* * *
Ложкина Ирина Викторовна жила в трехэтажном особняке за Сенным рынком. Я неплохо знала этот район, и найти краснокирпичное, довольно безвкусно оформленное строение мне не составило большого труда. Отделенный от остального мира высокой стеной дом скорее напоминал неприступную крепость.
Еще бы ров прорыли, как в средневековье, неодобрительно подумала я, привставая на цыпочки. Мне удалось разглядеть лишь верхний этаж и крышу. Псевдоготические башенки, призванные придать этому каменному чудовищу художественную неоднозначность, вызвали у меня ироническую усмешку. Заимствованные из неопознанного архитектурного стиля и перенесенные на неблагодатную почву новоявленных местных латифундистов, они были здесь сбоку припека и выглядели прямо-таки уморительно.
Рядом со стальной дверью я заметила звонок. Нажав на него без всяких колебаний, я услышала искаженный домофоном женский голос:
- Кто?
- Бойкова Ольга, - представилась я, не особенно, впрочем, рассчитывая, что мое имя произведет хоть какое-то впечатление на хозяйку, - мне нужно срочно с вами поговорить.
- У меня нет времени, - жестко произнес голос.
- Мне нужно поговорить о вашем муже, - твердо сказала я, - о Замуруеве Алексее.
- Если вам известно, что с ним случилось, то ваша настойчивость тем более непонятна, - отчеканил голос.
Мне казалось, что я разговариваю со средневековым рыцарем: голос был железным и глухим одновременно, точно шел из-под забрала.
- Как раз об этом я и хотела с вами побеседовать, - стараясь побороть отчаяние, громко произнесла я.
Повисла грозная пауза. Я не могла не отдать должное своей интуиции - через минуту дверь открылась и охранник, здоровый парень в камуфляже, появился на пороге.
- Че названиваешь? - хмуро спросил он. - Непонятно, что ли, не до тебя сейчас, иди своей дорогой.
- Мне нужно срочно поговорить с твоей хозяйкой, - сделала я последнюю жалкую попытку пробиться в особняк, - не смог бы ты передать ей записку?
Решение пришло ко мне спонтанно. Парень неуверенно пожал плечами.
- Валяй, - с вальяжной снисходительностью произнес он, привалившись к металлическому косяку.
Я достала из сумки ручку и, вырвав лист из блокнота, черкнула: "Я - главный редактор "Свидетеля". Если вы упустите возможность поговорить со мной, не исключено, что это плохо отразится на вашем брате. У меня есть сведения, что милиция подозревает именно его".
Я не обольщалась надеждой, что эта записка окажется решающим аргументом в мою пользу, но чем черт не шутит?
Лениво взяв записку, парень скрылся. Металлическая дверь с гулким грохотом закрылась. Я осталась стоять на месте, лихорадочно соображая, с чего начать разговор с женой Замуруева. Вскоре до меня донеслись тяжелые шаги. Дверь открылась, и все тот же неторопливый охранник бросил мне:
- Можешь войти… ненадолго.
Я вступила во владение Замуруевых со смешанным чувством радости и тревоги. Двор был поистине огромным. Справа располагались гараж, баня и еще какое-то бесформенное, но добротное строение, слева - затянутый толстой полиэтиленовой пленкой бассейн.
Я пересекла двор под неусыпным контролем охранника и, поднявшись по ступеням, замерла в нерешительности перед высокой обитой деревом дверью. Я, конечно, подозревала, что основа у нее железная.
- Не бойтесь, - осклабился охранник, - входите.
Я надавила на бронзовую ручку и очутилась в просторном холле, дубовые стены которого были украшены картинами с русской тематикой и шкурами животных. Огромная голова бурого медведя, помещенная под самым потолком, уставилась на меня стеклянными глазами. Холл и гостиную красиво разделяла арка. Я сделала несколько шагов по направлению к ней и, заглянув в гостиную, увидела высокую блондинку с пышной, не умещавшейся в шелковом халатике грудью и крутыми бедрами. Блондинка стояла на площадке покрытой лаком деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, и недружелюбно изучала мою удивленную физиономию.
