- Есть такое выражение: свет в глазах померк, вот так и со мной было. Ушам не верю. А как же я, говорю, со мной как? Ведь ты - муж мне. Он в сторону смотрит и цедит сквозь зубы: мать предупреждала, нам не надо было расписываться. Что было дальше, помню смутно. Кажется, я умоляла его не бросать меня, говорила, что умру без него. Слезами заливалась, про любовь твердила. - Юля опять надолго замолчала и сжала кулаки. - И знаешь, что он мне на это ответил? Какая любовь, говорит, ты даже не знаешь, что это такое. Я ее люблю. Меня при одной мысли о ней от желания в дрожь кидает.
Внимательно слушавшая Тамара возмущенно встряхнула головой.
- Ну и сволочь, говорить такое собственной жене, которая от болезни не оправилась!
- Да наплевать ему на меня было. Я рыдаю, с ума схожу от горя, а он как камень. Вот тут я очнулась и посмотрела на него. Лицо - вылитое маменькино: злобное, недовольное. Еще бы! Он влюблен, а тут бывшая жена под ногами путается, мешает счастью. Время на меня приходится тратить и что-то объяснять. Я от обиды едва сознание не потеряла. А потом как цементом внутри схватило. Противно все вдруг стало. И безразлично. Ну что ж, говорю, решил, значит, так и будет. Не помню, как вещи его собрала. Новый свитер в сумку тоже положила.
- Неужели взял?
- Плечами пожал, вроде незачем, потом забрал. Господи, что свитер - тут жизнь рушилась! Я сделала еще одну попытку его остановить, за что потом себя ругала. Предложила не торопиться, не предпринимать ничего сейчас, но он от моих слов пришел в бешенство. Отмахнулся, как от надоедливой мухи. Не надо было унижаться, он все решил сам. Потом до меня слух дошел, что как только я заболела, свекровь стала искать варианты, чтобы нас развести. Нашла телефон его бывшей приятельницы и… Противно все, Том, мерзко и противно.
- Неужели сама в постель бабу подложила?
- Говорят, да. Ни в какую командировку он тогда не ездил, просто время тянул, смелости набирался, чтобы со мной объясниться. Мне было очень плохо после того, как он ушел. Мать с ума сходила, опасалась за меня. Несколько раз я порывалась позвонить ему, но не сделала этого. Вот когда я похудела без всякой диеты. Как-то взвесилась на улице - сорок девять килограммов, вместе с одеждой.
- С кольчугой, - поправила Тамара.
- Что? - не поняла Юлька.
- Так говорят: сорок девять вместе с кольчугой.
Юля грустно улыбнулась.
- Ну да. Учебу я сначала забросила, а потом взяла себя в руки. Надо же было что-то делать! Академический отпуск предлагали по болезни, но я отказалась. Все "хвосты" в институте сдала. И все время ждала его, думала, если вернется и попросит прощения, прощу.
- Не пришел?
Юля хмыкнула.
- Пришел. После развода.
- И?..
- И - ничего. Поняла, что он мне не нужен. Разлюбила, наверное.
Тамара с удивлением уставилась на подругу.
- Странно, правда? - усмехнулась Юлька. - Сама тогда удивилась. Перегорело, видно, все. Решила и как отрезала. Когда сходила с ума от тоски, в глубине души все равно надеялась, что он вернется. Вот тогда, думала, припомню ему свои обиды. А пришел - у меня даже злости к нему не было.
- Про "африканскую страсть" спросила?
- А как же! Просто интересно было, из-за какого такого неземного чувства он меня бросил. Сказал, что это страшный человек, они давно расстались, а у самого вид жалкий, несчастный. Я даже было дрогнула.
- Пожалела?
- Да. Но вовремя опомнилась.
- Он-то тебя не пожалел!
- Дело не в этом. Просто поняла, что не могу начать все сначала. Ничего нельзя вернуть. Да и зачем?
- Моя бабушка Серафима Дмитриевна говорила: в один день по две радости не живут. Любовь не по судьбе.
- Верно.
Они надолго замолчали, каждая думала о своем.
