- Ну-с, господа хорошие, приступим! - сказал тот, закатывая рукава.
- Вы будете нас пытать? - дрогнувшим голосом спросил профессор.
- Помилуйте! - всплеснул руками "доктор". - Как вам такое могло прийти в голову в наш век развитых технологий! Есть гораздо более экономичные способы. Сейчас настроим ваши мозги на один изумительный аппарат… - он взял со стола Севину фальшивку и заглянул в нее. - Ну, что ж, о вас я, гражданин Свищов, кое-что уже знаю, а о вас, дорогой друг, не знаю ничего, даже имени. Поэтому начнем с вас.
"Доктор" торжественно взял в руки большой блестящий шлем, похожий на мотоциклетный, напялил его на голову профессора Потапова и пристукнул по пластмассовой сфере ладонью.
- Ну, как жизнь? Как НДС?
От шлема к приборам тянулись разноцветные провода.
- Не смотрите на меня, словно раввин на штурм-банфюрера… Кстати, можете звать меня Сергеем Борисовичем. Ничего злодейского с вами делать я не собираюсь. Это прибор магнитно-резонансной томографии. Он всего лишь фиксирует паттерны мозговой активности, то есть, процессы, протекающие в голове. Но сначала прибор нужно настроить…
Сергей Борисович пощелкал тумблерами и предложил профессору:
- Представьте себе молоток.
- Молоток? - удивился профессор.
- Ну да, молоток. Неужели это так трудно с вашим высшим образованием? Вы ведь не без высшего, верно?
- Верно, - со сдержанной гордостью подтвердил профессор.
Сергей Борисович поколдовал над аппаратом.
- А если я вместо молотка подумал о пиле? - строптиво спросил профессор.
- А это мы сейчас проверим, - Сергей Борисович, достал настоящий молоток, показал Потапову и скосил глаза на показания приборов. - Нет, вы все-таки подумали о молотке.
- А как быть с абстрактными понятиями? - поинтересовался Сева. - Если я, к примеру, подумаю о честности или демократии? Прибор адекватно отреагирует?
- Не мешайте работать! - строго оборвал лже-доктор. - До вас очередь еще дойдет.
- Скажите, а о чем я думаю сейчас? - с почти детским азартом спросил профессор.
- Тех, кто вас сюда прислал, не интересуют эти пионерские игры, - осадил его Сергей Борисович. - Они хотят знать то, что спрятано в дальних закоулках ваших мозгов.
- Этого нельзя делать! - воскликнул Сева. - Это неприлично и непристойно!
- Почему это? - удивился Сергей Борисович.
- Если хотите, пойдемте к Катиной маме, она объяснит вам, почему!
Борис Сергеевич пожал плечами и стал набирать в шприц жидкость неприятного оранжевого цвета.
- Это что такое? - с беспокойством спросил Сева.
- К сожалению, аппаратура пока несовершенна, - объяснил Сергей Борисович. - Приходится помогать зондированию мозга проверенными средствами.
- Ваши намерения негуманны! - пискнул из-под шлема профессор.
- Позвольте! - удивился Сергей Борисович. - Меня еще Дарвин с Марксом учили, что жизнь есть борьба. Вы будете спорить?
- Борьба, но не до такой же степени! - попытался сопротивляться профессор.
- Увы! - вздохнул Сергей Борисович. - Так устроена природа: откармливает тучные стада антилоп, чтобы питать ими львов и гиен! К тому же, один мудрый дурак, как вы, вероятно, помните, сказал, что страдание облагораживает.
- У меня больная печень и ненадежное сердце! - заныл профессор, наблюдая, как Сергей Борисович разрезает ему рукав рубашки, обнажая сгиб локтя.
- Могу посоветовать только помолиться, - отозвался тот.
- Я не умею! - проблеял профессор.
- Это же нетрудно. Один мой знакомый, например, молился так: "Господи, сделай так, чтобы мне что-нибудь досталось безвозмездно, и чтобы мне за это ничего не было".
