- Два дня назад? - вытаращил глаза Андрей. - Подожди, он пропал в прошлую пятницу. Во всяком случае, тогда его видели в последний раз сразу несколько свидетелей. В понедельник его хватились на работе - он не пришел на важный совет директоров. Позвонили домой. Там сказали, что вроде бы хозяин в отъезде. Но потом открыли гараж и поняли, что он мог отправиться туда, откуда не возвращаются. Нашли следы преступления. Предположили, что банкир убит. А ты говоришь, что он в это время оттягивался на дискотеке?
- Что за следы? - встряла Лиза. - Как будто преступление - это большой такой медведь, к тому же невоспитанный, ноги не вытирает…
Андрей помолчал, прикидывая, стоит ли идти на откровенность.
- Трупа-то нет. Так что это могут быть не только похищение и убийство. Не исключена и версия бегства за границу, - подначила его Лиза.
- Ну хорошо, я входил в оперативно-следственную группу, которая осматривала коттедж, - сообщил Андрей. - Была версия, что некие криминальные структуры похитили Воронина, чтобы вымогать деньги, поэтому привлекли УБОП. Выкуп так и не потребовали. Основная версия теперь - убийство. Труп не нашли. Но следы весьма красноречивые. В гараже пятна крови, гильзы и пистолет, из которого стреляли. Предварительный анализ показал, что это кровь банкира. Верочка, а ты уверена, что видела Воронина? Разве ты знакома с ним? - Опер вспомнил, что обычно вопросы задает он.
- Нас познакомила Настя, - ответила Верочка. - Это такая длинноногая блондинка, мы с ней вместе учились в университете. Она представила Анатолия Воронина как мужа. Он дал мне визитку, заплатил за выпивку и за такси. На танцполе было темновато, но когда я увидела его в новостях, сразу же узнала. Спонсоров я не забываю…
- А кто-нибудь, кроме тебя, его видел?
- Лиза и Аля дезертировали в номер, бросив меня одну на линии огня, вернее, светомузыки. А на дискотеке никто ни на кого не смотрит, там отрываются по полной. Если бы я не врезалась в Настю и она меня не притащила к их столику, я ни на какого банкира внимания не обратила бы.
- Однако на следующий день эта Настя явилась в тот же ночной клуб одна и заявила, что находится в разводе с каким-то Мишкой, а Воронина знать не знает, - дополнила картину Лиза.
- Ага, а я, мол, обкурилась гашиша! - возмутилась Верочка.
- На самом деле это была марихуана? - испугался Андрей.
- На самом деле это был коктейль. Ну, пара коктейлей. Но я была в сознании!
- Раз нет тела, может быть, и не было убийства, - повторила Лиза. - Разве мало богачей отсиживаются за границей?
Скажи мне, кто твой друг… Лиза явно не хотела считаться подругой лгуньи. Вот и продвигала версию, все объясняющую в выгодном для Верочки свете.
- Верочка, если ты уверена, что видела Воронина, завтра же иди к следователю и дай официальные показания, - распорядился сотрудник УБОПа. - Тогда мы начнем отрабатывать твою версию, Лиза. Скажу честно, за кордоном мы банкира не искали. А теперь у нас будут основания проверить авиакомпании, аэропорты, таможню, отели. Если Анатолий Воронин и эта Настя… Как, кстати, ее фамилия?
- Савельева. Но она представилась Ворониной.
- Так вот, если Анатолий Воронин и Анастасия Савельева, или Воронина, покупали авиабилеты, проходили регистрацию и паспортный контроль в Москве и в Шарме, мы об этом узнаем.
- Уж пожалуйста. А то меня так и будут считать пьяницей, наркоманкой и сумасшедшей… Выбирайте на свой вкус.
- Андрей, а что там с официальной супругой банкира? Что она сказала на допросе? Ее в чем-то подозревают? Она слышала выстрелы? - поинтересовалась Лиза.