Длинные прямые светлые волосы доходили ей почти до талии. Лицо не отличалось ни тонкостью, ни каким-либо особенно замечательным выражением. На нем застыло тупое недовольство и чванливое высокомерие.
- Здравствуйте, - смущенно сказала я, обводя взглядом заставленные чучелами бедных животных хоромы.
- Здравствуйте, - нехотя, как-то нараспев произнесла блондинка. - Садитесь, раз уж пришли.
Я присела на краешек кожаного дивана перед огромным, напоминающим пещеру камином.
Блондинка неторопливо спустилась и, подойдя к стойке бара, поблескивающей деревянной лаковой поверхностью, открутила пробку на темной пузатой бутылке и стала наливать себе в стакан какую-то коричневую жидкость.
"Виски, наверное", - решила я.
- А вы что пьете? - снисходительно осведомилась она у меня. - Виски, бренди, коньяк, водку?.. А может, коктейль?
Я следила за ее движениями. На миг она замерла со стаканом в руке, потом поднесла его к губам и залпом выпила все содержимое.
- Спасибо, я за рулем, - мягким голосом сказала я. - Если только соку…
- Может, вы сами о себе позаботитесь? - пренебрежительно бросила она. - Идите сюда, здесь все, что нужно.
Я подошла к бару. Хозяйка открыла незаметную на деревянной панели дверку в стене и вынула несколько коробок сока.
"Здорово придумано, - мысленно подивилась я стенному холодильнику. - Чего только не увидишь у наших богачей!"
Надо сказать, что роскошная обстановка гостиной была довольно безвкусной. Тяжеловесная мебель, выполненная под дорогую антикварную, почти полностью сливалась с красно-коричневыми стенами. Гармонии, на которую рассчитывали хозяева, не получилось. Не помогали ни шкуры, лежащие и развешанные всюду, где только можно, ни зеркала, ни безделушки.
- Слушаю вас. - Налив себе новую порцию виски, Замуруева прошла к дивану и устало плюхнулась на него.
На ее простом, даже грубом лице я не заметила следов переживаний и слез. Она казалась совершенно невозмутимой. Ее голос ни разу не дрогнул, взгляд не увлажнился. Да уж, гонора и заносчивости ей занимать не приходилось.
- Я уже представлялась, поэтому повторяться не буду, - уверенным голосом начала я, присев неподалеку на низкое широкое кресло. - Хотя для меня было полной неожиданностью известие, что вы знаете, кто я.
- Станислав звонил мне, говорил о вас. - Замуруева опрокинула в рот виски и, слегка поморщившись, шмыгнула своим утиным носом. - Вы были Лешкиной подружкой?
Она тупо посмотрела на меня. Сестра Ложкина явно относилась к тем людям, кто не терпит противоречий со стороны кого бы то ни было.
- Нет, я не была его, как вы выразились, подружкой…
Замуруева недоверчиво усмехнулась и икнула. Я подумала, что те две порции виски, которые она махнула в моем присутствии, не первые и не последние в ее дневном рационе.
- Странно, - с рассеянным видом произнесла она, - я так к этому привыкла… Вас, наверное, удивляет, что я не реву, не бьюсь в истерике… А мне, знаете, все это жуть как надоело. И прислуга надоела, и тусовки Лешкины, и рестораны, и его постоянные отлучки. Но теперь, - в ее голосе послышались всхлипы, - теперь он отлучился навсегда.
Она быстро справилась с волнением, только устало провела рукой по лбу, гладкому, как у куклы из универмага.
- Все, кончился праздник, - горько сказала она, - а мне наплевать!
"Это я вижу", - мысленно прокомментировала я ее реплику.
- Извините за нескромный вопрос, Алексей вам изменял? - Я бросила на Замуруеву сочувственный и невинный взгляд.