- А может сделаем дозу поменьше? - спросил Потапов, глядя на приближающийся шприц. И голос у него был жалостный, как, извиняюсь, малая септима.
Сергей Борисович на миг задумался, но потом отрицательно покачал головой:
- Не пойдет. Бюджет надо осваивать.
- Скажите, - пробормотал профессор, находившийся уже почти в обмороке, - это будет больно?
- Что вы! - возразил Сергей Борисович. - Наоборот, очень приятно.
- Вроде улета от наркоты? - спросил Сева, тоже заинтересованный.
- Скорее вроде секса, - ухмыльнулся Сергей Борисович.
- Секса? - не поверил Сева.
- Весьма крутого, - сообщил Сергей Борисович, многообещающе пошевелив бровями.
Во время этой беседы жидкость из шприца перетекла в профессорскую вену. Аркадий Марксович сначала молчал, потом произнес: "Вынужден заметить вам, коллега, что вырванные из традиционного контекста, эти апробации становятся блуждающими свидетельствами закономерности…", потом замурлыкал какую-то песенку, но оборвал пение и трагическим голосом воскликнул: "Екатерина Васильевна, я не могу застрелиться, поскольку у меня нет оружия, а отравиться мне не позволяет гордость!".
- Кажется, созрел, - удовлетворенно заметил Сергей Борисович. - Теперь зададим контрольный вопрос. Скажите, какая кличка в школе была у человека по фамилии Козлов?
Профессор засмеялся.
- Так, первая проверка прошла положительно, - констатировал Сергей Борисович. - Следующий вопрос: верите ли вы в загробное царство?
- В загробное царство начинают верить, когда перестают верить в справедливость, - тут же отозвался Потапов.
- Некорректный ответ, - поморщился Сергей Борисович. - Повторяю еще раз: верите ли вы в загробное царство?
- А верил ли в него Данте? - спросил профессор. - Зачем он поместил в аду Аристотеля и Диогена?
- М-да, крепкий орешек, - сказал Сергей Борисович, задумчиво глядя на опустевший шприц. - Может ему двойную дозу вколоть?
- Вы просто не те вопросы задаете, - поспешно сказал Сева. - Надо что-нибудь попроще, - и громко спросил: - Профессор, сколько у вас было в жизни женщин?
- Если мегер тоже считать за женщин, то шесть, - отозвался профессор.
- Вот видите! - сказал Сева. - Он вполне откровенен.
Сергей Борисович отложил шприц.
- Так он, оказывается еще и профессор! Ну, ладно, зададим профессору вопрос, соответствующий его званию: что такое апологика промискуитета?
- Не апологика, а апологетика! - строгим голосом поправил Потапов.
- Превосходно! - воскликнул "доктор". - Что ж, теперь приступим к главной теме. Кто вы и чье задание выполняете?
- Потапов Аркадий Марксович, выполняю задание Зашибца Романа Степановича.
- Кто такой Зашибец? - снова спросил Сергей Борисович. - Кого представляет?
- Он защищает государственные интересы, - гордо сообщил профессор.
- Допустим. Он говорил с вами о некоем чемоданчике?
Профессор подтвердил:
- Говорил.
- Что именно говорил? Что это за чемоданчик?
- Не знаю, - помотал профессор головой в шлеме.
- Подумайте как следует, поройтесь в памяти, - с некоторой угрозой посоветовал Сергей Борисович.
- Ничего он об этом чемоданчике не знает, - влез в беседу Сева.
- Помолчите! - оборвал его Сергей Борисович.
- А вам, профессор Потапов, советую быть откровеннее.
- Вот как получается! - прокомментировал Сева. - Если не хочешь прослыть лжецом - не говори правду!
- Так что насчет чемоданчика? - снова спросил Сергей Борисович.
- Я готов рассказать вам все про этот чемоданчик, - признался профессор.
- Так-так, желательно подробнее! - сказал, оживившись, Сергей Борисович.
Сева тоже подался вперед, насколько ему позволяли его путы, и напряг слух.