- Извините, красавицы, я и так с вами разболтался. Как гайка какая-нибудь, вот-вот колесо отскочит. - Парень принял суровый вид. - Тайна следствия…
На следующее утро Верочка проснулась с трудом. Море за окном больше не шумело, там висело пасмурное и холодное ноябрьское утро. Завтрак пришлось готовить себе самой, и кофе, конечно, тут же бросился наутек. Вместо пляжа ее ждала работа. Ох…
Как и все нормальные совы, Верочка утро не любила. И на будильнике выставляла не меньше трех звонков с интервалом в десять минут. Но сегодня не поваляешься. Ее первый день на новом месте, опаздывать нельзя. Мало того, надо успеть еще и к следователю забежать. Андрей оставил ей подробную инструкцию, куда идти и кого спросить.
Верочка репетировала свои показания, пока ехала в автобусе и еще потом - в метро. Надо говорить и держаться так, чтобы ее ни в коем случае не заподозрили в немедицинском употреблении галлюциногенов.
Но со следователем - здоровенным таким парнем с неожиданно добрым лицом и не менее неожиданной фамилией Оладушкин - все прошло на удивление скоро и легко. Здоровяк хоть и выглядел так, будто не спал трое суток, быстренько записал показания и попросил Верочку их подписать. Он не сверлил неожиданную свидетельницу испытующим взглядом, почти ничего не уточнял, не грозил ей детектором лжи. Хотя ее показания ставили под сомнение основную версию.
- Разберемся, - только и пообещал он. - Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем…
Планерка отдела происшествий и криминала проходила в замредакторском кабинете, уже знакомом Верочке. Выяснилось, что в отделе, кроме нее, четыре человека.
Наталья Алексеевна Рожкина - высокая худая девица с экстремально короткой стрижкой, одетая в черное. Ровесница Верочки, тем не менее требовавшая, чтобы ее называли по имени-отчеству. Николай Абрамович Морозов - мужчина лет пятидесяти, в мешковатом костюме и очках, видимо из старослужащих. Полноватую девушку в веснушках и кудряшках Гольдмановский представил как Зою Городецкую. Ну а Ада Смирнова в представлении не нуждалась. Она раньше работала с Верочкой в еженедельнике и также попала под оптимизацию. Так вот кто опередил Верочку и занял вакантное место! Как тесен мир, особенно мир безработных журналистов.
- Ты-то как здесь оказалась? - подошла к ней Ада в коридоре после планерки.
"С замредактора, что ли, переспала?" - говорил ее неодобрительный взгляд. Она вообще всегда подозревала "лучшее".
- Даже и не знаю. Предложила сенсационный материал, ему здесь обрадовались, - скромно призналась Верочка.
- Пойдемте, прелестница, я вам покажу ваше рабочее место. - Николай Абрамович приобнял ее за талию и куда-то повлек.
Бабник, поняла новая сотрудница.
Весь отдел располагался в одной большой комнате, уставленной столами с компьютерами и телефонами. Один из столов ждал Верочку. Она сразу же включила компьютер и погрузилась в работу. Вернее, в Интернет, чтобы узнать последние новости по делу Воронина. По-прежнему обсуждались похищение и финансовые проблемы банка. Про бегство за границу - ни слова. У Верочки действительно была эксклюзивная информация.
Сотрудники с отчествами разошлись по встречам и интервью. А Ада с Зоей никуда не торопились, включили электрический чайник и завели беседу.
- Представляешь, мой-то совсем обнаглел. Давай, говорит, я дочке вместо алиментов новую кровать куплю. Из старой, видишь ли, у нее ноги свешиваются, - пожаловалась Зоя.
- Подонок! - с чувством выкрикнула Ада.
Видимо, "мой-то" был постоянным предметом женского обсуждения и осуждения за чашкой растворимого кофе, поняла Верочка.