- Счастье не приходит дважды, - вздохнула Юлька. - Вот такая печальная история.
- Вы больше не виделись?
- Случайно столкнулись на улице. Он шел в обнимку с девицей, пьяный, непромытый какой-то. Я даже не узнала его в первую минуту. Партнерша тоже не первой свежести. Было неловко на них смотреть. Потом долго места себе не находила. И из-за этого человека мне жить не хотелось?! Не поверишь, но все равно было его жалко. Очень хотелось встретиться с маменькой и спросить: зачем она разрушила нашу жизнь? Неужели такой Саша ее устраивал больше? Наверное, надо было бороться за него, а я сразу отступила.
- Бороться можно, когда любишь.
- …а не когда тебя бросают, - добавила Юлька. - Все так нелепо устроено в жизни.
Пока рассказывала, она допила вино и задумалась. Тамара незаметно наблюдала за ней. История подруги задела ее за живое.
- Мы, бабы, жуткие дуры, - вдруг сказала Юлька не вполне трезвым голосом. - Шурика я этой крашеной стерве не отдам!
Она неожиданно засмеялась.
- Ты что? - не поняла Тамара.
Она знала, что мало пьющая подруга могла захмелеть от одного бокала. Напоить Тамару было непросто. У нее была повышенная стойкость к алкоголю. Иногда она думала об этом с сожалением.
Юлька продолжала хохотать. Тамара всполошилась не на шутку, только истерики сейчас не хватало. Черт бы побрал ее мужей! Что один, что другой - оба хороши.
- Я вспомнила. Когда мы с Шуриком садимся ужинать, то у нас со второго этажа такой обзорчик открывается… - Юля вытерла набежавшие от смеха слезы. - Ты у нас дома была, знаешь, что вокруг сплошные заросли.
- И что? - Тома не сразу поняла, какой дом имеется в виду. Она все еще боялась, как бы не случилось истерики.
"С Шуриком, - сообразила она, - значит, речь о втором муже. Первого она Сашей называла. И то хорошо".
- Мы за стол, а народ… это… ну, словом, нужду справляет. Уголок укромный, глянешь из окна, а в кустах чья-то голая задница обязательно торчит. Клянусь! Ни стыда ни совести. Средь бела дня усядутся, а уж вечером - обязательно. Нашли хорошенькое местечко! А с виду вроде бы приличные люди. Мы уж и стыдили их на весь двор, и водой поливали - толку никакого. Представляешь картину?
Тамара невольно засмеялась вслед за Юлькой и успокоилась. Все в порядке. Если хохочет, значит, отошла.
После второго бокала Юлька окончательно захмелела.
- Пусть… поищет лучше, - бормотала она. - Чтоб знал…
Это опять про второго мужа, сообразила Тома.
- Ох, и надеремся мы сегодня с тобой, душа моя, - произнесла она.
- Душа… - услышала Тамара шепот Юльки, - душа болит.
Она отвела подругу в комнату и уложила на диван.
- Спи, спи. - Тома укрыла ее пледом. - Никуда твой Шурик не денется, прибежит как миленький и будет прощения просить.
- Запью, загуляю, - еле слышно твердила Юлька. - Пусть…
- Конечно, запьешь. - Тамара поправила плед. - И непременно загуляешь. Как только, так сразу.
Она вернулась на кухню. Кто бы говорил такое, только не Юлечка! Она и пить-то толком не может, с десяти капель с ног валится. Это не Ирка Устинкина, которая могла ведро вылакать. И еще приговаривать: сколько кофею ни пей, не выходит юбилей.
Тома подперла ладонью щеку и мрачно уставилась на полупустую бутылку.
Когда мужик загулял, это нехорошо, но в принципе понятно. А вот когда женщину не те мысли одолевают…
"Надеремся", - сказала она сейчас Юльке. Рассказанная ею история про первого мужа настроения не улучшила. У каждого есть повод надраться.
Все это уже было, когда рассталась с Сергеем и маялась от обиды. Помнит, как от отчаяния хлестала водку по ночам, такое не забывается. А походы за спиртным в ночные магазины… Везучая, видно, была, никто не прибил, не ограбил. Даже сейчас при воспоминании об этом мурашки по коже побежали.
