- Этого никто не знает, или почти никто. - Кленси поднял руку. - О, она не хотела доставить ему неприятности. Она его по-настоящему любит, во всяком случае тогда любила. Но она знала, что их ждет, его и его банду. В тот вечер он вез ее на машине, и когда он ей сказал, что машина ворованная, она ничего не захотела знать: заставила его остановить машину, вышла из нее и пришла ко мне. Она хотела, чтобы его арестовали прежде, чем он наделает непоправимых глупостей. К несчастью, такую глупость предотвратить не удалось, и он ее совершил час спустя, сбив парня и скрывшись.
- Понимаю. - Клайтон еще что-то записал. - Хорошо. Начнут с телефона девушки. Я жалею, что не могу вам дать дежурного, но у нас в самом деле не хватает людей. Что еще?
- Мне нужны люди… - После того, что ему сказал инспектор, Кленси ждал отказа. - В 52-м мне дали четверых. Одного, чтобы наблюдать за квартирой матери, другого - для наблюдения за квартирой девушки, третий должен охранять судью Кейля, а четвертый - прокурора Роя Кирквуда. Этого недостаточно, но я не могу взять там еще. В такое время всегда есть работа для людей.
- Знаю… Можно было подумать, что скверная погода заставит сидеть всех подонков дома, но, оказывается, нет. Я слушаю вас.
Кленси откашлялся.
- Если бы у меня были еще четыре человека… Я бы оставил наблюдателей у черных ходов домов и, в случае необходимости, они сменяли бы тех, кто дежурит у фасадов. Лучше, если бы люди были в штатском. Но я возьму и тех, кого мне дадут. По-моему… - Он замолчал.
- Что - по-вашему?
- Не мог бы я получить четырех человек? - спросил Кленси, не отвечая на вопрос.
- Хорошо. Я это устрою. Я возьму их везде, где только можно, и пришлю к вам. - Глубоко посаженные голубые глаза хитро смотрели на Кленси. - А что вы имели в виду, говоря: "по-моему"?
- Инспектор, - сказал Кленси тихим, но решительным голосом, - я много лет знаю Ленни Серверу. Он со своей бандой долго ускользал от нас до этой последней истории. Я с трудом верю, что такой мелкий мошенник пошел на риск. Именно такой, как он.
Инспектор Клайтон положил карандаш и с удивлением посмотрел на Кленси.
- Вам трудно в это поверить? Вы думаете, что он не совершил побег? Или что директор ошибся?
- Вы смеетесь надо мной, инспектор. Я очень хорошо знаю, что он сбежал! Что… - Кленси подыскивал слова. - Я хочу узнать вот что: почему он это сделал? Он должен был бы вскоре совсем освободиться. Почему он всем пренебрег, чтобы участвовать в этом идиотском побеге?
- Прежде всего, Кленси, мы не можем с уверенностью сказать, был бы он освобожден или нет. И потом: его побег - это совершившийся факт, ясно?
- Я хорошо это понимаю! - воскликнул Кленси, отчаявшись. - Я только хотел бы знать, почему? Почему он так сделал?
Инспектор Клайтон нагнулся над столом. Взгляд его стал холодным, но голос был совершенно спокоен.
- Разрешите, лейтенант, кое-что сказать вам. Вы все время говорите о Ленни Сервере как о мелком мошеннике. Почему? Потому что ему было только двадцать два года, когда он попал в тюрьму? Потому что его единственным преступлением, о котором мы знаем, была кража машины? Очень хорошо. Может быть, когда его поймали, он действительно был мелким мошенником, но это не значит, что он не изменился. Тюрьма меняет человека!
- Я и не спорю, инспектор. Не мешает…
- Лейтенант, вы знаете, что я о вас думаю. Вы один из наших лучших работников. Я поручил вам это дело не потому, что Сервера угрожал вам, а сделал это несмотря на его угрозы. И не потому также, что вы знаете его самого, его мать и его окружение. Нет. Есть в этом деле что-то подлое, а вы мастерски умеете прояснять такие дела. Но не давайте ослепить себя предвзятым идеям.
"Для комплимента это скорее всего двусмысленно", - подумал Кленси. Однако слова инспектора доставили ему удовольствие.
