Что происходит, когда женщина влюбляется в мужчину моложе себя? Увы, как правило, ничего хорошего, особенно если ее чувства серьезны, а для партнера - это всего лишь приключение. Общительный журналист не отличался постоянством. Тамара досыта нахлебалась обид. Переживания, бессонные ночи - все осталось в прошлом. Гордая от природы женщина сгорала от стыда, вспоминая свои поступки. Главное, как наколдовал кто. Никогда не обращала внимания на мужиков моложе себя, для нее они просто не существовали. И вот, пожалуйста, наступила на эти грабли. Винить некого, сама знала, что делала и кого выбирала. Не надо было расслабляться.
Когда возле нее вновь появился Ярослав, не стала от него ничего скрывать.
В жизни Тамары были увлечения, но серьезные чувства она испытывала лишь к Ярославу и Сергею.
Продолжала ли она по-прежнему любить Соколова?.. Обида и разочарование были, а вот про любовь не думала. Одно знала наверняка: она оказалась в жуткой ситуации, спасаясь то от братков Полковника, то унося ноги от убийцы-"наследничка", ей помогали совершенно посторонние люди, а у Сергея даже выслушать ее времени не нашлось. Значит, не суждено. Она достаточно настрадалась от одиночества и поняла: самое важное, чтобы тебя понимали.
А потом она вышла замуж за Ярослава, и началась безоблачная жизнь.
Неделю назад Ярослав улетел в Германию. Незадолго до этого они впервые всерьез поссорились. Похоже, муж удивился, когда уживчивая и спокойная Тамара высказалась резко отрицательно по поводу сноса старой дачи и строительства новой. Каприз жены он не воспринял всерьез.
Перед командировкой Ярослава Тома приболела и не смогла его сопровождать в поездке, как раньше. Правда, в глубине души она не особенно переживала по этому поводу. Что она там забыла, в этом Гамбурге? Серафима с няней и Асей жили на даче, они даже кошку Дуську с собой забрали. Выздоравливающая Тамара оказалась предоставлена сама себе. На нее навалилась апатия, делать ничего не хотелось.
Последнее время она почему-то постоянно вспоминала о прошлом. Может, это происходило потому, что в ее жизни чего-то не хватало?.. Сейчас она скучала даже по Ирке Устинкиной, которая попортила ей немало крови.
- Про покойников или плохо, или ничего, - останавливала себя Тамара.
К чему она про Ирку вспомнила? Да и про Сергея тоже… Хватит заниматься самокопанием! Два года прошло с тех пор, как они виделись в последний раз. За это время он ни разу не позвонил. Значит, не было потребности. Страсть, любовь… Зачем ударяться в крайности, все это она уже проходила. Те, кто живет страстями, не очень-то счастливы. На кого ни посмотри.
Галка Недосекина, ее подруга, два года назад расплевалась со своим Николаем. Клялась, божилась, что сроду больше с этим лимитчиком не свяжется. Николай был не москвич, и ему для успешного развития бизнеса требовалась московская прописка. А что сейчас? Во второй раз его приютила. Все забыла, простила, снова бегает перед ним на цыпочках. Сын Сашка в ярости, парню уже семнадцать лет, а тут у матушки опять крыша поехала.
- Был бы хоть мужик нормальный, я бы еще стерпел, - возмущался Сашка. - А то козел какой-то. Противно смотреть, как он над матерью куражится. Квартира ему наша трехкомнатная нужна, что же еще?
Николай был моложе Галки на одиннадцать лет. Тамара понимала Сашку и тоже не верила Николаю, но чем тут поможешь? У Галины своя голова на плечах есть.
Тамара вздохнула: вот и получается, что куда ни посмотри, счастливых людей вокруг мало. Хотя нет, она улыбнулась. Юлечка Гордеева в восторге от своего мужа, до сих пор не разочаровалась. Редкое исключение из правила.
Тома направилась на кухню. После воспоминаний прорезался зверский аппетит. Как говорится, любовь любовью, а кушать хочется каждый день.
Она уныло рассмотрела припасы в холодильнике. Дожила, твою мать! Одни консервы остались, с приобретением которых вела постоянную борьбу Ася. В кастрюле обнаружилась залитая водой начищенная картошка, про которую Тамара забыла и которая сейчас выглядела вялой.