- Хуже! Как будто я без него не знаю, как алименты потратить. У меня вон сапог зимних нет. А детская кроватка в полном порядке, в ней еще и слон уляжется и даже хобот не свесит…
- Зоечка, это он специально, чтобы тебя позлить. Изображает заботу о дочке, а на самом деле притащит тебе какой-нибудь секонд-хенд, на котором спали пятеро детей его соседа… У меня вот тоже новости есть! - провозгласила Ада. - Мой Пушкин вчера опять объявился. Через полгода отсутствия, представляешь! Сказал: скучал, переживал, не смог не прийти. Жена - в командировку, а он - сразу ко мне. Принес новые стихи. Как всегда, гениально! Хочет, чтобы я помогла их напечатать. Но думаю, настоящая поэзия никому не нужна. Когда я ему на это тактично намекнула, такое началось! Он обвинил меня в серости, в творческой зависти. Назвал типичной представительницей общества необразованных потребителей. Я не спала всю ночь…
Ада в своем репертуаре, подумала Верочка, которую здорово отвлекали эти причитания. Пушкин на самом деле был Матвеем Пушкиным - женатым мужчиной, который иногда таскался к Аде, чтобы поесть домашнего борща и котлет, иначе недоступных в отсутствие супруги. Ада же считала его любовью всей своей жизни и непризнанным гением. Для остальных он - признанный специалист по рекламным слоганам. Что-то типа "Как увидел ваши ножки, захотелось мне картошки". За рекламу чипсов ему неплохо платили, но он считал такую работу недостойной себя и своей фамилии.
Аду картошкой не корми дай пожаловаться на жизнь и послушать жалобы других. Не старая еще и вполне симпатичная женщина ходила обычно со скорбным лицом, сутулясь, словно невзгоды гнули ее к земле. На Зою она смотрела с искренним сочувствием. Совсем недавно такой взгляд ловила на себе и Верочка, когда стало известно, что ее преследовал жуткий маньяк.
- Господи, ты же была на краю могилы! - ужасалась тогда Ада. - Этот тип мог, наверное, тебя даже расчленить… Для большинства людей вообще нет ничего святого…
Но Верочка отказывалась считать себя жертвой расчлененки.
- В конце концов, я жива и здорова. А он умрет за решеткой, - назло всему улыбалась она.
И Ада очень быстро потеряла к ней интерес.
Лиза проснулась, как обычно, в семь утра, за минуту до будильника. Ей не терпелось отправиться на работу. Отдых - это хорошо, но за то время, пока она околачивалась возле пирамид, вышло столько интересных статей в научных журналах. В психолого-коррекционном центре профессора Валерианова, который был ее учителем и руководителем, состоялась конференция по нейро-лингвистическому программированию. Да мало ли что еще. Нужно быстро позавтракать, одеться и успеть войти в курс дела раньше, чем Лев Алексеевич Валерианов появится в своем рабочем кабинете.
Лиза пришла в центр первой, и поведать ей последние здешние новости оказалось некому. Лишь через час в дверях показалась другая аспирантка Валерианова - Ниночка.
- Как отдохнула? Почему слабо загорела? Как арабы? Говорят, они неутомимы в любви! - накинулась на нее Ниночка, которая не скрывала, что пошла в науку, чтобы подцепить себе на заграничном симпозиуме жениха поприличнее.
Лиза еле дождалась десяти часов, когда Валерианов, наконец, вызвал ее к себе.
- Чем занимались на досуге? - строго поинтересовался профессор.
Что в переводе означало: как отдохнули?
- Изучала на практике симптомы гетерохромофилии, о которой раньше лишь читала, - доложила Лиза.
То есть о работе не забывала ни на миг даже в Каирском музее.
- Надеюсь, не на себе проводили испытания? - поднял брови профессор.
- Что вы, нет, - поспешила откреститься она.
Еще не хватало, чтобы научный руководитель начал представлять свою аспирантку в объятиях садовника со шлангом…
- Значит, в патогенном конфликте победило "я"?
Профессор имел в виду, конечно, не себя. А фрейдовское "я", которое вступает в противоречие с сексуальностью, что и создает патогенный конфликт, - Лиза про себя повторила давно выученный урок.