- Я попытаюсь, инспектор.
- Я вам это просто советую, - сухо сказал Клайтон. Он взял телефонную трубку. - Хорошо. Я сейчас займусь подбором людей для вас, лейтенант.
- Спасибо, сэр, - только и ответил Кленси.
Глава 2
Вторник, 18 часов 15 минут.
Струи дождя и порывы ледяного ветра помогли Кленси открыть дверь 52-го комиссариата, которую он с большим трудом затворил за собой. Ругаясь сквозь зубы, он снял плащ, прилипавший к влажной одежде.
Огромный полицейский появился перед ним.
- Лейтенант…
- Да? Кто это? - Кленси нахмурил брови. - Это вы, Мэтью? Но разве не вы должны нести охрану перед домом Кирквуда?
- Да, лейтенант. Только вот мистер Кирквуд больше не живет по тому адресу, который вы мне дали. И он не оставил нового адреса консьержке.
С отвращением Кленси снял свою мокрую шляпу, холодная вода потекла вдоль спины. Он вздрогнул и метнул на полицейского злой взгляд, как будто тот был виноват во всем этом.
- И вы не поискали в справочнике?
- Поискал, лейтенант. Но в справочнике значится только его старый адрес.
- А вы пытались позвонить ему по телефону?
- Да. Но он не отвечает. И в справочном бюро нет его нового адреса и телефона.
- Хорошо, пройдите со мной. Посмотрим, что можно сделать. - Он повернулся к сержанту, сидевшему за столом. - Сержант!
- Да, лейтенант. С судьей Кейлем я договорился, Он ждет вас у себя в половине девятого.
- Превосходно. Нет новостей от Стентона и Капровского?
- Пока ничего нет.
Кленси пожал плечами и вошел в свой кабинет. Он повесил плащ и шляпу, с которых все еще стекала вода, бросился в кресло и рывком снял телефонную трубку.
- Сержант, вызовите персональную службу и спросите, не могут ли они дать вам новый адрес Кирквуда. И не говорите, что Кирквуд на службе в окружной прокуратуре, а не в полиции.
- Хорошо, лейтенант. Если они ничего не знают, я позвоню Джонсону в телефонную компанию. Он нам все живо выяснит.
- Спасибо. И, пожалуйста, сделайте все это побыстрее.
- Стентон только что вернулся, лейтенант.
- Хорошо. Не задерживайте его.
Он положил трубку.
- Чертов дождь! В такую погоду даже жить противно.
Он зажег сигарету. Стоявший в дверях Мэтью посторонился, чтобы пропустить Стентона.
- Привет, Мэтью, - сказал Стентон. Он повернулся к Кленси и указал пальцем на Мэтью. - Наконец-то вы согласились, чтобы вас охраняли, лейтенант?
- Да, - сказал Кленси. - Он мне необходим в комиссариате. Что там делается у матери?
- Ничего особенного. - Стентон снял дождевик и положил его на стул. - Вы, конечно, и не ждали больших результатов, лейтенант? Она клянется, что последний раз видела Ленни в Синг-Синге немногим более двух недель тому назад. Они говорили о работе, которую она ему нашла, когда он освободится, - место друга его отца. Это в Джерси, дело, связанное с машинами. Ломка изношенных машин. Там должен был бы работать Ленни. Между нами говоря, неплохое место для этого парня: ломать машины. Она также клянется, что он обещал подождать своего законного освобождения и был уверен, что обязательно в ближайшее время выйдет из тюрьмы. И когда я говорю - она поклялась, так это действительно, поклялась. Она принесла свою старую библию, положила ее передо мной и поклялась на ней, что Ленни честный парень и совершенно случайно попал в эту банду, что он будет хорошо вести себя и окончательно порвет с бандой. Мне она показалась немного трехнутой.
- Вы спрашивали ее, почему Ленни бежал, если уж он такой хороший мальчик?
- Да, но она мне на это ничего не ответила. Она только все время повторяла, что Ленни будет работать в Джерси и что у него больше не будет никаких историй. Если хотите знать мое мнение, старуха определенно не хочет признаться даже себе, что Ленни один из самых подлых подонков.