- Ничего себе! - ахнула она. - Совсем мозги набекрень.
Есть захотелось еще сильнее, но ни тащиться в магазин, ни чистить картошку по новой не хотелось. Чтобы поужинать в ресторане, надо приводить себя в более-менее товарный вид, а это тоже требовало определенных усилий. Значит, обойдется тем, что есть в наличии.
- А пожарю-ка я ее, родимую, - нашла она выход из положения, рассматривая вялые картофелины. - Вроде ничего, на гарнир в самый раз будет. Видела бы меня сейчас Ася, - усовестилась Тамара, ловко открывая консервную банку с рыбой.
Телефонный звонок раздался в разгар ужина.
- Юлька, ты? - узнала она. - Ты что, плачешь?.. - Тамара едва не поперхнулась. - Да дома я, дома, куда денусь. Приезжай, конечно.
Глава 5
- Определись четко - что ты хочешь. Развестись?
У Юли мгновенно высохли слезы.
- Нет.
- Ну вот, уже лучше. - Тамара помедлила, подбирая слова, чтобы не обидеть. - Надо разобраться: у Шурика твоего это разовая прихоть или он по жизни такой… гулена? Как думаешь?
Юля замотала головой:
- В том-то и дело, что не гулена. Не знаю, что с ним сейчас случилось. Мы уже больше двух лет вместе, на женщин внимание он, конечно, обращает, но не больше, чем другие мужики. Я хоть и дура влюбленная, но не идиотка, заметила бы. - Она взглянула на Тамару. - А ты как считаешь? Со стороны, говорят, виднее.
- Юль, - Тамара закусила нижнюю губу, - ты меня знаешь, я - твоя подруга, но врать не буду.
- Ну и говори!
- Как независимый эксперт?
- Как независимый.
- Правду?
- Конечно.
- Тогда не обижайся, если не понравится. В принципе я уже осторожненько высказывалась по этому поводу, но ты слышать меня не хотела. Шурик твой - нормальный мужик. Раньше у него была семья, в которой с ним никто не считался. Мать его, конечно, жалела, но она старая женщина, много лет болела. Жена и дочь - законченные эгоистки. Вот он и крутился. Матери лекарства и уход необходимы, дамочки его тоже свое требовали. На двух работах работал, чтобы всех обеспечить, не помогло, жена ушла к богатому господину.
- Про две работы я все знаю. Не понимаю, к чему ты ведешь?
- Сейчас поймешь. Когда появилась ты, ситуация в корне изменилась. Есть кому и за свекровью ухаживать, и с мужа пылинки сдувать. Дома - полный покой и благополучие. На сколько, ты говорила, Шурик сразу поправился?
- На двенадцать килограммов, - буркнула Юлька. - На человека стал похож. Сам жаловался, что еле ноги таскал, и это при его-то росте! С него брюки спадать стали, только на ремне и держались. Кот Васька…
- С него тоже штаны спадали? - не удержалась от улыбки Тамара.
- Не язви. От Васьки одна шкура да кости остались. Первое время он ел целыми днями, думала, лопнет. Да при чем здесь кот! - разозлилась Юля. - Ты серьезно говорить можешь?
- Я серьезно и говорю. Избаловала ты мужика. Забот никаких, он и… того, расслабился.
Юля наморщила носик:
- Выходит, я же во всем и виновата!
- Не во всем, но держать мужика в узде надо.
- Значит, сейчас я должна сделать вид, что ничего не произошло?
- Кто тебе про это сказал? - возмутилась Тамара. - Ни в коем случае!
Юля зашмыгала носом.
- Ну вот, опять… только успокоилась. Перестань реветь.
- Томка, ну что же делать, что?!
Тамара подошла к полке, вытащила бутылку и бокалы.
- Проучить мужика надо, давай думать, как. - Она разлила вино.
- Я не буду, - отказалась Юлька.
- А вот это зря. На трезвую голову здесь не разобраться. Ты сама-то как сейчас к нему относишься?
- Морду бы подлецу набила, - не задумываясь, ответила подруга.