- Ладно, перейдем к делу. - Ирония исчезла из взгляда Льва Алексеевича. - Нам с вами, Лиза, предстоит интереснейшая разработка. Вы, наверное, слышали про дело банкира Воронина?
Лиза напряглась. Опять банкир? Только о нем она в последнее время и говорит. И с Верочкой, и с Андреем, а теперь вот профессор его упомянул. Создавалось впечатление, что этот банкир, как таракан, лезет из всех щелей. Ну и прыть у покойника!
- А что с банкиром?
- Его убили. Во всяком случае, уголовное дело возбуждено по статье "Умышленное убийство". Его жена Людмила Константиновна - основная свидетельница. Но беда в том, что она мало что помнит. Похоже, у нее признаки амнезии. А нам с вами, Лиза, поручено ее память восстановить и тем самым помочь следствию.
Глава 5
"Память как кошка. То ластится. И ты улыбаешься без причины, поймав за хвост приятное воспоминание. То выпускает когти. И они скребут по самому больному. И нельзя избавиться от этого зверя внутри…
Мне часто хочется забыть. Все равно плохое не изменишь, а хорошее было, да прошло. Важно, что сейчас. А сейчас - плохо. Еще хуже, наверное, когда и вспомнить нечего. Один день соревнуется с другим по серости и убогости.
Но нельзя опускать руки. Пока живу - надеюсь. И еще куча банальностей. Хотя, наверное, в них что-то есть.
Надо, надо что-то сделать, изменить. Или хотя бы забыть…"
- Овсянка, сэр… - пробормотала Верочка, ковыряясь ложкой в каше быстрого приготовления и тщетно пытаясь представить себя в большой обеденной зале какого-нибудь замка.
Но в этой комнате не было дворецких и лордов, здесь вообще никого не было, кроме нее. Коллеги отправились на нормальный обед. В офисном здании, где расположены редакции этой и еще нескольких газет, находился вполне приличный буфет. А из окна была видна вывеска модной кофейни на другой стороне улицы. Будто специально! Не могли там похоронное бюро, что ли, устроить? Или что-то другое, но в том же духе. Впрочем, можно и без запаха, только отбивающее аппетит.
Чтобы подорвать Верочкин бюджет, не нужна атомная бомба, достаточно салатика из вегетарианского меню. После отдыха за границей и до зарплаты на новом месте придется ей жевать каши и макароны быстрого приготовления.
- Хочу богатого мужа и личного повара. Нет-нет, не надо кальмаров на гриле, лучше приготовьте мне карпаччо с руколой…
Каша, приправленная воображением, показалась не такой уж безвкусной. Хотя почему, собственно, воображением? Планами на жизнь! Верочка молода и привлекательна, у нее модная профессия журналиста, открывающая многие двери. И даже опыт богатого замужества, простите, имеется.
Ее бывший муж Егор Сотовский - весьма обеспеченный человек, хозяин строительной фирмы. Правда, поженились они слишком рано, когда им было еще все равно, где целоваться: хоть на лавке в парке, хоть в японском ресторане. Быстро поженились - быстро разошлись. Не без козней свекрови, которая считала, что Верочка не пара ее мальчику. Теперь о суши ей оставалось лишь мечтать… Нет, не так. Она обязательно внесет суши в план на ближайшие месяцы.
На столе Верочки затрезвонил телефон. Первый звонок! А вдруг это министр печати? Мол, прочитал вашу премьерную статью, хочу выразить благодарность и выписать премию. Хотя вряд ли она услышит именно это, статья-то еще не вышла. Верочка сбросила ее по внутренней сети Александру Исааковичу лишь полчаса назад.
Кстати, Александр Исаакович и звонил. Просил Верочку зайти к нему в кабинет. Там же оказалась и Наталья Алексеевна Рожкина. Она вольготно расположилась с другой стороны стола и по-хозяйски стряхивала пепел в редакторскую пепельницу. Верочке же даже присесть не предложили.