- А у нее нет никаких известий о нем?
- Она клянется, что нет, и, я думаю, - это правда. Она говорит, если у Ленни будут неприятности, он обязательно позвонит матери; они, матери, именно для этого и существуют, и Ленни знает это, потому что она хорошо его воспитала, и так далее.
Зазвонил телефон, это был дежурный сержант.
- Я узнал телефон Кирквуда, лейтенант. Но это было довольно трудно. У телефонной компании его не было и…
- Хорошо, спасибо, - резко оборвал его Кленси.
- Хотите, чтобы я соединил вас? - спросил сержант, который все понял.
- Это было бы очень любезно с вашей стороны, - вежливо и более спокойным тоном ответил Кленси. - Я буду ждать у телефона.
Он ждал. На другом конце провода долго раздавались гудки, так долго, что Кленси уже хотел положить трубку, когда ему, наконец, ответили.
- Алло!
Этот голос Кленси хорошо знал.
- Алло, Рой? Это лейтенант Кленси.
- Привет, Кленси. - Кирквуд слегка задыхался. - Давно мы с вами не виделись. Я был уже у двери, когда зазвонил телефон. Ева с детьми устроилась у друзей, пока мы окончательно не переехали. Они будут здесь завтра.
- Где вы находитесь?
- У себя. А почему такой идиотский вопрос? Разве не вы мне позвонили?
- А где именно "у себя"?
- Ах, да. На Вашингтон-гейтс. Мы переехали некоторое время тому на…
- Боже мой, точный адрес!
- 2450, Восток, 187-я улица, квартира 604. Но…
- Не кладите трубку. - Кленси прикрыл рукой трубку и повернулся к Мэтью. - 2450, Восток, 187-я улица, квартира 604. По дороге остановитесь по старому адресу, там должен находиться парень, который охраняет черный ход, если ему не сказали, что Кирквуд переехал. - И снова в аппарат: - Что это значит, Рой? Вы переехали, не оставив нигде своего нового адреса?
- Вы, наверное, спрашивали об этом у моей старой консьержки, вернее, консьержа, - сказал Кирквуд смеясь. - Боже мой! Он прекрасно знает мой новый адрес. Но он неразговорчив. Ему на всех наплевать.
- Неразговорчив? У него могут быть крупные неприятности с полицией, если он откажется поговорить с ней. А телефонная компания? Почему она тоже не знает?
- Я сдал свою старую квартиру и телефон оставил там. А в самом деле, как вы разыскали мой телефон?
- Я не знаю, но могу спросить у дежурного сержанта, если это вас интересует. - Он наконец заговорил серьезно. - Послушайте-ка, Рой. В течение нескольких дней вас будут охранять два ангела-хранителя. Я просто хотел вас предупредить.
- Что? Но почему? Чем это вызвано?
- Потому что полиция хочет защитить вас, пока не найдут Ленни Серверу.
- Вы смеетесь, Кленси. - В голосе Роя послышалось облегчение. - Я, разумеется, знаю о побеге, так как все только и говорят об этом. Неужели охрана моей персоны вызвана угрозами трехлетней давности? Но это просто смешно! Боже мой, это…
- Не спорьте, Рой. У меня есть приказ, и я его выполняю. Так не хитрите и не старайтесь улизнуть от моих ребят.
- Послушайте, Кленси, у меня сейчас предвыборная кампания. Если за мной повсюду будут ходить двое полицейских, я запросто возомню о себе как о великом судье без страха и упрека.
- Бесполезно спорить, Рой. Вас во всяком случае будут охранять. И если вам это доставит удовольствие, то я могу сказать, что вашего противника тоже будут охранять и все по той же причине.
- Это правда? Ведь Кейль был судьей на том процессе.
- Совершенно верно, - сказал Кленси, а сам подумал: "Как будто бы ты забыл это!"
- Когда ваши сторожевые собаки начнут ходить за мной по пятам?
- Они уже в пути. Повторяю, не старайтесь улизнуть от них.
- Согласен, Кленси. Я попрошу их даже подтолкнуть мою машину, когда она вздумает забуксовать. - В голосе Кирквуда послышалось любопытство. - Есть что-нибудь новенькое в этом деле?