Когда Юлька упомянула Сергея, у Тамары дух захватило. Все последнее время она думала только о нем. Не признавалась в этом себе, но сколько можно таиться? От себя не спрячешься.
Чего ей не хватает - неприятностей?
Она, обожаемая жена своего мужа, от которого у нее ребенок и который с нее только что пылинки не сдувает, не должна вести себя подобным образом. Не должна. А ведет! Не поехала с Ярославом в Германию, вот и мечется по городу, места себе нигде не находит. Была бы при деле, на дурные мысли меньше времени оставалось. Недавно заехала к Галке Недосекиной. Лишь заикнулась о своих настроениях, как та, знавшая в подробностях о ее прежних отношениях с Сергеем, выпалила:
- Ты с ума сошла! А я гляжу и понять не могу, в чем дело. Оказывается, вот оно что… Очнись, ненормальная! На тебя смотреть больно. Ты как потерянная. Если бы не хватало чего, а то ведь все есть. Даже слушать про твоего Сергея не хочу! Ты про Ярослава с дочкой подумала?
- Не читай мне нотаций, - вспылила Тамара. - Я к тебе как к подруге, а ты…
- Какие нотации, - устало опустила плечи Галка. - Подумай хорошо, прежде чем разрушать что-то.
- Я ничего не собираюсь разрушать.
- Том, может, ты просто устала от благополучной жизни? Все слишком легко и просто, жизнь катится как по рельсам. Неприятностей не хватает? Ты мне, конечно, подруга, но я очень хорошо отношусь к Ярославу. Еще со времен вашего студенческого романа. Не делай глупостей хотя бы сейчас.
Гнев Галины был справедлив. Некрасивая Галка замужем никогда не была, сына воспитывала одна, наследства не получала.
- Господи, тут не знаешь, куда побежать и в какой угол забиться, а ты… С жиру бесишься. Любит тебя один мужик - нет, подавай другого! Я себя насчет Николая не оправдываю, цену ему знаю, но у меня ведь в жизни, кроме него, никого толком и не было. Ни мужа, ни любовника, а я тоже человек и имею право на женское счастье.
Тамара тогда еле успокоила разбушевавшуюся Галину. Все правильно, но тоска на сердце от этого не уменьшилась. Где-то она вычитала, что надо научиться жить без прошлого, но разве это возможно?
Вернувшись в комнату, еще раз взглянула на Юльку. Спит. Пусть отдыхает, завтрашний день наверняка будет нелегким.
Она осторожно прикрыла дверь в комнату и услышала телефонный звонок.
- Кого там несет? - удивилась Тамара. Старый мобильник звонил не часто. - Может, Шурик спохватился, что жена пропала, и трезвонит по всем известным номерам.
Но это был не Шурик.
Глава 6
- …Как? Как вы сказали? - растерялась Вершинина.
- Плохо слышно? - переспросил мужской голос в трубке и повторил многозначительно: - Мы познакомились два года назад на вашей даче…
У Тамары перехватило дыхание, она узнала говорившего. Это был тот самый Петр Иванович, который два года назад задал ей простой вопрос: "У вас есть враги?" Она не знала его фамилии, случайно услышала лишь кличку - Полковник. - Я помню, вас зовут…
- Не надо имен.
- Хорошо, - покорно произнесла Тамара.
- Это уже лучше. Хотелось бы встретиться с вами, уважаемая Тамара Викторовна. И как можно скорее.
- Зачем?
- Не телефонный разговор. Думаю, в ваших интересах беседу провести при личной встрече. И никаких сопровождающих.
Четкий и жесткий голос не просил, а отдавал приказание.
- Да, конечно. - От волнения Тамара охрипла. - Я… Куда надо приехать?
- На Тверской бульвар. Где памятник Сергею Есенину стоит, знаете?
- Знаю. - Она едва удержалась, чтобы не съязвить: надо же, какие господа бандиты просвещенные, но смолчала. С Полковником лучше не шутить. К тому же, догадывалась Тамара, это определение к нему не вполне подходило.
