- Ну, во-первых, давно не контора… - Улыбки на губах Мастера уже не было. - …А во-вторых… скажите, Глеб, неужели вы реально подонок? Вот так запросто отдадите свою страну на растерзание шакалам и будете смотреть, как она заживо гниет?
- Да пошел ты! - Аргументов не хватало, искать их не хотелось, и вообще - не для того все затеяно! Пора завязывать с дискуссиями, пока нервы не сдали на спусковых крючках. - Повторяю еще раз, отстань от Дины! Ты забываешь ее, я забываю тебя, и живем ровно. Любой наезд с вашей стороны - информация уходит в Интернет и всем желающим, а вон те парни помогут твоим придуркам успокоиться.
- Какое красноречие! Вам бы, Глеб, в политику, в народные трибуны, сделали бы крутую карьеру! И все-таки, не для протокола - зачем вам это? Неужели влюбились?
- Тебя не касается, - схамил Глеб уже по инерции, не решаясь почему-то разорвать этот странный разговор. - Ты за страну красивые базары ведешь, а я хочу, чтоб таких, как ты, здесь не было. Чтоб никто не мог людей запросто послать на костер или в лагеря, потому что рожа не понравилась. Я - за жизнь, понимаешь?!
- Вы за бардак. Для всех вас жизнь одного ублюдка дороже целой страны. Поэтому мы не договоримся, Глеб Воропаев. Живи, пока живется, и не мешай.
- СТОЙ. - Слово выпало сквозь зубы как тяжелая картечина, без крика и без злости. Гулкий стук в висках, белое лицо Наташи на белой наволочке, пустая безысходность во взгляде… - Стой, урод. Она же беременная. Тебе ЕЕ две жизни тоже не жалко?
Рука ползет уже за спину, под ремень, к нагретой рукояти под рубахой - он успеет! Должен успеть!
- Кто беременная? - неподдельное удивление во взгляде Мастера. - Вы это про Дину? А откуда… хотя глупый вопрос. Что ж, поздравляю, если не врешь, тут ты меня сделал!
На секунду, не больше лицо Мастера исказилось, потом импозантный мужчина резко развернулся, и осанка его сделалась вовсе монументальной. Прямая спина человека, которому очень нужно уйти гордо. Не сутулиться, не ломаться пополам от удара под дых - героем остаться.
- Стой, - сказал Глеб еще раз, совсем по-другому. Непонятные слова, странная реакция - да что за фигня тут творится?! - Стой, говорю, елки! Объясни нормально, без этих своих…
Прямая спина даже не вздрогнула - человек, уверенный в своей правоте. Широкие шаги, небрежный жест рукой в сторону бородатой шеренги. Средневековые бойцы опускают дробовики, телохранитель делает шаг в сторону, прикрывая отход вождя, худое лицо закаменело в странной гримасе… не до него сейчас! Догнать сейчас надо эту прямую спину, глянуть в глаза, задать всего пару очень важных вопросов!!!
Глеб успел сделать шаг, прежде чем грянул первый выстрел…
* * *
Мастер ждал смерти. Готов был к ней еще вчера, получив первое приглашение. На поляну сегодня выходил спокойный, как самурай, - победа или вечная честь, бояться нечего. Давил противника улыбкой и внутренней силой, играл, как в лучшие годы, переламывал, почти в клочья порвал.
До ТЕХ САМЫХ слов.
Сейчас внутри было мертво и пусто, как в старом конском черепе посреди пустыни. Сохранить лицо и уйти красиво. До кабинета добраться. Оттуда, уже с холодной головой, узнать все точно, до последней пакостной детальки - и да воздастся каждому по делам его!
Тяжелая палка ударила по спине, выбивая дух, а взамен пришло удивление. Кто посмел?!! Обернулся резко, поймав уже эхо выстрела, но еще не понимая - поляна, солнце, близкая спина Володи-телохранителя, зрачок ствола, глядящий из-под мышки назад.
На него, Мастера, глядящий!
Две подряд вспышки, и еще два удара многотонной дубиной - в грудь и в живот. Потом голова Володи брызнула вдруг многоцветным фонтаном, сосны и трава поменялись местами, небо в глаза бросилось всей ослепительной синевой.
"Уберите свет! - подумал человек, бывший когда-то полковником Вендерецким и почти успевший стать Великим Вождем. - Почему так ярко?! Приглушите!"