- Тебе с ним не справиться, он здоровый, как холодильник.
- Тогда расцарапала бы, - вздохнула Юлька.
- Этим проблему не решишь.
Обе замолчали.
- Юль, ну что ты так убиваешься? Это происходит в девяносто случаев из ста, а может, и того чаще.
- С тобой такого не произошло, - вырвалось у Юли.
- Ты так думаешь? - помрачнела Тамара.
- Ой, Томик, прости, я не подумала… - Юля вскочила со стула. - Я имела в виду твоего Ярослава.
Тамара вздохнула.
- С Ярославом все в порядке.
Она надолго замолчала.
- Том… - Юля осторожно дотронулась до ее плеча. - Неужели еще помнишь… Сергея?
- Помню. - Тамара взяла бутылку и наполнила свой бокал.
- Тогда уж и мне, - махнула рукой Юлька. - Действительно, может, напиться? Тогда я своему муженьку все выскажу. И про дочурку, и про жену, и про шлюху интернетовскую.
- Не заводись. Все уладится. Еще и ребеночка Шурику родишь.
Юля болезненно сморщилась, она давно мечтала о маленьком.
- И рожу всем назло, я еще не старая.
- Конечно, - поддержала ее Тамара. - Я в сорок лет родила, и ничего.
- Даже не поправилась, - вздохнула Юлька, сравнивая стройную фигуру Тамары со своей. - С завтрашнего дня сажусь на диету.
- Зря, тебе идет полнота. Ты такая пухленькая, аппетитная.
- Вот потому он себе эту дамочку и завел, для сравнения, наверное.
- Юлечка…
- Не надо меня успокаивать. Черт с ней, с полнотой, разберусь как-нибудь. Наверное, ты права, я его избаловала, к хорошему привыкают быстро. У нас на работе - бардак, так думала, хоть в семейной жизни радость найду, а тут такое… Всю душу в дом вкладывала, вот и получила по полной программе.
- Редакция по-прежнему утрясает штаты и перестраивается? - спросила Тамара, чтобы отвлечь Юлю от грустных мыслей.
- Да-а, - та махнула рукой, - в комитете неразбериха, им сейчас не до нас, функции делят. Мы за полгода с трудом один номер выпустили. Даже говорить не хочется.
- Юлечка, - Тамара, приобняв, стала тормошить подругу, - вспомни, какая ты была два года назад: глаза светились, не ходила, а летала. Я сразу поняла, что ты влюбилась, хоть и таилась до последнего, и что избранник твой, - Тамара улыбнулась, - мужчина, скажем так, не мелких габаритов.
- Интересно, почему? - удивилась Юля.
- Шерочка Мандрыкина на мысль навела.
- Да я с этой пиявкой никогда ничем не делилась. Она любую женщину симпатичнее себя воспринимает как заклятого врага. Так что там - про Мандрыкину?
- Привязалась к тебе в очередной раз, начала поучать. Раскритиковала твою новую сумку. С такой, говорит, только за картошкой ходить. Ну ты ей и ввалила. Лешакова, начальница, от изумления чаем подавилась, ты же у нас всегда такая смирная, воды не замутишь.
- И что я сказала?
- О, я это помню до сих пор, - не удержалась от улыбки Тамара. - Ты встала в позу и уверенно и дерзко бросила: "Не люблю маленьких сумок и мелких мужиков, у которых кое-что… под микроскопом не разглядишь". Анекдот еще рассказала.
- Какой?
- Женщина ахает, глядя на раздетого любовника. "И это все?" - возмущается она. "Зато без нитратов!" - гордо отвечает он.
- Иди ты, так и сказала?
- При этом ехидно хихикнула, глядя на Мандрыкину. Шерочку пришлось сердечными каплями отпаивать. Она тогда ухлестывала за мужиком из соседнего отдела, у которого было прозвище Кадастрат, а росточка он был совсем небольшого, но долговязой и нескладной Шерочке выбирать не приходилось. Мандрыкина восприняла твой выпад как оскорбление.
- Да, сейчас я вспомнила этот случай. Эта зараза всегда меня доставала. Огрызнешься - на время оставит в покое. Но как ты догадалась про Шурика?