- Вот там и встретимся. Минут сорок хватит, чтобы добраться?
- Успею.
- Только никаких глупостей!
- Послушайте, - мгновенно завелась Тамара, - зачем вы мне угрожаете? По-моему, за время нашего короткого знакомства я вас не подводила.
- Я вас тоже. Значит, договорились.
Тамара приехала раньше. Полковника еще не было. А может, он спрятался рядом и наблюдает за ней, не привела ли кого с собой.
Вот и кончилась спокойная жизнь. Два года назад, когда завертелась криминальная карусель: с убийством Ирки, нападением на Галину, непонятной смертью жены Иркиного любовника Аиды Пивоваровой - именно Полковник первым сообразил, что охота идет за самой Тамарой. Она навела Дрозда на Орешкина. Ярослав был против. "Не связывайся с ними, давай обратимся в милицию", - говорил он. Доказательств, что ее дальний родственник устроил охоту на наследницу, не было. "Подожди", - твердил Ярослав. "Чего, моей смерти? Он не успокоится, пока не уберет меня". События завертелись с такой быстротой, что у Тамары не оказалось другого выхода. "Они не оставят тебя в покое", - предупредил Ярослав. "Зато у меня есть шанс остаться в живых!"
Два года прожила спокойно. И вот дождалась.
Она так и не поняла, откуда он появился.
- Вы?
Он крепко взял ее под руку и повел к скамейке.
- Неужели вы ждали кого-то другого?
Тамара послушно шла рядом.
- Садитесь, - приказал он.
Она без возражений села.
- Есть разговор.
Произнося эти слова, он держал в поле зрения все, что происходило вокруг. Народу на бульваре было немного. Парочка обнималась на дальней скамейке. Мамаша с детской коляской прошла, поздновато для ночного времени. Стайка мальчишек промчалась, горланя от радости. Сгорбленный пенсионер с авоськой, шаркая, медленно тащился к переходу. Толстая тетка выгуливала раскормленную болонку. Других прохожих не было. Он цепким взглядом опытного военного, прошедшего "горячие точки", мгновенно схватывал все с ходу. Правильно говорят: бывших среди военных специалистов не бывает. Вот теперь можно перевести дыхание, вроде вокруг спокойно.
Тамара неподвижно сидела на скамейке.
- У вас такой вид, словно на заклание себя готовите, - усмехнулся Полковник.
Вершинина очнулась.
- От радости дыханье сперло.
- Не надо дерзить.
- Когда мы расставались, - Тамара кусала губы, - вы не говорили, что я вам снова понадоблюсь.
- Не говорил.
- Тогда в чем дело?
- Обстоятельства изменились. Нужна ваша помощь.
- А если я… - Тамара упрямо мотнула головой, - не соглашусь помогать?
- В таком случае вы совершите большую ошибку. Надеюсь, не забыли Сашу Дроздова по кличке Дрозд?
Колючий взгляд Полковника уперся в Тамару.
- У вас забудешь.
- Так вот этот парень на свободе. Он может припомнить кое-какие подробности, которые, как пишут в криминальной хронике, заинтересуют компетентные органы. Не валяйте дурака, Тамара, мне нужна услуга, и вы ее окажете. Помнится, раньше мы находили общий язык.
- Чего вы хотите? - вырвалось у нее.
- Не надо повышать голос, - быстро обернулся он, но вокруг по-прежнему все было спокойно. - Не заставляйте меня быть жестоким, Тамара Викторовна, - произнес он со значением и указал на ее правую руку. - Обручальное кольцо носите, значит, замуж вышли.
- Да.
- И ребенок есть?
- Есть, - вздрогнула Тамара.
- Ну вот видите, как у вас все замечательно сложилось. Меня, к сожалению, жизнь не баловала.
- И вы решили на мне выместить свои неприятности?
Полковник не ответил. От его взгляда Тамара сжалась, словно ожидала, что ее сейчас ударят.
- Пожалуйста, не надо… - вырвалось у нее.
- Что вы нервничаете? - удивился он. - От вас требуется небольшая услуга.
- Убить кого-нибудь или ограбить? - От отчаяния она опять стала дерзить.