Губы его шевельнулись, выпустив красную пену, глаза хотели закрыться, но не смогли уже.
"…и это ВСЕ?!! Глупо как…"
Додумать он не успел.
* * *
Глеб упал первым - еще до начала мясорубки. Увидел, как вспыхнуло первое пятно на прямой спине Мастера, как тот разворачивается, как телохранитель творит немыслимое, шмаляя из-под локтя в собственного шефа. Понимать и разбираться поздно - только падать. Три подряд пистолетных выстрела, один ружейный, гулкий, потом вразнобой, изо всех стволов. Банки, окурки и гондоны перед глазами… плевать… ползти! Быстрее, еще быстрее, под тугой свист нагретого воздуха! Потом пришел новый звук, давно забытый, но пробирающий до дрожи в костях - будто две громадные швейные машинки заработали длинной строчкой, погасив моментально ружейную трескотню. Последние метры, колеса, ноги чьи-то. Пряный запах пороха - будто на охоте, в открытие сезона.
- Вот и сходили за хлебушком, - подытожил Глеб, укрываясь, наконец, за скатом. - Это, ептыть, за мои же деньги и вот так?!
На этой мысли его достали - сзади, прикладом по затылку. Дальнейшее шоу, оплаченное Глебом Воропаевым, творилось уже без него.
* * *
Четвертый выстрел до начала мясорубки принадлежал Серафиму. Шустрого парня Володю бывший опер всегда недолюбливал, а потому и удивления не возникло ни на грамм. Пальнул навскидку, почти не целясь, но тяжелая картечная "связка" угодила Володе в голову. Лучше разрывной пули сработала. Еще два выстрела ушли по шеренге вражеских бойцов, потом ружья забухали в ответ, и пришлось, наконец, падать самому. Братья воинским опытом не владели - так и стояли во весь рост, дергая помповые затворы, вражья сила, напротив, заныкалась по укрытиям, и привстать им пока не удастся. Самое время ползти за Мастером, доставать вождя живым или мертвым.
В этот момент купейные дверцы "тойот" отъехали разом, обнажив совсем не пустое нутро.
Пулеметы!!!
Два армейских ПК с зелеными патронными коробами, установленные прямо на сиденьях. Бронежилетами обложенные заботливо - армейскими, опять же, тяжелыми, недоступными стрелковому оружию.
"П…ц!!!" - успел подумать Серафим-Сергей совсем не благочестиво, прежде чем пулеметные мобильные гнезда ЗАРАБОТАЛИ.
И настал ад.
Большинство братьев срезало в первые же секунды, кое-кто успел рухнуть и откатиться даже - свинцовая строчка с высоты автомобильного сиденья нашла их везде. Просели на скатах громадные "гранд-чероки", зеркальный лак превратился в уродливое решето, стекла брызнули и осыпали все вокруг тусклыми алмазами. Брат Михаил, лишенный слуха и речи, брат Захария… просто тела теперь. Как и Мастер. Как и сам Серафим, живущий до сих пор по чистой случайности. Красивая идея на глазах рассыпалась в прах, и не было больше ни Серафима, ни Сергея. Осталось подняться в рост, принять свой кусочек общей судьбы, потому что завтра уже не будет.
Картечный заряд достал Серафима аккурат на подъеме - в грудь лупанул, вышибив воздух. Земля ударила по спине, вдохнуть попытался… получилось, в отличие от Мастера. Свинцовые шарики застряли в многослойном кевларе, динамический удар сломал два ребра, но не убил. Темнота, затянувшая небесную синь, оказалась вполне проницаемой - серой, как летние ночи на Севере. Из жемчужной серости соткалось вдруг женское лицо, невыносимо прекрасное и безумно грустное, заслонило собой все вокруг.
- А я помню тебя, - сказал Серафим, наполняясь покоем, растворившись полностью в глубоких и печальных глазах. - Я видел тебя в тундре. Ждал тебя. Ты не послала за мной ангела, пришла сама! За что мне, грешному, такая великая честь?!
Женщина, сотканная из тумана, взглянула без улыбки, серый лик уже таял, рассыпался, не догнать. Не оторваться и не воспарить из тяжелого тела! Серафим закричал от тоски, жемчужная серость поглотила крик, будто вата, но кое-кто его все же услышал.