- По тому, как ты себя уверенно держала, было ясно, что у тебя, в отличие от некоторых, сующих повсюду свой длинный нос, имеется настоящий поклонник. И не мелкий, - засмеялась Тамара.
- Хитрая ты, Томка.
- Не хитрая, а наблюдательная.
Пока они вспоминали Мандрыкину, резкая морщина на лбу у Юли разгладилась, но через минуту появилась вновь.
- Не могу ни о чем думать, кроме Шурки, - тихо произнесла она. - Будто шило в висок всадили. Лучше скажи, почему я такая невезучая, а? Старалась, из кожи вон лезла, а он… Разве это справедливо?!
- Перестань.
Она хлюпнула носом.
- Ты права: и про свекровь, которая много лет болела, и про бывшую женушку с дочкой. Шурик дома действительно раньше голос подать не смел. У кота Васьки больше прав было, он на крайний случай мог из дома удрать. А Шурка?.. От больной матери не сбежишь. - Юля покачала головой. - Все понимаю, но как представлю с ним рядом эту интернетовскую шлюху: холеную, красивую, уверенную, такая волна злости поднимается, что прибила бы всех! Я вообще по жизни веду себя неправильно, вот у меня ничего и не получается. Ты ведь знаешь, я была уже однажды замужем.
- Да, ты говорила.
- Говорила, да не до конца.
- Ты развелась с ним, - уточнила Тамара.
Юлька грустно усмехнулась.
- Это он со мной развелся, а попросту говоря - бросил ради другой. И что особенно подло…
- Юль, не надо, - попыталась остановить ее Тамара. - Зачем старое ворошить? Столько лет прошло.
- Мне тогда двадцать один год исполнился, - упрямо мотнула головой Юлька. - В двадцать два нас уже развели. Короткое счастье. Первого мужа тоже звали Сашей. Может, мне просто не везет на это имя, а, Том?
- Глупости не болтай.
Тамара поняла, что подруге надо выговориться, и больше не останавливала ее. Пусть говорит, лишь бы не плакала.
…Юля училась на третьем курсе института, когда в ее жизни появился он, Саша.
- Мы встретились на новогоднем вечере в ресторане, - начала Юля. - Меня туда знакомая привела. У нее оказался лишний пригласительный. Вечер был так себе. Взрослые толстые дядьки, сослуживцы моей знакомой, на вечер пришли без жен и оттягивались по полной программе. Сейчас такие мероприятия называются корпоративной вечеринкой. Я не помню, чем занималась контора, но она точно была не бедной. Я, проклиная все на свете, отбивалась от настырных подвыпивших мужиков. Молоденькая пухленькая девчонка, да еще и новенькая… Уже собралась сбежать, как появился он. Пригласил на танец. Я, обозленная на всех, надерзила и ему. Он заинтересовался. Вот тут-то я и рассмотрела, что он не похож на разомлевших дядечек в замшевых пиджаках и с непременными золотыми печатками на толстых пальцах. Помнишь, одно время такие пиджаки были в моде?
- Помню, их привозили из-за границы?
- Вот-вот. Мой партнер ядовито прошелся насчет счастливых обладателей модного прикида и их манер. Потом он сел за мой столик и не отходил от меня ни на шаг. Мы познакомились, выяснилось, что он здесь тоже оказался случайно. Нас потянуло друг к другу. День и час, когда влюбилась в него без памяти, я запомнила навсегда.
- Это случилось на вечере?
- Нет. Тогда он просто проводил меня до дома. Я дня три вспоминала о нем с легким сожалением и думала: встретила хорошего человека, с которым легко и интересно, но, как говорится, пообщались и расстались, значит, я ему не показалась. Он появился вечером 31-го декабря и пригласил встречать вместе Новый год. Я согласилась. А дальше… Мы не расставались три дня, родители бучу подняли, потому что я никогда без предупреждения не исчезала из дома. Мы были у него, и это время пролетело единым мигом. А потом каждую свободную минуту мы были вместе. Как я училась, сдавала какие-то зачеты, сама удивляюсь. Он ждал меня возле института с цветами, девчонки из группы жутко завидовали, а я летала, словно за спиной крылья выросли, и ничего не замечала вокруг.