- Такой вы мне больше нравитесь, - хмыкнул Полковник. - Кстати, убить человека не так просто, не думаю, что вы на это способны, хотя при определенных обстоятельствах… - Он оценивающе взглянул на Тамару.
- Вы на меня сейчас так смотрите, словно мерку для гроба снимаете.
- Да-а, - протянул Полковник, - похоже, я в вас не ошибся. Дрозд до сих пор помнит, как вы на машине едва не угробили себя и его с напарником. Шутки в сторону. Думаю, мы практически договорись. У меня нет времени. Значит, так. Мне требуется некоторое время снова пожить на вашей замечательной даче. Об этом, естественно, никто не должен знать.
- Невозможно, - выдохнула Тамара.
- Что - невозможно?
- Насчет дачи ничего не получится.
- Что так? Если муж…
- Муж в Германии, - перебила Тамара. - С Ярославом я бы как-нибудь разобралась.
- Так в чем дело? - нетерпеливо перебил Полковник.
Тамара колебалась, надо ли все рассказывать. Может, забрать Серафиму и… Нет, не успеет. Она совершенно беззащитна перед ним. Ее растерянный взгляд столкнулся с жестким взглядом Полковника.
- Ну? - требовательно не спросил, а приказал он.
- Не получится с дачей, - решилась Тамара, - там Ася.
Она подробно объяснила Полковнику, кто такая Ася.
- Понимаете, она там с няней и маленькой Серафимой, я не могу ей приказать вернуться в город. Надо все объяснять, а это невозможно. У нее чутье как у прокурора.
Полковник невольно вздрогнул.
- Про прокурора не надо, - быстро отреагировал он. - Объяснять никому ничего тоже не будем. Дача отпадает.
Полковник нахмурился, ему не понравились непредвиденные обстоятельства.
- А если снять квартиру? - предложила Тамара. - Я могу найти и заплатить.
- Девочка, - желваки на лице Полковника пришли в движение, но он сдержал себя, - заплатить я могу сам. Этот вариант не проходит. У квартиры есть хозяева, порой весьма любопытные люди, а мне нельзя рисковать, надо, чтобы ни одна душа не знала, где я нахожусь.
Воцарилось тягостное молчание.
- Послушайте, - воскликнула Тамара. - Кажется, выход есть. Как я поняла, на этот раз жилплощадь требуется для вас одного?
- Это имеет какое-то значение?
- Да. Один человек привлекает меньше внимания.
Полковник заинтересованно уставился на Вершинину.
- Мы живем в бабушкиной квартире, - торопливо продолжила Тамара, - которая мне досталась по наследству. А моя однокомнатная пустует. Если вы поселитесь туда…
- Где это? - быстро спросил он.
Тамара объяснила.
Полковник раздумывал не долго.
- Годится. Дача была бы лучше, но как говорится, за неимением госпожи… А народ там любопытный?
- Да в общем-то нет. - Тамара пожала плечами. - Есть одна соседка активная, но ко мне она очень хорошо относится, в крайнем случае приеду, все улажу.
- Как ее зовут?
- Людка. Людмила Астахова. Да вы не беспокойтесь, она не вредная.
- А другие?
- Квартиру рядом занимает одинокая женщина, Варвара Коптева. Она с мужем то ли развелась, то ли собирается. Он живет в другом месте, сволочь редкостная. Это квартира матери, Варвара после ее смерти сюда переехала. Она ничем не интересуется, кроме собственных проблем. Этажом ниже живет алкоголик Николай, этому бутылку поставь - он мать родную продаст. Его, когда сильно разбушуется, загребают в милицию, но долго не держат. Кому такая пьянь нужна? Остальных жильцов не слышно и не видно.
Полковник раздумывал не долго.
- Договорились. Вы мне предоставляете жилье, я вам, - он многозначительно помолчал, - скажем так - гарантирую неприкосновенность. Ключи у вас с собой?
- Дома.
- Ну так поехали, - махнул он рукой, - а то уже час здесь торчим на самом виду.
Когда Тамара подошла к подъезду, там стоял обиженный на весь свет Шурик.