- Чемоданчик остался у Филиппа, - сообщил профессор. - Но даже он не спас ему жизнь…
- Так это же совсем другой чемоданчик! - засмеявшись, сказал Сева. - А вы напрасно теряете время.
- Опять вы мешаете работать! - сердито перебил его Сергей Борисович. - Ну, уж теперь не обижайтесь!
Он ловко заклеил Чикильдеевский рот куском недавно снятой с него же липкой ленты и приказал Потапову:
- Продолжайте, профессор.
- В чемоданчике лежали клещи, - начал перечислять профессор, - веревка с грузом…
- Какая еще веревка с грузом? - спросил Сергей Борисович, нахмурясь.
- Ну как же! - воскликнул профессор. - Иногда вывески висят очень высоко или неудобно. Поэтому мы ставим лестницу чуть сбоку, потом Филипп бросает веревку с грузом и с ее помощью подтягивает к нужному месту другую лестницу - веревочную.
- Какие еще вывески? - еще более хмуро спросил Сергей Борисович, щелкая тумблерами и крутя ручки на своих аппаратах. - И кто такой Филипп?
Сева хотел было объяснить, что речь идет просто-напросто о ящике с инструментами и о дурацкой страсти двух сумасшедших ученых калечить вывески, но у него получилось только невнятное мычание.
- Нет! Не подумайте, что мы увлекаемся каким-нибудь примитивом! - с пафосом воскликнул между тем Потапов. - Мы с Марленом с самого начала избегали слишком банальных решений типа: "Интерьеры - Терьеры" или "Булочная - Улочная". Как вам, например: "Диваны - Иваны"?
Очевидно, приборы показывали, что подключенный к ним пациент совершенно чистосердечен, хотя в то же время он явно нес совершенную ахинею. Поэтому озадаченный "доктор" снова взял в руки шприц, а Сева умоляюще замычал. Но тут дверь в комнату открылась, и Чикильдеев увидел отвратительные поддельные кроссовки и знакомый светлый ежик.
Сергей Борисович повернулся к вошедшему и удивленно вскинул брови:
- Вы кто?
- Я от Николая Николаевича, - сказал Зашибец голосом, не допускающим никаких сомнений. - Как тут у нас дела?
- Откровенно говоря, пока похвастаться нечем, - признался лже-доктор.
- Трудный случай? - сочувственно поинтересовался Зашибец.
- Скорее, нетипичный.
- Да, я знаю, - сказал Зашибец. - Что поделаешь: профессор!
- Вот именно. Чрезвычайная засоренность памяти. Поэтому лучше послушаем второго соловья.
Сергей Борисович повернулся к Чикильдееву, который быстро-быстро заморгал глазами и заерзал в своих оковах.
- Этого, я думаю, слушать не будем, - сказал Зашибец.
- То есть как это? - сильно удивился Сергей Борисович.
Тут же последовал взмах чего-то угрожающе внушительного (а надо сказать, что подходящих предметов в помещении, где они находились, хватало) и раздался грустный звук, выбитый этим чем-то из головы Сергея Борисовича. После чего тело в белом халате оказалось на полу.
Избавившись от Сергея Борисовича, Зашибец прежде всего снял шлем с профессорской головы и освободил Севин рот от липучки.
- Спасибо, Роман Степанович! - горячо поблагодарил Чикильдеев.
Профессор некоторое время очумело хлопал глазами, а потом вместо благодарности изрек:
- Вы снова использовали нас в качестве наживки, гражданин Зашибец!
- Я же вам рассказывал, что у нас категорически не хватает кадров, - напомнил Зашибец, почему-то прикрывая ладонью скулу.
- И что - так уж нужно разоблачать какого-то несчастного замминистра? - наехал на следователя с другой стороны Сева.
- Вы правы, - вздохнул Роман Степанович, - если правительство хочет погубить страну, оно это все равно сделает. Но мне-то зарплату платят. Поэтому надо харчи оправдывать… Что у вас там, кстати, произошло с гражданином Гуманицким? Почему вы вдруг очутились в этом неприятном месте?