- Пока ничего. Вы знаете столько же, сколько и я. Но инспектор Клайтон не хочет рисковать, а он начальник, и ему виднее. Именно поэтому вас и будут охранять. Вас и судью.
- Понимаю. А вас?
- Не беспокойтесь обо мне. Занимайтесь собой. - Кленси посмотрел на часы. - Я кладу трубку, Рой. И запомните, что я вам сказал: возможно, все эти предосторожности - глупость, но у меня приказ. Пока!
- Пока, Кленси. И спасибо!
Кленси положил трубку и повернулся к Стентону.
- На чем мы остановились?
- Мы закончили. Что дальше делать, лейтенант?
- Техники подключились к телефонам мадам Серверы и Эрнандес. Вы сейчас, пока свободны, прослушивайте телефон матери. Позвоните в штаб, там вам скажут, где установлен магнитофон. А сержант…
Снова зазвонил телефон.
- Алло!
- Это Капровский, лейтенант.
- Где вы находитесь?
- Перед домом девицы. Она еще не вернулась.
- Откуда вы звоните?
- Из бара, напротив ее дома.
- Из бара?
- Это совсем не то, что вы думаете, лейтенант! Просто это единственное место, где есть телефон.
- Кап, к телефону девицы уже подключились.
- Я знаю. То есть я хочу сказать, что я догадался об этом. Я видел, как в дом входили люди, они еще до сих пор там.
- Хорошо, - сказал Кленси, - кстати, нечего пытаться допрашивать девицу. Это ничего не даст. Вы просто будете слушать ее разговоры. Если до полуночи вы не услышите ничего интересного, то включите магнитофон, а сами возвращайтесь домой. Утром возьмите ленту и несите ее сюда. До восьми часов. Послушаем вместе.
- Договорились, лейтенант. Мне надо спешить, если я хочу застать техников, пока они не ушли. Больше ничего?
- Пока это все. - Кленси дал отбой. - Вы слышали, Стентон? То же самое и для вас. Сервера должен позвонить до полуночи, если он вообще позвонит, что весьма удивило бы меня. По-моему, он отвернулся от Нью-Йорка и едет все дальше и все быстрее. И он, разумеется, звонить никуда не будет.
Стентон откашлялся.
- Лейтенант…
- Да?
- Судью и прокурора охраняют, но… Послушайте, магнитофон записывает автоматически. Он может работать один, пока вы не вернетесь домой… Я останусь с вами…
- Стентон, - холодно произнес Кленси, - разрешите мне вам сказать одну вещь: главный инспектор отдает распоряжения инспектору. Инспектор - капитану Вайсу. Капитан Вайс - мне, а я - вам. Вам это понятно? Все идет установленным порядком, и не будем ничего менять. Согласны?
- Как вам будет угодно, лейтенант. - У Стентона был несчастный вид. - Где я найду вас, если будут какие-нибудь новости?
- Сейчас я иду обедать. Потом буду у судьи Кейля, а затем - дома. Идите следить за телефоном.
Стентон надел свой дождевик.
- Ничего не поделаешь, вы начальник, лейтенант.
- Ну, - сказал Кленси, тоже поднимаясь с места, - можно смело сказать, что вы меня поняли!
Вторник, 20 часов 40 минут
Судья Эмиль Кейль жил в одном из тех монолитов, которые тянулись вдоль Восточного центрального парка. Как только судье удалось выгодно употребить свои сбережения, он забрал дочь, библиотеку, кое-что из мебели и переселился в этот более шикарный район.
Когда Кленси вышел из такси, дождь уже кончился. Лейтенант вошел в загроможденный холл. Еще влажный от прикосновения мокрых туфель и зонтов, ковер издавал слабый запах болота. Под укоризненным взглядом человека, сидевшего за столиком, Кленси пересек холл и вошел в лифт.
Лакей открыл дверь и взял у него шляпу и дождевик. Когда он ввел Кленси в салон, судья Кейль с протянутыми руками бросился ему навстречу.
- Здравствуйте, лейтенант, как поживаете?
- Очень хорошо. Спасибо, сэр.