- А вот это не ваше дело! - взъерепенилась она, резко встала и поспешила к бару.
- Простите. Но ведь и милиция будет задавать вам такие же вопросы…
- Милиция… Ха-ха! Да мой брат только моргнет - и милиции след простыл. Вы верите в милицию, в этих козлов, которые только и знают, что попрошайничать?
Замуруева судорожно рассмеялась.
- Но ведь нельзя всех в одну кучу, - попыталась я восстановить справедливость.
- К черту! - махнула рукой Замуруева, бросая лед в стакан с виски.
Она выпила очередную порцию и теперь, облокотившись о стойку, тихо и печально раскачивалась в такт своим невеселым мыслям.
- А в каких отношениях был ваш брат с Алексеем?
- В дружеских, - по-идиотски захохотала Замуруева. - А если конкретнее, вы ведь любите конкретность, - произнесла она с вызовом, - Леша мой дорогой Грише зад лизал, ясно? Ну, это когда ему срочно денежки были нужны, а вот когда он чего-нибудь достигал, когда вокруг него начинали разные там журналисты виться, хвалебные песни ему петь да в своих продажных газетенках о его коллекциях статейки печатать, вот тогда мы гордыми становились, неприступными да еще приказывать норовили! А-а, ладно…
Она направилась к лестнице. Я как завороженная смотрела на нее.
- Я сейчас, - бросила она. - Пейте пока ваш сок.
Прошло по крайней мере минут пятнадцать, прежде чем Замуруева спустилась в гостиную. Теперь на ней были расклешенные велюровые джинсы и белая футболка, готовая, казалось, вот-вот треснуть на ее гигантской груди. Развинченной, шаткой походкой она подошла к дивану и медленно опустилась на него. Глаза ее странно блестели. Замуруева неожиданно растеклась в блаженной улыбке и, глубоко вздохнув, откинулась на спинку дивана, заведя руки за голову.
- Ой, как хорошо! - облегченно выдохнула она. - Совсем другое дело. Так на чем мы остановились?
В ее голосе появилась непринужденная интонация, словно она испытала умиротворяющее действие какого-то лекарства.
- Вы сказали, что у Алексея были подружки, - решила я вернуться к интересующей меня теме, надеясь, что Ирина уже не помнит, о чем мы говорили.
Она обвела задумчивым взглядом комнату и уставилась в окно.
- Ну были, и что? - Она перевела взгляд на меня.
- Вы имеете в виду, что он изменял вам? - била я в одну точку.
- Ха-ха-ха, изменял? - Ее лицо словно передернуло нервным тиком. - Наверное, изменял, все мужики одинаковые, пользуются, когда подвернется смазливая бабенка. А уж в шоу-бизнесе таких возможностей хоть отбавляй. Все эти показы, конкурсы, дефиле, длинноногие плоские модели неопределенного пола.
"Да уж, твою принадлежность к слабому полу никак нельзя назвать неопределенной", - глянула я на распираемую грудями футболку.
- Вы его ревновали? - спросила я, вынимая из кармана пачку сигарет.
- Не настолько, чтобы из-за этого травить его стрихнином, если вы это имеете в виду, - она с сожалением покачала головой, - но в постели он был хорош, не супер, конечно, но не дохляк. Да ты, наверное, и сама знаешь… - как бы невзначай бросила она.
"Да, она не дура, - подумала я, - или просто хитрит? Берет меня на пушку? Раз она перешла вдруг на "ты", то и я "выкать" не буду".
- Вчера на показе я его увидела первый и, как оказалось, последний раз, - твердо (тем более что так это и было) произнесла я и закурила.
- Правда? - Она смотрела куда-то в угол. - Ну ладно, может быть, и так, а что ты тогда лезешь со своими расспросами?
