Мур поинтересовался звонками, совершен- и ими с телефона Олдрича в тот вечер: сначала на мобильник Натали, затем - Истона.
- Я набрал номер Натали просто поздороваться. В тот момент она отдыхала у себя в гримерке. У нее болела голова, и она сильно устала. Она рассердилась, что я потревожил се, и действительно повысила голос, как показал ранее мистер Истон. Впрочем, я уже говорил, что Натали испытывала противоречивые чувства. За день до этого мы с ней проболтали по телефону целых двадцать минут, и Натали призналась мне, что наше расставание стало для нее нелегким испытанием.
- А как вы объясните звонок Истону? - осведомился защитник.
У Эмили внутри все сжалось от предвкушения того, как именно Олдрич станет выкручиваться. Его адвокат на перекрестном допросе уже предложил альтернативную версию происходившего в баре, но сам Олдрич с тех пор, как возник Истон, словно черт из табакерки, не спешил с заявлениями. Эмили понимала: наступает момент, который может решить исход всего процесса.
- Почти сразу, как Истон поинтересовался моей женой, он заторопился в туалет. Мне, собственно, было глубоко наплевать на его потребности, особенно после проявленного к моей личной жизни любопытства. В тот момент я почувствовал, что слегка проголодался. Я решил заказать гамбургер и съесть его тут же, в баре. Примерно через пять минут снова появился Истон и пожаловался, что потерял мобильник - вероятно, положил где-нибудь поблизости. Он попросил меня набрать его номер - тогда телефон зазвонит и, дай бог, отыщется.
Олдрич помолчал и окинул взглядом присяжных.
- Он написал мне свой номер, и я набрал его. Сигнал с моего телефона шел, но нигде в баре мобильник Истона не откликался. Я выжидал гудок за гудком, чтобы Истон мог обойти все кругом и обнаружить свою пропажу. Звонок не срывался, и уведомления о том, что абонент недоступен, я не получал. Примерно через полминуты связь установилась, Истон взял трубку и поблагодарил меня. Оказывается, он оставил телефон в туалете. Больше мы не виделись, и я услышал об этом человеке снова лишь тогда, когда он попался на грабеже дома и сочинил свой смехотворный вымысел.
- Как, по-вашему, мог ли кто-нибудь поблизости слышать, как мистер Истон просил нас набрать его номер?
- Вряд ли. В баре стоял настоящий гвалт. И я не помню никого из знакомых, кто бы находился рядом с нами. Истон вместе со своей вопиющей ложью возник целых два года спустя. Теперь я даже не представляю, кто мог бы ее опровергнуть.
- Кстати, упоминал ли мистер Истон о том, что он преступник-рецидивист и что ему никак не удается найти работу?
- Ни единым словом! - ответил Олдрич.
- В пятницу тринадцатого марта, два с половиной года назад, - невозмутимо продолжал Мур, - вы присутствовали на заключительном показе спектакля "Трамвай "Желание"" с участием Натали. Очевидцы утверждали, что вы сидели в последнем ряду с застывшим лицом и не поднялись для финальной овации. Как вы это прокомментируете?
- Вообще-то я не собирался идти на этот спектакль, но столько слышал об игре Натали, что не смог удержаться. Я специально купил билет в самый последний ряд: не хотел, чтобы Натали заметила меня, ведь она, чего доброго, могла и расстроиться. А под занавес я не встал, потому что эмоционально был истощен. Думаю, в тот момент я еще раз убедился, какая она все-таки фантастическая актриса.
- Натали звонила вам на следующее утро?
- Не звонила, а прислала голосовое сообщение о том, что уезжает на Кейп-Код, а в понедельник, как и было условлено, явится на нашу деловую встречу. Она также попросила на выходных ее не беспокоить.
- Что вы почувствовали, получив это сообщение?