- Э-э, статья недурна, - начал Гольдмановский. - Но у Натальи Алексеевны есть к вам вопросы.
Вот это новости! Кто здесь редактор? Начавший седеть бородач или эта длинная и вся из себя важная девица?
- Да, меня интересует достоверность изложенных вами фактов. - Девица уставилась на Верочку злыми, холодными глазами. - Вообще-то дело Воронина отслеживаю я. И мои источники не в курсе, что появился таинственный свидетель и отрабатывается версия побега за границу. Мои источники считают, что шумиха в Интернете - происки конкурентов, которые решили воспользоваться ситуацией и разорить "Крез-банк". А-то, знаете ли, являются к нам с улицы всякие фантазерки, публикуются под псевдонимами, потом сваливают, а нам в суды по клевете ходить…
- Я не фантазерка и подпишусь под этим собственной фамилией, не волнуйтесь, - успокоила ее Верочка. - Я точно знаю, что сегодня утром следователь приобщил к делу показания свидетельницы, которая видела пропавшего банкира в Египте. И эту информацию будут проверять.
- Но мои источники… - упорствовала дылда, продолжая смотреть почти не мигая и окуривать Верочку дымом.
- Извините, Наталья Алексеевна, но ни вы, ни я, ни ваши источники не знают наверняка, что случилось с банкиром, - не теряла самообладания новая сотрудница редакции. - Это может точно знать только он сам. Я изложила всего лишь одну из версий, о которой мне стало известно и которая показалась мне любопытной.
- Интересно знать, кто вам это слил? Надеюсь, не случайный знакомый в каком-нибудь баре? - хмыкнула Верочкина коллега.
Она хочет войны? Она ее получит!
- А вы обычно так собираете информацию? - искренне удивилась Верочка. - Вот поэтому вы и не в курсе последних событий. Но вечером в баре ваши источники обязательно вам все расскажут…
Лицо Натальи Алексеевны пошло пятнами, она явно хотела сказать что-то едкое, поставить эту выскочку на место. Но почему-то не нашла слов.
Когда пауза затянулась, Гольдмановский вынужден был взять инициативу в свои руки:
- Ладно, Веруня. Мы ставим ваш материал в завтрашний номер и даем громкий анонс.
"Неожиданный поворот в деле банкира" или "Покойник отдыхает за границей". Но предупреждаю, в случае чего ответственность ляжет целиком и полностью на вас…
"Лучше бы на мне лежал богатый и симпатичный мужик, - подумала Верочка, выходя из кабинета редактора. - Тогда мне бы не пришлось работать с начальником-трусом и коллегой-змеей".
Что это за редактор, который ни за что не отвечает? Шел бы тогда в разносчики газет. И Рожкина эта. Победа на конкурсе "Мисс, которая всегда все знает лучше всех" досталась бы ей автоматически.
Хотя где вы видели идеальные коллективы? В семью вас примут разве что мафиози. Новичков с распростертыми объятиями встречают если только в театре: когда вновь пришедший вводится на роль Ромео, Джульетте приходится его обнимать…
Помочь следствию - привычное дело для доктора психологических наук Льва Валерианова и сотрудников его центра. Валерианов стоял у истоков криминалистической психологии и давно сотрудничает с МВД.
- Итак, что мы имеем? - Профессор раскрыл пока тоненькую пластиковую папку. - Наша пациентка - Людмила Константиновна Воронина, пятидесяти лет. Родилась в Калуге. В семье не было ни психических больных, ни самоубийц. Отец и мать - преподаватели. Со второго раза их дочь поступила в МХТИ. В столице познакомилась с будущим банкиром Анатолием Ворониным, он, кстати, младше ее на три года. Воронин изучал финансы, она - химические соединения. Как говорится, прошла путь от лаборантки до заведующей лабораторией. В браке состоят больше пятнадцати лет. Детей у них нет.