искатели древних мистических учений. Отсюда все эти черепа и руны на петлицах. Загадочное притягивает, притягательное становится модным. А модное привлекает деньги.
- Позвольте проследить ход вашей пафосной мысли, Мастер. Где деньги, там и власть, так? Через пару лет по Москве маршируют колонны в черных мундирах, потом факельные шествия, потом тебя в президенты… а что - вполне гламурненько! Лишь бы твоих адептов не спутали с гей-парадом, те мальчики тоже любят фашистскую форму!
- Не говори ерунду, - говорит он спокойно, и это спокойствие пугает ее вдруг по-настоящему. Лучше бы орал и обижался, слюной брызгал, как нормальный советско-российский псевдоинтеллигент, придумавший (на кухне, за рюмахой) план спасения мира! - Не говори ерунду и не уподобляйся либеральным болтунам. Идея нацизма себя дискредитировала, и эта символика России не нужна, тут ты права.
- И какая же нужна символика?
- Сильная. Время медитаций под луной проходит, сейчас надо собирать всех в единый кулак. Если даже христианская идея, то без всяких там "подставь другую щеку"! Хватит уже быть жертвами!
Его рука ныряет под полу пиджака, и перед лицом Дины появляется нож. Желтый, тускло блестящий, с ладонь длиной. Рукоять - православное распятие, клинок выглядит изящным, но острым, как шило.
- Он что… золотой? - спрашивает девушка осторожно, провожая взглядом медленное покачивание кинжала. Извечная женская любовь к драгметаллам затаилась и прижухла в глубине души, напуганная смертоносной формой изделия. - Кого ты им будешь резать?
- Это символ. Такой стилет, из чистого золота, может быть только у лидера. Как корона. Для приближенных сделаем серебряные, а рядовым можно и настоящую сталь. Ритуальное оружие и знак принадлежности к Братству.
- Какой же ты еще мальчишка! - улыбается она, глядя почти нежно. - Почему вы, мужики, всю жизнь во что-то играете? Не успеваете в детстве?
- А почему вы, бабы, так любите все упрощать? Семья, дети, дом, телевизор… Дай вам власть над миром, так вы задушите всю идейность, чтоб не мешала быту!
Кажется, ей удалось-таки его разозлить - улыбка на губах еще играет, а вот глаза стали совсем нехорошими. Он вообще очень изменился за этот год, будто мозги переставили. Или сердце. Или подступил вдруг простой, хоть и богатый, человек к невидимой черте, за которой можно стать почти богом. Она здесь, у всех под ногами, но случайно ее не перешагнешь. Не пропустит она постороннего! Грязный монгольский пастух переехал эту грань на кургузой лошадке лет восемьсот назад - и степь загудела от топота тысяч копыт, а хрупкая цивилизация той эпохи содрогнулась, увидев зарево на горизонте. Потом были капрал-корсиканец в треуголке, бесноватый немецкий ефрейтор, усатый грузин-террорист, еще всякие, помельче. Человек по фамилии Вендерецкий увидел пока лишь смутный контур Линии Небожительства - а глаза уже изменились. И мысли. И символ власти в руках появился - не держава со скипетром, а клинок, право отнимать жизни во имя Идеи.
- Мы, бабы, мыслим приземленно, - улыбается Дина, разряжая затянувшуюся паузу. - Но кое-что мы умеем оч-чень даже хорошо! Например, сейчас я иду в душик, мой Мастер, а все великие планы можем обсудить позже. Потом. Если захочешь…
Прошлое и настоящее. Обшарпанное дерево подоконника, пыльное стекло, фонари за окном. Рубеж между днем вчерашним и ЗАВТРА, когда ничего уже будет не изменить.
* * *
Макс нынче расслаблялся. В клубе, под тихий музыкальный релакс и плавные движения танцовщиц. Дымилась тонкая сигара, ароматизированный дым стелился к потолку, перемешиваясь с пластами дыма чужого. Полумрак, приглушенная речь, темные силуэты за соседними столиками. Клуб для людей зрелых и не жаждущих лишнего общения. Речевой аппарат пусть нынче отдыхает, тело расплавится в мягком кресле, а вот мозгам расслабляться некогда. Не привык Макс голову выключать, ни в горе, ни в радости - это роднило его с Глебом и многими другими, приученными надеяться только на себя. С детства не привык, болтаясь по дворам, когда ровесники глушили одеколон под плавленый сырок, а он неизменно отказывался. С юности, когда фарцевал у "Интуриста", лавируя между милицией и первыми советскими рэкетирами. В перестройку сделал верный прогноз, но и тут без контроля не выжил бы, сорвался давно с этой слаломной трассы. Он и сейчас не планировал останавливаться - планов громадье, скорость нарастает, и азарт с годами никуда не делся. Хороший мужской азарт, будто травишь зверя, как дворяне в старые годы, на коне, с плеткой и кинжалом, готовый прыгнуть сверху на хребет. Последние лет десять охотничья радость выпадает нечасто, слишком цивилизованной стала жизнь. До зевоты.