- Не стану скрывать, я очень огорчился. Накануне Натали дала мне понять, что у нее появился другой мужчина. И мне необходимо было выяснить, насколько это правда. Поэтому я и решился съездить на Кейп-Код. Я рассудил так: если я действительно застукаю ее с другим, то мне ничего не останется, кроме как принять наш разрыв.
"Спроси его, почему он не нанял для этой цели частного детектива", - записала себе в блокнот Эмили.
- Зачем для поездки на Кейп-Код вы взяли напрокат автомобиль, зеленую "Тойоту", тогда как ваш "Мерседес" стоял в это время в гараже вашего дома?
- Дело в том, что Натали сразу узнала бы Мою машину. На номерной табличке значились наши с ней инициалы, и я не хотел, чтобы она или еще кто-то увидел мою слежку.
- Грег, что вы сделали, когда оказались на Кейп-Коде?
- Снял комнату в небольшом мотеле в Хайянисе. На Кейп-Коде у нас было много общих знакомых, и я боялся случайно столкнуться с кем-нибудь из них. Я лишь собирался посмотреть, одна Натали в доме или нет.
- Вы проехали мимо ее дома несколько раз?
- Да. Когда-то из гаража сделали комнату для отдыха, а новый гараж так и не построили. Поэтому гостю некуда было бы поставить автомобиль. На подъездной аллее у дома Натали находилась только ее машина, из чего я сделал вывод, что она одна.
"Может, кто-нибудь подсел к ней по дороге? - записала себе Эмили. - Как вы могли только из-за отсутствия чужой машины с такой уверенностью думать, что у нее никого нет?"
- Как вы поступили потом, Грег? - продолжал Мур.
- Я проехал мимо дома Натали в субботу днем и еще один раз - ближе к ночи, а потом три раза в воскресенье. Ее автомобиль по-прежнему в одиночестве стоял на подъездной аллее. Погода оба дня хмурилась, и в доме постоянно горел свет, из чего я заключил, что Натали никуда не отлучалась. В воскресенье около восьми часов вечера я отправился обратно на Манхэттен. Прогноз погоды обещал шквалистый ветер, и мне хотелось поскорее добраться до дома.
- В тот момент вы уже приняли какое-то решение относительно ваших отношений с Натали?
- По пути я вспомнил строчку из одной книжки, которую когда-то читал. Не могу сказать точно, но, по-моему, речь в ней шла о Томасе Джефферсоне . Словом, цитата такая: "Никогда не бываю менее одинок, чем когда я один".
- "Никогда не бываю менее одинок, чем когда я один..." Вы посчитали, что эта фраза применима к вашим с Натали отношениям? - уточнил защитник.
- Да. Мне кажется, в тот воскресный вечер ни дороге домой я наконец-то примирился с реальностью.
- В котором часу вы оказались в своей квартире?
- Около часу ночи. Я был вымотан до предела и сразу лег спать.
- Чем вы занимались в понедельник утром?
- Я совершил пробежку в Центральном парке. Потом отдал автомобиль в прокат.
- В какое время вы отправились на пробежку?
- Примерно в четверть восьмого.
- А машину вернули в пять минут десятого?
- Да.
- Обычно вы не тратите на пробежку столько времени?
- Чаще всего мне хватает часа, а потом я могу еще некоторое время идти пешком. Однако бывает, что по пути я размышляю о разных вещах и теряю ощущение времени.
"Ну конечно!" - мысленно усмехнулась Эмили.
- Мистер Олдрич, часто ли вы подвержены таким вот провалам во времени, если вы на пробежке или на прогулке? - участливо поинтересовался Ричард Мур.
- Никакой системы тут нет. Но если моя голова чем-нибудь забита, то такое вполне может случиться.
Грег подумал, что такое случилось не далее как сегодня утром. Когда он вышел из дому, не было и половины шестого, а вернулся он только в полвосьмого. Пришлось со всех ног мчаться в душ и срочно переодеваться, чтобы успеть в суд. "Но присяжным я не буду говорить об этом, - решил про себя Грег, - иначе подумают, что я чокнутый".