Кленси пожал его маленькую, но сильную руку, думая о том, что у него самого рука еще мокрая от дождя. Он также был поражен контрастом между своим поношенным костюмом и несколько мятым галстуком и безупречным смокингом судьи, с атласными отворотами, элегантным жилетом и поясом. Кленси удрученно вздохнул.
- А как вы поживаете, сэр?
Судья счел этот вопрос риторическим.
- Мы как раз собирались выпить коньяку, - непринужденным тоном сказал он. - Вы разделите с нами компанию?
- Благодарю, сэр.
Судья был крупным, седовласым мужчиной. Кленси прошел за ним в огромный салон и понял, что означало "мы".
Сидя на пуфе перед столиком, он разглядывал молодую женщину с серьезным лицом, в совершенно простом платье, и красивого мужчину с усами, лет приблизительно тридцати пяти.
- Лейтенант, - сказал Кейль, - разрешите представить вам мою дочь, миссис Уэлс, и ее мужа Джона Кэрола Уэлса. Дорогая моя Джен, представляю тебе лейтенанта Кленси.
Кленси вежливо поклонился молодой женщине и пожал руку ее мужу.
- Джон, коньяк, пожалуйста.
- Сейчас.
Уэлс поспешно кивнул, улыбнулся жене и направился к бару, устроенному между двумя кожаными диванами. Кейль сел напротив Кленси.
- Ну, лейтенант. - Голос судьи уже не был таким дружественным, он вдруг принял официальный тон, который Кленси очень хорошо помнил. - В чем же дело?
Кленси взял коньяк, который ему подал Джон, и поблагодарил его кивком головы.
- Вы, конечно, слышали о побеге, сэр?
- Разумеется, - сказал Кейль. - И я думаю, что вы пришли ко мне потому, что Сервера на свободе.
Да?
Кленси неуверенно посмотрел на дочь и зятя судьи.
- Вы можете свободно говорить при них, - сказал судья. - Они знают, что Сервера в свое время угрожал мне. Джон в курсе всего этого дела! В самом деле я пригласил его сегодня не только затем, чтобы пообедать. Джон член комиссии, которая освобождает заключенных под честное слово. Я подумал, что он может быть нам полезен.
- Это верно, - сказал Джон. - Но я не вижу, чем я могу помочь вам. Однако судья подумал, раз вы к нему придете, я смогу сделать…
- Да, - нетерпеливо перебил его Кейль. - И я хочу уточнить одну деталь, лейтенант. Я думаю, вы пришли, чтобы предупредить меня, что Сервера на свободе и что я должен быть осторожен. Думаю, что вы собираетесь организовать мне охрану из своих людей и все прочие глупости. Честное слово, если я разрешил вам прийти, то только для того, чтобы сказать - я этого не люблю, не нуждаюсь в этом и не хочу этого. Если бы я все время прятался в течение двадцати лет своей работы каждый раз, когда мне угрожали в зале суда, я чаще сидел бы в четырех стенах.
- Я очень хорошо это понимаю, сэр, но только…
- Только так, - продолжал судья, бесцеремонно прерывая Кленси, - я веду сейчас предвыборную кампанию, и полицейское окружение будет немного стеснять меня, когда я буду произносить речи…
- Ваш противник сказал мне то же самое, - ответил Кленси с улыбкой.
- Мой противник?! - усмехнулся судья. - Если вы хотите услышать о моем противнике, лейтенант, то слушайте радио в четверг вечером. Когда я закончу, то меня не удивит, что он не захочет больше никаких полицейских около себя.
Джон наклонился к Кленси:
- Лейтенант… - У него был почти извиняющийся вид. - Если я хорошо помню, Сервера угрожал и вам тоже?
- Да, - сказал Кленси, - он угрожал вашему тестю, Рою Кирквуду и мне.
- И какое это произвело на вас впечатление, лейтенант?
- Мистер Уэлс… - Секунду он колебался. - Я работаю под началом инспектора, которого очень уважаю. Он смотрит на эти вещи иначе, нежели я. А моя обязанность следовать его распоряжениям.
- Может быть, но это совсем меня не касается, - сказал Кейль.
Кленси пренебрег этим замечанием и снова повернулся к Джону Уэлсу.