Тем приятней будет день завтрашний.
Сигаретка туманит мозги, стены клуба теряются во мраке, тело превратилось в дым и тихо плывет к потолку. Мозг работает. Прокручивает десятки и сотни деталей - даже мелкие, вроде аккумулятора к видеокамере и боковых дверей "тойоты". Дверцы нужно смазать еще разок, аккумулятор зарядить… да много чего нужно. Каждая мелочь завтра будет важна! Приказы давно отданы, люди работают, а утром Макс обязательно проверит все сам.
Это будет завтра.
* * *
Мастеру нездоровилось. Может, годы проклятые сказываются, только не хотелось отставному комитетчику Вендерецкому участвовать в завтрашнем дне. Решительно не хотелось! Чужой сценарий, мутные цели и полная непредсказуемость на финише! Много лет уже не играл Вендерецкий по чужим сценариям - с тех пор, пожалуй, как пропали в буруне реформ малочисленные бумаги, хранившие хоть какую-то информацию об "Управлении 10/21". Не зря пропали, наверное, да и не сами собой. Единственной пуповиной между властью и структурой-фантомом оставался тестюшка, и уж тут родственные чувства сбоев не дали. Со многими познакомил, во многие дома ввел - вплоть до пресловутого "гостевого дома "Логоваза", где олигархи когда-то сговаривались про второй тур для Ельцина. Время текло, как нефть по трубе, иных уж нет, а те в Лондоне, да и сам генерал давно упокоился с миром. Другие люди нынче рулят - что, впрочем, не мешает Мастеру быть на своей территории царем и богом. До сих пор не мешало. Доил бы себе и дальше мелкую монету с дурачков, золотые ручьи сливались бы в бурный поток - на его век хватило бы. Даже не беря в расчет легальные проекты и дружбу на разных уровнях - хватило бы дурачков с монетками. Кой черт дернул затевать эти игры в духе Игнатия Лойолы, с плащами и кинжалами, в конторе не наигрался?!
А может, и так!
Может, власти как раз и не хватало - настоящей! Не над кошельками, а над душами. Встал на горизонте мираж, пугающий, но невыносимо прекрасный, поманил к себе, и у жизни сразу появился новый смысл.
- Этому миру скоро конец, ясно тебе? - Фраза, адресованная господину Каратаеву, повисла в воздухе. Не отвечал Каратаев - молча глядел с компьютерного экрана, весь из себя благообразный. - Мир надо чистить, пока все в говне не потонуло! Кругом извращенцы и наркоманье, сам видишь! Я, как медик, должен сделать большую санацию, иначе будет сепсис и летальный исход. Не мы, так другие начнут чистку, талибы какие-нибудь! Этого хочешь?! Не думал вообще, почему сейчас в мире столько чистильщиков?! А я тебе объясню! Мир вот так защищается от заразы, а мы - его лейкоциты, он нас сам создает! С каждым днем нас будет все больше, и это объективный глобальный процесс!
Молчал Каратаев - светлый прямоугольник в полумраке офиса. Живых свидетелей беседы, к счастью, нет - решат еще, что умом тронулся, а такая репутация вождям ни к чему.
- Идея назрела, понял ты?! Раньше Бог был ближе к народу, ангелов посылал так, по-простому. Спалил Содом с Гоморрой и не поморщился. Потом грешников опять развелось много, и для них Господь придумал святую инквизицию, жутких людей, помогавших миру стать лучше. Крови было полно, зато какие гении в те времена рождались! Это же естественный отбор! Кто вот ты такой, чтобы мне сейчас мешать, а?! Откуда ты взялся?!
Изображение, порожденное игрой жидких кристаллов, вопрос опять проигнорировало - зато в дверь вдруг постучали, вежливо, но решительно.
- Это я, - пробурчал Серафим, стирая одним своим видом весь философский настрой. - Отдохнуть не планируете?
- Я пока не устал. Почему ты не с братьями?
- Обойдутся без меня. Я вот вам броню привез, хочу подогнать.
- Ценю твою заботу, Серафим. Считаешь, что мне надо бояться?
- Это нормальная предосторожность. На вас держится все Братство, а врагов много.
- Знаешь историю с Фиделем Кастро? С человеком, у которого до сих пор очень много врагов?
- Ну… с ним разные истории случались, - ответил Серафим осторожно. Не нравилось ему, когда начинал Мастер вещать в отстраненной манере, а уж сегодня такой настрой вообще лишний.