"Никакой системы тут нет! - негодовала Эмили. - Только случилось это именно в утро убийства Натали. Какое удобное совпадение!"
Следующий вопрос Ричарда Мура был о том, как Грег отреагировал на звонок, возвестивший о гибели Натали.
- Я отказывался верить. У меня в голове не укладывалось... Меня эта новость просто убила.
- Что вы сделали, получив известие о трагедии?
- Я сразу поехал к матери Натали, прямо с работы.
Грег, не скрываясь, отыскал среди присутствующих Элис Миллз, сидевшую в третьем ряду. Несмотря на принятые для свидетелей правила, ей разрешили посещать процесс до его окончания.
- И Элис, и я не могли опомниться от потрясения. Мы оба рыдали. Она в первую очередь вспомнила о Кейти. - Рассказывая, Олдрич явно делал над собой усилие. - Она-то знала, как хорошо Натали и Кейти ладили друг с другом. Элис убедила меня, что я должен тотчас отправиться к дочери и помягче ей все сообщить, пока об этом не позаботились чужие люди.
Время приближалось к четырем. "Мур нарочно тянет время, чтобы на выходных присяжные вдоволь посмаковали сочувствие к бедняжке Грегу", - подумала Эмили.
Донельзя раздосадованная, что придется отложить перекрестный допрос Олдрича на понедельник, Эмили тем не менее не допустила ни малейшей бреши в собственной невозмутимости.
26
В тот вечер эксперты, приглашенные на том шоу Майкла Гордона "В судебных кулуарах" сошлись во мнениях, что Грег Олдрич прекрасно себя вел на прямом допросе и что если он так же достойно выдержит и перекрестный допрос обвинителя, то вполне можно предположить отсутствие единодушия со стороны присяжных и даже оправдательный приговор.
- Вердикт суда целиком и полностью зависит от показаний жулика, - заметил отставной судья Бернард Рейли. - Стоит только найти приемлемое объяснение тому, как Джимми Истон узнал о том скрипучем ящике, и у присяжных тут же возникнут резонные сомнения. Все остальные его свидетельства против Олдрича голословны. - Судья Рейли улыбнулся. - Я могу болтать в баре о чем угодно и с кем угодно, но если кто-то из этих людей покажет под присягой, что я мечтаю убить свою жену, то поверят все же мне, а не ему. К тому же объяснения Олдрича по поводу его телефонного звонка Истону кажутся мне вполне убедительными и правдоподобными.
Майкл Гордон ощутил, как закипают в нем эмоции, и вдруг осознал: какая-то часть его, наверное, до сих пор надеется, что его друга оправдают.
- Я должен кое в чем признаться, - неожиданно для самого себя сообщил он. - Когда откуда ни возьмись, появился этот Джимми Истон, я искренне поверил, что он, пожалуй, не лжет и что Грег Олдрич действительно совершил преступление. Я лично много раз наблюдал за одержимым поведением Грега по отношению к своей жене и видел, как сильно он расстроен из-за их разрыва. Я действительно думал, что однажды он сорвался и убил ее.
Гордон посмотрел прямо в недоумевающие лица участников передачи.
- Понимаю, что совершаю сейчас небывалую вещь. Обычно я придерживаюсь политики нейтралитета, но, если уж на то пошло, данный случай для меня особенный. В первый же день суда я заявил вам всем, что Грег и Натали были мне близкими друзьями, но с тех пор, как против Грега Олдрича выдвинули обвинение, я намеренно занимал стороннюю позицию. Теперь, выслушав всех свидетелей и особенно самого Грега, я безмерно сожалею, что позволил себе усомниться в нем. Я чувствую, что он говорит правду, и верю в его невиновность, а развернутый против него процесс считаю величайшим несчастьем.
- Тогда кто, по-вашему, мог застрелить Натали Райнс? - осведомился Рейли.