- Прямо мороз по коже, вот что произошло! - воскликнул Потапов. - И это - государственный чиновник!
- Не забывайте, что я тоже человек казенный, - нахмурился Зашибец. - Так что в государстве разные люди бывают.
Сева между тем надел пиджак. Рядом лежали деньги, обнаруженные в потайном кармане.
- А это куда девать?
- Можно Катю выкупить! - предложил Потапов.
Зашибец вынул из Севиных ладоней бумажки и пересчитал.
- Столько серьезные люди даже за кошку не попросят.
- Странно. А мне казалось - здесь большая сумма, - признался профессор.
- Странно другое, профессор: я должен напоминать вам, что все в мире относительно.
- Тогда давайте эти деньги прокутим! - предложил Сева. - В каком-нибудь хорошем ресторане после освобождения Кати!
- Сегодня я - пасс, поскольку нахожусь при исполнении, - сказал Зашибец и потрогал себя за синеватое пятно на скуле, которое Сева поначалу принял за след от неудачно падающей тени. - А вы валяйте. Только учтите, что в ресторане "Это ел Пушкин" вечером планируется спецоперация. В зале будет полно оперативников, поэтому можно угодить под горячую руку.
- Учтем, - кивнул Сева.
- И вот еще что, - добавил Зашибец. - Если с вами свяжется этот ваш… Костик, будьте категорически осторожны. Видел я таких любителей сеанса одновременной игры на трех досках… Если с ним, конечно, все в порядке.
- Костик жив? - радостно воскликнул профессор. - Вы его видели?
- А что с ним случилось? - встревожился Сева. - Он попал в какую-то историю?
- Откровенно говоря, да, - признался Зашибец. - И я был этому свидетелем. Так вышло. Теперь он знает меня, я знаю его, вы знаете его, но он не знает, что я знаю вас. Запомнили?
- 3… запомнили, - не очень уверенно сказал Сева.
- Тогда освободите помещение, - то ли попросил, то ли приказал Роман Степанович.
- А вы?
- Я пока побуду здесь, - сказал Зашибец и вынул шприц из руки лежащего на полу Сергея Борисовича. - Встречаемся… (он посмотрел на часы) часов через пять-шесть у меня в кабинете.
- Как же мы отсюда выйдем? Здесь же охрана! - напомнил профессор.
- Скажите им, что вы от меня - вас пропустят, - сообщил Зашибец с непонятной усмешечкой. - Пусть нажмут на кнопочку. Красную. Исключительно на красную - запомнили? Тогда двигайте. И не наделайте еще каких-нибудь глупостей!
- Не наделаем! - легкомысленно пообещал Сева.
Как только Чикильдеев и Потапов вышли, Зашибец достал мобильный телефон и набрал номер.
- Алло, товарищ генерал! Операция прошла успешно. Оперативники попались очень толковые, вывели, молодцы, на самое логово. Да, настоящие орлы, давно с ними работаю. Сейчас собираюсь побеседовать с одним из подозреваемых. (Роман Степанович посмотрел на шприц, потом на все еще неподвижного Сергея Борисовича) Думаю, расскажет все откровенно… Да, вот еще что: как там операция "Бал воров"? (одна из его бровей слегка изогнулась) Уже не "Бал воров"? А как? "Крутой секс"? В целях конспирации? Ну, что ж, вам видней… Учтите только, что там возможно будет парочка моих людей… - несколькими точными словами Зашибец описал внешность Чикильдеева и Потапова.
- Сообщите, чтобы им не мешали… Или, давайте, я сам позвоню. Кто там руководит операцией?… Ясно.
Чикильдеев и Потапов вышли в коридор и огляделись.
- Нам, кажется, туда, - сказал Сева. - Ну, дорогой профессор, а вы у нас, оказывается крутой! - добавил он через несколько шагов.
- В каком смысле?
- В смысле секса.
- С чего вы взяли? - изумился профессор.
- Не скромничайте! Когда вам ввели эликсир истины, вы как миленький признались, что у вас было шесть женщин.