- Гля, этот живой! - донеслось из пелены, и лицо возникло опять. Другое лицо. Мужское, грубое и вполне жизнерадостное. - Очухался, жмурик?! Ну, поздравляю, жить будешь!
Глава 14. Шок и электрошок
Сон был тревожным. Мелькали вокруг гибкие звериные тела, бородатые люди кричали о чем-то беззвучно. Дина протягивала руки, и бурлящая река уносила ее. Воздуху не хватает, оттолкнуться посильней, вынырнуть!
Явь оказалась не лучше. Холод, боль и яркий свет сквозь веки.
- С пробуждением тебя! - поприветствовали Глеба весело и оптимистично. Куда приятней на слух, чем фразы, доставшиеся недавно Серафиму. Сравнивать, впрочем, Глеб не мог, а прочие органы чувств решительно слуху противоречили. Не нравилась прочим органам окружающая обстановка!
Комната - маленькая, без окон, с ослепительной лампой у потолка. Кафель на полу и на стенах, сливное отверстие в углу, кран со шлангом. На душевую сие помещение походило, как зона на санаторий, а крепкие скобы в ближайшей стене впечатление только усиливали. К скобам крепились два металлических тросика - тонкие, но тоже вполне на вид прочные, замыкавшиеся кольцами наручников соответственно на запястье и на щиколотке. Иных украшений Глеб на себе не заметил - как, впрочем, и одежды, не считая трусов.
- Ты, парень, прости меня за антураж, но это для лучшего понимания. - Собеседник, расположившийся на стуле в дальнем углу, одет был теплее и куда приличнее Глеба. Все те же холщовые брюки и гавайка, будто с пляжа только что. - Человек в трусах гораздо быстрее осознает серьезность ситуации, - продолжил Макс лекцию добродушнейшим тоном. - Кандалы тоже в твоих интересах, чтоб не дергался зря и чтобы мы быстрее друг друга поняли. Пришли бы к консенсусу, как говаривал Мишель Горби. По достижении согласия тебе вернут одежду, и мы спокойно попьем чайку или даже чего покрепче.
- Может, хватит словесного поноса? - поморщился Глеб, принимая, наконец, сидячее положение. - Это ты меня вырубил?
- Да ну, что ты?! Стар я для таких дел. А вот подчиненные твои очень даже в форме, есть силушка. Понимаешь, о чем я?
- Я пока вообще ни хрена не понимаю, - сказал Глеб, пробуя встать. Голова закружилась, тросы потянули за руку, за ногу… обратно, в общем, бухнулся. - Мне, для начала, отлить и одеться, потом объяснишь, чего тебе надо.
- Многовато желаний, для начала, - покачал Макс головой. - У меня вот все гораздо проще. Единственную вещь от тебя хочу поиметь. Компру, что ты наснимал в лихие 90-е. Нехорошо ведь получилось - я тебе, значит, помог поставить бизнес, снабдил техникой, а ты взялся делать левые съемки. Сам хоть помнишь, КТО у тебя на тех пленках?
- Тебе какое дело? - Небрежный тон Глебу вполне удался, но в груди нехорошо защемило. Компромат из ТЕХ ВРЕМЕН - это вам не шутки дурацкие с тросами, тут совсем другим раскладом пахнет. - Ты мне с бизнесом помог, я отработал. Дальше пошли мелкие шабашки, и ты к ним никаким боком.
- Тоже верно, - огорчился Макс. - Ну вот никак ты не хочешь виноватиться! Вынуждаешь прямо-таки сказать тебе в лоб грубую правду!
- Слушай, все это занятно, но уже не смешно! - изобразил Глеб раздражение.
Оставалась надежда даже сейчас - рассмеется приятель-собутыльник, скажет что-нибудь про реалити-шоу, можно будет дать ему в морду или похохмить вместе. Даже сейчас такой вариант казался естественней, чем дикая перемена, случившаяся с Максом-обаяшкой. Максом - цивилизованным бизнесменом. Максом - героем Света, обрушившим в прах Мастера - повелителя темных сил. Потом Глеб вспомнил про пулеметы, и мерзкое ощущение в грудной клетке резко усилилось.
- У вас, богатых, свои причуды, но человеком-то будь! Чего ты мне понты колотишь?! Пугать решил?! Ждешь, пока обделаюсь тут?!!
Закончить мысль не успел - рука Макса поднялась с колена, и в мозгу Глеба полыхнуло вдруг ослепительно-белым. Боль - короткая, как удар молнии, и такая же мощная.