- Допустим, она случайно столкнулась с грабителем, - предположил Гордон. - Да, на дома ничего не пропало, но ведь вор мог поддаться панике и скрыться после убийства. Или это вполне мог быть какой-нибудь сумасшедший поклонник. Что до искусственных камней с нишами для ключей - сколько людей держат их на задних двориках! Опытный воришка в первую очередь посмотрит, нет ли на участке такого тайника.
- Зря они не спросили у Джимми Истона, обращал ли он внимание на такие камни, - посетовал Бретт Лонг, криминальный психолог.
Остальные рассмеялись, а Майкл Гордон напомнил зрителям, что в понедельник прелестная молодая обвинительница Эмили Уоллес приступит к перекрестному допросу Грега Олдрича.
- Подозреваемый - последний свидетель защиты. После того как представители обеих сторон выступят с заключительными речами, судья даст свое напутствие присяжным и дело полностью перейдет в их ведение. Когда присяжные начнут совещаться, мы проведем очередной опрос на нашем сайте. Внимательно изучите все показания и выразите свое мнение. Благодарим, что смотрели передачу "В судебных кулуарах". Спокойной вам ночи!
В десять вечера, перекинувшись парой слов с расходившимися гостями, Майкл направился в свой кабинет и набрал номер, который игнорировал в течение семи месяцев. Услышав голос Грега, он тут же поинтересовался:
- Надеюсь, ты видел передачу?
- Видел, - хрипло отозвался Грег. - Спасибо тебе, Майк.
- Ты уже ужинал?
- Что-то аппетита нет...
- А Кейти где?
- В кино с подружкой.
- У Джимми Нири открыто допоздна. И там нет зевак. Что скажешь?
- Что ж, годится...
Майкл Гордон положил трубку; глаза у него увлажнились.
"Я с самого начала не должен был его бросать, - подумал он. - Грег наверняка так одинок".
27
Эмили смотрела "В судебных кулуарах", устроившись в гостиной с бокалом вина. "Согласна, - размышляла она после комментария отставного судьи, - мое обвинение строится на показаниях такого скользкого свидетеля, какой мне в жизни не попадался".
Она чувствовала себя донельзя подавленной и опустошенной. И она понимала причину такого состояния. Все ее силы были брошены на то, чтобы вывести Олдрича на чистую воду. А потом Ричард каким-то образом умудрился добиться показаний и от соседки из Джерси-Сити, и от секретарши, и от няни. Послушать их, так обвиняемый - просто святой! Но Эмили решила, что правильно сделала, дав им выступить. Если бы она стала чернить их слова, то сделала бы громадную ошибку.
Лео Кернс, другой агент... Может, с ним стоило копнуть поглубже? А вдруг... Когда теряешь клиента, для альтруизма места не остается. Наверное, театральные дельцы - люди без лишних эмоций. Кернс представил все дело как теннисный матч, закончившийся ничьей.
Грег Олдрич... Как исказилось болью его лицо, когда он говорил о первой жене!.. "Что-то я сентиментальничаю, - тут же остановила Себя Эмили. - Я стала ему сопереживать, потому что сама испытала такую же боль, когда погиб Марк".
"Наш новый дом на той горе... мой верный храбрый Жан сам выстроил шале", - вспомнились ей обрывки народной песни из детства. Грег Олдрич пытался построить свою жизнь. Он вторично женился, и явно по большой любви. А потом, когда Натали застрелили, он, убитый горем, вынужден был обороняться от нападок полиции, подозревающей его в преступлении...
Эмили допила вино. "Господи, что со мной творится? - сердито спросила она себя. - Мне же положено его обвинять!.."
Когда в конце передачи Майкл Гордон выступил в защиту Олдрича, Эмили, зная его как беспристрастного аналитика, пришла в ужас. Однако затем ее решимость только окрепла. "Он может сколько угодно выражать мнение большинства своих зрителей и даже мнение, которое, возможно, уже сложилось у присяжных, но я-то себе не позволю зарубить на корню собственные усилия!"