- Верно, историй в красивой жизни Фиделя было более чем. Одних покушений не сосчитать, и все мимо. Однажды американцы подослали киллера-даму, а наш революционер по этой части всегда был слаб, увы. Не смог отказать красавице. Знаешь, что было потом?
- Ну… он ведь до сих пор жив, значит, киллерша обломалась.
- Не совсем так. Она исправно вынула пистолет и даже прицелилась. Выстрелить не смогла. А Фидель, если верить легенде, глянул с улыбкой в направленное дуло и сказал: "Ты не сможешь меня убить. Меня НИКТО не сможет убить!" Понимаешь?
- И что с ней было потом?
- Отпустил, кажется… да это не важно. Я тебе поясняю, что если человеку суждено стать великим, то ему и броня не нужна. А судьба мелкого трусливого царька меня не устраивает. Забери свой бронежилет. Сам надень.
- Конечно, надену, - пожал Серафим плечами. - Я ведь не ИЗБРАННЫЙ, а обычный мент, по жизни только на себя надеюсь.
- От всего не спрячешься, - усмехнулся Мастер, сделавшись на миг очень простым и очень усталым. - Я и не прятался никогда, Серафим, ты знаешь. Завтра тем более не хочу.
Серафим молчал. Впервые видел Мастера таким - за все годы впервые! Глядел на усталого человека с лицом артиста и синевой под глазами, а мысль стучалась уже о стенки черепа, навязчивая, как дятел: кранты Мастеру! Нельзя идти в бой с такой усталостью во взгляде, и переговоры вести тоже нельзя.
- А может, перенесем? - спросил тихо Сергей, потесняя свою восторженно-верующую половинку. Менту ситуация видна была насквозь, да и выруливать из нее надо по-милицейски. Верить в кого угодно, но самому не плошать. - Мы все-таки не по понятиям живем, можно и продинамить этих. Сведем все на шутку…
- Не получится, Серафим. Я, знаешь ли, вспомнил господина Каратаева, и он на клоуна не похож. Не забивай себе голову, езжай к братьям, и пусть сегодня все отдыхают!
Глава 12. Большое дело
Собственную нервную систему Глеб явно недооценил. Ждал мандража, бессонной ночи, кошмариков на худой конец. Вместо этого отрубился под рэп-речитатив, будто лавиной накрыло. Многотонная уютная тяжесть погрузила в неведомые глубины, потом вверху забрезжил свет, и это было уже утро.
- Привет, - сказал Глеб утру и Дине, сидящей на подоконнике. - А ты чего здесь?
- Не спится, - отозвалась ведьма глухо, даже голову не повернула. - Дождь кончился, и небо расчищается. Плохо все.
- Э-э, да ты, мать, совсем расклеилась! - хохотнул Глеб, которому сонная лавина оказалась на пользу. - Я б на твоем месте от радости прыгал, е-мое! Порешаем нынче все вопросы и съедем из этой дыры, жить начнем! Хватит уже прятаться!
На той же бодрой волне побрился и принял душ, а где-то на стадии растирки полотенцем накрыло вдруг неприятное послевкусие. Будто эхо недавнего взрыва, бродившее раскатами по ущелью, а теперь настигшее со спины.
ЭТО БЫЛО УЖЕ!
Далекий отсюда город, контрастный душ с утра, выезд с бодрыми здоровяками в бой, последний и решительный. Все было! Головорез, ставший гламурным типом, самоуверенность в каждом жесте - масштабы разве что другие. Для крутых парней Тимура и Паши "возвращение в молодость" завершилось гранатой Ф-1. Недооценили противника. Ехали "нагибать" и "в стойло ставить", а вместо баранов встретилось зверье позубастей. Это при том, что сам Тимур под овечьей шкуркой лишь прятался - в отличие от миляги Макса, вросшего в цивилизацию по уши. Играет сейчас, с подачи Глеба, едет подышать воздухом и размяться, а ведь для ТЕХ все серьезно. Как в детской "войнушке", где в ответ на игрушечное "паф-паф" полетят настоящие пули.
Макс подъехал как раз к первой чашке чая.
- Роскошные апартаменты! - заявил с порога, не пытаясь перешагнуть.
Пожал хозяину руку, на Дину глянул с интересом, а вот ведьма здороваться не пожелала. В окно продолжила глядеть, обвинив, по женскому обыкновению, чужого человека во всех будущих бедах.
- Кажется, мне здесь не рады, - усмехнулся Макс, одетый сегодня с раздолбайским шиком: холщовые брюки, гавайка навыпуск и мокасины. Скучающий офисный житель собрался на природу, ептыть! - К столу не зовут, сто грамм не предлагают. Ладно, времени и так в обрез… погнали, что ли?