- Я уже раскрыла несколько убийств, может быть, это произошло и случайно, не знаю, но мне кажется, что у меня это получается. А ты не хочешь узнать, кто убил твоего мужа и за что? Или ты знаешь, что это сделал твой брат и поэтому предпочитаешь, чтобы все осталось в тайне?
Наверное, мне не стоило так вот в лоб спрашивать у нее о брате. Глаза Ирины налились кровью и выпучились, как у рака. Она медленно поднялась с дивана и двинулась на меня, явно не для того, чтобы чмокнуть меня в щечку. В руках у нее откуда-то появился тяжелый стакан из-под виски.
- Ты чего несешь, сучка? - процедила она сквозь зубы. - Хочешь Гришку подставить?
Я стала лихорадочно соображать, что можно предпринять в такой ситуации. С ней я, конечно, справилась бы - несколько уроков рукопашного боя, преподанных мне Витькиным приятелем из спецназа, оказались очень полезными и действенными, - но прибежит охранник, с которым мне не справиться. Не вызывать же сюда подмогу - и из-за чего? Нужно было выходить из положения, в которое я сама себя загнала, собственными силами. Как говорил Остап Бендер, спасение утопающих - дело рук самих утопающих. А может, это говорил не он?
В данный момент это не имело особого значения, потому как расстояние между мной и разъяренной, находящейся под воздействием алкоголя и какого-то "лекарства" Ириной Замуруевой катастрофически сокращалось. Между нами оставалось не более двух метров.
И тогда я применила испытанный не раз метод ошарашивания оппонента. Я называю его "психотушка" (от "психологическая колотушка"). Этот метод прост и психологически обоснован. Не буду вдаваться в подробности, просто скажу, что, когда объяснения и логические доводы не помогают утихомирить собеседника или насильника, нужно задать ему вопрос, которого он никак не ожидает от вас услышать.
На этот раз я немного рисковала, потому что сама суть задаваемого вопроса была для меня не ясна. Я не была уверена, что действительно догадалась, зачем Замуруева бегала наверх. Но даже если я и ошибалась в этом, вопрос все равно должен был подействовать.
- Почем кокаин берешь? - произнесла я негромко, но четко, глядя прямо в ее выпученные глаза.
- По сотке, - инстинктивно ответила Замуруева и опустила занесенный над головой стакан.
- Не фуфло? - продолжила я игру, встала и медленно отодвинулась в сторону.
- А ты чего, тоже балуешься? - уже без угрозы в голосе спросила Замуруева.
- Так, иногда, - невозмутимо ответила я, направляясь к стойке, где оставила свой стакан с соком, - когда нервишки расшалятся.
Замуруева подошла следом, поставила рядом свой стакан, которым только что собиралась раскроить мне голову, и, плеснув в него из бутылки, снова устроилась на диване. Я осушила свой стакан с соком до дна, только сейчас почувствовав нервную дрожь под коленками.
- Я думала, мне крышка, - сказала я, устраиваясь в кресле и закуривая сигарету.
Замуруева весело рассмеялась.
- Гришка - хороший человек, - произнесла она, немного успокоившись, - так что его не трогай. Я за него голову любому оторву.
- Верю, - усмехнулась я, выпуская дым через нос.
Мы посидели немного молча: она - потягивая из стакана, я - дымя сигаретой.
- Хочешь "дорожку"? - наконец спросила Ирина.
- Может быть, в другой раз, - отказалась я. - Ты не ответила на мой вопрос.
Я думала, что она уже забыла, о чем я ее спрашивала. Но она помнила.
- Хочу ли я узнать, кто убил Лешку? - Она сделала глоток из стакана и пожала плечами. - Какое это имеет значение?
- То есть как? - искренне удивилась я. - Неужели тебе все равно?
- Ну, представь, - она отбросила с лица прядь упавших волос, - что ты нашла его убийцу, и что дальше?
- Он понесет заслуженное наказание, - неуверенно произнесла я.
- Мне от этого станет легче? - Последовал еще один глоток из стакана.