28
- Вот так удивил! - воскликнула Изабелла Гарсия.
Она и ее супруг Сэл сидели в своей маленькой гостиной на Восточной Двенадцатом улице Манхэттена. Изабелла, поглощенная просмотром передачи "В судебных кулуарах", была крайне изумлена: ведущий Майкл Гордон признался гостям, что отныне не верит в причастность Грега Олдрича к убийству жены. Однако замешательство не помешало Изабелле сказать мужу, что если хорошенько подумать, то в словах Гордона есть здравый смысл.
Сэл в то время потягивал пиво и читал спортивную страничку. Телевидение его совершенно не интересовало, если не считать новостей, а также бейсбольных и футбольных матчей, к тому же он обладал редким даром мысленно отключать звук и изображение во время чтения.
Вчера, когда Белл пыталась привлечь его внимание к кадрам, на которых воришка Джимми Истон давал показания, Сэл удостоил его лишь мимолетным взглядом, но даже краткого мгновения хватило, чтобы понять: этого парня он где-то уже видел. Сэлу так и не удалось вспомнить, где именно, впрочем, ему до него не было никакого дела.
Зная наперед, что после окончания передачи Белл непременно захочет поговорить, Сэл покорно отложил газету. Обычно после просмотра "Кулуаров" его супруга озвучивала свое мнение о событиях, происходивших в тот день в зале суда. К сожалению, ее мамаша как раз была в круизе по Карибскому морю вместе с подружками, тоже вдовами, и ежевечерние длительные беседы матери и дочери по телефону на время прекратились.
- Должна заметить, Грег выглядел молодцом, - начала Белл. - В нем есть какое-то обаяние. Вообще, уму непостижимо, почему Натали его бросила... Если бы она была нашей дочерью, я бы усадила ее рядом и процитировала бы одного очень умного человека: "Еще никто на смертном одре не пожалел о том, что слишком мало времени проводил в рабочем кабинете".
- Она трудилась на сцене, а не в кабинете, - возразил Сэл.
"Можно подумать, от Белл зависит, каков будет вердикт суда", - со смешанным чувством иронии и раздражения подумал он, глядя на женщину, которая уже тридцать пять лет была ему подругой жизни. Белл не первый десяток лет подкрашивала волосы, поэтому и свои шестьдесят оставалась такой же жгучей брюнеткой, как и в их первую встречу. С тех пор она пополнела, но в меру, а уголки ее рта задорно загибались вверх, потому что Белл была улыбчивой. Сэл периодически напоминал себе, что должен благодарить Господа за мягкий нрав супруги: его брату, например, досталась в жены настоящая мегера.
- Сцена, кабинет - какая разница, - отмахнулась Белл. - А Кейти - прелесть, а не девочка! Обожаю, когда Майкл показывает ее в своей передаче.
Сэл подумал, что у его жены есть привычка отзываться о людях так, будто она с ними тесно дружит или дружила когда-то. Иногда, слушая ее рассуждения, он не сразу понимал, что речь идет вовсе не об их близких знакомых. Майкла Гордона, ведущего "Судебных кулуаров", она называла не иначе как Майк, Натали Райнс - обязательно Натали, и, разумеется, сам обвиняемый в убийстве заслужил ее нежную симпатию и простое имя Грег.
К без двадцати десять словесный поток Белл еще не иссяк. Она вовсю заливалась, как же хорошо, что Сюзи, та домработница, оказалась такой любопытной и заглянула в дом к актрисе - проверить на всякий случай, все ли там ладно.
- Не знаю, хватило бы у меня духу, чтобы пойти туда, если бы я была на ее месте, - прижалась Белл.
"Я тебя умоляю", - мысленно ответил ей Сэл. Закрытая дверь всегда была для его жены лучшим приглашением посмотреть, что за ней торится. Он решительно поднялся.