- Б… - прошептал Глеб, обнаружив себя на полу, в неудобнейшей позе, будто судорогой перекрученного. - Ты че ж делаешь, гад?!
- Ну, извини, - отозвался Макс невозмутимо, из поднебесья откуда-то. С недостижимой высоты стула. - Это было всего двести двадцать вольт, а дальше по нарастающей. Не заставляй меня быть подонком, расколись прямо сейчас.
- Анекдот помнишь? - Слизистая во рту пересохла, слова теперь выползали пыльные, как через наждак. - Про Василия Иваныча с Петькой? Типа, гад ты, Василий Иваныч, запоминать надо было военную тайну, а теперь пытают зря.
- Намекаешь, что ты невинное дитя? - прищурился Макс, поигрывая пультом. Маленьким таким пультиком, почти как от телевизора - а вместо "громкости" там, наверное, вольты прописаны. - Намекаешь, что нет у тебя компры на уважаемых людей, элиту нашу национальную? Нехорошо врать, Глебушка, ай-ай-ай! Они, значит, в Кремле ночей не спят, думают о России, а ты на них камень за пазухой?! Мало ли кто кем был в проклятые 90-е, зачем сейчас старое поминать?
- Так это они тебя подрядили?
- Не важно. Люди сейчас в политике и большом бизнесе, а для иностранных партнеров очень важно хорошее реноме. За сохранение такового люди готовы и убить, и озолотить, а возможности у них - сам понимаешь. Отдай свои мерзкие записи, внакладе по-любому не останешься.
- Я тебе все отдал. Еще тогда.
Судорога - бесконечная, рвущая мышцы, крутящая…
- Вот не хочешь ты по-хорошему. - Голос Макса сочувственный, как у доктора.
На корточках сидит, близко, а не достанешь. Даже если хватит сил, если смогут сведенные мышцы сделать рывок.
- Не хочешь по-хорошему, потому что упрямый. Считаешь всех дураками. А ведь есть твои бывшие сотрудники, с кем ты, бесстыжий, снимал про людей гадости. Сдали они тебя давно, Глебушка, и не за тридцать сребреников, а за нормальное бабло. Жаль, что поздно, а то б я из тебя еще в той тюряге все бесплатно выдавил! Зато сейчас готов отвалить тебе вполне приличные деньги, подумай.
- А пошел ты…
На этот раз стянуло конкретно, дугой выгнуло. Сознание потерялось на краткий миг, вернувшись с целым букетом ощущений. Пустыня во рту, сердце бьется об грудину, пот со лба липкий. Фиговые дела, однако! На сколько еще тебя хватит - при такой интенсивности? Можно плюнуть, конечно, и сдать все сразу, но тут как раз имеются нехорошие подозрения…
- Воды! - проскрипел Глеб на грани слышимости, но реакция пришла незамедлительно. Целый фонтан божественной влаги, до захлеба.
- Любой каприз за ваши деньги! - сообщил Макс, сменивший, временно, пульт на шланг. - Хоть жажду утолить, хоть электропроводность повысить!
- Гарантии…
- Ась? Говори громче, мне подходить лень.
- Я говорю, что если все равно сдыхать, то ни хрена ты от меня не получишь, - проговорил Глеб тихо, но четко, не пытаясь более вставать. Пульс в ушах то частит, то замедляется, ноги сделались ватными, картинки поплыли совсем ненужные: Дина, кассеты, фотографии. Еще один кадр лезет настойчиво - уютная избушка среди лесных сугробов, тропинка через двор… нет, стоп!
Замуровать следует избушку в глубинах мозга, чтоб ни один полиграф не вынул! Сама жизнь от этого зависит - всплывет или нет под пытками лесной домик со всем содержимым!
- Отпустить меня ты теперь не можешь, а живу я, пока молчу. Лучше еще помучаюсь…
- Упрямый, - оценил Макс огорченно, не спеша хвататься за пульт. - Как был ишаком, так и остался!
- А ты всегда понты любил. Спецэффекты, как твой друг америкос. У него научился шоу лепить?
- Не смеши, - отозвался Макс рассеянно. - Чему они нас могут научить, парень? Эти наивные церэушники и прочие бонды, что они вообще видели? Все их "спецоперации" - отстегивать бабло, чтоб другие воевали, а они, типа, будут дергать за ниточки! Не понимают, что дураков сейчас даже в Африке нет, поэтому все их деньги тупо распиливаются, а жизнь идет, как должна идти. По секрету скажу, я и тогда, в перестройку, работал только на себя, а эти лошары спонсировали.