- Только не говори мне, что тебе все равно, найдут убийцу Алексея или нет. - Я внимательно посмотрела на нее. - Я не поверю.
- Это твое дело. - Ирина пожала плечами. - Но, по-моему, Лешка получил то, что заслужил.
- Значит, ты знаешь, что за ним водились какие-то грехи?
- Грехи? - переспросила она и пожала плечами. - Наверное, их у него было не больше, чем у других. Я имею в виду, что за все в жизни приходится платить. Закон кармы.
- Закон кармы предполагает, что человек рождается, уже неся на себе грехи предыдущих поколений. Если следовать этой философии, то земная жизнь нам дается, чтобы попытаться искупить их. Только вот вопрос: как это сделать? Кто оценит, праведный поступок совершил человек или нет? Так что, мне кажется, все эти рассуждения о законе кармы, о всемилостивом боге, который якобы создал нас, но гарантировал отпущение всех грехов только при каких-то определенных условиях, - все это сказки для сирых и убогих, для тех, у кого нет индивидуальности, кого тянет в стадо. Может быть, ты говоришь так про Алексея потому, что он был творческим человеком, не связанным условностями морали?
Меня куда-то понесло, но, к моему удивлению, Ирина внимательно слушала мой небольшой экспромт. Она забыла про свой стакан и даже приоткрыла рот к концу моего монолога.
- Потрясающе! - наконец произнесла она. - Здорово! Может быть, продолжишь свою мысль?
- Да вообще-то я все сказала, что хотела, - немного осадила я ее. - Не забывай, что мы говорили об Алексее. Ты хочешь, чтобы его убийца был наказан?
- Хочу, хочу! - вдруг выкрикнула она, приподнимаясь с дивана. - В глубине души, - произнесла она уже тише и не так уверенно.
- Ты любила его?
- Сначала - да, любила, - задумчиво сказала она и опорожнила стакан. - Но все проходит, так что, если хочешь знать, я жалею о его смерти только как о смерти приятеля - не больше.
- Ты так и не сказала, он изменял тебе?
- Не знаю, свечку не держала. - Замуруева снова повысила голос. - Какое это теперь имеет значение?
- Может, его убила любовница? - предположила я. - Больно уж способ убийства какой-то женский.
- Почему это? - подняла брови Замуруева.
- Ну как бы это тебе объяснить… Мужчина бы воспользовался ножом или пистолетом, понимаешь? А здесь яд. В наше время довольно редкое орудие убийства. Кстати, вы в доме не держите стрихнин?
- Ты опять за свое? - насупилась Ирина, но как-то не всерьез. - Нет, стрихнин не держим. Может, все-таки кокаинчику, а?
Я поняла, что больше от нее ничего не добьюсь, и, отказавшись, стала прощаться.
- Ты заходи как-нибудь - поболтаем, - предложила она на прощание. - С тобой интересно. Или если нюхнуть захочешь…
Я поблагодарила ее и поинтересовалась, где я могу найти ее брата.
- Он частенько обедает в кафе "Дрюон", - с укоризненным вздохом ответила она.
Глава 4
"Да, вдову Замуруева не назовешь безутешной, - думала я по дороге в кафе. - Она трезво смотрит на вещи, несмотря на то, что выпивает и употребляет кокаин". Хотя она и разговорилась к концу нашей беседы, но, суммируя то, что я от нее узнала, я пришла к выводу, что, по существу, мне не удалось добиться от нее абсолютно ничего.
Ну да ладно, отрицательный результат - тоже результат. По крайней мере у меня сложилось о ней определенное мнение, что тоже немаловажно. Умная и хитрая дамочка, которая постаралась произвести на меня впечатление этакой простушки. Одно ее восклицание "потрясающе!" чего стоит. А может быть, и виски, и наркотики - это тоже игра? Только зачем ей все это нужно? Хотя с наркотиками, наверное, так ловко сыграть нельзя. В общем, впечатление неоднозначное.