- Он тоже был студент?
- Нет. Работал, у него незаконченное высшее. Учиться дальше не собирался. Первые споры начались именно из-за этого. Он жил вдвоем с матерью, которая смотрела на меня с любопытством, словно удивлялась выбору собственного сына. Мои родители от него не были в восторге, но вели себя дипломатично. Расписались мы через полгода. Его маменька присутствовала на свадьбе, но вела себя так, словно своим появлением оказывает всем большую услугу. Только потом я узнала, как она сопротивлялась женитьбе сына.
- Почему?
- Он получал приличные деньги. Невестка - любая - была ей не нужна. Она твердила, что расписываться ни к чему. Мы можем встречаться, а жить - каждый у себя. Это современная форма общения. Мне она заботливо говорила, что учиться надо, до диплома далеко, а тут семейные хлопоты, да вдруг еще рожать надумаю. Только наплевать ей было и на мой диплом, и на семейные заботы. Я тогда была настолько счастлива, что не замечала ничего.
- А Саша?
- Он не хотел ссориться с родительницей, но и меня любил. Тогда я это знала точно. Жить мы стали у меня. Он часто ездил к матери, то продукты ей надо купить, то еще чем помочь.
- Она пожилого возраста, если приходилось ее опекать?
Юля фыркнула.
- Скажешь тоже - пожилого! Она еще любовников имела, Саша мне сам жаловался, что мать никак не уймется, то одного в дом приведет, то другого.
- Она что, облегченного поведения?
- Да нет, просто любила дамочка пожить в свое удовольствие. Когда денежный приятель исчезал, принималась донимать сына, дескать, никому она не нужна, все ее бросили. Он приезжал смурной, в такие моменты я старалась его не тормошить. Понимала, мать есть мать. Что же делать, если она меня не любит! Думала, все утрясется, главное, чтобы мы понимали друг друга. У Саши был отходчивый характер, он быстро восстанавливался после поездок к маменьке. А я… Я вся без остатка растворилась в муже. Жизнь казалась чудесным раем. Облака наплывали лишь тогда, когда звонила свекровь и недовольным голосом требовала сына. Я, не видя ее, представляла сердитое, раздраженное лицо и ежилась. Какое счастье, что мы не жили под одной крышей! Дура наивная. Тогда я еще не знала, на что способна эта дамочка, чтобы вернуть сына.
Юля надолго замолчала. Тамара не тревожила ее. Захочет, сама расскажет.
- А потом я заболела. Двухстороннее воспаление легких - не шутка. Меня положили в больницу. Саша сначала приезжал почти каждый день, потом - реже. В больнице я пролежала месяц. Перед выпиской он пришел и сказал, что его отправляют в командировку. Я огорчилась. Говорят, что сердце влюбленной женщины должно почувствовать, когда мужчина от нее уходит. Ничего я не почувствовала! Это потом, когда все открылось, ужаснулась: где были мои глаза? Когда мама привезла меня из больницы, выяснилось, что Саша переехал жить к себе. Спрашиваю у матери: давно? Она глаза прячет, жалеет меня. Я взяла себя в руки, постаралась не волноваться и твердила себе, что ничего страшного не произошло, вот вернется Саша из командировки, и все будет хорошо. А слабость такая была, что с ног валилась, в меня ведь антибиотики кололи с утра до ночи.
Юля облизала вмиг пересохшие губы. Тамара разлила оставшееся в бутылке вино по бокалам.
- У меня тоже от твоего рассказа во рту пересохло.
- О чем я? Ах да, про антибиотики, которыми меня пичкали. Врач не хотела выписывать, я настояла, говорила, дома условия хорошие, долечусь. К мужу рвалась. Через неделю он появился. Поговорить, сказал, надо. А я, дура влюбленная, рада до смерти и не вижу, что он - как чужой. Кинулась к шкафу, свитер достаю. Вот, говорю, тебе связала, пока болела, ты всегда хотел меланжевый, бело-голубой. Как раз под цвет глаз. Он смутился, но ненадолго. Свитер отложил в сторону. А потом… потом сказал, что у него есть другая женщина.
Юля невидящими глазами уставилась в пространство. У Тамары от жалости защемило сердце.