- Знаешь поговорку про хитрую задницу и хрен с винтом?
- Знаю, не отвлекайся. Ты вот не веришь, что я, такой негодяй, оставлю тебя в живых. Хочешь гарантий. А все ведь просто, как мычание, Глебушка, потому что для меня ты не опасен. Тебе теперь до конца жизни придется бегать от государства, иначе оно тебя же в тюрягу закроет. Тоже до конца жизни. Не забыл, сколько трупов осталось на полянке?
- Ты че лепишь?!
- Вот только давай без этого босяцкого жаргона, - поморщился Макс. - И про твоих подчиненных я упомянул не зря, сам понимаешь. Ты ведь уже дня три как являешься собственником и президентом ЧОП "Ягуар", бывшего твоего филиала. Чудные дела творятся, не правда ли? У кого-то собственность отбирают, а тебе она свалилась тайком на голову. Представляешь, некий гражданин Ветров устыдился своих прежних дел да и вернул тебе фирму, ни с того ни с сего! Следственные органы, правда, в чудеса не верят. У них, думаю, родится своя версия, когда найдут Кирилла Ветрова в абсолютно мертвом виде, со следами пыток и прочего насилия.
- Б…
- Не матерись, это неприлично. Думаю, жалеть Кирюшу не будешь, он свое получил.
- Так это ты? Фирму мою и Борю?..
- Что ты имеешь в виду? Рейдерский захват твоего бизнеса организовал Ветров, хоть и по моей просьбе, он же заказал убийство твоего напарника. Исполнителем, кстати, выступил тот шустрый хлопец, что сегодня уложил Мастера. Классный был боец, жаль его. В любом случае справедливость восторжествовала, кровная месть свершилась, и все негодяи сдохли. Можешь спокойно валить назад в Сибирь и дышать таежным воздухом. Я тебе даже левый паспорт сделаю, по дружбе.
- Не п…ди! - Сердце колотится тяжело, в глазах метлячки забегали. От злости или здоровье совсем сдает?
- Не хочется дальше из тебя делать электрическую лягушку, - вздохнул Макс. - Да и ты вроде не тупой, должен понимать слова. Давай так: сейчас ровно пять минут молчишь и не оскорбляешь своего старого друга, а я за это время излагаю, в какой ж…е ты оказался. Если и это не подействует… ну, извини, Глебушка. Есть разные средства, и записи ты мне все равно отдашь, обещаю. Отпустить тебя, правда, потом не получится, слишком колоритно будешь выглядеть. Без глаз, без яиц и без пальцев - проще сразу закопать. Ну, ты ведь не пионер-герой, был на войне, сам, поди, видел, как оно бывает с упрямыми и молчаливыми!
Глеб молчал. Упрямился. Давил в себе ярость и тяжелые слова, за которые в ином обществе режут сразу, плюнув на выгоду. Макс, впрочем, воспитан иначе и выжимать тебя будет, как кота в анекдоте, до последней капли. Хочешь выжить - сдерживайся, думай, сохраняй здоровье, насколько возможно!
- Так вот, парень, даю тебе красочную картинку всего беспредела, что ты наворотил в нашей мирной, законопослушной столице. После того уже, как убил своего партнера по бизнесу, но пистолет спрятал, и доказать не удалось.
- Я те щас!..
- Не перебивай, мы ж договорились! Итак, после смерти Бориса ты холдинг не удержал, потому что предатель Ветров оказался хитрее. Попытка отсидеться вдали от цивилизации тоже не удалась - рассорился из-за дамы с мрачным типом по кличке Мастер и закусился по полной. Криминальные связи у тебя остались, а потому кусок холдинга ты себе вернул, да и Кириллу жестоко отомстил. Дальше дело техники - забил Мастеру стрелку, и твои бандюки-"ягуары" всех порубили на фарш. Мастера, кстати, ты вальнул лично - на записи это не видно, зато пистолет использован очень даже засвеченный. Догадываешься, какой? Правильно - тот самый ТТ! Твои отпечатки на нем до сих пор живы, осталось передать куда следует, вместе с записью. Твой "макаров" мы тоже используем, но тут будет другая тема, не волнуйся.