Профессор покраснел.
- Вообще-то у меня было всего две, но мне всегда хотелось, чтобы было хотя бы четыре.
- Ясно, - усмехнулся Сева. - Поэтому вы всем говорите, что их было шесть.
Открыв дверь в конце коридора, Сева и профессор увидели на полу ноги, торчащие из небольшого помещения для дежурного охранника.
- Здравствуйте, мы от Романа Степановича! - на всякий случай громко сказал Чикильдеев.
Ему никто не ответил. Второй охранник обнаружился рядом с первым, тоже в полном отрубе.
- Теперь понятно, почему Роман Степанович усиленно намекал на красную кнопку, - заметил Сева. - Вот, кстати, и она.
Раздался щелчок, подсказавший недавним узникам, что путь открыт. Они вышли наружу, и дверь снова щелкнула, закрывшись. Это была одна из тех загадочных дверей, которые во множестве расплодились в нашей столице, дверь с классическим набором: глазок, кнопка без объявления и надпись рядом на стене: "Автомашины не парковать!". Иногда, правда, надписи нет, тогда добавлен шлагбаумчик такой, знаете ли, небольшой, красно-белый, уютный, домашний…
- Постойте! - вдруг опомнился Сева. - Мы же не забрали у Романа Степановича наши документы! И - главное: не спросили, есть ли какие-нибудь известия о Кате!..
- О Кате?.. - переспросил профессор. - Ах, да, о Екатерине Васильевне Малининой… Я знал ее в 1968 году.
- Ужасно! - сказал Сева. - Долго вы еще вот так будете всем все о себе вываливать?
- Я не виноват, что этот Сергей Борисович вкатил мне такую дозу! - оправдался профессор.
- Надо вернуться! - сказал Сева, дергая ручку, но, как вы догадались, дверь не поддалась.
Они стали нажимать на кнопку звонка, но никакого отклика не было. Да и странно было бы, если бы кто-нибудь из охраны вдруг очнулся: все-таки Зашибец был настоящий профессионал, в чем Чикильдеев и Потапов уже не раз имели возможность убедиться.
Поняв, что вернуться не удастся, Сева и профессор оставили бесполезную кнопку в покое.
- Давайте попробуем позвонить Кате, - сказал Потапов.
Сева подчинился.
- Не отвечает.
- Знаете, Всеволод, - сказал профессор, - если пока не можем помочь Кате, давайте спасем невинных людей!
- Кого вы имеете в виду? - спросил Сева.
- Депутата и журналиста. Тех, о которых мы слышали в Обществе любителей кактусов.
- Пусть ими Зашибец займется, - отмахнулся Сева.
- Что-то я не заметил у него энтузиазма, когда мы ему об этом сообщили. Он, мне кажется, подчиняется исключительно приказаниям начальства.
- Да, он человек подневольный, - согласился Сева. - А не будет подчиняться - загонят в какую-нибудь глушь, откуда Монголия кажется Парижем.
- Вот видите! - обрадовался профессор. - А вдруг кого-нибудь из этих двоих просто подставляют? Не могут же вот так за здорово живешь газеты и депутаты работать на всяких прохиндеев!.. Я думаю, что подставляют журналиста.
- А я думаю, скорее - депутата, - сказал Сева.
- А вдруг… - сказал, задохнувшись от волнения профессор, - вдруг их обоих подставляют? Надо что-то делать!
- А если все совсем даже наоборот? - спросил Сева. - Я как-то слышал по телевизору, что еще и не такое бывает.
- Да разве в наше время можно серьезно относиться к телевидению? - воскликнул профессор. - Там однажды рассказывали спортивные новости под "Апассионату"!
Сева почувствовал, что столь любимая профессором формальная логика заводит их куда-то не туда. Как тогда, при поисках библиотеки Ивана Грозного.
- Подумайте: здесь речь идет о чести двух человек! - веско добавил профессор. - Это не авантюра какая-нибудь, а благородное дело!
– Да уж, это не поиски трухлявой библиотеки! – съязвил Сева.